1. Слишком много недомолвок. (1/1)

You cut me like a double edge swordnow I've split in the middle tell me which side do you pick?Ты разрезаешь меня как меч с двусторонним лезвиемТеперь я разделен посередине - скажи, какую часть ты выбираешь?(Emika - Double Edge)***Ш-шурх!Тонкая грань лезвия длинно размашисто чиркнула вдоль перил, высекая сноп колючих оранжевых искр. Полуобнаженный мужчина, чья смугло-золотистая кожа была сплошь испещрена причудливыми татуировками, бесшумно сбежал по лестнице; спрыгивая с последней ступеньки, гибкий, как кошка, он обернулся через плечо - и Ник застыл как громом пораженный, останавливаясь и смотря ему вслед, пока преступник перемахивал через высокое железное ограждение.Лицо… лицо того, кого Ник преследовал, было ему знакомо.…Ник просыпается резко, как от удара, и долго не может перевести сбитое дыхание: от неистовой погони сердце до боли гулко колотится о ребра, рвется из груди, но память в очередной раз вытесняет зрительную картинку прежде, чем Нику удается дотянуться до блокнота и постараться записать ускользающие обрывки сна. Когда он снова погружается в уютную, будто материнское чрево, темноту, и дремота мягким покрывалом ложится ему на грудь, Ник уже знает, что этой ночью ему больше ничего не приснится. Так бывает раз за разом, снова и снова, и…- Да уж, тот, кто это сделал, свое дело знал.Хэнк брезгливо морщит нос, присаживаясь на корточки рядом с трупом, чтобы осмотреть разверстую рану от подбородка до паха. Восковая бледность мертвой кожи соседствует с неоднородным месивом исполосованных внутренностей, влажно поблескивающих, как грязный сероватый перламутр, и местами покрытых спекшейся коричневатой коркой. Лицо распотрошенного, зверски изрезанного мужчины перекошено от страха, руки зажимают широко распяленную вдоль трахею, забитую сгустками свернувшейся черной крови. Нелицеприятное зрелище, но за время своей работы Ник видел и не такое - нет, если честно, за последние месяцы случилось столько всего, что уму непостижимо… Когда объектом расследования становились оставленные везенами трупы, все, как правило, выглядело еще хуже.- Личность убитого установили? - Ник энергично проходится по комнате, в которой уже работают несколько экспертов, собирая все, что может оказаться уликой, и внимательно осматривает окна, пол, стены. Все абсолютно чисто, и, кроме трупа на залитой кровью постели, он не может найти ничего подозрительного.- Фрэнк Мартелло, главарь преступной группировки этого района. Мы пока устанавливаем связи с нашим человеком у них. Вполне возможно, что Мартелло что-то не поделил со своими конкурентами или повздорил с подчиненными. У бандитов всегда так - сначала они исключительно верны своему боссу, а потом… - Сержант Ву подходит к Нику и показывает пакет с бумажником и ключами от сейфа в углу комнаты. - Это не ограбление, убийца не заинтересовался ни сейфом, ни наличными.- Раны очень чистые, - голос Хэнка звучит приглушенно сквозь головную боль, разом накрывшую Ника. Навязчивую, как дурное предчувствие. - Скорее всего, холодное оружие, достаточно большой клинок. Кто-то разрезал этого парня как булочку для хот-дога, но просто смерти было недостаточно.- По-моему, мотивы очевидны - припугнуть банду смертью вожака и взять власть, пока они растеряны. - Ник снова возвращается к кровати и смотрит на забрызганный бордово-коричневыми подсохшими каплями край простыни. - У нас есть свидетели? Предположительное время смерти?- Между двумя часами ночи и семью утра. Соседи слышали шум, когда Мартелло возвращался, а утром за ним приехал один из подручных, чтобы отвезти на встречу. Похоже, что он был недостаточно осторожен, так что соседка успела заметить, как он выбегал из квартиры. Не отходя от дверного глазка, позвонила в полицию. - Сержант разводит руками и Ник со вздохом прижимает подушечки пальцев к вискам, стараясь собрать факты воедино. Мертвый мафиози, бесшумный убийца с большим ножом, преступная разборка. С чем это ассоциировалось? Почему он не мог вспомнить? Мысль жужжала в голове, как назойливая оса, впивалась острым жалом в мозг, но поймать ее не получалось, оставалось только ноющее покалывание и жар.- Выглядишь неважно, - Хэнк похлопал Ника по плечу, приводя напарника в чувство. - Может, поедешь домой? Мы можем допросить и соседку, и шофера Мартелло чуть позже, а пока тебе стоило бы слегка оправиться. Если хочешь, я начну без тебя.- Нет, лучше глотну кофе в участке, - Ник качает головой и резким усилием воли заставляет себя собраться - это так же неприятно, как если бы он сунул голову под холодную воду, но зато эффективно. Нельзя расслабляться, особенно в такое время, когда приходится иметь дело с самыми разными преступниками. Какова вероятность того, что Мартелло убил везен, один из таких, о которых Ник еще не успел прочесть в старых книгах? После случая со Сквернозубом - Mauvais Dentes - сложно было сомневаться в том, что рано или поздно ему может встретиться еще более опасное существо… Остается непонятным одно: зачем хищному и редкому везену убивать главаря мелкой банды? Если только он не хочет привлечь к себе внимание единственного Гримма в городе…Ник чувствует, что тошнота подступает к горлу удушливой неотвратимой волной, и сглатывает кислую слюну.Что-то подсказывает ему: ответ лежит на поверхности, такой доступный, нужно всего лишь его вспомнить.