Часть вторая. Глава 1. От любви до ненависти один шаг - налево (2/2)
- Так, мне пора прекращать работать без передышек. Уже голос Фьоры слышать начинаю.- Лоренцо, я люблю тебя… - я на несколько секунд показалась Лоренцо во плоти, но потом опять стала призраком, потому что Лоренцо суеверно перекрестился.Бедный герцог флорентийский протёр глаза, не веря в происходящее.- Всё, мне пора спать, я уже заработался… - Лоренцо встал с кресла и вышел из кабинета.?Дожили! - подумала я. - Лоренцо так себя ведёт странно… Ах, да… Он же никогда призраков не видел… Я и забыла…?На письменном столе Лоренцо лежал тот самый кинжал с чёрной лилией на рукоятке, которым меня убил Пьетро. Я взяла его себе, чтобы при случае вернуть владельцу. Ну, как вернуть? Тоже вонзить в спину или сердце…
Всё ещё будучи в обиде на Лоренцо, я решила немного погулять по городу. Но на этот раз в человеческом обличии, в своей телесной оболочке. Позаимствовала плащ Лоренцо с капюшоном, чтобы никто меня не узнал. Флоренция ни капли не изменилась. Всё те же церквушки и соборы, ряды торговых лотков на Понте Веккио… голубая гладь реки Арно, в которой отражалось небо и проплывающие мимо облака. Ярко светило солнце, лучи которого плясали на воде, заставляя её сверкать мириадами бликов.
Народ Флоренции вновь вернулся к своим занятиям. Всё вновь вошло в свою колею. Молодые пары прогуливались по улицам, держась за руки, и несли умильный вздор. Или собирали цветы для украшения собора Санта-Мария дель Фьоре.
Нищие, как всегда, толпами сидели на паперти соборов и церквей, прося подаяний. Торговцы зазывали покупателей в свои лавки. Лодочники катали людей по реке за плату. Везде кипела жизнь.Изредка люди говорили обо мне в разговорах друг с другом. Кто-то отзывался пренебрежительно и хвалил поступок Пьетро, ?покончившего с этой дрянью?. А кто-то его, наоборот, порицал и возводил меня в ранг мучениц.Кьяра Альбицци и её гувернантка донна Коломба, к примеру. Я увидела их на кладбище, одетыми во всё чёрное. Они и за моей могилкой ухаживали, цветы туда носили. Мою могилу можно было легко узнать, поскольку рядышком росли красные лилии и куст белого шиповника…
Не забывали эти добрые создания и про могилу моего отца Франческо Бельтрами. Подумать только, я на самом деле жива, а все считают меня умершей… Как, впрочем, и моего отца…Но когда я увидела, как Кьяра тоскует по мне, я не удержалась, и, став на время невидимой, шепнула ей на ушко:- Я всегда буду с тобой, Кьяра. Не горюй… Спасибо за всё…Девушка слегка вздрогнула, но не испугалась. Просто для неё это было неожиданностью.- Коломба, - обратилась она к гувернантке, - я только что слышала голос Фьоры…- В самом деле? - встревожилась пожилая женщина.- Да… Коломба, надо по ней заупокойную мессу заказать, а то не успокоится её душа…- И правда, что не успокоится, - наставница набожно перекрестилась. - Бедная девочка столько пережила за короткое время, столько выстрадала… Матерь Божья, врагу не пожелаешь такого, что на неё свалилось…И они ушли в направлении к церкви Санта-Тринита, где я впервые поцеловалась с графом Филиппом де Селонже.А может быть, я зря так к нему благоволила? Может, мне надо было его тогда огреть от всей души по голове кадилом? И замуж за него не выходить? Кто меня за язык тянул ему ?да? говорить, когда он пришёл к моему отцу просить моей руки? Наверно, будь я в ту пору умнее, я бы так и сделала. Просто отказала бы ему, и всё. Но я же до своего замужества была безответно влюблена в Джулиано Медичи и ревновала его к Симонетте, он же был светом в окошке… А я считала себя некрасивой на фоне Симонетты из-за своих чёрных волос. А у Симонетты такие красивые золотые волосы с рыжеватым отливом… И ею восхищалась вся Флоренция, она не единожды была королевой турнира…
