Первый шаг. (1/1)

***Чертова школа. Самое распоследнее занятие в этом мире – работать преподавателем в старших классах. Каждый день эти малолетние ублюдки сворачивают кровь, почище любой лихорадки. Какая жалость, что наказание розгами отменили.Том стоял на школьной парковке и курил. Сигаретный дым проникал в легкие, обволакивал и выходил тонкой струйкой из слегка приоткрытых губ. Аах, как хорошо. Раздражение и суета отходили на второй план, оставалось только чистое утреннее небо, свежий ветер и легкая дрожь в руках. Том прикрыл глаза, позволяя солнечному свету гулять под тонкой кожей век. Ярко-красное, жгучее, теплое. Так бы и стоять.- Мистер Хиддлстон, здесь нельзя курить.- Что? – Том резко открыл глаза. В пяти метрах от него стоял пацан. Аккуратно причесанныеволосы, дурацкий свитер с ромбами, ну кто такое носит, и очки в черной роговой оправе. Отглаженные стрелки на брюках, простой черный рюкзак. Образ завершала идеально прямая осанка. ?А, ну да, Редклифф.?Вечно сующий нос не в свое дело Редклифф. Староста, всезнайка и четров ?науходоносер?.- Тебе какое дело, пацан?- На территории школы запрещено курить.Вот сранная зануда, и не отстанет ведь. Не удивительно, что его не любила почти вся школа. Парень был вроде бы хорошим, послушным, дисциплинированным учеником. Но уже успел настолько надоесть всему преподавательскому составу,что при виде его каждый раз сводило зубы. Уж слишком он был правильным. В каждой бочке затычка,в каждой жопе, прости Господи, палец. Если кто-то где-то нарушил школьный устав, опоздал, сломал дверную ручку, да просто плюнул не там, где следует плевать, через пять минут об этом вамдоложитРедклифф.

Этот мелкий гаденыш считал себя порядком и честностью чуть ли не первой инстанции и совершенно не стеснялся доносить даже на учителей. Не очень приятное занятие с утра пораньше, мучаясь головной болью, и борясь с сонливостью, выслушивать от своего же ученика, что преподаватель физкультуры мистер Стоун заявился на занятия в нетрезвом виде, пугая невинных школьников жутчайшим перегаром и красными от лопнувших капилляров глазами. И вот этот образчик правильности стоит и жалуется тебе на учителя, с которым ты, между прочим, вчера сам пил, и требует от тебя справедливости. Все, что остается в такой ситуации: тяжело вздохнуть, пытаясь справиться с ноющими висками; сказать, что учителя тоже люди, неловко прикрывая рукой рот от того же пресловутого перегара; и отпустить ученика.Том медленно выдохнул. Теперь этот Редклифф докопался и до него. Курение на территории школы. Ведь точно, через пару минут побежит докладывать директору, в обход всех учителей и завуча. С нынешним запретом курения Тому не стоило ждать ничего хорошего. Либо огромный штраф, либо увольнение. И ладно бы просто курение в общественном месте, так на территории школы же. Черт!- Да, Редклифф, я понял. Можешь идти.Парень все еще стоял напротив испытующе щуря за линзами очков голубые глаза.?Он, что, ждет, что я попрошу его не выдавать меня? Еще чего. Давай, катись уже отсюда!?Ученик все стоял напротив, закусив нижнюю губу, и как-то нервно сжимая лямку закинутого на одно плечо рюкзака. Редклифф все еще сверлил учителя нечитаемым взглядом, когда Том неожиданно выматерился, прижимая к губам кончики пальцев. Окурок, обжегший пальцы, так неаккуратно державшие его у самого краяфильтра, упал и откатился к до блеска начищенным ботинкам Дэниела. Парень опустил взгляд на истлевшую сигарету, немного покатал ее туда-суда по асфальту мыском ботинка и с какой-то особой нежностью раздавил, окончательно потушив еле тлевшие угольки.- Вас могут увидеть. - Тяжелый взгляд светло-голубых глаз отвлек Хиддлстона от увлеченного посасывания подушечек пальцев. Том усмехнулся.- Что же у тебя внутри, мальчик?Дэниел уже развернулся и сделал несколько шагов, как тихий голос заставил его остановиться и обернуться через плечо.- Что, простите?- Иди, говорю, на урок. Звонок скоро.Засунув руки в передние карманы джинсов Том быстро зашагал в сторону главного корпуса. Сейчас у него урок, и надо бы выпить кофе, чтобы перебить запах табака.

