Эпилог (1/1)

Кто упадёт на колени?А кто поднимет против мечИ положит жизнь за меня?Tommee Profitt & Fleurie ?Onward & Upward?Девушка находилась в дороге уже несколько дней. Сбежав из борделя на рассвете, воспользовавшись сумерками и отсутствием на месте крепко спавшей после очередной попойки охраны, она передала юному лодочнику свои нехитрые сбережения, заработанные за годы службы на Минхо, а затем его быстро сменявшихся преемников, и забралась на небольшой моторный катер. Вначале, чтобы не шуметь, брюнетка пользовалась вёслами, а когда душный грязный район остался позади, она рывком завела мотор, полетев вперёд ровной быстрой стрелой.Правда, через несколько часов пути катер забарахлил, а ещё позднее девушка выяснила, что на днище располагалась плохо запаянная пробоина, в которую начала заливаться морская вода. Проклиная лодочника последними словами, она причалила к берегу и, схватив свои пожитки, направилась к конечной точке путешествия пешком.Двигаться вперёд оказалось страшно и сложно, но возвращаться было некуда, поэтому задыхающаяся от жары брюнетка упрямо преодолевала километр за километром, оставляя позади себя опустевшие пляжи, каменистые скалы, редкие причалы, разрушенные от времени.К счастью, по пути ей не встретились ни люди, ни заражённые. Первых с каждым днём становилось всё меньше?— они либо сами убивали друг друга, либо погибали от вируса. Чтобы уберечь себя от встреч с монстрами и вражескими бандами, люди сбивались в стаи, уходили подальше от крупных городов, где находили и укрепляли заброшенные дома, выращивали овощи, промышляли охотой и рыбалкой, потому что иначе нельзя было прокормиться и пережить очередную голодную зиму.Некоторые, особо крупные банды, оставались на прежних местах, не желая ничего менять. Они доедали и допивали то, что ещё оставалось, и совершенно не думали о завтрашнем дне. Им больше не было смысла ходить на вылазки?— всё ценное давно было украдено, а улицы города кишели заражёнными. Всё, что оставалось людям?— это пребывать в наркотическом угаре и насиловать женщин, которые не могли или боялись сбежать. И именно так, оторванные от реальности, накачанные травкой или алкоголем, они хотя бы на некоторое время исчезали из этого проклятого мира. Быть может там, в своём сладостном бреду, они возвращались к привычной жизни, которая окружала их до произошедшей трагедии. Или они просто забывали хоть ненадолго, что вся их жизнь и не жизнь вовсе, а затянувшаяся предсмертная агония, оборвать которую не хватало сил.Люди, от которых сбежала девушка, уже сдались?— она это точно знала. Раньше, при Минхо, с ними ещё пребывала надежда, но после его исчезновения всё пошло кувырком. Больше не было строгой дисциплины и чётких правил?— каждый, кто приходил к власти, не созидал, а разрушал. Всё сильнее затягивал петлю на жителях небоскрёба.Она не знала, куда можно было пойти?— везде творился похожий беспредел. На ум приходило только одно место, отмеченное на карте,?— то, куда не совались даже самые отчаянные банды. То, куда пару лет назад сбежала её подруга в одну из холодных зимних ночей. Девушка не знала, добралась ли Черён до порта, но хотела верить, что у них ещё оставался шанс увидеться.Тёмное мрачное здание показалось на горизонте на третий день пути. Девушка как раз позавтракала остатками сухих галет, украденных с кухни, и прошла несколько сотен метров, как внезапно разглядела металлическую крышу, отливающую бликами на летнем ярком солнце. Остановившись, она прижала ладонь к глазам, всматриваясь в огромное строение и испытывая нечто сродни восторженному трепету, а затем, покрепче ухватившись за лямки рюкзака, зашагала ещё энергичнее, чем прежде.