А действительно ли я вышла замуж за Филиппа по любви? Вдруг это была простая девичья влюблённость? В мою голову закралась мысль, что я вышла замуж только потому, что побоялась остаться старой девой в своём родном городе…Кьяра и Коломба скоро совсем скрылись из виду. А я нарвала на опушке цветы и принесла их на могилу отца. Опустившись на колени, я прочла молитву, перекрестилась и встала, отряхнув платье.- Отец, клянусь, что мы будем отомщены… - прошептала я.Другие люди, тоже пришедшие на кладбище почтить память близких, начали странно на меня смотреть. Я, недолго думая, сделала оттуда ноги.Проходя мимо квартала Санто-Спирито, я заметила толпу мужчин, что-то горячо обсуждающих. Будь здесь Леонарда, она бы точно сказала, что всё это непотребство не предназначено для моих юных ушей. В компании и намёка не было на пристойные речи. Они распевали какую-то пошленькую песенку о распутном монахе, который водил к себе в келью девушек, переодетых в мужчин. Своими пропитыми голосами они пытались перекричать друг друга. Я не удивилась, увидев среди них Марино Бетти, бывшего управляющего делами моего отца и любовника Иеронимы Пацци. Он-то орал непристойные куплетики громче всех.Но им очень быстро надоело это занятие, и они направились к площади Сеньории.Я решила за ними понаблюдать, став невидимой. Долго эта клика шумела на площади. Выделялся, как всегда, Бетти.Но вскоре к ним направился человек, одетый в точно такой же плащ, как и я...Его фигура мне показалась до странности знакомой. Переволновавшись, я потеряла концентрацию, став видимой. А чтобы снова сконцентрироваться, я была слишком взволнованна. У меня пылали уши и щёки, в ушах звенело, сердце бешено колотилось в груди, словно готовое выскочить. К горлу подкатил комок, а саму меня бросало в жар и холод, попеременно.Незнакомец ускорял шаги.?Нет, это не может быть он… - лихорадочно размышляла я. - Не может, не может… ЭТО НЕ МОЙ МУЖ!!!? - до сих пор отказывалась я верить, хотя это был именно он - капюшон снял. Это был он, Филипп де Селонже, собственной персоной…Я бы не смогла забыть его лицо: гордый профиль, волевой подбородок, правильные черты лица, орехового цвета глаза, тонкие губы и чёрные густые волосы. Статный, широкоплечий, высокий, атлетически сложенный, очень сильный физически… Это был он…Я спинным мозгом чувствовала его присутствие, но мой разум отказывался соглашаться с интуицией, которая меня не подвела.- Вы не знаете ничего о Фьоре Бельтрами, дочери банкира и судовладельца Франческо Бельтрами? - спросил граф.- Фьора Бельтрами? - уточнил один пьяница добродушного вида.- Да, знаем такую… - как-то хитренько заметил худощавый шатен.- В смысле? - переспросил Филипп. - Вы знаете, где она?- Да всем известно, где она, - встрял Марино. - До того, как Пьетро Пацци её прирезал на площади, работала в борделе.- Что ты сказал? - переспросил Селонже с недоверием, наступая на Марино, но я уловила в голосе мужа нотки металла.- Да её тут пол-города знает. Она же почти со всем городом за деньги спа… - Марино не успел договорить, потому что увесистый кулак Селонже попал ему прямо между глаз.
- Ты на голову больной?! - взревел Марино от боли.