Допрос не помогает следствию продвинуться ни на дюйм. Соседка оживленно рассказывает про шум у квартиры мистера Мартелло и про то, что она подозревала его «в каких-то махинациях и грязных делишках, еще когда он был жив». Ясно как день, что она не врет - такого типа женщина скорее приукрасит историю своими домыслами, но не станет ничего скрывать от полиции. Когда ее отпускают из участка, Ник и Хэнк устраиваются в комнате для допросов с бледным щуплым человечком, первым увидевшим место преступления. Это бандит, но не везен - Ник ощущает некоторое разочарование, поняв, что воспользоваться удобным методом «Я Гримм, и тебе лучше рассказать все прямо сейчас» на этот раз не выйдет. Путаный рассказ изобилует подробностями, совершенно бесполезными - подчиненный скорее запутывает следы, чем помогает, и его поведение вполне объяснимо; не добившись от него внятного изложения увиденного, детективы оставляют его в камере - подумать и затем попробовать еще раз. Капитан Ренард выглядит спокойным, как и всегда, но Ник замечает тревогу в выражении его обычно непроницаемого лица, и понимает, что не сводил глаз слишком долго, когда Шон окликает его по имени.- Простите, капитан. Я задумался, - Ник едва слышит собственное оправдание, будто сквозь плотный слой ваты, и пытается бодро улыбнуться, хотя выходит скорее кривая усмешка. - Это дело почему-то кажется мне очень знакомым…- Знакомым? Что ты имеешь в виду?- Я как будто видел его раньше. Что-то очень похожее, но не могу вспомнить, когда и где именно.Они разговаривают один на один - Хэнк отправился поговорить с криминалистами - и в кабинете царит странная атмосфера, интимная чуть более, чем следовало бы. Ник часто замечает, что капитан словно недоговаривает что-то, когда вокруг есть другие люди, и неожиданно для себя пользуется представившейся возможностью:- А что вы сами думаете, сэр?- Не вижу в этом деле ничего, о чем следовало бы серьезно беспокоиться. Преступный передел на поверку не затрагивает никого, кроме непосредственно заинтересованных участников. - Шеф сплетает пальцы красивых рук замком и прижимает подушечки больших пальцев друг к другу, пружинисто надавливая и секунду или две фокусируя на них взгляд, прежде чем вновь поднять его на Ника, стоящего напротив стола. - В сфере их интересов и особенно в таких убийствах пострадавших нет: просто одни отбросы общества уничтожают других. Наша задача - выйти не на убийцу, а на того, кто стоит за ним - вполне может быть, что это обычный наемник.- То есть, беспокоиться не о чем? - Улыбка Ника становится немного теплее, но, когда Ренард поднимается с места и подходит, она постепенно угасает. От капитана исходит странная энергетика, похожая на мощное магнитное поле, и волосы на затылке Ника встают дыбом от пронизывающего воздух электричества, когда Ренард оказывается так близко. - Хотелось бы верить, сэр.- Ты справишься, - тяжелая ласковая ладонь мимолетно касается плеча; Шон смотрит необычно мягко, и Ник внезапно осознает, как сильно капитан влияет на него, подчиняя не только по уставу, но и по-отечески, что ли, будто знает обо всех его проблемах и видит его насквозь, но молчит, позволяя делать собственный выбор. Но Ник не знает, как быть - в самом деле, не рассказывать же о своих снах, это всего-навсего сны, они не имеют никакого значения и не помогут расследовать убийство... Он проводит языком по губам и чувствует, как сердце уходит в пятки от напряжения: затянувшееся молчание стремительно становится осмысленным, настолько, что не выдерживают нервы. Непроизнесенного так много, что лавина вот-вот накроет с головой, нужно чуть больше времени, и Ренард, возможно, объяснит, что происходит, нарушит двусмысленную паузу...В полутемном кабинете с зашторенной стеклянной перегородкой слишком тесно для двоих. Ник, покраснев от неловкости, пятится, отговариваясь тем, что ему нужно присоединиться к Хэнку и узнать, что там с уликами; Ренард царственным кивком милостиво позволяет ему сбежать, провожая подчиненного-Гримма задумчивым и внимательным взглядом.Ночью Ник спит беспокойно - он снова преследует того, кого наутро может не вспомнить, и задыхается, хватая ртом раскаленный воздух, и бежит по лабиринту пустых темных коридоров, зная, что за каждым поворотом его может подкарауливать смерть. Но неожиданно случается что-то иное: после того, как он, измученный, усталый, ненадолго замирает в одном из тупиков, переводя дух и ощупывая ладонями призрачно-бесплотные каменные стены, сзади прижимается горячее тело, поджарое, сильное, хищное, и вминает его в угол. Ник чувствует треск собственных костей в объятиях знакомого беглеца-охотника-кто бы там ни был, и жаркое дыхание у себя на затылке, и сильные пальцы, пронизывающе-сильно впивающиеся между ребер. По спине градом катится холодный пот, соленые капли стекают по вискам, застилают глаза, а чужой голос звучит на неизвестном языке, так успокаивающе, так нежно, в то время как сухой шорох покидающего ножны клинка заглушает слова.Вместе с ослепительным, невыносимым страхом приходит новое чувство: Ник отчетливо понимает сквозь сон, что это ликование пойманной наконец добычи - когда погоня подходит к концу, достигает своего апофеоза, у него не остается отчаяния. Только мучительное блаженство жертвы, нашедшей своего убийцу.Двое, что так сильно желали друг друга, окрашивают темноту красным.