Глава 5. (1/2)

***Когда коридоры здания опустели, двери кабинетов и лабораторий были закрыты, а сотрудники разошлись по своим личным делам, было уже довольно поздно; жара, обитавшая здесь в это время года, не спадала ни на градус. Как бы там ни было, погода мало кого волновала. Всех, в основном, заботила главная цель и желание как можно быстрей разобраться в том, что требовал Щ.И.Т. Надо отдать должное сотрудникам базы: все они выполняли свою работу с особым усердием, даже гордились этим, что, по сути, и не удивительно.

Бартон как раз только что осмотрел доверенный ему участок. Кроме него самого тут больше никого не осталось; был только слышен шум техники, компьютеров, находившихся в кабинетах. Чтобы не терять время, Клинт ещё раз быстро, но внимательно огляделся, затем вышел в полутёмный коридор, заперев за собой дверь; через секунду она автоматически закрылась под код.

Клинт прошёл до конца коридора и только тогда заметил свет в одной из лабораторий. Как всегда невозмутимо, он оттолкнул незапертую дверь и вошёл в комнату. Нахождение там доктора Сэлвига ничуть его не удивило: учёный часто оставался здесь один допоздна. Вообще-то, их первая встреча и знакомство прошли не совсем гладко, они относились друг к другу довольно холодно, особенно эту холодность выказывал Бартон. Такова была его работа. Но за несколько недель взаимная несимпатия и пренебрежение исчезли, и мужчины теперь даже неплохо ладили. Сэлвиг не был против такой охраны, а Бартон не был против служить охраной для доктора.

Правда, Клинт не терял бдительности и в присутствии Эрика. Всё-таки, что-то в нём настораживало Бартона. Странное поведение, которое он замечал в Сэлвиге раньше, прекратилось, но от этого странное чувство беспокойства не покидало агента. Особенно, когда доктор упоминал Карли; другим такое внимание не показалось бы странным, но Бартон так просто не хотел верить в то, что после нескольких встреч его сестра и доктор стали, вроде как, друзьями. Сам Клинт всячески избегал разговоров о своей семье, и вообще о чём-то конкретно личном. Так было легче не только с Сэлвигом, но и с другими. Так всегда было легче.

Бартон бегло оглядел лабораторию и посмотрел на доктора. Тот с особым усердием делал какие-то записи на бумаге в своей личной папке, которую повсюду таскал с собой. Заметив агента, мужчина улыбнулся, кивнул ему и вернулся к своей работе.

- Док, а вам не пора заканчивать? – поинтересовался Бартон, разглядывая заваленный бумагами стол, за которым сидел учёный.

- Да, да, да… Я как раз почти всё… - Сэлвиг, словно подтверждая свои слова, пару раз постучал карандашом по столу и, буквально через несколько секунд уже закрыл папку с документами. – Как бы я не старался, всегда возвращаюсь туда, откуда я начал!

Бартон не был настроен на разговоры в этот вечер. Он мало что понимал в астрофизике, но отчего-то слова доктора и его заставили задуматься. Если работа над изучением Тессеракта встанет, он не скоро уберётся отсюда, а ведь, Бог видит, как ему хочется вернуться в Нью-Йорк. На это было много причин.

- Не нужно это бросать и отчаиваться, - Клинт не был мастером в утешениях, а в этих стенах сказанное им звучало ещё страннее. Но нужно же было что-то сказать.

- Эта работа, можно сказать, главное в моей жизни! Я, практически, ничего подобного не встречал, - голос Сэлвига прозвучал уже смелее и мягче. Он даже рассмеялся. – И, конечно, я её не брошу!

Бартон лишь одобрительно кивнул в ответ. Наступило молчание, и, как обычно, неловкое. Увидев, как Эрик устало потирает виски, Клинт поспешил закончить разговор.

- Директор Фьюри от вас многого ждёт. От всех нас, - сказал он почти строго. – Продолжим завтра.

- Конечно, конечно! Иди, я сам тут всё закончу и уберу.

Бартон ещё раз задумчиво обвёл взглядом кабинет, развернулся и вышел из лаборатории. Когда звуки его шагов в коридоре стихли и перестали отдаваться эхом от стен, Сэлвиг выключил свой компьютер и свет в самой комнате, подошёл к двери и закрыл её изнутри. Мужчина вернулся на своё место за столом и устало пробормотал, вглядываясь в самый дальний, тёмный угол лаборатории:

- Он ушёл. На этот раз точно.

Высокая, тонкая фигура словно выскользнула из темноты на прозрачный свет ярких фонарей, пробивающийся в комнату через окно. Несколько мгновений спустя фигура стала приобретать человеческие формы, и Эрик отчётливо увидел Его лицо: оно было бледным, покрытым испариной. Большие, болезненно горящие, впалые глаза чётко выделялись из-за синяков под ними, отчего на это лицо трудно было взглянуть без самого искреннего чувства страха. Чёрные, смоляные волосы были зачёсаны назад, открывая Его высокий лоб, а тонкие, бескровные губы растянулись вдруг в улыбке, от которой у любого смертного мурашки побежали бы по спине. Но только не у Эрика; он видел его уже не в первый раз.

Высокий человек в непривычном, длинном, кожаном костюме с металлическими вставками, чуть наклонив голову, стоял посреди комнаты, смотрел на Сэлвига и улыбался.

- Он не раздражает вас, доктор? – спросил гость у Эрика, кивнув на запертую дверь. Его мелодичный, с неким приглушением голос мягко разливался по всей комнате. Сэлвигу всегда было приятно его слушать.

- Нет, Локи. Знаешь, по-моему, он хороший парень.

Гость ничего не ответил, лишь улыбнулся ещё шире и медленными шагами стал мерить комнату.

- Как продвигается работа, доктор? Вы уже готовы привести куб в действие?

- Нет. Ещё нет, - ответил Сэлвиг, в голосе его чувствовалось волнение. – Сейчас ты просишь невозможного!