You're my peace, I'm your war (сиквел) (1/1)

Томми не может поверить в происходящее, когда садится на поезд в Лондоне в прекрасный поздний летний день. В последнем полученном от Алекса письме, тот наконец предложил навестить его.Это был не единичный случай, когда речь заходила о встрече?— в первый раз они подняли эту тему сразу после окончания войны (точнее, это сделал Томми. Он все еще помнит, как дрожала рука, когда проходилась по листу бумаги), но их первые попытки были провальными. Сначала заболел Алекс, а затем подвела погода, принеся две суровые зимы. Томми провел промежуток между ними, работая, а Алекс молчал. Вопрос был отброшен до этого лета.Письмо Алекса пришло 5-го июня 1947-го года?— Томми сразу понял, о чем там будет идти речь. Было нелегко выпросить на работе целый уик-энд, но Томми каким-то чудом удалось сделать это.И теперь он наконец отправляется на Север.Поездка предстоит долгая и у Томми полно времени для размышлений, словно он не занимался этим на протяжении последних семи лет.Желудок сводит от нервов?— он не может перестать думать о том, что все пойдет наперекосяк. Что, если ему не удастся застать Алекса? Что, если им будет не о чем поговорить? А вдруг Алекс уже совсем не тот человек, которого Томми знал? Что, если это всё какой-то тщательно спланированный розыгрыш, который вселенная решила испытать на нем?Он хочет, чтобы поезд уже скорее прибыл, чтобы этот момент наконец настал?— плевать, хороший или плохой, это лучше, чем ожидание и неведение (а вдруг он выйдет из поезда и увидит Алекса под руку с красивой девушкой и с цепляющимся за его ногу ребенком?)Томми проваливается в беспокойный сон на некоторое время, и возвращается к реальности только тогда, когда поезд прибывает на станцию.Момент истины.Поезд свистит, платформа окутана белым дымом. Его колени практически подгибаются. Томми присоединяется к змеящейся очереди и, оказавшись на платформе, оглядывается по сторонам. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Сперва нельзя ничего разобрать в царящей на платформе суматохе, но затем толпа редеет, и когда Томми не удается увидеть того, кто должен был его ждать, его охватывает паника.—?Ты не такой тощий, каким был раньше.Томми резко оборачивается.—?С трудом тебя узнал.Это Алекс, на его лице играет усмешка. Он старше, радостнее, чем Томми видел его когда-либо прежде.У Томми вырывается счастливый и растерянный смех.Алекс хватает его за плечи, притягивает ближе и заключает в крепкие сердечные объятия.Томми почти лихорадит?— Алекс настоящий. Практически такой же, каким он его запомнил.Лицо Алекса сияет, когда он размыкает объятия. Он хлопает Томми по спине.?— Давай, пошли.Они проходят через турникет, поднимаются по холму и оказываются на главной улице. Томми оставляет за Алексом право говорить, и тот говорит?— а Томми любит слушать.—?Я получил твое письмо в прошлом месяце. Пришлось повременить с ответом, поскольку я не знал, когда мне дадут следующий выходной. Даже не знал, получу ли его вообще. Но затем один парень уронил на ногу горящий металлический обломок, и им пришлось приостановить производство и дожидаться инспекторов по безопасности. Замечательная вещь?— профсоюзы. А ты чем занимался в эти дни?—?Кирпичной кладкой,?— отвечает Томми, испытывая странное и неуместное чувство гордости, но все же гордясь собой.—?Рад за тебя,?— одобрительно кивает Алекс. —?Лучше быть при деле.Это правда.—?Ты, наверное, голоден,?— предполагает Алекс. —?Пошли перекусим.Они направляются в паб, который советует Алекс и оказывается, что еда там действительно очень вкусная. Его стандарты наверняка не самые высокие, но он так чертовски голоден, что не в его положении жаловаться.—?Мне так не хватало мяса, а тебе? —?комментирует Алекс с набитым ртом.Томми бормочет в знак согласия.До пятничного часа-пик еще рановато, и в пабе можно почувствовать себя в уединении. Они долго вспоминают все свои самые захватывающие путешествия, ловко избегая фрагментов связанных с войной?