Перепуганная компания разбежалась, чтобы не попасть под раздачу. Все пьянчуги такие: как пьянствовать, так вместе, а как что-то серьёзное, так в рассыпную. Они смешались с толпой зевак, которым стало интересно посмотреть, как дерутся двое мужчин.- Ты за языком своим поганым последи, когда говоришь о ней! - мой муж осыпал ударами Марино, а тот пытался, впрочем, безуспешно, защититься от его ударов.- Она правда была шлюхой! - выкрикивал Марино, защищая голову от ударов. - Она здесь со всеми почти путалась!- Возьми свои слова назад! - яростно кричал Селонже. - И лучше сразу!Его глаза зажглись каким-то диким огнём. Чем-то он напомнил мне голодного и злого волка, готового собственными руками разорвать в клочья Марино. Я никогда ещё не видела мужа таким, и это меня даже испугало.Двое мужчин, сцепившись, катались по каменным плитам площади Сеньории. Дрались они не на жизнь, а на смерть.- Ни за что! - прохрипел Марино. - Фьора Бельтрами обычная шлюха, каких много во Флоренции!В ту же секунду в его грудь вонзился кинжал. Нить бесславной жизни Марино оборвалась. А движущей силой провидения стал мой супруг, Филипп, которого я поклялась ненавидеть всю жизнь…Поднявшись с земли, весь в дорожной пыли и разгорячённый, граф де Селонже оглядел всё вокруг себя ненавидящим взглядом. Не знаю, почему, я чувствовала напряжённость и запах раскалённого металла вокруг него.Руки его были обагрены кровью Марино.- Ну?!! - спросил он с дерзостью и угрозой. - Кто-нибудь ещё хочет назвать Фьору шлюхой и сдохнуть?!!- А вам-то что с того? - спросила какая-то знатная женщина из толпы.- Она была моей женой, понимаете?! - Селонже перевёл дух. - Она была моей женой… пока её не убили… - из его груди вырвался тяжкий вздох. - Фьора…Граф де Селонже, кавалер ордена Золотого руна, поникнув головой, шёл к Дуомо. Я же вытащила кинжал из груди Марино Бетти и последовала за мужем.
Я была в нескольких шагах от него, но он не узнал меня… Я не могла понять, что же я испытываю к своему мужу. С одной стороны, я продолжала всё ещё его любить, но где-то в глубине души. Это похоже на занозу в пальце, которую не вынули, из-за чего началось заражение, а потом и нагноение. Но жгучая ненависть к нему не делась никуда… Она по-прежнему жила во мне, подпитывая силы, часто напоминая о себе…Я по-прежнему хотела заставить его страдать до последнего дня его дальнейшей жалкой и бессмысленной жизни.Между тем, он уже пришёл туда, куда хотел прийти. Я неотступно следовала за ним по пятам.
Он сел на паперть собора. Взгляд опустевших светло-карих глаз устремлён в небо. Но что меня поразило, так это то, что из его глаз медленно стекали по щекам слёзы. И этот человек, из-за которого пошла прахом вся моя жизнь, показался мне сейчас таким слабым, беззащитным и уязвимым в своём горе… Мне вдруг захотелось его обогреть и взять под свою защиту…?Значит, он всё-таки любил меня… - подумала я, а в сердце поселилась слабая надежда. - Он любил меня, поэтому приехал, поэтому убил Марино за клевету на меня!?Моим первым побуждением было броситься к супругу на шею и закричать: ?Да здесь я, здесь я, глупый! Живая и здоровая, только не убивайся, прошу тебя!?Хотелось бы мне тогда посмотреть на его выражение лица! Но он был бы очень рад меня видеть. Сперва бы жутко перепугался, но потом бы свыкся, начав страстно вымаливать у меня прощение... И забрал бы к себе…Но я оказалась сильнее своих импульсивных порывов. Я не открылась ему. Единственное, что я сделала для Филиппа, так шепнула ему на ухо, понизив голос, чтобы он спросил в Дуомо отца Анджело, который был моим исповедником. А потом я, став невидимой, следила за графом.
Отец Анджело рассказал несчастному рыцарю Карла Смелого о том, как же я на самом деле отправилась на тот свет.Спокойный голос священника оказывал большее впечатление, чем декламирование. Я словно вновь пережила минувшие события.
