Забвение. VII (1/1)

Apocalyptica – The Unforgiven– Отравления, убийства, опять отравления, тайное убийство… О! Что-то новое! – доставая из по груды смятых заказов ровный лист светло-зелёного цвета с золотистой каймой и печатью небезызвестного дворянина, я наконец-то мог видеть работу по-настоящему пригодную для некроманта, чьи обязанности почему-то всё чаще путали с обязанностями наёмного убийцы. В заказе требовалось поговорить с умершей и разузнать, где оказались спрятаны деньги, что копила она со слепой и непомерной жаждой богатства. Сродни драконам… И хоть дело было куда менее выгодным чем иная, грязная во всех смыслах работёнка, я предпочёл остановиться на дней, позволяя душам не упокоенных убитых мной существ временно не обретать новые соседства. Сердце подсказывало, даже без контакта с будущей собеседницей, что виновным в смерти родственницы был сам заказчик – убил, позабыв разузнать важную информацию и спохватился запоздало, но не совсем. Я был рядом, и не менее самого дворянина жаждал обладать хотя бы частью накопленных богатств.Задремав прямо над книгой Акира всё ещё продолжал чувствовать, как воспоминания наполняют его, хоть и приходят из сновидений и лёгкой дрёмы, а не из тёмных заклятий и старинных обрядов. И просыпаясь плавно, будто бы перетекая из одного состояния в другое, он продолжал чувствовать себя наполненным некогда случившейся явью, а не выдумкой несуществующих событий. Во сне эмпатическая связь видоизменялась, превращаясь из обычных цепей в подобие вен, через которые память возвращалась. Медленно, обрывочными воспоминаниями, но возвращалась! Акира даже успел подумать о том, как здорово было бы просто уснуть, восстановить потерянное по кусочкам не отправляясь в неизвестность иных миров, но как только сон полностью спал цепь вновь дала о себе знать, резко натягиваясь и едва не бросая мужчину вперёд к порталу. Это заметили и находящиеся неподалёку духи – именно так хотелось воспринимать их Акире, называя слишком материальными душами и не зацикливаясь на ином их призвании, – разом вскинувшись навстречу опасливо покачнувшемуся спутнику, они не смели подойти ближе, всё ещё помня кто он.– Ну? И долго это будет продолжаться? – разозлившись их непонятному страху и силе чужого неприсутствия, он кратко окинул взглядом братьев и вновь согнулся над сумкой, выкидывая из неё всё лишнее и оставляя место лишь для книг. – Луна взошла. Что дальше?– Дальше, собственно, сам контракт, – нерешительно напомнил Такемаса, опережая остальных, предпочитая оставаться в тени разросшихся древ.– Скажи, согласен ли ты принадлежать нам в той же мере, что и мы будем принадлежать тебе до тех пор, пока цель твоя не обретёт успех или же пока силы твои не иссякнут обрекая на смертельный исход?– Согласен, – заверил Акира не сводя взгляда с говорящего. Митски не был напуган. В его спокойной речи не было ничего кроме желания произнести все должные фразы и покончить с этим, раз и навсегда.?Покончить с этим?, – у Акиры прополз холодок по спине от столь ярких, но не своих мыслей. Он прекрасно помнил, что испытывал при связи с Хиёри, помнил и последствия вмешательства Такемасы, Митски и остальные, они были равны в своей силе хоть и пытались казаться разными. Это была слишком тяжелая ноша, но и шагать в неизвестность одному, стоя на костях таких же безумцев, шагнувших однажды, было слишком рискованно и попросту глупо. Выжить на волосок от смерти, но погибнуть там, где и не предвиделось – Акира желал другой участи. Ему ещё нужно было заглянуть в глаза той живой глупости, что ввязала его в этот поиск.– Согласен, – повторил он и шагнул к камню, что будто бы начал пульсировать живым сгустком мышц. И выглядело это не самым приятным образом. Когда из проступивших трещин заструилась тёмная влага Акира решил, что не желает видеть происходящего.