— Дюнкерке?— пусть это и единственное, что их связывает. Но это куда приятнее. Томми даже не рассказывает Алексу, что ходил на кладбище недалеко от своего дома на день взятия Бастилии. Если бы поставили памятники людям, чьи останки были захоронены в другом месте, Томми мог бы оставить цветы, но их не было.Когда паб начинает заполняться, Алекс ерзает на месте и прочищает горло.—?Здесь становится оживленно. Хочешь пойти в мою квартиру? То есть, в мою, да, но я делю ее вместе с двумя другими парнями. Экономия на арендной плате, знаешь? По крайней мере, мы можем позволить себе центральное отопление.—?У меня то же самое,?— кивает Томми. —?Хотя нас вообще четверо.Алекс смеется.—?Многие так живут, да? В общем, ты согласен?—?Да,?— быстро отвечает Томми, убирая пустую кружку из-под пива. —?Пошли.И Томми стыдно признаться самому себе?— это именно та часть поездки, которую он ждал больше всего. Наличие двух других парней немного разочаровывает, честно говоря, но было глупо думать иначе, учитывая, что у него самого три соседа по комнате.Они выскальзывают из постепенно заполняющегося паба. Теплый ранний вечер. Они идут по главной улице, а над головой у них кружат чайки. Море находится неподалеку, и Томми задумывается.Спустя короткое время, за которое лучи заходящего солнца успевают окраситься в красный, они добираются до района, где выстроены в ряд дома с муниципальными квартирами. С тем же успехом Алекс мог бы приехать к Томми, хотя там, где живет последний, гораздо меньше зелени. Они с Алексом входят в один из домов, и сердце Томми пропускает удар, когда он переступает через порог. В коридоре разбросана обувь, стены пропитались запахом несвежего сигаретного дыма. Квартира выглядит недавно построенной, однако проживание в ней трех мужчин взяло свое.—?Это ты, Алекс? —?раздается голос из глубины квартиры. В конце коридора появляется юноша.—?Алистер, это Томми. Томми, Алистер,?— представляет их друг другу Алекс.Они обмениваются рукопожатиями и вскоре присоединяются к другому соседу Алекса, Колину. Оба, Алистер и Колин, кажутся ближе по возрасту к Томми, чем к Алексу. Возможно, они даже моложе Томми?— им двадцать с небольшим. Томми находит расстановку необычной, однако понимает, что это не его дело.В их присутствии он застенчив и сдержан, но вскоре они с Алексом в любом случае останутся наедине.—?Ты переночуешь здесь, Томми? —?спрашивает Алистер, выйдя в коридор и обуваясь.—?Да,?— отвечает Алекс вместо Томми. —?У нас есть диван, можно спать на нем.—?Твои соседи не будут возражать? —?нерешительно интересуется Томми.—?Они работают в ночную смену,?— поясняет Алекс.—?Ага,?— вздыхает Колин. —?Бедные мы несчастные.Томми пытается сделать вид, что не чувствует приливающего к щекам жара. Он задается вопросом: Алекс задерживает на нем взгляд, или ему просто так кажется?Алистер и Колин собираются уходить.—?Да уж. Спокойной вам ночи,?— желает им Алекс.—?Тебе тоже.Входная дверь закрывается, и повисает густая тишина. Щеки Томми по-прежнему горят.—?Итак, эм… —?Алекс прочищает горло. —?Да. Здесь я и живу.Он проводит для Томми короткую экскурсию по квартире. Внизу?— гостиная и небольшая кухня. На деревянном столе?— хлебные крошки, вся столешница испещрена царапинами-зигзагами. В раковину свалены три тарелки. Корзинка с хлебом, рядом с ней пачка кукурузных хлопьев. В шкафчике стоят два жестяных контейнера с сахаром и солью, масло и мыло. Корзинка с овощами?— должно быть, их купил один из соседей Алекса.—?Извини за беспорядок… Да, беспорядок?— подходящее слово. —?говорит Алекс, потирая шею. —?Это немного. Крыша над головой.—?Мое жилище выглядит точно так же,?— сочувственно отвечает Томми, и Алекс, кажется, немного расслабляется.Экскурсия продолжается. В гостиной имеется ведущая куда-то приоткрытая дверь.—?Это моя,?