Глава десятая. Снова Алиса (1/1)

До вечера мы перерывали дом. Ничего. Не нашлось ни следа нужной информации. Складывалось впечатление, что папку с делом (или чем ещё оно было?) просто украли. Правда тут возникал вопрос о том, где же тут смысл? То есть, мотив. Месть?..—?Придётся тебе всё-таки познакомиться с Её Высочеством. Только учти, если пойдешь на Пур-стрит в таком виде, тебя там разденут.И как на такое любезное заявление реагировать я понимала не слишком. Осмотрела себя, но не нашла ничего, что вызвало бы подобное желание и прямо взглянула на шефа, ожидая объяснений.—?У некоторых там нет одежды. И уж во всяком случае, денег, за которые эту одежду можно продать.Осмотрев себя снова, я заметила:—?Это не очень дорогая одежда.—?Да, но зато это очень бедная улица,?— он снова скалился, но как-то неуловимо не так, как раньше. Будто ему не только забавно и не только неприятно. С другой стороны, что ещё может тут быть? Разве что, что-то в духе, ?кроме меня никто не смеет??..—?Да, но так вышло, что я тоже очень бедная, с тех пор, как встретилась с одним ювелиром,?— напомнила я, немного мрачно посмотрев Волку в глаза. —?У меня нет другой одежды,?— каким бы ни было мое тело, оно все же кукольное. И потому цель переодевания может быть лишь одна: украшение или его уменьшение. В довольно редких случаях, удобство. Могло бы значить, если бы у меня правда был обширный гардероб.—?И до сих пор не попросила своего друга разобраться с этим ювелиром? Хм, или не догадалась? Эмпи,?— в несколько шагов Волк оказался рядом, и мне даже стало не по себе. Может, он и не в ярости. Может, логика и говорит о том, что ничего не случится. Но после таких ?откровений? почти невозможно не ждать беды. —?Ты забываешь, из чьей он сказки. Забываешь, что мы спокойно можем пресечь все его махинации, но он является как бы нашим приятелем. И потому, уверен, он любезно согласился бы вернуть хотя бы часть… —?и, к счастью, он сделал почти незаметный шаг назад.—?Буду этому очень рада,?— выдавила из себя улыбку я, наконец сумев убедить себя, что угрозы нет. —?Когда-нибудь. Но сейчас это ничего не меняет.—?Я хотел сказать, что в агентстве есть и другие твои друзья. Собственно говоря, туда входят и графини. Если тебе хватит сил к ним обратиться… —?видно, ему было еще как смешно, что сама я до подобного решения проблемы не додумалась.—?Мне хватит сил. А им найти то, что подойдет? И только не предлагайте самой спросить,?— потому что против графинь я, понятно, ничего не имею. Вообще трудно что-то иметь против них. Они далеки от ядовитости. Правда, далеки и от эмоциональности и… вовсе не в том же смысле, в каком я, как ни странно.—?Они не всегда были здесь, в агентстве. Все мы не всегда в нем были,?— многозначительно сообщил шеф. Больше ничего не добавил.Чуть помедлив, я пришла к выводу о том, что ждать чего-либо еще дело бесполезное, резко развернулась… невольно все-таки вздрогнула и, пожалуй, слишком быстро ушла.Как ни крути, сколько шеф ни говори про отсутствие личного пространства, а все же, у графинь есть свой ?чуланчик?, где их можно найти почти всегда. ?Почти?, потому что вот прямо сейчас я далеко не уверена, что они сидят там. А таких дел, как дело Шляпников, может, и немного, но подозреваю, что и не одно. Однако начать, в любом случае, с чего-то да нужно.Мой выбор оказался, к счастью, правильным. Зеленая занавесь, заменявшая дверь и, признаться, справлявшаяся куда лучше большинства здешних дверей, правда и так сделала меня достойной визита на Пур-стрит: окутала целым ?сугробом? пыли. И всё же не верить шефу в вопросе угроз было бы трудно. Как и доверять теперь.—?Мисс Бэймбол,?— на самом деле, когда говорила, что имен у меня много, я не имела в виду, что каждый может добавить нравящееся лично ему или подходящую его взглядам форму. Что ни капли не заботило моих коллег. Но до сочинения фамилий додумались только графини. Мило с их стороны переводить слово ?кукла? на свой внесказочный язык и использовать так… —?Очень вовремя. Спросите шефа…—?Он отправил меня спросить Вас. Насчет того, в каком виде стоит посещать Пур-стрит,?— стоит полагать, крайне невежливо… Тем не менее, это сэкономит время: они успеют подумать над ответом, пока я снова доберусь до шефа.