Том уже ушел и не видел, как все так же стоит на одном месте Редклифф, стоит и улыбается. И совсем не торопится на занятия, впервые не боясьне успеть до звонка.Весеннее небо яркое и чистое, но дующий с востока ветер пронзительно холоден.***Возвращался домой Том поздно вечером. Проведя на сегодня все уроки, мужчина сидел в учительской и проверял очередную стопку контрольных. Мда, не слишком то любили ученики литературу. Том удивился бы, если б увидел, что дети открывают учебник, не говоря уже о книгах с художественными произведениями. Последняя контрольная легла поверх остальных. Оценка ?А?. Единственная высокая оценка в классе. Контрольная Редклиффа. Но у него и не может быть иначе.Том устало сжал ладонями голову. В принципе, он мог бы забрать все эти контрольные домой, и проверить их в спасительной тишине, а не среди гомона, ора, оглушительных звонков, и постоянных похлопываний по плечу коллегами. Все это неимоверно раздражало, но Хиддлстон честно дожидался, когда в учительскую зайдет директор и потребует его к себе в кабинет на ковер. Однако, никто не шел, учителя один за другим собирались и уходили домой, а Том все так же сидел и гипнотизировал взглядом дверь.

Проверка последней контрольной стала отправной точкой. Мужчина встал, с удовольствием потягиваясь, и разминая затекшие от долгого сидения в одной поземышцы, накинул любимый бежевый тренчкот, сложил работы учеников в сумку и вышел из кабинета. Охранника не было не посту, видимо тот уже ушел на обход территории, поэтому Том сам зашел в маленькую комнатушку и повесил ключ от учительской на стойку. Ну вот, теперь можно и домой.

Из легких вырвался счастливый вздох облегчения. Напряженные плечи расправились, и на губах впервые за долгое время появился намек на улыбку. Мир сразу становился проще и лучше, когда изнуряющая работа оставалась за спиной. Единственной каплей сомнения, отравляющей хорошее настроение, было смутное подозрение, что директор не просто так спустил на тормоза проступок Хиддлстона. Что-то здесь не так. Но Том решил не заострять на этом внимание и не портить оставшийся вечер. Поэтому бодрым шагом направился в сторону дома, рассчитываяпо пути заскочить в магазин и побаловать себя сегодня бутылкой хорошего полусухого, ведь завтра долгожданные выходные.Выбор вина был недолгим, опытным взглядом Том отыскал среди обилия бутылок полупрозрачную и лаконичную Савиньон Блан с виноградников Франции. Не будучи уверенным, что в холодильнике есть что-то помимо бутылочек с соусами и пачки масла, положил в корзину мясной нарезки, сыр, связку яблок и бананов, парочку багетов и прочей снеди. Есть после долгого рабочегодня хотелось неимоверно, а когда Том бывал голоден, он, не раздумывая, хватал первое приглянувшееся с полки и отправлял в корзину.Поудобнее обхватив огромные пакеты, которые так и норовили выскочить из рук, Том отправился домой, в очередной раз пожалев, что не имеет машины. Давно пора уже купить. По правде говоря, Том очень любил пешие прогулки, и искренне полагал, что, как только обзаведется машиной, сразу же перестанет совершать эти многочасовые вылазки. Хотя в такие вот моменты потребность в машине чувствовалась особенно остро.

Том шел очень медленно и аккуратно, гора продуктов так и грозилась выпасть из пакетов, так что приходилось кое-где придерживать их подбородком. Сломанный лифт наконец починили, и Хиддлстону не пришлось тащиться со всеми этими пакетами по лестнице. Кое-как ткнув локтем в кнопку вызова, Том дождался лифта, доехал до своего этажа и, завидев родную дверь, расслабился. И судьба не преминула его за это наказать. В паре шагов от квартиры один из пакетов порвался от нагрузки, и на пол посыпались продукты.- Суууука! – Расстроенно завыл Том. Все-таки мироздание умудрилось испортить вечер в самый неожиданный момент. Кое-как пристроив у двери остальные пакеты, которые в скором времени грозили последовать за собратом, Том быстро похлопал себя по карманам, отыскал ключи и открыл дверь. Перетащив на кухню сначала целые пакеты, отправился собирать рассыпавшиеся покупки. По счастливой случайности там оказались одни коробки и консервы, ничего бьющегося. Как смог, Том все собрал и, захлопнув дверь, отправился на кухню забивать под завязку холодильник.