— поясняет Алекс, указывая на нее быстрым жестом. —?В смысле, там моя комната. Представляешь, они выделили мне самую маленькую комнату в квартире. А ведь я самый старший, черт возьми.Томми тихо посмеивается и видит, как сияет лицо Алекса. Момент становится волнительным. Томми отворачивается.—?Томми…Это оно?— ладонь на его щеке, словно они вернулись в июнь тысяча девятьсот сорокового, вернулись в родной дом, вернулись домой из Дюнкерка.Точь-в-точь как тогда.Томми закрывает глаза. Он не может ничего поделать с этим. Боже, как же он по нему скучал.Скучал по Алексу.Вопреки здравому смыслу.Алекс подходит ближе, их лбы соприкасаются друг с другом. Голова кружится. Он едва может дышать. Губы Алекса на его губах, и Томми не знает, что ему с собой делать.Возможно, Алекс чувствует это, или, может быть, он просто отстраняется от недостатка кислорода, но когда его губы становятся покрасневшими от поцелуя, а глаза мерцают, сияние, которое он уже видел?— оно сокрушает Томми вновь. Он чувствует себя таким живым, каким не чувствовал годами. И задается вопросом: ощущает ли Алекс то же самое?Томми много лет пытался понять свои чувства; если он вообще что-то к нему испытывал. Но больше нет никаких сомнений: хаос в его голове снова успокаивается благодаря Алексу.Их взгляды сталкиваются; Томми кивает.Он с трудом понимает, что с ним происходит, когда Алекс снова его целует, сжимая волосы на затылке. Он придвигается ближе, слегка подталкивая Томми локтем. Тот делает неуверенный шаг назад, и Алекс шагает следом.Их губы покидают друг друга, и Алекс тянет Томми в свою комнату. Там его руки находят пуговицы на рубашке. Между ними пробегает ток?— стоит пальцам Алекса коснуться кожи Томми.Он не может поверить в происходящее.—?Позволяешь мне сделать всё самому, да? —?недовольно спрашивает Алекс где-то на середине. Его губы изогнуты в лукавой улыбке, из которой Томми понимает, что негодование правдиво лишь наполовину.Пальцы Томми немеют, исполняя ответную услугу. Голый торс Алекса прямо напротив его собственного отдает жаром.Они падают на узкую кровать Алекса, губы и руки исследуют тела друг друга так, как не позволили себе в прошлый раз. В прошлый раз им не хватило смелости.Синяки на теле Томми до сих пор не исчезли?— возможно, не исчезнут никогда. Пальцы Алекса замирают поверх них, и он хмурит лоб, но ничего не спрашивает, за что Томми ему благодарен. Сам он тоже не спрашивает, откуда взялись синяки на теле Алекса.Наконец, Алекс пальцами подхватывает резинку на чужом белье. Его глаза не отрываются от глаз Томми. Тот, в свою очередь, помогает Алексу избавиться от штанов.Алекс наваливается сверху, даря сладкое ощущение чужого веса, и нерешительно устраивает свои бедра между бедер Томми. Невольный стон срывается с губ. Именно по этому моменту Томми тосковал последние три года; не в силах обрести и даже не желая обретать его без Алекса.С улицы доносятся обрывки голосов, а дыхание Алекса скользит по щекам, его мышцы то напрягаются, то расслабляются в его объятиях, нос улавливает запах его волос, и Томми понимает, что больше не в силах бояться.Он больше не боится этого чувства. Не боится того, что оно делает с ним. Того, что оно значит для него. Для них.Все происходит так же быстро, как и в первый раз.—?О Боже… —?выдыхает Алекс, его лицо сковано напряжением, он удерживает взгляд Томми до тех пор, пока не зажмуривает глаза, изливаясь ему на живот. Томми достигает своего пика следующим, не без помощи Алекса. Его разум погружен в блаженную тишину.***Солнце сейчас близко к горизонту: комнату Алекса окрашивает его оранжевое сияние. Они остаются в кровати, лежа бок о бок и слушая дыхание друг друга. Мысли Томми уносят его в прошлое: обратно к морю, запаху соли и влажных волос Алекса, залитой солнечным светом траве и, напоследок, к родному дому…Он никогда не забывал. Репрессированным, возможно, удалось загнать это в глубину подсознания, но они не забывали.