Глава 36. Локи и Карли (1/2)

Что ж вы отпустили меня, истязав пантеру бичом?Вам теперь не спать по ночам: зверь не позабудет огня...****

Локи сидел за огромным столом в просторной, чересчур, как ему казалось, светлой комнате. Четыре стены да яркие лампы под потолком, и он то и дело морщился от этого света, протирал грязными пальцами глаза, что не особо помогало. Локи сидел как раз напротив стены с зеркалом, большим и отполировано-чистым. То, что это двустороннее стекло, и что за ним наблюдают с другой стороны, он понял сразу же, как его привели сюда, закованного в наручники, после его унизительного поражения. В его голове до сих пор не укладывался тот факт, что всё случилось так быстро, и хуже всего, что он остался жив, и его оставят в живых и никогда не дадут забыть этот позор. И он будет помнить этот день, как и тот, когда чуть не разрушил Ётунхейм и отрёкся от Асгарда как от родного дома.

Он старательно разминал руки, крутил запястьями и кольцами наручников, сжимал и разжимал кулаки: кости трещали, словно были перемолоты в щепки, а бесчисленные порезы на коже горели, будто были охвачены огнём. Это было так странно, раньше подобные раны либо не появлялись, либо не доставляли особых неудобств. Теперь же из них даже сочилась кровь, и Локи чувствовал, как он глотает её, потому что его нижняя губа тоже была рассечена. Он иногда смотрел в зеркало и проклинал это место за то, что смотреть тут больше было не на что. Он видел все свои ссадины и раны на лице, на усталом, измождённом, бледном лице, и не узнавал себя. И это не то, чего он хотел, чего ожидал. Снова разбитый, снова пойманный и побеждённый.

Резкая боль в переносице заставила его стиснуть зубы и просидеть так несколько минут, впиваясь пальцами в край стола, и Локи заметил под своей кожей вены и кости. Какой-то мерзкий, скользкий страх закрался в душу, и он задрожал всем телом, но вскоре сумел успокоиться. Никогда ещё он не ждал смерть, как сейчас… Локи вдруг понял, как сильно он устал. Поражение, стыд, позор, забвение – всё это отошло на задний план, за эту вселенскую, невыносимую усталость.

Тонкий писк заставил Локи отвлечься от гнетущих мыслей: это звякнул автоматический замок на двери слева от него. До этого момента в комнате царила полная тишина, лишь иногда Локи мог расслышать тонкое жужжание работающих камер, висящих под потолком и наблюдавших за ним. Онпокосился на отворяющуюся дверь. В комнату тут же ворвались всевозможные звуки, шумы, голоса людей, снующих туда-сюда по коридору. Но дверь тут же захлопнулась за тем, кто вошёл внутрь. Локи удивлённо вскинул брови, затем бесстрастно улыбнулся, узнав в своём госте Карли.

Она простояла у двери в какой-то неловкой нерешимости примерно полминуты, держа в одной руке небольшую пластмассовую коробку. Локи снова быстро взглянул на девушку: такая свежая, чистая, в новой одежде. Он недовольно скривил губы, увидев ссадины на её бледной коже; порезы не кровоточили, но выделялись слишком ярко. Девушка всё так же нерешительно стояла подле, но вот Локи услышал её глубокий вздох – она подошла уже к самому столу.

– Ты здесь уже несколько часов сидишь... Хотя, если честно, я бы предпочла видеть тебя в той стеклянной камере, но ты ведь приложил руку к тому, чтобы она исчезла, – она вздохнула, открывая коробку и перебирая в ней какие-то мелкие банки, затем посмотрела на Локи и встретилась с его хмурым, усталым взглядом. – Так что, им пришлось запереть тебя здесь... И они этим явно недовольны.

Карли достала небольшой кусочек ваты и продолговатую банку с прозрачной жидкостью внутри, открыла её и промокнула ей вату. Девушка на несколько мгновений словно впала в ступор: взгляд её был устремлён куда-то вперёд, лицо приняло строгое выражение, а руки невольно задрожали. Локи с нескрываемым удовольствием наблюдал за ней, и когда она пришла в себя и подошла к нему совсем близко, он улыбнулся. Карли стояла над ним, сжимая в маленьких пальчиках вату, потом, протянув руку, коснулась его лба, в том самом месте, где у него осталась глубокая ссадина. Локи недовольно поморщился, когда кожу на лице стянуло из-за лекарства. Карли ещё раз провела мягкой тканью по покрасневшей ране, затем чуть наклонилась к его лицу и слегка подула. Локи блаженно закрыл глаза и сжал кулаки; Карли, конечно, заметила это.

– Только тронь меня, и они это увидят. Тогда вместо меня придёт кто-нибудь другой, не настолько лояльный.

– А ты всё ещё лояльна ко мне?

Она молчала. Локи лишь фыркнул, но получилось это как-то наигранно-недовольно. Он повернулся к ней, расслабленно откинувшись на спинку стула, и снова спросил, едва улыбаясь:– И зачем ты пришла?

– Сиди смирно, – девушка коснулась его щеки, с которой затем стёрла засохшую кровь. – Если не затруднит, приподними голову немного.

Локи послушно сделал, как она просила, тогда Карли увидела огромные синяки у него под глазами, стоило свету ламп упасть на его лицо... Поздно было притворяться, как она притворялась всё это время, будто всё хорошо и так и останется. И нужно было сделать что-то, чтобы разрядить обстановку.

– Брюс рассказал, что там произошло. То есть, в основном, никаких деталей... он смутно всё помнит. Как это ужасно, – Карли устало улыбнулась, и, заметив, как глубокие морщины покрыли лоб Локи, когда он нахмурился, поспешно проговорила:

– Я не говорю, что хотела бы на это посмотреть. Знаешь, он и сам удивлён…

– Неужели?

– Да, – девушка приложила смоченную лекарством вату к его переносице. – Удивлён, что не порвал тебя на части. И я тоже... удивляюсь твоей живучести.

Локи вдруг резко мотнул головой и, сложив руки на столе, чуть наклонился вперёд. Карли лишь вздохнула, подавив в себе желание приказать ему слушаться. Тогда она сказала сама себе, что если он в заточении, это не значит, что он будет подчиняться. Ни ей, ни кому-либо другому тоже. Девушка сложила медикаменты обратно в аптечку и отложила её в сторону. Локи не смотрел на неё, взгляд его был устремлён куда-то на поверхность стола. Пауза затягивалась, а тишина комнаты начинала давить на нервы. Карли снова вздохнула, поняв, что должна сказать Локи всё, что думает. Иначе потом будет поздно.

Она обошла стол с левой стороны и села напротив Локи.

– Возможно, ты ещё больше возненавидишь меня за то, что я сейчас скажу, – начала она свою давно уже заготовленную речь. – Но ты должен знать... Пока ты ещё здесь...

– Замолчи сейчас же, – раздражённо процедил он сквозь стиснутые зубы.