Три года назад всё побережье гудело об исторической битве между бункером и северянами. Жители небоскрёба, забывшие, что Минхо подло от них сбежал с кучкой доверенных лиц и самых любимых шлюх, и желавшие за него отомстить, резко передумали соваться в порт, тем более, что их разведчики подтвердили?— там находилась тьма заражённых, охраняющих строение подобно стае диких собак. И если уж северяне, державшие в страхе весь город, пали под их мощью, то более мелким группам туда и вовсе не следовало соваться.Девушки, работавшие в борделе, часто сплетничали об этом месте. Они намеренно вытягивали информацию из клиентов или торговцев на ярмарке, которые, казалось, знали всё и обо всех, вот только те о порте говорили мало и неохотно. Одни твердили, будто заражённые сожрали всех жителей и заполонили здание. Другие доказывали, что группа Бэкхёна жива и даже нашла вакцину против вируса. Правды не знал никто, но все единогласно сходились в одном?— Бён был прекрасным и смелым лидером.Незадолго до своего побега Черён упрашивала подругу уйти вместе с ней, а та сомневалась. Не хотелось покидать ставшее родным место, соваться в неизвестность, будто в омут с головой. Казалось, что всё ещё образуется?— прекратятся унижения и изнасилования, избиения неугодных, зверские убийства. Как выяснилось впоследствии, она ещё никогда так не ошибалась.—?В любом случае, в порту не будет хуже, чем здесь. Нигде не будет хуже, чем в этом ненавистном месте,?— глотая слёзы, шептала Черён в темноте комнаты.—?Но Бэкхён убил нашего лидера! —?закономерно возражала брюнетка.—?Он защищал своих людей! И, знаешь, я тоже хочу быть его человеком. Хочу, чтобы у меня был такой лидер! Возможно, их группа?— это последнее нормальное место на Земле. А мне терять нечего, так почему бы и не рискнуть?Черён не знала, что её подруга, в отличие от неё самой, лично видела Бёна?— смелого и отчаянного, чертовски красивого мужчину. Если он был так хорош, как о нём все твердили, то почему бы и ей не шагнуть в неизвестность? Тем более, что оставаться в небоскрёбе и дальше было попросту невозможно.Рядом с портом в хаотичном порядке возвышались мусорные кучи?— большие и совсем маленькие, а вдалеке, на границе берега и жилых построек, стояли ряды ржавых помятых автомобилей.Брюнетке было любопытно?— она больше шести лет не покидала район небоскрёба и с интересом крутилась вокруг своей оси, вставала на носочки, подолгу рассматривала горы мусора и боролась с детским желанием забраться в одну из машин и порулить. Но всё же, она сюда не развлекаться пришла?— как бы местные жители ей пулю в лоб не пустили, не дав и слова сказать.Застыв в сотне метров от высоких деревянных ворот, девушка вытерла рукавом рубашки стекающий по лицу пот и неуверенно замялась, не решаясь подойти ближе.Июньское солнце жарило вовсю, душное марево стояло в воздухе, и даже прохлада моря почти не спасала. Небо казалось белым, словно выгоревшим, и брюнетка смотрела на него, прищурив слезящиеся глаза. Пожалуй, если бы она весь день провела в пути, то точно получила тепловой удар.—?Ты кто? —?неожиданно раздалось совсем рядом от неё.Испуганно подскочив, девушка осмотрелась, но так никого и не увидела. Завертев головой в попытках высмотреть говорившего, она тихо вскрикнула, когда сбоку от неё промелькнула быстрая тень, а в левую лопатку уткнулось нечто холодное.—?Без резких движений! —?вкрадчиво приказал мужской голос. —?Руки подняла!—?Хорошо! —?кивнула брюнетка, послушно выполняя требование.