Как обычно, Алекс начинает говорить первым.—?Так что с тобой произошло? Тебя отправили назад? —?В его взгляде сквозит любопытство, а в тоне?— беспокойство.—?Да,?— отвечает ему Томми. —?Хотя, к счастью, сражений я больше не видел.—?Повезло тебе,?— соглашается Алекс. —?А мне пришлось вернуться во Францию.Томми не спрашивает его о большем. О некоторых вещах он рассказывает, о некоторых умалчивает.Закончив, Алекс зажигает сигарету.—?Тебе не следовало бы этого делать,?— замечает Томми, глядя на него.—?Делать чего?—?Курить в постели. В моем районе сгорел дом. Рассказывали, что хозяин-чудак случайно поджег свою кровать.Алекс усмехается.—?Ну, я бы особо не возражал против того, чтобы умереть сейчас,?— отвечает он, выпуская струю дыма.Покончив с сигаретой, он встает, чтобы открыть окно, но быстро возвращается к Томми. В комнате становится все темнее и темнее: пока еще достаточно светло, но ее очертания постепенно исчезают в синеватом полумраке.—?У тебя кто-то был? —?внезапно спрашивает Алекс.Томми отрицательно качает головой, боясь задать встречный вопрос. Он не хочет знать?— желудок сжимается при одной мысли?— однако выбора нет.—?А у тебя?Алекс глубоко вздыхает.—?Ты меня знаешь,?— отвечает он, хотя Томми не знает, разумеется, нет, но это не важно. Должно быть, недоумение отражается на лице Томми, и Алекс чувствует необходимость уточнить:—?Я был помолвлен… С одной девушкой.Он делает вдох.—?Тогда я… —?выдох. —?Все испортил. В общем, длинная история. Не могу простить себя за это.Он смотрит на потолок. Томми замечает, что его глаза влажно блестят.—?У нас было свое местечко, было все,?— говорит он непривычно тонким голосом. —?Конечно, пришлось уехать. Парни предложили мне пожить у них.Его туловище, прижатое к телу Томми, дрожит; дыхание сбивается.—?Дерьмово, конечно,?— заключает он резко. —?Но что поделать?Снаружи кто-то заводит автомобиль. От окна доносятся смеющиеся голоса и крики.—?Прости,?— лепечет Томми.Алекс фыркает.***Солнце уже село, а темнота заполнила комнату. Томми просыпается, стоит Алексу отстраниться, кровать громко скрипит.Он тоже садится, разлепляя глаза.—?Черт. Я уснул.—?Ага, и я,?— отвечает Алекс. Он одевается, и Томми понимает, что ему тоже следовало бы.Напряжение в воздухе; Томми хочет, чтобы Алекс посмотрел на него. Но вместо этого он сам вынужден смотреть Алексу в спину, теперь уже скрытую под рубашкой.—?Идем,?— говорит Алекс, прочищая горло. —?Я приготовлю тебе что-нибудь поесть.—?Всё в порядке,?— отвечает Томми.—?Что ж, тогда я заправлю для тебя постель.Томми знает, что ему не следует ожидать слишком много. Он и не рассчитывает. Но всё же… Он покидает комнату, следуя за Алексом. Тот направляется к шкафу.—?У нас есть один запасной комплект простыней. Только на прошлой неделе купили его на паек Колина.Он застилает диван и достает для Томми запасную подушку и пуховое одеяло. Всё ещё не встречаясь с ним взглядом. На мгновение Томми задумывается, стоит ли ему просто подняться и уйти?— вероятно, он успеет на поздний ночной поезд обратно до Лондона.Неважно. Он так же может и остаться. Неважно, где он будет спать этой ночью.—?Спасибо,?— говорит Томми, стоит Алексу закончить с устройством временного спального места.—?Без проблем. Алистер и Колин не вернутся раньше семи, так что… Будем надеяться, что они не поднимут шум.—?Я всё равно проснусь к семи,?— отвечает Томми.—?Да,?— медленно произносит Алекс. —?Я, вероятно, тоже.Они застывают так на минуту: Томми?— у дивана, Алекс?— рядом с дверью в свою комнату.—?Что ж, эм… Спокойной ночи,?— наконец говорит Алекс.—?Да, спокойной ночи.И закрывает дверь.Алекс оказался прав, когда говорил, что его соседи вернутся к семи. Как и Томми, сказавший, что к этому времени он уже проснется. Он просыпается от бьющего в лицо солнечного света, скользящего сквозь полупрозрачные белые шторы гостиной.