Он просто поднял голову к небу, позволяя серебристому шелку волос соскользнуть по плечам и спине. С благодарным выдохом он принял завораживающую силу луны и тошнота почти отступила. Даже когда на следующем шаге он мог с уверенностью сказать, что слышит шепот этой скользящей по порталу влаги, ещё не крови, но уже чего-то отдалённо напоминающего её, он оставался спокоен. Подавляя в себе мысль об алтаре-людоеде и ловушке престранных братьев, он позволял лунному свету обнимать себя, вдыхал его вместе с прохладой воздуха и крепче прижимал к груди походную сумку. И все грехи, что находились к нему так близко, те, кто не потребовал ни росписи под нерукописным контрактом, ни особенных клятв, вдруг перестали ощущаться рядом. Осталась лишь луна, огромной белой жемчужиной в оправе когтистых веток, она отражала в себе тысячи смертей, случившихся на этой поляне, а вместе с тем и затягивала в себя Акиру, сделавшего последний шаг. Это было падение вверх, только без права разбиться. Здесь вообще не было правил.Здесь были голоса. Множество голосов, эхо множащееся на тысячи раз и миллионы искаженных отголосков. Это могло бы сводить с ума, но Акира чувствовал, что в этом полёте его привычного не существовало. Он не мог потерять то, чего не имел, по крайней мере сейчас. И время остановило свой ход, потеряло смысл и стёрлось в бесконечности падения – плавного, а оттого и более усыпляющего. Но спать, как и терять рассудок было невозможно чисто физически.Когда вся череда переменчивых ощущений исчезла и под ногами вновь появилась твёрдая поверхность, первое чему удивился Акира был яркий солнечный свет. Ещё не помня, но уже догадываясь, что в других мирах у времени другой ход светил он накидывал себе на голову капюшон, пряча непривыкшие глаза от слепящего освещения и спешно продолжал проверять не исчезло ли что-нибудь при переходе. Сумка с книгами в руках, одежда и даже закрепленный на поясе кинжал оставались нетронуты – всё же прочувствованное падение оставалось лишь обманкой, в которую попалось скудное сознание, просто неспособное целиком воспринять всей картинки перехода из одного мира в другой. Осмотревшись по сторонам Акира мог остаться доволен не чувствуя давящей тяжести древнего леса. Здесь тоже были небольшие группки деревьев, но даже не леса – лишь их жалкое подобие, шепчущее на непонятных языках ещё не запечатлённые временем легенды. С долей растерянной радости и, вместе с тем, тревоги он запоздало понял, что грехов рядом нет. Все пять мужчин пропали или же не появились после перехода, Акира испытывал желание позвать их по именам, но почему-то остерегался делать это в едва знакомом месте.А тем временем солнце, только достигшее своей полуденной точки, нещадно палило, обжигало чуть сгорбленную спину и голову, спрятанную под плотной тканью. Невероятно хотелось пить, и мужчине даже слышался где-то в отдалении шум воды, прохлада ручья манила его вслед за собой, хоть Акира ещё и продолжал оглядываться на месте своего появления, ожидая запоздалого прихода попутчиков. Но те не спешили проникать в новый мир.?Или же по случайности попали в другой, без меня?, – подумал он с долей разочарования нестабильно чередующегося облегчением. Всё-таки наличие ещё одного договора было бы слишком тяжелой ношей. Тут и от первого-то невозможным оставалось избавиться, а мир – яркий и радужный совсем не напоминал тот, что нужен был ему. Хотя у Акиры ещё оставалась слабая надежда на то, что он просто не имеет не малейшего понятия о демонических мирах и в реальности всё именно так и обстоит. Но… надежда была невероятно мала. Поверить в неё было ещё сложнее, чем по слуху найти ручей, который вроде бы и был рядом, но всё никак не желал представать перед взором. Он словно дикий зверёк прятался меж каменистых возвышенностей и земельных обрывов, уводя всё дальше к островку леса, но так и продолжая прятаться в высоком непролазном ковре травы. И когда Акира уже почти отчаялся найти источник звонкой, пропитанной влагой песни, его нога следующим шагом оказалась наполовину погружена в ледяную воду, скрываясь в колючем холоде до самого колена. Чертыхаясь и спешно отступая назад, мужчина внимательней осмотрел землю перед собой, только теперь замечая серебро водных бликов, в которых играло солнце. Не ручей – чистейшей воды озерцо находилось перед ним, и обрывчатый край не предполагал более удобного способа напиться нежели, встав на колени, пригоршнями зачерпывая живительную влагу. После третьего или четвертого глотка