—?Кто ты и откуда?—?Я из небоскрёба,?— жалея, что не могла обернуться, пробормотала девушка. —?Меня зовут Айя. Я знаю вашего лидера. Даже спасла его однажды!Тишина за спиной казалась мёртвой?— как бы не подстрелили её ненароком. Не зная, как ещё убедить недружелюбных чужаков в том, что она пришла с миром, брюнетка наморщила лоб и неосознанно понизила голос, придавая ему большей секретности.—?Мою подругу зовут Черён. Она сбежала в порт около двух лет назад.Несколько секунд угрюмый собеседник продолжал хранить молчание, а затем раздался треск рации.—?Сехун, это Тэн,?— коротко представился мужской голос. —?Тут у нас гостья из небоскрёба?— какая-то Айя. Утверждает, что подруга Черён. Что мне с ней делать?Рация трещала и шипела, пока Айя, в ожидании своего приговора, боролась с головокружением и подступающей тошнотой?— только бы не убили!—?Впускай её,?— наконец раздался приказ сверху.Девушка вздохнула с облегчением, опустила руки и послушно направилась к воротам, подгоняемая короткими слабыми тычками в спину. Она так много хотела спросить у этого Тэна, но парень казался не особо разговорчивым, да и рассмотреть его толком девушка не успела. Лишь у самых ворот, пока те неохотно и со скрипом открывались, Айя умудрилась повернуть голову, увидев рядом с собой молодого темноволосого парня в пыльных джинсах и широкой серой майке. На сгибах его локтей не было видно следов от уколов, от него не несло травкой и перегаром, да и сам он казался весьма здоровым, сильным и энергичным.На входе в порт их встретило ещё двое мужчин с ружьями. Они пожали руку Тэну и расступились, пропуская внутрь Айю. Озадаченно приподняв брови, девушка поняла, что за высокой каменной стеной располагалась ещё одна?— более низкая и не такая крепкая. Она явно была разрушена взрывом, но жители надёжно залатали дыру кирпичами, а вот небольшие отверстия в ней оставались нетронутыми.—?Это бойницы,?— неохотно пояснил Тэн, заметив любопытный женский взгляд.—?Но ведь этой стены раньше не было,?— указав на внешнюю, с воротами, изумилась Айя.Они вчетвером стояли сейчас на клочке земли, находившемся между двумя стенами, опоясывающем порт со всех сторон. Здесь было прохладнее, чем снаружи, и немного сумрачно?— длинные тени падали на вытоптанную землю, позволяя укрываться в них от царившей вокруг жары.—?Мы отстроили её для защиты порта,?— пожал плечами Тэн, указывая на деревянные леса с внутренней стороны стены. —?В ней сделаны специальные бреши, через которые мы можем вести наблюдение и отстрел врагов.—?Круто! —?восхищённо пробормотала Айя, двинувшись дальше и тут же услышав странный звук, напоминавший лязг цепи, тянувшейся по земле.Приготовившись увидеть пса, девушка с интересом вытянула шею и тут же отшатнулась, с криком упав на землю, когда к ней выбежал оскалившийся заражённый в наморднике, на шее которого темнела лента кожаного ошейника. Монстр нетерпеливо махнул рукой, желая задеть незваную гостью, подтянуть её к себе и растерзать, но ему не хватило буквально десятка сантиметров, чтобы претворить в жизнь свой дерзкий план.—?Тише! —?шикнул на неё Тэн, подавая руку и помогая подняться. —?Это наша лучшая охрана. Они по всему периметру располагаются.—?Ты зачем ей всё это рассказываешь? —?недовольно уточнил один из мужчин, подпирающий плечом ворота.—?Она подруга Черён,?— коротко бросил Тэн, будто это всё объясняло. —?Пойдём, отведу тебя к Кисон?— она тут главная по новичкам.Шагнув за вторые ворота, ведущие на территорию порта, Айя вновь удивлённо застыла, обозревая совершенно иную картину. Будто она не пару метров пути преодолела, а шагнула в портал, перенёсший её в другой мир, в иное время.