Филипп слушал его, едва дыша и не проронив ни звука. Он обо всём узнал: о гибели моего папы, Хатун и Леонарды, о моём ?весёлом? времяпровождении в монастыре Санта-Лючия, о вероломстве семейки Пацци, жертвой которого пали мои близкие, вместе со мной…
О том, как я попала в тюрьму, где боролась за выживание сугубо из вредности… О домогательствах испанского монаха и ложном обвинении в колдовстве муженёк мой тоже узнал. И даже о том, как я изобличила Филиппа перед всеми. И, наконец, трагическая развязка, моя гибель от руки обезумевшего Пьетро Пацци…Когда он слушал всё это из уст малознакомого человека, его лицо становилось всё мрачнее и темнее. Глаза гневно сверкали, а тонкие губы сжимались в линию.Бедный мой супруг… Мало того, что он узнал о моей гибели и о том, что Марино всячески чернил моё имя, так ещё и подробности всплыли… Нет, история с моим ходом конём, когда герцог здорово прогорел с деньгами, его не взволновала. А вот желание стереть семейство Пацци, монастырь Санта-Лючия, тюрьму и Игнасио Ортегу с лица Земли, возникло сразу же. Об этом граф де Селонже не умолчал перед святым отцом, на что тот посоветовал ему узнать всё у Лоренцо Медичи.А что моему мужу оставалось ещё делать? Как миленький, отправился к Лоренцо! Ну, и я за ним, в образе призрака, а то мой благоверный уже начал на меня косо поглядывать. Видно, я вызывала у него подозрения, даже скрытая плащом…
Кто знает, может он тоже чувствует мою близость от него спинным мозгом?.. Всё же лучше не рисковать. А то ещё, чего доброго, придётся перед ним отчитываться в том, что я выжила…
А этого мне меньше всего хотелось. Уж не знаю, чтобы я с ним тогда сделала…Сейчас мы все втроём сидели в кабинете Лоренцо. Ну, как втроём? Лоренцо и Селонже меня не видели, хотя я неспешно летала духом по кабинету. Сидят себе, смотрят друг на друга, как два воина перед сражением…
Мой муж нарушил молчание первым.- Здравствуйте, сеньор Лоренцо, - произнёс он бесцветным голосом.- Здравствуйте, граф де Селонже, - поприветствовал он его в ответ. - Что же вас привело сюда?- Вы не знаете? - горько спросил рыцарь. - Фьора, моя жена… Отец Анджело сказал мне, что вы знаете о ней…- Я много чего знаю о Фьоре, - напряжённо проговорил Лоренцо. - Я помню её с того возраста, когда она была ещё ребёнком. Я также знаю о том, как ей было тяжело… Я хотел её спасти, но не смог… лучше бы я умер, а не она!.. - голос Лоренцо задрожал. - А Фьора настоящий рыцарь, хоть и женщина. Её выдержке можно только позавидовать. Единственное, что она пытки не выдержала и созналась во всём вздоре, в котором её обвинили, - сказал Лоренцо, желая окончательно добить моего мужа, хотя у него в запасе ещё много всего… - А вы не знали, граф? Фьора была беременна, когда Пьетро убил её… - Лоренцо лишь усилием воли удалось сдержать слёзы.- Беременна?.. - ошарашенно спросил Филипп. - Фьора была беременна?!!- Да, граф де Селонже… Это был ваш ребёнок… У Фьоры и живот был виден… Бедная, она так молила бога о том, чтобы ей хотя бы дали нормально выносить и родить дитя… - Лоренцо вздохнул и продолжил: - Но, увы… - он покачал головой. Я в очередной раз восхитилась превосходной актёрской игрой Лоренцо Великолепного. Умеет же он заставлять людей поверить в то, во что он хочет, чтобы они верили! Я и сама начала верить в свою беременность…- Фьора просила меня передать вам, что она вас презирает и ненавидит всей душой… Я-то знаю… - Лоренцо грустно улыбнулся. - Я был рядом с ней в то время, она умерла на моих руках… - Лоренцо Медичи вдруг с ненавистью посмотрел на свои руки, которые мне вновь захотелось ощутить на своём теле…Только этот жест означал злость из-за бессилия на самого себя, потому что он не смог защитить этими руками дорогую ему женщину… Эти руки не смогли пресечь несправедливость и зло, которые были допущены по отношению к ней…У моего мужа был обречённый вид человека, который намеревается спрыгнуть с моста или крыши, повеситься, отравиться или убиться об стену головой… Я даже успела пожалеть о том, что перед смертью попросила Лоренцо солгать о моей беременности.- И никто, зная, что она беременна, не сжалился? Ни у кого не дрогнула рука её судить, не говоря уже о пытках, чтобы вырвать признание? - спросил граф с такой болью, что у меня сжалось сердце.Да, Филипп был способен на притворство, шантаж, лицемерие, даже убийство… Но он, при всём своём умении и желании, не смог бы так сыграть горе безутешного вдовца… Его черты лица исказились, руки чуть заметно тряслись, губы дрожали, и, чтобы не заплакать, он до крови прикусил нижнюю губу.- Никто… - покачал головой Лоренцо. - Сам не знал, что люди могут быть настолько жестоки… Я хочу вас хоть как-то успокоить.- И чем же? - угрюмо поинтересовался мой муж.- По крайней мере тем, что Фьору похоронили по-христиански, отпели должным образом… Я велел похоронить её вместе с покойным сеньором Бельтрами. Фьора, наверно, рада, что захоронена по соседству с любимым папой… Кьяра Альбицци, Симонетта Веспуччи и моя жена Клариче позаботились об этом.Муж ничего не сказал, издав сдавленный стон. Он просто уткнулся лицом в стол. Я поняла, что он плачет, только глядя на его подрагивающие плечи.- Выродки… подонки!.. - слышалось сквозь рыдания. - Ненавижу… Чтоб они все от чумы передохли, будь они прокляты!!! И будь я сам проклят!!!Удивительно, как у Филиппа поменялось ко мне отношение, стоило мне умереть! Я вспомнила, как он мне сказал в первую брачную ночь: ?Дьявол тебе господин! Такая красота не может быть угодна Всевышнему…?