Томми притворяется спящим, когда Алистер и Колин возвращаются с работы. Они поднимаются наверх, осторожно, чтобы не разбудить его. Он встает с постели лишь после того, как Алекс выходит из своей комнаты?— волосы у него растрёпанные, веки припухли.Он готовит Томми еду, болтая о том о сем. Сам завтрак проходит в тишине, что дает Томми время для размышлений.Правильно было бы позволить Алексу устроить свою жизнь?— найти симпатичную девушку, создать семью, остепениться. По правде говоря, им обоим следовало бы так поступить. Томми начинает осознавать, что здесь его ничего не ждет. Инстинкты подвели его. Война превратила их в других людей. Быть может, лишь контузия толкнула их в объятия друг друга тогда, летним вечером, на лужайке неподалеку от санатория.Покончив с завтраком, Томми помогает Алексу вымыть посуду и наконец произносит:—?Думаю, мне пора уезжать.На секунду кажется, что Алекс сейчас проявит какую-то бурную реакцию. Он резко выкидывает голову, некая мысль, очевидно, проносится в его мозгу, однако выражение его лица прочесть сложно. Тяжело.—?Да, конечно,?— наконец произносит он. —?Я провожу тебя до станции.Десятью минутами позже они покидают квартиру. За ее пределами Томми становится немного легче дышать, однако не так легко, как хотелось бы. Не так, как было прошлой ночью в постели Алекса.Дорога спускается вниз, в город. В отдалении?— море, позади остаются крыши домов. Желудок Томми сжимается, как всегда происходит при виде воды и песка. Вода блестит под ранними солнечными лучами.Ладонь Алекса сжимает ладонь Томми, и последний одергивает руку, словно от удара током, ловя на себе почти возмущенный взгляд Алекса. Не делай этого. Не играй со мной. Не сейчас.Путь от дома Алекса до вокзала кажется дольше, чем путь от вокзала до дома Алекса, но наконец они видят клубы дыма над зданиями и слышат в отдалении гул поездов. Томми подходит к станции с тяжелым сердцем. Скоро ему придется сказать то, что он должен.Станция кишит людьми. Томми знает: если он хочет попрощаться, лучше сделать это сейчас.—?Вы, мальчики, на 9:23 до Лондона?К ним подходит охранник.Томми бросает взгляд на стоящего позади Алекса.—?Только я.—?Извините, вынужден сообщить, что поезд отменили. Сломался на пути сюда.—?Сломался?—?Да, следующий будет через час.Охранник уходит. Томми стоит на месте, точно потерянный ребенок, не зная, что делать. А затем чувствует прикосновение к своей руке.—?Пойдем на пляж.Томми смотрит на Алекса. На его лице искреннее выражение?— не жаждущее, но, по крайней мере, и не поверхностное,?— и то, что он делает такое предложение, должно что-то значить.Томми мысленно приказывает сердцу успокоиться. Нет причин волноваться.—?Зачем? —?слышит он собственный голос.Это на мгновение сбивает Алекса с толку. Он пожимает плечами, и его взгляд внезапно тяжелеет.—?Это самое красивое место в городе. Можно подождать поезд там.Томми хмурится.—?Хорошо, пойдем.Алекс разворачивается. Томми решает следовать за ним.Поднимается ветер; волосы Томми хлещут его по лицу. Они поднимаются на скалу, и перед ними открывается огромное водное пространство: ленивые волны омывают галечный пляж. В этот час он пуст. Мирное время. Ни пены, ни насилия.В скале вырублена лестница, ведущая вниз, на пляж.—?Давай спустимся.Алекс спускается первым в уединенную бухту, Томми следом. Ветер мягкий и нежный.Воздух почти теплый, при других обстоятельствах Томми бы обязательно скинул с себя куртку и закатал брючины.Алекс садится, облокачиваясь на скалу. Томми не решается присоединиться к нему. В конце концов он садится на песок в нескольких шагах от Алекса, развернувшись к тому лишь на половину.На лице Алекса вновь уже знакомое волнение, в самом деле, Томми кажется, что он всего лишь пару раз видел лицо Алекса лишенным беспокойства, расслабленным.—?Мне перестали нравиться пляжи,?— говорит Томми только чтобы нарушить молчание. —?Но этот хороший.