Мимо неё проносились десятки людей?— мужчины и женщины; шумно лаяли собаки, но не вечно голодные облезлые псы, которые наводняли город, а ухоженные и откормленные. Внутренний двор был полностью облагорожен?— буйно разрослась колосившаяся пшеница, зеленели грядки с овощами и фруктами, возвышались отстроенные теплицы. Прямо под открытым небом были расставлены длинные деревянные столы и лавки, была оборудована летняя кухня, на которой крутилась пышная молодая женщина. Пахло чем-то аппетитным, наваристым. И не было слышно ни выстрелов, ни грубых криков, только смех, громкие голоса да лай собак.—?Привет! —?поздоровалась приближающаяся к ним девушка. —?Меня зовут Кисон.Айя растерянно пожала протянутую руку, краем глаза успев заметить молча скрывшегося Тэна.Кисон оказалась привлекательной молодой девушкой в лёгком цветастом платье. Длинные тёмные волосы были распущены, струились густым водопадом по плечам, и Айя невольно ей позавидовала?— её собственные жидкие локоны секлись и выпадали клочьями, и она постоянно собирала их в хвост, прятала под бейсболку. Устыдилась брюнетка и своей поношенной одежды, и большой рубашки, мешком свисающей с плеч. Она сама себе казалась сейчас жалкой нищенкой, чудом попавшей на королевский двор.—?Айя, верно? —?мягко уточнила Кисон. —?Давай я тебе быстренько всё покажу, а потом ты сможешь пообедать и принять душ.—?Что, так просто? —?удивилась девушка.—?В смысле? —?недоумённо выдохнула Кисон.—?Ну… я же чужая.—?Ты не чужая. Черён о тебе много рассказывала и предупреждала нас, что однажды ты не выдержишь и придёшь.—?Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? —?задержала дыхание Айя.Девушка замялась и помрачнела, покусывая губы, будто сомневалась в том, стоило ли говорить правду прямо сейчас. А в душу брюнетки уже закрались сомнения. Она тотчас ощутила знакомый холодок?— неизменный предвестник дурных новостей.—?Она погибла зимой во время вылазки. Это был несчастный случай,?— решившись, виновато отвела взгляд Кисон.Брюнетка недоверчиво отшатнулась, болезненно нахмурилась, запрокинув голову к небу, терпеливо ожидая, когда глаза перестанет жечь. В смерть подруги верилось с трудом?— Айя помнила Черён живой и невредимой, улыбчивой, молодой. Она желала её увидеть и крепко обнять. Рассказать, что именно из-за неё она и решилась на столь опасный побег. Неужели весь этот путь был напрасным?Так хотелось разрыдаться и забиться в угол, чтобы принять эту страшную новость, но рядом нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Кисон, у которой явно были дела поважнее, чем пережидать истерику новенькой.—?К нам часто приходят чужаки. Только за последний год присоединилось около сорока человек,?— словно пытаясь отвлечь Айю своим рассказом, заговорила девушка. —?Мы не всех впускаем. В основном, знакомых тех, кто уже живёт в порту. Смотрим, чтобы люди были адекватные, хозяйственные. Если начинают чудить, без лишних разговоров выбрасываем их за стену. Конечно, это рискованно, но для того, чтобы оставаться сильными и достойно защищаться в возможных стычках, мы должны быть большой группой. Да и содержать такую огромную территорию тоже сложно. Идём, прогуляемся.Украдкой вытерев слёзы, Айя согласно мотнула головой и пошла рука об руку с Кисон, вышагивающей степенно и с достоинством. Она сразу поняла, что девушка пользовалась уважением среди портовых жителей?— все ей улыбались, вежливо расступались и кивали в знак приветствия.—?