—?Это совершенно очевидно. В такое ужасное место можно добыть только один наряд,?— графини почти тревожно переглянулись. —?Мы его достанем, мисс Бэймбол. Но Вы всё же спросите его насчёт Шапочки.—?Шапочки?.. —?за этот день мне уже хватило причин вздрагивать. С лихвой. Ну почему снова о ней? О чём тут можно ещё спрашивать? —?Она ведь мертва?..—?О, мертва, с этим никто не спорит. Но её одежда всё ещё здесь, у нас. Мы и собирались спросить, что с ней делать.—?Собирались целый месяц.Но на самом деле, удивительного я в этом не видела. И потому, что здесь лежит столько вещей, что за всеми не уследить, и особенно потому, что на слова о ней шеф реагирует… реагирует почти болезненно. Мысль почему-то показалась мне значимой, и я попыталась в нее вникнуть. Шапочка значима для шефа, даже судя по его рассказам.Я вздрогнула. Рассказы. И слова. Странно, так странно четко вспоминается все это… Разговоры с шефом, даже его мнения о каких-то вещах, его действия… Почему все они так сильно противоречат для меня той причине, по которой сбежала принцесса? Потому что я не хочу верить? Или все же потому?..—?Мисс Бэймбол! Вас настолько увлекла наша оплошность, что Вы решили продлить ее еще на месяц?—?Месяц?.. Нет,?— я встрепенулась, выходя из оцепенения. Мне нужно проверить. И достаточно просто спросить. Если они знают правду. —?Просто я подумала, ведь Вы не спешили, потому что шефу не была безразлична эта девушка?—?Лучше спросите его,?— они обе поджали губы… обе покраснели, насколько вообще могут и так вечнокрасные.—?И это неправда? —?слова шефа вдруг перестали казаться хоть сколько-то надежными. —?Насчет принцессы?—?О, а Вам?.. Скажите ему, что разгадали! —?они почему-то обрадовались, чего я о себе сказать не могла.—?Разгадала? —?вдруг пришло спокойствие. Очень холодное и мрачное спокойствие. —?А как вообще я должна была разгадать?—?Мисс Бэймбол,?— теперь графиня Вишня (различать их я с трудом научилась) заговорила одна, при том, с крайне жалобным выражением,?— спросите его, ну откуда нам знать?—?Вы замешаны в обмане, сталкивались уже раньше с подобным,?— что совершенно очевидно.—?И должны были уверять Вас, что Вы не правы! —?прибавила графиня Черешня. —?Но Вы так уверенно говорили… И он даже не сообщил, которую из вариаций разыгрывает!—?Так их еще и много,?— я недовольно пожала плечами. Они правы. Пора спросить шефа. Абсолютно обо всем! —?Что ж, спасибо… я постараюсь быстро вернуться.Еще один слой пыли, довольно быстро слетевший из-за скорости шага.—?Шеф.—?Главное?—?Вы?— мерзавец.—?В чем же разница? —?почти лениво поинтересовался он.—?В причине. Ваши ?шутки?, или ?проверки?, или чем бы это ни было?— совершенно отвратительны. Особенно при условии, что Вы втягиваете в них всё агентство.—?Э-Э-Эмпи, крошка, не пойму, о чем это ты? —?он склонился ко мне, даже почти угрожающе, но теперь мне уже не было жутко. Просто больше не получалось верить в его слова. Нет, вовсе нет! Он прекрасно понимает все!—?Вы солгали о том, почему принцесса ушла. Точнее, подтвердили ложь.Шеф почти естественно поднял брови, будто никак не ожидал услышать такую глупость и мрачно усмехнулся.—?Я так сильно тебе нравлюсь?—?Скорее, так сильно не нравитесь после подобного.—?Они тебе подсказали? —?на этот раз он выглядел почти разочарованным и даже уставшим. И было что-то еще. Что-то вроде… страха? Нет, не того, что заставлял бы дрожать и нервно оглядываться, а того, который… Сложно даже описать.—?Они только не знали, что врать, когда я сказала, что не верю Вам.Желтый свет будто стал куда гуще в его взгляде.—?А с чего ты взяла?..—?А с чего должна была взять?—?С улик, которые мы бы оставили здесь. Видишь ли, тут ведь вопрос не убежденности, а умения замечать факты. Ты сама отлично знаешь, что наше агентство вечно в чем-то подозревают.—?Шеф, я стану подозревать Вас куда раньше из-за таких проверок, чем из-за чьих-то слов,?— твердо проговорила я.—?Эмпи, я польщен,?— но явно недоволен. —?Польщен, но кто тебе поверит? Кому в прошлый раз ты так сильно верила? Насильнику, инцестеру и педофилу, не так ли?—?Может быть, но… —?Тутти имел совершенно иную причину не казаться мне опасным. —?Тогда я просто не хотела замечать…—?А сейчас хочешь? Эмпи, даже если ты права, полиция тебя не послушает. У тебя на лбу написано, как сильно ты веришь тому, с кем проводишь время.—?Так я должна была искать улики? —?жёстко спросила я. Вряд ли они есть, когда преступления не было!—?Должна была уйти, поговорить с Альбиной, засомневаться, и вот тогда найти улики, которых сейчас нигде не лежит.—?Что ж, извините уж, но это было слишком гадкой мыслью.—?Мы специально выбирали. Если сможешь себя аргументировано переубедить в самом страшном, справишься с любым и любыми.—?Тем не менее, я уже сказала, теперь мне будет труднее справиться с собой,?— стоит ли надеяться, что ему не все равно?—?Может и мне с собой не справляться и всем объяснять, на что ты способна? —?он оскалился, но я не отступила.—?Да,?— тверже, чем могла бы представить, произнесла я,?— только уточняйте, что дорогих мне людей больше нет, а способна я на такое лишь когда им причинена боль!—?О-о-о…—?Мне зайти позже? —?голос далеко не звучал терпеливо, но все же в нем было что-то такое… будто посетительница вполне понимала ситуацию или, может быть даже, только лишь эмоции, её наполнявшие.—?Ни в коем случае, моя любезная секретарша уже уходит,?— спешность шефа заставляла насторожиться. Но причин задержаться я найти не могла.—?Ухожу,?— только и оборачиваться было почему-то страшно,?— но перед этим скажите, что делать с её одеждой.—?Её? А,?— он помрачнел, но все же усмехнулся:?— Сжечь. Со всеми почестями. И живо.Что ж, ничего мне не оставалось, как только обернуться. И вздрогнуть. И чуть не броситься прочь, к шефу.—?Только не нужно снова кричать,?— спешно попросила девушка. Вид её был лишь видом человека, понимающего свою пугающую репутацию, но не понимающего, как вести себя так, чтобы не пугать… и очень этим обеспокоенный.Она улыбалась. Улыбалась по-человечески, чуть насмешливо…Она была обычная. В официальной одежде, с простой прической. Может быть, слишком густыми тенями под яркими глазами.Но все же была собой. Той Алисой, от которой мы с Шапочкой убегали в парке…—?Не буду,?— с трудом взяв себя в руки, ответила я. —?Просто в прошлый раз Вы бежали на меня с ножом.—?О, нет, не на Вас… —?она будто извиняющеся выставила перед собой руки. —?Хотя Вы меня и напугали.—?Я? Чем же? —?ей вообще ведом страх?—?Ведь Вы,?— она подошла, и меня удивила плавность её движений. Вдруг, заставив меня вздрогнуть ещё раз, коснулась моей щеки, но тут же отдернула руку. —?Кукла. А у меня о куклах не лучшие воспоминания.—?Тогда кого же Вы собирались убить?—?Никого. Нож не всегда нужен для чьей-то смерти, а опасные привычки?— не всегда имеют смысл. В любом случае,?— она повернулась к шефу. —?Я здесь не чтобы оправдываться, а чтобы обсудить смерть последнего Шляпника.—?В вашем местечке, пародии на Страну Чудес, как она возможна? На Шляпников давно была открыта охота, сколько их исчезло трудно посчитать, каким же образом?.. —?видно, во всем рассказе про реакцию шефа на это дело была доля истины. Не такая уж и маленькая, к тому же!—?Последними посторонними, проникшими в нашу страну, были Ваша секретарша и девушка с ней. И тогда Шляпник был еще цел. Мы больше никого не впускали, можете быть уверены. После их ухода?— тоже.—?Ни одна из вас не могла бы убить его?—?Я помогаю Вам только потому, что в центре царит вечная пустота, не думайте, что после таких обвинений я не могу уйти. С тех пор, как волшебные миры не существуют, мы храним наше убежище как заповедник и ничего в нем не рушим.—?В центре? —?не слышала, чтобы у Аптауна был настоящий центр. По крайней мере, единый. А если он и есть, разве он может быть пуст?—?Доктор Лиддел помогает тем, кому чье-то внимание причинило физическую боль.—?Слишком красивая формулировка для реалий насилия,?— она нахмурилась, крайне серьезно, будто ей самой было больно. —?Но счастливые никогда не признают даже и такую. Центр пустует, а страдания возрастают.—?Эмпи.—?Я ничего уже не могу поменять в сознании ни одного из счастливых, ведь…—?Ты должна была уйти уже десять минут назад,?— оборвал меня он. И вытолкнул. В самом деле вытолкнул из комнаты. Может быть, даже и правильно: слишком погрузившись в проблему, я могла бы потерять способность исполнять свои обязанности.