Акира решительно остановился, от холода воды ломило зубы, и горло будто бы немело охваченное её зачаровывающим пленом. Опасаясь заболеть в непредсказуемо долгом пути, мужчина принялся набирать воду в оставленную кожаную фляжку, что уже давно пустовала и только теперь по-настоящему пригодилась. Пока рука его была опущена в воду пальцы пронзало тонкими иголочками льда, ему казалось, что стоит только чуть дольше положенного задержать кисть в этом холоде и она обязательно заледенеет. Акира смотрел на своё отражение. Вначале полностью уверенный, что видит себя, а после признавший в чертах светловолосого Хиёри, он улыбался и не спешил послушной куклой повторять движения светловолосого.– И не надейся, – кратко прокомментировал он, когда рука Акиры влево, а затем вправо прошлась над холодной гладью. Забавно поморщившись юноша выпрямился и перешел к делам более важным, чем объяснение о его странном появлении. – С первого раза с миром нам, как видишь, не повезло. Нужно искать новый портал и… да, я его чувствую. Он весьма странный и не стабильный, но он есть неподалёку отсюда пара-тройка дней на север и ты будешь на месте. Ты почувствуешь его, как и в прошлый раз, так что… в путь!– Стоп, ты хочешь сказать, что я несколько дней подряд должен следовать по неизвестному миру в одиночестве не зная толком, кто я и куда иду? Здесь хотя бы живые люди есть?– А что, уже соскучился? – милая улыбка Хиёри оказалась размыта движением руки Акиры, когда он достал уже наполненную фляжку, спешно затыкая её пробкой. Когда волны вновь успокоились, в водной глади отражался уже Махиро.– Да, здесь есть люди, причём не остроухие подобия, а именно люди, вкусные и полные пороков. Можешь наплевать на портал и идти к ним, а уж дальше я найду, чем заняться, – облизнувшись, Махиро тоже попытался скрыть свой голод, как секундами ранее с этой задачей справился его брат. И ему это почти удалось, но блеск в фиалковой глубине глаз скрыть было невозможно. – Впрочем, большая часть людей тоже копится на севере, уж не знаю охраняют ли они портал или поклоняются ему. Иди… и помни про наш уговор. Прежде чем совершить ещё один скачок. Мы должны задержаться хотя бы в одном городе.Акира предпочёл не узнавать зачем им требуется остановка в людном месте, понимая, что ему в любом случае нужно будет искать где-то ночлег, искать работу, соглашаясь на любую попавшуюся ради сытного ужина и пары лишних монет. Отчего-то внутри всё заныло сладостью этого предвкушения. ?Это уже было?, – подумал Акира не смея стереть с губ довольную улыбку. Однажды, и может быть не единожды, ему уже приходилось путешествовать по малоизвестным мирам в поисках чего-то сокровенно важного. Всё повторялось, пусть и в другом мире и при других обстоятельствах, но ноги несли его вперёд, не позволяя оглядываться на гладь опустевшего озера и не раздумывая ни на миг. В этот момент, позволяя палящему солнцу путаться в белёсых волосах, Акира уверенно переходил черту, за которой само путешествие становилось так же важно, как и его цель. Он шел на север, довольствуясь скудным предсказанием и собственным предчувствием его правдивости.Через пару ней, когда немалое расстояние было пройдено, а аккуратные поля трижды сменились вполне проходимыми лесами, Акира впервые увидел на горизонте подобие деревеньки. В свете заходящего солнца серость камня и ребристый рельеф брёвен выдавали её небогатое, но всё-таки процветание, вспаханные поля полнило шелковым золотом море злаков, а пышные сады готовы были принести не малый урожай, зеленея свежестью яблок и незнакомых Акире плодов, что издали могли бы напоминать крупные гроздья винограда из-за густоты и округлой формы. В сердце мужчины закралась надежда на то, что сегодняшний вечер ему не придётся проводить в ворохе сырой листвы, а ужин сможет составить нечто большее, чем пережаренное мясо диких птиц, что удавалось ему единственным блюдом действительно пригодным в пищу и для здоровья не опасным. Обжившиеся в своей новой обители грехи всё чаще подавали голоса, и Митски более прочих смеялся над неспособностью Акиры обеспечить себя годной едой.