Здесь у нас находятся посадки пшеницы, овощей и фруктов. У нас был один парень, который мечтал разводить злаки, даже читал книги на эту тему. У него такие грандиозные планы были,?— Кисон печально улыбнулась, обводя рукой грядки. —?Жаль, что он не дожил до этого дня… А вот там, дальше, находятся загоны для животных. Мы разводим свиней?— это были единственные зверушки, которых нам чудом удалось отыскать. Сейчас пытаемся повторить этот трюк с кроликами, но пока без особых успехов.—?А как вы подразделяете обязанности? —?жадно поглядывая на спелый томат, свисающий с ветки, спросила Айя.—?Мужчины у нас главные по вылазкам и охране порта. Плюс они отвечают за строительство, ремонт и любую другую тяжёлую работу. А вот женщины сами решают, что им делать. Одни ухаживают за огородом, другие за животными, третьи готовят, четвёртые убираются. Ты можешь заниматься чем угодно, главное?— это не сидеть, сложа руки.—?Понятно,?— согласно кивнула девушка.—?У нас много лет был запрет на отношения, но сейчас мы его сняли. Ты тоже можешь встречаться, если захочешь, но рожать, в случае беременности, нельзя. А если всё-таки скроешь этот факт, то обречёшь своего ребёнка на неминуемую гибель, а себя и его отца?— на изгнание из порта.—?Почему так строго? —?удивилась Айя.—?Потому что правила нарушать нельзя. Они для всех едины.—?Так значит, вы не нашли вакцину? —?озвучила свою догадку девушка.Кисон горько усмехнулась, покачав головой.—?Югём и Лукас?— наши врачи?— несколько лет ставили эксперименты на младенцах. Пробовали разные комбинации, формулы, но ни один ребёнок так и не выжил. Невозможно предугадать то, как мутирует вирус. Нет способа с ним бороться. Так что, официально могу признать?— мы последнее поколение людей, которое живёт на земле,?— устало произнесла Кисон. —?Кстати, загляни к Югёму?— он проверит твоё состояние и сделает необходимые прививки.—?Змея, можно тебя на минуту?Девушки одновременно обернулись к невысокому парню, один глаз которого закрывала чёрная повязка. В руках он держал планшет?— ещё одно чудо техники, которое исчезло из небоскрёба много лет назад.—?Юнги, я же просила меня так не называть! —?шикнула на него Кисон. —?Что у тебя?—?Я связался с группой?— они обошли весь район, изучили детёнышей, но вновь никого не нашли. Лично я уже не верю в эту затею?— мы столько времени ищем без каких-либо результатов!Пока они разговаривали, Айя отвлеклась и вновь начала поглядывать по сторонам, мысленно решая, способна ли она была влиться в столь непривычную для неё жизнь. Черён смогла, даже на вылазки ходила, хотя те являлись сугубо мужской работой. Так чем она была хуже?Единственная ошибка Айи заключалась в том, что она не сбежала вместе с подругой. Тогда бы они были вместе. Были друг у друга. И у Айи оставался хоть один родной человек в этом медленно погибающем мире. Тот единственный, кому было бы не всё равно на то, что с ней в итоге станет.С трудом проглотив ком в горле, девушка заметила уже знакомого ей Тэна, идущего рука об руку с симпатичной блондинкой. Они о чём-то мило болтали и улыбались друг другу, совершенно не замечая окружающих.И даже пышногрудая повариха, оторвавшись от плиты, любезно болтала со статным мужчиной в белом медицинском халате. Они не обнимались и не целовались. Всего лишь стояли напротив друг друга и разговаривали, но Айя всем своим женским чутьём ощущала, что между ними двумя было что-то большее, чем простые дружеские отношения.У всех кто-то был. Может, и ей повезёт встретить такого же одинокого, как и она сама? Вокруг ведь столько мужчин?