Часть 2 (1/1)

-И почему бы тебе не воспользоваться свободным временем и не привести сюда кого-нибудь? Шухея например, вы же друзья?Гин представил себе Киру в объятиях Шухея и захихикал – в его воображении Кира краснел и вырывался, а Шухей только корчил многообещающие злодейские рожи.

-Потому что я жду моего капитана.

-Сядь.Кира безоговорочно выполнил приказ, согнув колени и одним движением опустившись в правильную, ?сейдза?, для чаепитий. Вежливый ты наш…

-Хочу проверить, не снишься ли ты мне. Знаешь ли, шинигами запрещено сниться другим шинигами, более высокого звания… - Гин протянул руку и коснулся лица лейтенатна. Ощутил пальцами что-то мокрое и поначалу не понял, в чем дело.Кира плакал. Молча, беззвучно, без единого вздоха. Слезы текли по лицу, и он не обращал на них внимания, а может статься и вовсе не замечал.

-Ты плачешь…-Никак…нет…мой капитан.-Лгать в этом отряде положено только мне, Изуру.Лейтенант, словно потеряв какой-то внутренний стержень, сломался. Надломился изнутри, исчезла опора, держащая осанку. Он склонил голову к руке, закрыл глаза, закусил губу. Слезы бессильно текли и текли и не думали заканчиваться. Гин потянул его за край юкаты к себе и уложил рядом.-Ну, ну, тихо… тихо…

-Я веду себя тихо, мой капитан – прошептал Кира куда-то ему в шею. Как лежал, притиснутый, так и не пошевелился. Раз капитану так удобно…-Я так устал, Изуру – произнес Гин, снова закрывая глаза – Я слепну каждый день все больше. Я один.

-Вы не один.

-Завтра меня казнят-Вас не казнят. Никто не узнает о том, что вы были здесь, мой капитан.-Узнают, когда обнаружат.-Вас не обнаружат. Вас разбудить перед рассветом?-Я не собираюсь спать.Кира притулился теснее, будто надеясь таким образом удержать рядом собеседника. Гин чувствовал его напряженные плечи и провел ладонью между острых лопаток-Не парься, Изуру. Все у тебя будет хорошо.

-Ка…пи…тан?..-Тихо. Ты меня утешил, теперь, я тебя утешу… Это, если мне склероз не изменяет, входит в понятие долга капитана, нет?-Нет – честно отзывается Кира-Ладно – легко соглашается Гин – Тогда нарушу еще одно правило. Не плачь. Я же здесь.

?Да, я-то здесь, а она, улыбка моя – там… и я даже солгать ему не могу…?Но лейтенант не спрашивал. Он вел себя тихо, и Гин, наконец, расслабился, успокоившись. Никто ничего от него не хотел – счастье-то какое!.. Он был дома – хотя бы на несколько часов.

А дальше… Стоит ли об этом задумываться, вглядываясь в смутное грядущее? К тому же – Ичимару Гин плохо видел…