Алекс смотрит на него недоверчиво, мимолетная улыбка трогает уголки его губ.—?Да. Мне тоже. Но подобного здесь не избежать, верно?Тишина между ними натянута. Мысли Томми снова спутаны: снова Алекс и снова море.—?Томми… —?говорит Алекс, и дрожь охватывает его тело целиком. —?Прости меня… Я не могу. В этом нет твоей вины, только моя.Он качает головой, и Томми остаётся только наблюдать.—?Я не знаю, что на меня нашло. Я не знаю… чего я так боюсь.—?Все нормально,?— отвечает Томми.—?Нет, не нормально. Знаешь, причина, по которой она бросила меня в том, что я изменял ей. Изменял направо и налево. Даже несмотря на то, что любил её, я имею в виду… какого черта?Он прячет лицо в ладонях, замирая так настолько долго, что Томми задается вопросом, не плачет ли он.—?Я не могу… поступить также с тобой,?— бормочет он наконец. —?Я не хороший человек. Я мерзавец.Томми осторожно приближается, опуская руку Алексу на плечо. Оно слегка дрожит. Они сидят так достаточно долго. Когда Алекс поднимает лицо, его глаза слегка красные. Он бормочет:—?Мне бы хотелось быть не таким пиздюком.—?Ты не такой,?— произносит Томми. —?А даже если и такой, ты всегда можешь измениться.Алекс легко усмехается.—?Легче сказать, чем сделать, друг.Спустя минуту или две, Томми говорит:—?Это особо и не важно. Я хочу сказать… мы ведь не собираемся увидеться снова, верно?Алекс смотрит прямо на Томми настолько пристально, что тот вздрагивает.—?Это то, чего ты хочешь?—?Эм… нет, но… —?он решает раскрыть свои мысли. —?Ты, я…должны найти себе девушек. Жениться. Осесть где-нибудь. Как и все остальные.—?За эти семь лет ты думал обо мне, Томми?Пламя вновь вспыхивает в глазах Алекса.Томми сражен им.—?Ну…—?Потому что я думал о тебе,?— вызывающе договаривает Алекс. —?Эти мысли чуть не свели меня с ума.Щеки Томми горят.—?Так что не смей говорить мне, что ты не думал обо мне,?— добавляет тот, обращая на Томми свой тяжёлый взгляд.—?А что, если скажу? —?возражает Томми.Алекс задерживает дыхание, эмоции блуждают на его лице. Он выдыхает ему прямо в рот. На этот раз Томми действует первым, обхватывая щеки Алекса, притягивая его ближе.—?Ты знаешь, что ты идиот, да, Алекс? —?бубнит он.Человек напротив не способен сдержать смех, что раздается, наполнив собой тишину.—?На самом деле, знаю.Его рот теплый, мягкий и голодный. Прямо напротив. И все именно так, как Томми того хочет.***Рука Алекса крепко и собственнически удерживает Томми за пояс. Ее тепло просачивается Томми прямо под кожу через ткань рубашки. Развиваемые ветром волосы Алекса?— все той же длины, что и семь лет назад?— лезут ему в лицо, заставляя щуриться. Томми опускает свою голову ему на колени.Солнце уже высоко в небе. Поблескивающая вода падает прямо за горизонт. Где-то над утесом кричат чайки. В бухте все также тихо и спокойно.—?Я бы хотел, чтобы мы остались здесь до заката,?— вдруг шепчет Алекс, вглядываясь в гладь воды. Возможно, его глаза кажутся такими стеклянными лишь от ветра.— Ага,?— отвечает Томми. Он вдруг понимает, что уже ничуть не против идеи быть на пляже у моря, в отличие от часа тому назад.—?Возможно, когда-нибудь, мы останемся,?— говорит Алекс.Томми поднимает взгляд на лицо Алекса. Оно выглядит серьезным, но его зеленые глаза мерцают.—?Ты должен и дальше писать мне, знаешь,?— продолжает он, пропуская свои пальцы через волосы Томми. —?И снова приехать увидеться со мной. Верно?Сердце Томми ускоряется. Невольная улыбка появляется на его губах.—?Что не так с Лондоном? —?говорит он.Алекс смеется. — ?Я слышал, что там очень грязно.?—?Немного,?— признается Томми.—?Ну или… —?начинает Алекс. —?Может быть, однажды я сам приеду.Его рука на талии Томми ищет чужую руку. Она все еще покрыта рубцами, которые никогда не исцелятся.Не все раны заживают, но в жизни всегда есть то, за что надо держаться.—?Нам пора подниматься. И посадить тебя на поезд.—?Думаю да,?— соглашается Томми.Но сначала они побудут здесь еще немного.