— нормальных, не алкоголиков, драчунов и наркоманов. Айя даже усмехнулась, настолько нелепыми показались ей эти мысли, и подняла взгляд на вновь подошедшую к ней Кисон.—?Извини,?— шепнула она, кивнув на убежавшего Юнги. —?Дела.—?Я понимаю,?— закивала брюнетка.—?Ладно, я тебе сейчас покажу твою комнату. Ты наверняка устала после дороги?Пока девушки шли к зданию порта, Айя узнала, что местные жители решили расселяться по типу общежития?— на втором этаже жили женщины, на третьем мужчины, а четвёртый занимали пары. Одиночки, в основном, заселялись в комнаты по несколько человек, но никто не жаловался на тесноту или неудобства. А вот на первом этаже располагалась кухня, библиотека, большой склад для вещей и даже небольшой спортзал.—?Мы не хотим терять свою человечность и пытаемся сохранить остатки культуры. Когда нас не станет, некому будет оценить по достоинству труды писателей и поэтов, музыкантов, режиссёров. Всё это канет в небытие, разрушится. То, что создавалось веками, обратится в пыль совсем скоро. Это грустно, не находишь? —?заглянув в глаза Айи, вздохнула девушка.Брюнетка растерянно отвернулась, не желая признаваться даже самой себе, что уже много лет не держала в руках книг и совсем забыла, как прекрасна музыка. Там, в небоскрёбе, некогда было наслаждаться искусством?— лишь бы успеть удовлетворить за смену всех желающих, а на рассвете забыться крепким сном, чтобы вечером начать всё сначала. Айя крутилась, словно белка в колесе, на пределе своих возможностей, не в силах оборвать этот бесконечный круг. А когда всё же вышла из него, подняла голову, то с ужасом поняла, что сама почти перестала быть человеком.—?По субботам и воскресеньям мы смотрим фильмы. Благо, доработанные нами солнечные батареи работают отлично,?— продолжила свой рассказ Кисон, указав на крышу порта. —?А по крупным праздникам, вроде Рождества или Нового года, даже устраиваем вечер танцев.Они почти дошли до двери, как увлечённая беседой Айя услышала звонкий детский голос, разрезавший ровный людской гул.—?Мама!!! —?повторилось через секунду.Кисон обернулась и села на корточки, а вылетевший из толпы мальчишка в ярких красных шортах бросился к ней на шею с жадными объятиями. Прибежавший следом громко лающий пёс недовольно рявкнул на Айю, но тут же прикрыл глаза, позволяя Кисон гладить себя по загривку.—?Знакомься, это мой сын Ун! —?подняв мальчишку на руки, спокойно заметила девушка.—?Сын? —?удивлённо протянула Айя, пожимая узкую мальчишескую ладонь.—?Привет! —?улыбнувшись, поздоровался ребёнок. —?Как тебя зовут?—?Айя.—?А это моя собака?— Бакс!—?Бакс? —?фыркнула девушка. —?Он кусается?—?Если ты будешь моим другом, то нет,?— пожал загорелыми плечами Ун. —?Пап, пап, иди сюда!Нетерпеливо спрыгнув на землю, мальчишка вновь убежал, а Айя растерянно развела руками, давая понять, что совершенно не понимала, что здесь происходило.—?Я тебе позже всё объясню. Просто знай, что Ун?— особенный ребёнок. Как и Бакс, который с нами ещё со времён бункера,?— задумчиво улыбнулась девушка, окончательно запутав Айю.—?А где ваш лидер? Я хотела бы лично его поприветствовать. Дело в том, что однажды я помогла ему спастись от северян! —?с гордостью сообщила брюнетка.—?Правда? —?искренно заинтересовалась Кисон, тут же отвлёкшись на мужчину, крепко державшего за руку Уна.Высокий и красивый, с посеребрёнными ранней сединой висками, он поцеловал девушку, что-то шепнув ей ласково на ухо, а затем подошёл к чужачке, сохраняя благодушное выражение лица.—?Айя, рад тебя видеть! Меня зовут О Сехун, и я второй по важности человек в порту,?— пожав девичью руку, представился мужчина. —?Кисон тебе уже всё показала?