– Давай, я просто буду командовать когда тебе следует перевернуть птицу? – смеясь предлагал он, отражаясь в отблесках костра не раз, на что человек не терял возможности запустить сухую ветку в вечно ухмыляющееся лицо. Он прогонял видение и… вновь не успевал убрать поджаристые кусочки до того момента, когда бы они покрывались чёрной хрустящей корочкой.– Кулинария определённо не твоё, – печально отмечал Такемаса в очередной раз предпочитая появляться в образе говорящей змеи, а не в стихийных непостоянных обличиях, что предпочитали его собратья. – Хочешь, я добуду для тебя птичьих яиц или же молодых птенцов? Они не имеют даже пуха, а оттого и сырыми могут идти в пищу. Их нежное мясо должно тебе понравиться…Акира редко дослушивал речи змеи, но всё чаще задумывался вкусны ли рептилии на вкус. Отчего-то Такемаса после таких мыслей пропадал, отпуская захваченный разум гадюки или же ужа, позволяя живому существу вновь быть собой и сбегать прочь от огня. Акира забывал, что мысли его теперь слышимы для попутчиков постоянно, чем те нередко и откровенно пользовались. Вот и теперь, уловив его ликование возможной встрече с местными жителями, они нашептывали сладкие речи, торопили, прося задержаться здесь до ночи. Хотя бы до первой тьмы. И мужчина понимал, что эта прихоть не несёт за собой ничего хорошего, но уже забредал в широкое строение носящее табличку трактира – скупую и не несущую за собой более никакой лишней информации. Да и не требовалось ничего более, когда в полумраке первого этажа, здание сразу же окружало заплутавших гостей мерной песней поленьев потрескивающих в небольшом камине и ароматом свежеприготовленных блюд. Пышногрудая хозяйка прекратила вычищать почерневший от сажи котелок и радушно улыбнулась новому гостю, даже видя, что одежда его истрепалась, а единственная сумка вряд ли таит в себе неземные богатства. Вряд ли вообще женщина смотрела на внешность человека, заворожённая серебром его глаз, она едва не поставила котелок мимо стола и поспешила, минуя занятые завсегдатаями столики к тому, что оказался выбран Акирой. Наклоняясь ближе и выставляя все свои немалые достоинства напоказ не самым приличным образом, она начинала разговор в томной и тягучей манере, будто бы и не ночлег собиралась предложить гостю вовсе, а себя.– Не желает ли молодой путник вина и добрую порцию мясного рагу? – пророкотала она далёкими отголосками грозы, выставляя на стол прихваченный с собой кувшин. Кислинка ягодного аромата щекотала нос, пьянила нотками хмеля и прохлады.– Желает, но… боюсь мне будет нечем заплатить вам, юная леди, – спрятав глаза за темнотой густых ресниц, Акира слитным движением убрал волосы за спину, прежде чем вновь поднять взгляд. – Мой путь был не близок, а дорога так пуста, что на вашу доброту у меня найдутся лишь скудные, но искренние слова благодарности.– Неважно, – легко отмахнулась женщина, не забыв расцвести от комплимента о собственной молодости подобно розе, чьё очарование было так опасливо близко к краху. – Всё за счёт заведения редким гостям нашего скромного селения, а взамен… взамен ты расскажешь мне о своих странствиях, Путник.– Договорились, – ещё одна обворожительная улыбка, не поднимая глаз и спустя пару секунд, когда женщина удалилась за обещанным ужином, Акира мог спокойно выдохнуть, распрямляясь. – Хиёри, а что ты прикажешь делать, когда ночью эта баба явится ко мне в постель?– Тебе нужны конкретные инструкции или помощь по соблазнению? – засмеялось пламя в камине отчётливо собираясь в уменьшенную фигурку юного греха. Никто из посетителей не обращал внимания на видоизменённую прирученную стихию, как и на самого Акиру, что тихо разговаривал сам с собой.– Ни то и ни другое. Неужели не было более разумного пути для очарования местных источников еды и ночлега? Теперь мы в каждом трактире будем…– Подрабатывать на жизнь твоим телом? Возможно… – Хиёри вновь засмеялся заставляя Акиру с силой сжать горловину бутылки и только чудом сдержаться и не запустить её в нахального собеседника, чьи речи так опасливо могли походить на правду.– Есть и куда более приятные варианты для заработка, – заверил Акира скорее самого себя, нежели языки пламени вновь заплясавшие в безостановочном танце хаоса, где жар с наслаждением вгрызался в сухие ветки.