часть 10 (1/1)
Июнь 1888 года, ЛондонЗа все время путешествия, сидя в экипаже напротив хозяина, он не проронил ни слова. Только с нежностью наблюдал, как мальчик нетерпеливо перекладывает трость из руки в руку и бесконечное колличество поправлял на пальце перстень с обсидианом. Оказавшись на месте, Алоис еще некоторое время кружит по залитому светом холлу, оглядываясь вокруг, пока, со скучающим видом не вздыхает и не направляется к лестнице, ведущей в ложе. Ослепительно улыбнувшись двум престарелым дамам с густо покрытыми косметикой лицами, юный граф опускается в кресло, тут же устроив голову на плече у демона.
— Милорд изволил спать на премьере? — прошептал на ухо мужчина, томно прикрывая глаза и предлагая графу свою руку.
— Разумеется, нет, — фыркнул тот в ответ, поглаживая его кисть кончиками пальцев, — Но ты же знаешь этого дурацкого старого павлина, владельца театра. Пока не выпустит из всех дух получасовой напыщенной речью, не успокоится.
Громко сказанная фраза привлекает к себе внимание сидящих возле тетушек. Прикрывшись веерами, те возмущенно шепчутся, поглядывая на широко улыбающегося мальчика.— Я не думаю, что Вы хотели бы больших слухов о Вашей персоне. Слухи о Вашем покорном слуге и так слишком преувеличенны. — интимным тоном произнес темноволосый дворецкий, проводя кончиком языка по мочке изящного ушка
— "Слишком" никогда не бывает, Клод, — с этими словами мальчик тянется вверх и, обняв его руками за шею, крепко целует, закрыв смешливые глаза. Мужчина с тихим стоном подается вперед и впечатывает ребенка в кресло, интенсивно целуя его губы и переплетая языки. Почтенные дамы ошарашенно распахнули глаза и безмолвно смотрели, как юный граф Тренси развлекается со своим дворецким. Аристократки вовсе подзабыли о цели их визита в театр. Клод беспорядочно дышал и, навалившись на Алоиса всем телом, принялся снимать с него одежду. Тем временем большой свет в зале медленно гас, выхватывая из темноты лишь сцену с огромной оркестровой ямой. Раскланявшийся дирижер повернулся и взмахнул руками. По воздуху поплыли торжественно-размашистые вагнеровские переливы. Мальчик смутно различал дрожание звука вокруг, все его внимание было сейчас приковано к нестерпимо горячему телу, так тесно прижимающемуся к его собственному. Подавшись вперед, он неслышно стонет, впрочем, голос тут же теряется в стоящем вокруг грохоте. Фаустус легко подхватил прогнувшегося юношу и усадил к себе на колени. Губ юного графа попеременно касались то чужие губы, то мягкие подушечки пальцев. Властные руки ритмично потирали кожу между стройных ног Алоиса в такт музыке. Возмущенные писки рядомсидящих дам вовсе потонули в эйфории разлетающихся звуков оркестра и дыхании мужчины. Под громкий величественный "Рагнарёк" Алоис крепче стискивает пальцы на плечах демона и, запрокинув голову, вжимается в его пах, обхватив коленями бедра. Двигаясь в сумасшедшем ритме наравне с грохочущими перкуссиями оркестра, он слышит короткий прерывистый стон и громко хохочет от удовольствия, подаваясь бедрами навстречу, как обезумевшая шлюха. Когда виолончели взрываются плачем, возвещая о смерти Зигфрида, он, захлебываясь, кончает с громким стоном, яростно терзая языком чужой рот. Клод запрокидывает голову несколькими секундами позже, отвергая интенсивность поцелуя и сдерживая мальчика на своем члене агрессивным захватом. От оргазма мышцы юного тела сократились, сводя на нет пространство внутри себя. Шумно сглотнув, Фаустус располагает голову на спинке кресла и отчаянно пытается восстановить лихорадочно функционирующие легкие:— Господин... — вырывается из его уст прежде, чем он вновь начнет хватать разогретый телами воздух ртом. Осторожно прильнув к демону всем телом, мальчик, урча, вылизывает солоноватую от пота кожу, приложив ладонь к ощутимо чувствущейся под рубашкой повязке. Подождав, пока мужчина не начнет спокойно дышать, не делая усилий на каждом вдохе, он соскальзывает с его колен, хладнокровно застегивая брюки и вновь усаживаясь на свое место. Повернувшись и продемонстрировав язык онемевшим от увиденного дамам, Алоис улыбается и, обняв демона за руку, снова устраивает голову на плече, внимая текучим скрипичным голосам.
Сходя по ступеням огромного театра, мужчина странно улыбался. Сдерживая смешок, Клод поправил шляпу-цилиндр на своей голове, затем подал юному графу Тренси руку:— Милорд, смею Вас предупредить, что Ваши забавы премного возвеличат славу о Вас, как о молодом и эксцентричном мальчике.
— Ну о чем ты говоришь, Клод? Как могут сравниться жалкие пересуды старых сорок с такой хвалой мертвым богам? — промурлыкал Алоис, опираясь о его локоть, — ради того, чтобы ты меня трахал под Вагнера, Грига, Моцарта и Шнитке я, пожалуй, даже вынесу, если при моем появлении пара каких-нибудь особо рьяных снобов встанет и выйдет из комнаты с перекошеннными рожами. -хихикнув, мальчик наклонил голову, входя в экипаж и забрался с ногами на сиденье, устроив голову на спинке.— Вы льстите мне, милорд. — благозвучно произнес слуга, заходя в экипаж следом за мальчиком. Сняв цилиндр и расположив его рядом с собой на сидении, Клод два раза хлопнул в ладоши, после чего карета понеслась вперед, стуча копытами лихих коней по мостовой.
— Ты так думаешь? — хихикнул граф, обнимая его за плечи и заглядывая в глаза, — как по мне, так я о тебе слишком многого не знаю. Иногда мне кажется, что даже он... — мальчик вытянул руку, демонстрируя скалящийся череп на кольце, — куда более осведомлен о происходящем, чем я.
Фаустус хмыкнул, проводя широко раскрытой ладонью по щеке мальчика. Золото глаз хладнокровно проникало в душу, будто Клод еще был демоном. Его губы приоткрылись, ему хотелось что-то сказать, но слуга все так же молчал.