—?Да, спасибо! —?кивнула брюнетка.О чём-то пошептавшись, Кисон попрощалась с Сехуном и открыла дверь, чтобы проводить Айю в её будущую комнату, как весь двор неожиданно затих, следя за медленно открывающимися воротами.—?Лидер идёт! Лидер вернулся! —?начало доноситься со всех сторон.И Айя, позабыв об ожидающей её Кисон, со всех ног бросилась к воротам. Движимая любопытством, ожиданием встречи с мужчиной из прошлого, она проталкивалась через встречающихся на её пути людей и взволнованно замерла, обратив взгляд на зашедшего во двор невысокого темноволосого лидера в окружении трёх вооружённых бойцов.Приветливо махнув рукой и громко поздоровавшись с шумной толпой, мужчина сорвал с пояса фляжку и допил остатки воды, а собравшиеся вокруг него люди, удовлетворённые встречей, стали медленно расходиться, лишь Айя продолжала стоять на одном месте и удивлённо моргать.—?Привет! —?подошёл к лидеру Сехун, хлопая его по спине. —?Знакомься, это подруга Черён?— Айя.—?Да? Очень приятно. А я лидер порта?— До Кёнсу,?— вежливо представился мужчина, протянув грубую, покрытую мозолями ладонь.Девушка поражённо приоткрыла губы. Она хотела спросить, где Бэкхён, жив ли он, что с ним стало, но вместо этого мило улыбнулась новому симпатичному лидеру, опустив взгляд и смущённо ответив на его рукопожатие.***Лёгкая занавеска трепетала на ветру, то поднимаясь, раздувая свои полупрозрачные паруса, то медленно опадая, возвращаясь в своё привычное состояние?— Бэкхён наблюдал за этим, будто заворожённый, не в силах соскрести себя с кровати.Благодаря раскрытому настежь окну он мог слышать звуки, доносившиеся с улицы?— шелест листвы, скрип сгибаемых ветром деревьев, далёкое ржание лошадей и шум прибоя. Вторая половина кровати была пуста. Бён смотрел на неё пристально, даже не моргая, мысленно гадая?— уехал или нет.Устав бороться с сонливостью, мужчина сомкнул веки, попытался расслабиться, вслушиваясь в мерное тиканье настенных часов, показывающих начало восьмого. Но стоило ему погрузиться в дрёму, как по всему телу стала расползаться знакомая боль?— она опутывала его по рукам и ногам, наполняла жаром голову, выкручивала суставы и ломала кости.—?Нет-нет-нет,?— бормотал Бэк, крутясь на влажных от пота простынях.Он опять был там?— в проклятой тёмной комнате, захлёбывающийся собственными слезами, умирающий от чужой фантомной боли.—?Не надо, пожалуйста! —?в отчаянии шептал мужчина, пока по его вискам бежал ледяной пот.В темноте перед ним что-то шевелилось, неторопливо ворочалось и порыкивало. Бэк видел этот кошмар сотни раз и отчётливо знал, что последует дальше. Он заранее попятился к распахнутому в ночь окну, но всё равно не успел?— вырвавшееся из темноты ослепительное пламя протянулось к нему своим огненным языком, обожгло лицо, выжигая глаза, заставляя пузыриться и оплавляться кожу. Дико закричав, Бён перевернулся через подоконник и полетел вниз?— мимо пыльных окон заброшенных квартир, к влажному от дождя асфальту, в момент болезненного удара распахнув глаза и вернувшись в реальность.Привстав на локтях, он долго оставался неподвижным, смотрел остекленевшими зрачками на проклятую штору, а затем обречённо рухнул на подушки и тихо завыл, закрывая ладонями вспотевшее лицо.—?Всё хорошо! Хо-ро-шо! —?уговаривал себя мужчина срывающимся голосом, вплетая пальцы в отросшие волосы, яростно дёргая ни в чём неповинные пряди.Хотелось кричать, но Бэкхён упрямо прикусывал губы, не давая воли своим эмоциям?— это могло закончиться очередным нервным срывом. Ещё одним, и далеко не последним.