– Вот, – тем временем дала о себе знать вновь появившаяся женщина с подносом полным мисок с едой и ломтями свежего хлеба. – Меня зовут Кармин, кстати, а можно ли узнать твоё…– Акира, – бросил мужчина, желая скорейшего ухода хозяйки прочь. Наверное получилось слишком резко, потому как глаза её на мгновение увеличились до невероятных размеров, но после, охваченная властью господствующего в тот миг греха Похоти, она вновь расплылась в довольной улыбке и едва коснулась тонкопалой руки мужчины, прежде чем удалиться.– Надеюсь, я в твоём путешествии стану одной из самых запоминающихся, Акира… – он не различил, да и не желал различать речей потонувших в задорном смехе женщины, что откровенно показывала своё расположение к гостю, приписывая его себе в рабы. Как минимум на одну ночь. Но почему-то Акира знал, что будь воля у этой властной хозяйки трактира, то она бы обязательно посадила его на цепь рядом собой. В игривых речах подобного намёка не существовало, но глаза… хищные глаза голодной кошки выдавали её с потрохами. Наливая вино в поданный стакан, Акира поёжился собственным мыслям, мерзким вызывающим отвращение ко всему живому в радиусе десяти метров.– Всё не так плохо, как тебе кажется, – не преминул оповестить его из крохотного отражения Джунджи. – Ты главное не торопись. Трапеза дело весьма серьёзное и к спешке не приученное. Расслабься, твоя цель уже так близко, что можно позволить себе этот маленький отдых. Не думай ни о чём.И Акира не думал. Глаза его чуть прикрывались в желании сна, но чарующая дрёма была обманчива, она, порождённая тёмными силами, не вгоняла его в сон, лишь расслабляла, позволяя довольствоваться преподнесённой пищей без всякого угрызения совести и дум о грядущей расплате. Мужчина мог лишь приятно удивиться вовремя подоспевшему Джунджи. Не такого эффекта ждал он от Лени, но ещё больше не понимал, почему ощущает такое отторжение к женщине, что была ещё достаточно привлекательна, чтобы быть желанной. Мысль о связи с демоном и краткие обрывки воспоминаний несли в себе ответ, но думать об этом не хотелось. Все мысли теряли свой смысл принадлежа лишь хорошей еде и хмельной выпивке, как и просил порок Уныния. Всё лишнее ускользало прочь как вода, оставляя на языке лишь привкус кисловатого вина, что прекрасно дополняло острое прожаренное мясо.– Скоро стемнеет, – вновь дал о себе знать Хиёри, заставляя только-только угасшие угли разгореться вновь. И действительно, ночь накрывала селение, это было видно сквозь крохотные окошки лачуги, через редкие расщелины в стенах. Это чувствовалось в самом воздухе. Темнота этих мест будто бы имела свой вкус и запах, решил было Акира, но потом осознал, что дело скорее в нём. Грехи, предвкушая скорый тёмный час, метались в сознании, как пойманные в ловушку духи. Они всё отчётливей улавливали пьяные голоса людей, которых под вечер в трактире стало ещё больше, и едва не скулили от невозможности покинуть новоявленную тюрьму.– Что я должен делать? – шепнул Акира тихо, прежде чем в висках его монотонно застучала кровь, едва не разрывая голову, пропитывая его болью и тяжестью незнакомой ноши. Он понимал, что бы ни задумали грехи, что бы ни требовалось им взамен на их силы… он согласится, только бы не ощущать это разрывающее изнутри чувство.– Выпусти нас, если хочешь соблюсти свою часть договора, – голос Махиро звучал отовсюду. Безумно. Срываясь на хрип. – Выпусти, если посмеешь…Взгляд упал на застрявший в оставшихся кусках мяса нож. Эта мысль действительно была безумна, но иных за ней не последовало. Недолго думая мужчина схватился за рукоять и оставил пару глубоких порезов на белизне свободной ладони. Острая боль пронзила кисть и тысячей искр поднялась до локтя, заставляя мужчину прикусить губу, лишь бы не закричать от свершенного. Несколько посетителей повернулись в его сторону, столь же недоуменно, как и он сам, наблюдая за каплями алой влаги, срывающимися на стол и стекающими по самой руке вниз. Перешептывания смолкли, и лишь оставшийся томным голос хозяйки успел прорезать тишину беспокойным вопросом. Ответа не последовало. На трактир обрушился ад.