По прошествии десяти минут почти все продукты заняли свои полки в холодильнике,и на столе оставалось две или три упаковки, когда Том заметил плоскую перевязанную коробу, в каких обычно доставляют пиццу. Не помня, что там, мужчина открыл ее и обнаружил вишневый пирог.- Я покупал пирог? Насколько же я хотел есть, что не помню..

Том уже отправил пирог в микроволновку, удивляясь качеству приготовления. Обычно магазинные пироги - это замороженный кусок теста намазанный сверху тонким слоем джема. Этот же был словно из печи, приготовленный полнокровной средневековой крестьянкой, такой же румяный и пышный.Собравшись выкидывать коробку, Том заметил приклеившийся к внутренней стороне крышки листочек. Аккуратно подцепив его двумя пальцами, чтобы не порвать невзначай, Том отклеил бумажку. Это была Записка.Крупный, аккуратный почерк искренне и совсем что невинно просил прощения за предоставленные неудобства, и выражал искреннюю благодарность Тому, за то, что тот спас вчера своего соседа от настойчивых мамаш, пирогом с вишней.Том вздохнул. Кажется, вздыхать по поводу и без стало его привычкой.События вчерашнего дня быстро пронеслись в голове. Ученики, сорвавшие урок, бесконечная очередь в супермаркете, зашуганный мужчина, прогулка до дома в тишине, неловкий разговор и хлопок закрывшейся двери.

Мда, не очень-то вежливо получилось. Сейчас, если забежать назад и снова прокрутитьситуацию, выходило, что Том самым грубым образом отпихнул от себя искренне благодарного человека. Он не был виноват в том, что у Хиддлстона выдался плохой день, не был виноват в том, что ученики – сплошное дерьмо, просто обертки бывали иногда красивые, не был виноват в том, что чертовы лифтеры не могут починить лифт вторую неделю, но Том взял и выплеснул на него всю злость и раздраженность, тихо, почти ничего не говоря, но выплюнул в него комок ненависти и досады, и скрылся за холодной металлической дверью. Нехорошо получилось.

Щелкнул звоночек микроволновки, оповестив о том, что пирог уже разогрелся, и Том очнулся от мыслей.

?Надо исправить?Том оставил все как есть: пирог в микроволновке, пустые пакеты на столе, коробку из-под пирога на полу, - и пошел обуваться.Расстояние в две двери показалось ему бесконечным, ветер, задувающий с улицы – ледяным.Мужчина занес руку над дверью, так и не решаясь ни позвонить, ни постучать. Всю его решительность как волной смыло, оставив неуверенность и легкое чувство опасения, что этот его порыв напрасен и глуп.

Была, не была.Три коротких звонка с интервалом в секунду, тишина, и Том уже собрался вернуться к себе, смалодушничал, облегченно подумав, что так даже лучше.Дверь тихонько открылась, поймав Тома в повороте. На пороге стоял вчерашний незнакомец, нынешний сосед, устало потирая заспанные глаза.- Да? – кажется, даже от его голоса веяло сном.- Извините, я не вовремя.Том чуть поклонился, извиняясь за неожиданный визит, и собрался было уходить, как его схватили за подол тренчкота, который тот так и не удосужился снять. Том поднял удивленный взгляд на мужчину.- Ой, - Только и сказал тот, смущенно отдергивая руку, и пытаясь натянуть серую, и без того растянутую футболку еще ниже. – Вы, эмм, что-то хотели? Вы говорите, говорите, я слушаю.Том стоял и откровенно наслаждался таким уютным и домашним видом соседа. Серая трикотажная футболка болталась на печах, открывая взору выпирающие ключицы, помятые хлопковые штаны. На голове у мужчины был полнейший беспорядок, прядки спутались, наверное, он ворочался во сне, и теперь торчали в разные стороны. Мужчина стоял на холодном полу и ежился, отчаянно потирая предплечья и поджимая пальчики на ногах. Воздух был пропитан тяжелым, окутывающим запахом сна.Том никогда еще не видел ничего более спокойного и уютного.

