Глава 5. Преступление второе. (1/1)
Вторая Мировая. Визг пуль и грохот от танковых снарядов окружают русскую армию. Иван Брагинский, смотря на всё это из окон Кремля, сдерживает слёзы. Его сестры— Оля и Наташа, где-то там, почти на другой стороне фронта, ранены и нуждаются в нём. А он боится оставить Москву одну. Слишком много ран она приняла на себя, защищая младшего братика— Ленинград. Девушка тихо постанывала от боли, лежа на кровати. Вся в бинтах, ссадинах, бледная. Синяки под глазами до сих пор не прошли, а пот стекал с её лба ручьём. Ваня не отходил от сестры ни на шаг, надеясь на улучшения. Но однажды в кабинете Брагинского прозвенел телефон. Товарищ Сталин лично просил Ваню помочь с наступающим на Сталинград немцем. Все давно знали, что Людвиг будет нападать именно с той стороны, и что сам примет участие в бою. Но тогда.. Гилберт, Пруссия, сможет напасть на Москву и ворваться в Кремль, никем не защищенный...-Эд, прошу тебя, задержи их. Я надеюсь на то что ты поможешь мне! Я на тебя рассчитываю!-это всё, что успел сказать Россия Эстонии, пока собирал вещи до Сталинграда.Но никто не знал, что какая-то часть Эстонии была акупирована фашистами. Сообщив Гилберту Байльдшмидту о том, что Москва без присмотра, парень направился прямиком к ней.Бедная девочка... Москва, сидя на краю кровати, тяжело дышала, чувствуя как всё ещё кровоточат пулевые ранения. За окном всё так же шла война, только была она более ожесточенная. "Где же Ваня?"-мелькнуло в голове, и паника охватила девушку. Она попыталась встать, и медленно пройти в кабинет Сталина, узнать, где её брат, но как только она открыла дверь, перед Аней вырос Пруссия. Усмехаясь, он осмотрел девушку с головы до ног, не упуская ни одной детали ее одежды, ни одной раны.-Как же ты допустила такое, милая моя?-насмехаясь спросил прусс, проходя в комнату. Задев плечом и так кое-как стоявшую на ногах Брагинскую, он обернулся, заметив ее на полу. Она, скривив лицо от дикой боли, закашляла. Кровь в ее ладони пробыла не долго. Вытерев руку об сорочку, Аня с трудом встала на ноги, смотря на Гила изподлобья.-Убирайся!-прохрипела девушка, сжав руки в кулаки. Но Байльдшмидт лишь расхохотался в ответ, и подойдя к ней, схватил за руку. Закричав от боли, Анна чуть не рухнула обратно на пол, но помогло предотвратить это лишь тот факт, что прусс держал её. -Ты так ничтожна... Мне тебя даже жалко!-рассмеялся он, прижав к стене светловолосую красавицу.-Но даже тот факт, что ты почти умерла, не даёт мне вычеркнуть из головы твое прекрасное личико, фигурку...-прошептал он ей на ушко и, лизнув мочку уха, поцеловал в шею. Москва из всех сил стала отталкивать от себя парня, не обращая внимание на то что заштопанные раны открылись. -Мразь! Чудовище! Отпусти меня! Мне больно!-кричала Аня, вырываясь из цепких рук Гила. Но Гилберт, зажав в одной руке оба запястья девушки, стал расстегивать свой ремень, спуская штаны. -Нет, милочка... Сейчас ты поймешь, что такое настоящая боль!— и приподняв одну ногу Анны за бедро, рывком вошел в нее.Боль, дикая, разрывающая боль и чувство отвращения окатили девушку в один момент. Она не могла даже выкрикнуть и слова, не могла вырваться, хотя очень хотела. А это похотливое животное, которое в грубой форме этого слова, имеет её сейчас, целует ее губы, шею, грудь. В глазах русской немой шок. Что теперь делать? Как быть?Кончив в Москву, Гилберт отпустил тело, которое тут же рухнуло на пол. Одев штаны, Пруссия с презрением посмотрел на девушку, которая, казалось, умерла. -Пришел конец твоему существованию, scheisse (с нем. "шлюха"),-и, усмехнувшись, вышел из здания Кремля.По окончанию войны у Москвы ролидся сын — город Калининград.