Это до своей гибели я была для него адским созданием. Но прогресс уже наметился. Ещё немного, и Филипп меня канонизировать додумается!
- Граф, - Лоренцо коснулся его плеча рукой, - я вас очень понимаю…- Да ничего вы не понимаете! - Филипп оттолкнул руку Лоренцо. - Ничего!!! - он со злости стукнул кулаком по столу. - А всё я виноват, я… - граф де Селонже скрипнул зубами так, что я это услышала. - Я себя тоже ненавижу, Лоренцо… В этом я и Фьора похожи…- Граф де Селонже, вы можете не сомневаться, виновные в гибели Фьоры будут наказаны… Я этого так не оставлю… - в голосе Лоренцо я уловила оттенок мстительности.- Сегодня ещё такое произошло… - Филипп покачал головой и закрыл глаза.- Что же?- Я человека убил, сеньор Лоренцо…- Убили?.. - Лоренцо аж вздрогнул. - Но как же всё произошло?- Я спросил его о Фьоре, а он такого про неё наговорил… - Филипп вздохнул. - Ничего, кроме грязи… Вы можете представить? Сказать, что Фьора была проституткой…
- Проституткой?! - вскрикнул Лоренцо. - Уж не Марино Бетти ли это был? Я недавно начал его в этом подозревать, видно, не ошибся…- Неважно, кто… Не будет больше её имя с грязью мешать. Спасибо вам за всё и до свидания.Селонже встал с кресла и вышел из кабинета Лоренцо, не дожидаясь позволения уйти.А я по-прежнему следовала за ним, словно его тень, став видимой.Я очень хотела сказать мужу, что я жива. Но когда я вспомнила, сколько всего случилось со мной из-за него, то подумала: ?Да пошёл он к дьяволу! Пусть ещё немного помучается!?Но сказать ему, где моя могила, всё-таки нужно, а то нехорошо получится…Надвинув сильнее капюшон, чтобы скрыть лицо, я приблизилась к нему.- Сеньор, извините меня, - начала я не своим голосом, больше похожим на голос юноши, - я уже давно наблюдаю за вами.- Давно? - не поверил он. - И что вам нужно?- Я знаю, что нужно вам. Я бы мог показать вам могилу Фьоры Бельтрами.- В самом деле? - молодой человек оживился.- Да. Я даже проведу вас.- Отлично. Могу я знать ваше имя?- Маттео, - сразу нашлась я. - Маттео Ринальди. А кто вы, я знаю…Граф де Селонже удивился, но вопросов больше не задавал.
Придя на кладбище, я привела его к своей могиле. Он молился, стоя на коленях около неё, где-то полчаса. Я не мешала ему. Просто стояла и наблюдала.Проклятое чувство вины вновь накрыло с головой.- Знайте, мессер де Селонже, ваша жена была ни в чём не виновата, - я опустила голову. - Ничего из того, что ей приписывают в вину, нет на её совести… Она не оскверняла святыни, не организовывала шабашей и не колдовала… Уж тем более, она никогда не была проституткой…- Спасибо тебе, - сказал он .- Я лишь сделал то, что должен был сделать, - благодарность мужа меня смутила. - Ничего особенного.И исчезла. А он ещё долго стоял у моей могилы, протирал глаза и не верил в происходящее…