- Я.. Вы извините за вчерашнее, я не со зла, просто.. Правда, извините..- Ой, что Вы, все в порядке, правда. Это Вам спасибо.- Я видел пирог! Спасибо большое, он наверняка очень вкусный, я, правда, еще не пробовал.. но у меня есть бутылкавина, и я подумал.. Хотя, Вы, я так понял, спали..Том стоял и что-то мямлил, не в силах связать пару слов в нормальное предложение. Сам предложил, сам придумал причину, сам отказал. Неоспоримое мастерство Хиддлстона – говорить и думать больше, чем следует, вгоняя себя в безысходные, тупиковые ситуации.Уголки губ уже сами опустились, превратив легкую улыбку в скуксившуюся мину обиженного на весь свет человека, как:- Да!.. – Сосед буквально подался вперед всем телом, стремясь донести до Тома ответ, - То есть, я уже выспался, и..- То есть, Вы не против, и зайдете?- Да..- Ну тогда, пойдем. – Улыбка Тома снова потеплела, и на душе стало чуточку легче.- А как же.. мне надо переодеться..Мужчина растерянно застыл на пороге. Огромные карие глаза в обрамлении густых ресниц наивно и удивленно уставились на Тома. Такой домашний. Тому захотелось подольше насладиться этим приятным ощущением. Забрать частичку себе, что он улыбнулся еще шире и приглашающе махнул рукой.- Да ладно, мы же соседи.- И направился к своей двери, довольно поигрывая ключами, когда услышал негромкий щелчок захлопнувшейся двери и едва уловимый шелест тапочек по полу.Уже открывая дверь в квартиру, Том обернулся и протянул мужчине руку:- Том.Сосед с секунду смотрел на протянутую ладонь с длинными пальцамии сжал ее в ответном жесте.- Очень приятно, Том. Я – Эндрю.?Эндрю?? Том покатал на языке имя. ?Приятно?Ладонь Эндрю была сухая и теплая. Как нагревшиеся от жара камина досточки паркета. Уютная.***Пирог был восхитительно вкусным, начинка из вишни была настолько сочной, словно это были спелые вишни прямо с дерева. Сочную мякоть было так приятно давить между небом и языком. Хрустящая корочка и воздушная мякоть теста, о Боги, Том не ел ничего вкуснее.

Он ел не спеша, смакуя каждый кусочек, запивая вином и, что было ему так несвойственно, облизывал пальцы, подбирая с них крошки слоеного теста. Том, кажется, был на седьмом небе от счастья, и совершенно не замечал, как пристально смотрит на него Эндрю.

Мужчина пил вино небольшими глотками, и в то время, как хозяин квартиры выпил три бокала и съел почти весь пирог, гость лишь отпил половину и едва попробовал кусочек выпечки. Ему было совершенно не до еды. Том сидел сбоку от него, прислонившись спиной к дивану, удобно устроившись на мягком ковре. Эндрю смотрел, как раз за разом дергается вверх-вниз кадык на бледной шее, пропуская по горлу белое полусухое, как исчезают во рту кончики пальцев, а после яркий язык облизывает фаланги и впадинки между пальцами.Вот последний кусочек исчезает с тарелки, и Том со вздохом откидывается на диван.- О боже, как же это вкусно! Ты сделал мой желудок счастливым. – Том смеется, широко и открыто улыбаясь. Худая рука с узкими пальцами, что так соблазнительно исчезали во рту, скользит по груди, останавливается на середине и легонько поглаживает тело под тонкой футболкой, словно пригревает свернувшегося в клубок кота внутри.Том замечает, как Эндрю неотрывно смотрит за движениями его руки, словно загипнотизированный.- Эндрю? – Том решает подтолкнуть.Мужчина не сразу переводит взгляд на лицо Тома, скользнув сначала им по едва заметным под майкой соскам, выше, к ключицам, красивой шее с четким ?адамовым яблоком?, губам, растянутым в легкой улыбке, и, наконец, к глазам, чуть затуманенным алкоголем.

Сейчас они кажутся тихими омутами глубокого океана. Но как известно, ?в тихом омуте..?- Все хорошо... У тебя крошка на губах. – Эндрю кажется, что его затягивает в эти мутно-синие глаза, в два бездонных непроглядных омута.Он не замечает, как тянет руку к губам Тома, с одним лишь намерением стряхнуть крошку, не более.

Но ладонь ловко перехватывают сильные длинные пальцы, притягивая ближе. Невозможно желанные тонкие губы приоткрываются, и кончик языка игриво касается подушечки указательного пальца.Эндрю падает в бездну.