Начало фильма (1/1)

Механическое зудение, сопровождавшее начавшуюся запись, могло быть как признаком дешевой камеры, так и искусно подделанным эффектом, который в последнее время стал так популярен в фестивальных фильмах: откровенная дешевизна съемки создает ощущение работы в полевых условиях. По черному до этого экрану пошли белые полосы помех, ну а затем, прямо в кадре, крупным планом, появилось лицо мужчины лет тридцати. Мужчина придирчиво что-то разглядывал, видимо объектив, надеясь проверить и оценить работу своего явно нехитрого видеозаписывающего устройства – все-таки помехи и шумы были самые настоящие. У мужчины было типично европейское лицо человека, встретив которого на вечеринке, ты никогда не узнаешь в нем своего знакомого уже на следующий день. При всем при этом, лицо это производило приятное впечатление: мужчина явно не был интеллигентом, но какое-то высшее образование наложило на его нахмуренный лоб свой отпечаток. Такому человеку можно спокойно доверить своих детей на один вечер, да и жену заодно: мужчина этот был в первую очередь просто человеком, а уже мужчиной совсем потом.Вряд ли был в его жизни период, когда девушки на него засматривались. - Раз-раз… А, окей, работает. Можно начинать, - безымянный незнакомец на экране явно обращался к кому-то, кто был с ним в одной комнате. И действительно, стоило ему только наконец отойти в слепую зону, стало видно, что съемку ведут в большой, на вид совершенно пустой, цементной комнате-коробке, где у самого окна, на стуле, боком к зрителям сидел человек. В большое, пыльное окно одним сильным лучом било какое-то серое, городское солнце, не давая рассмотреть ничего кроме тени загадочного второго незнакомца. Высок, сутул, короткие волосы, красивый профиль и типично расслабленная мужская поза - он точно не был похож на своего друга. - Скажи, пожалуйста, как тебя зовут? - Рассел, - чуть-чуть хриплый, глубокий, но тихий голос. Такой, словно этот человек не привык и не любит разговаривать. - Это твое настоящее имя? - Нет. - Сколько тебе лет? - Двадцать восемь. - Где ты учился, Рассел? - Я закончил Йелль по трем специальностям: антропология, немецкий язык и химия. Проучился два года в Гарвардской медицинской школе. - Чем ты занимаешься, Рассел? Кем ты работаешь?Мужчина, а может и парень, сидящий на стуле, заерзал и словно бы отстраненно провел рукой по короткому ежику своих волос. Впрочем, во всем этом не было видно никакой нервозности или раздражения… Смущение, скорее. - Я сторож в морге. - Вот как… А что еще, Рассел?Собеседник человека с дешевой камерой молчал на удивление долго, прежде чем наконец дать ответ. Публика в зале уже начала поудобнее устраиваться на обитых бархатом креслах, внутренне покорившись тому, что следующие два часа можно будет провести либо в праздном мечтании, плавно переходящем в сон, либо, если удастся, сбежать в буфет, где точно будет интереснее. Ну а потом молодой человек наконец ответил: - Я – наркоторговец. Готовлю амфетамины. Еще работал врачом-хирургом на операциях по нелегальной пересадке органов. Продавал информацию мафиозным кланам. Сейчас... просто ворую сумки. Мелкие деньги. - Тебе нравится такая жизнь? - Да.На почерневшем экране возникло всего несколько слов: