seoul sky (1/1)

вокруг сынджуна голые стены комнаты и полумрак осеннего вечера с затянутым серыми облаками небом и пропитавшимся дождевыми каплями асфальтом. вокруг сынджуна смиренная тишина, и только настенные часы отстукивают черт знает какую по счету секунду. вокруг сынджуна вакуум из собственных мыслей сынджун не справился. не увидел, не заметил вовремя, не сказал хотя бы пару слов напоследок, вроде все будет хорошо или мы справимся. не с чем больше справляться, некого убеждать, что все у них будет в порядке, потому что сынджун опоздал на целую жизнь, отвернулся в тот самый момент, когда еще можно было увидеть, схватить за руку, схватить за край кофты и оттащить насильно от края бездны. сынджун отвратительный друг теперь уже поздно думать об этом, поздно пялиться в стены, слушать тишину осеннего вечера и мерный стук дождевых капель по стеклам окон и козырькам магазинов, слушать надоедливую секундную стрелку, которая никак не хочет слиться с молчанием. не слышать я даже не знал звучит как бессысленное оправдание. если бы он хотел, узнал об этом самым первым, если бы заметил, почувствовал, будучи рядом, что что-то идет не так, если бы если бы на его лице не светила улыбка, если бы он не смеялся так громко, задевая носками белых кед землю под качелями, если бы напряженная складочка между бровей не исчезала, едва лица касались первые лучи утреннего солнца, сынджун бы обязательно догадался, забил тревогу, провел бы ряд воспитательных разговоров. если бы он был честен с сынджуном в обычной жизни, а не боролся в одиночку с отчаянием, что настигало его во сне за закрытой дверью. но сынджун ничего не сделал. время близится к полуночи, на потухшем дисплее смартфона угол сеульского университета и бесконечное небо. на потухшем экране закрытый профиль и перевернутые буквы на охровом фоне в кругу аватара. на потухшем экране смартфона целый вагон чужих сомнений, страхов, чужое одиночество, которые сынджун так и не смог заметить проигнорировал закрыл глаза закрыть бы глаза сейчас, провалиться в глубокий сон, проснуться на утро от гулкой вибрации, увидеть на экране имя. то самое, которое в профиле модельного записано в графе лучший друг, то самое, которое сынджун, заплаканный, шептал по ночам в телефон, когда сердце болело от тяжелых разрывов, то самое, которое сынджун не увидит уже никогда. номер стереть бы, отписаться в сетях, да только разве сынджун так сможет. он заходил на профиль инстаграма, листал общих подписчиков, у которых так же, как и у сынджуна, просто не хватило смелости нажать кнопку отписки. ему не сказалине раскрыли деталей, как это случилось, и старший брат в осенний день, наполненный до краев безмолвной скорбью, бродил из комнаты в комнату серой тенью, на сынджуна даже не посмотрел он же друг отвратительный, таким говорить не положено. его провожали самые близкие, сынджун потерялся в их толпе, держал дрожащую руку мино, прижимался лбом к плечу тэхёна с опухшими с ночи глазами. им не сказали тоже. на потухшем экране синее небо, последнее, что он видел, прежде чем решиться уйти. сынджун смотрит его глазами, смотрит на голую стену, но видит угол сеульского университета, видит высокие облака, видит отчаяние если бы он заметил