Промаявшись так несколько минут, мужчина откинул в сторону неприятно холодившую тело простынь и сел, свесив ноги на ледяной пол. Нужно было вставать, что-то делать, жить, в конце концов, а он не мог найти в себе сил даже на то, чтобы просто добрести до ванной.Собрав волю в кулак, Бён поднялся на непослушных ногах и заковылял в туалет. Пробыв там не больше минуты, завернул в соседнюю комнату и забрался под холодный душ, не боясь простудиться?— так хотя бы можно было сбросить с себя следы сонливости и удушливого кошмара.А после, почистив зубы и побрившись, оперевшись ладонями на края керамической раковины, Бэкхён долго рассматривал собственное отражение?— осунувшееся, худое, с кругами под глазами от вечного недосыпа. Всё в нём было тусклым?— коротко постриженные волосы, цвет кожи и даже шрам на щеке. Бён терял силы, загибался от своей боли и не желал признавать, что этот бледный тщедушный слабак в зеркале?— он сам.—?От меня ничего не осталось,?— приблизившись к своему отражению, мучительно выдохнул Бэк, оставив на поверхности мутный след от собственного дыхания.Торопливо отвернувшись, мужчина покинул тесную комнату, на ходу сдирая с бёдер влажное полотенце, шагая по коридору совершенно голым.Распахнув шкаф, находившийся в спальне, он первым делом покосился на ту половину, что занимала одежда Чанёля?— она была всё так же аккуратно развешана по своим местам. Не уехал.Натянув на себя джинсы, футболку и сорвав с вешалки огромную толстовку Пака, Бэк завернулся в неё и подошёл к окну, отдёрнув ненавистную занавеску. Снаружи, несмотря на утро, было пасмурно и сумрачно. По небу плыли сероватые облака, полностью спрятав под собой столь привычное для июня голубое небо, а ветер гонял по двору опавшую с веток листву. Часть листьев покрыла поверхность бассейна, который они с Чанёлем чистили на прошлой неделе?— когда Бэк был ещё нормальный. Такой, как раньше. Ну, или пытающийся таковым казаться.Пак сразу же услышал приближающиеся шаги. Он сидел в плетёном кресле с книгой в руках, в паре метров от бассейна. На невысоком столике перед ним стоял кофейник и две фарфоровые чашки. В белоснежной рубашке, подвёрнутых джинсах, босой?— так похожий на того, каким был лет десять назад, пока привычный мир не совершил суицид. И даже ожог на его лице почти исчез, оставив после себя незаметные взгляду шрамы.Подняв лохматую черноволосую голову, парень ярко улыбнулся, но тут же слегка помрачнел, заметив состояние Бёна. Наклонившись вперёд, он ударил ладонью по лежаку, и Бэк, успевший обуть кеды на толстой подошве, послушно сел рядом, поджав под себя ноги.—?Будешь кофе? —?не дожидаясь ответа, Чанёль наполнил чёрной жидкостью одну из чашек.Мужчина кивнул и начал жадно глотать чуть остывший напиток. Он оседал на языке неприятной горчинкой, но тянуться за сахаром совсем не хотелось. Да и не так уж много того осталось, чтобы тратить на такие пустяки, как кофе.Ветер вновь задул?— деревья затрещали, поверхность бассейна покрылась рябью, а пролетевший перед носом Бёна листок едва не угодил в полупустую чашку.—?Я думал, что ты уехал,?— тихо и отрешённо произнёс Бэк, хотя совсем не желал поднимать эту тему.—?Куда? —?мягко улыбнулся Чанёль, качая головой.—?В мир. К людям,?— ядовито выдохнул Бэкхён, отставив чашку на столик. —?Не вечно же тебе со мной нянчиться и сидеть безвылазно в этой дыре.—?Во-первых, не такая уж это дыра,?— Пак указал на трёхэтажный, чуть запущенный особняк за их спинами. —?Во-вторых, Сехун, Кисон и Ун гостили у нас пару дней и уехали лишь в понедельник. Я даже не успел по ним соскучиться.Бэк машинально взглянул на пустующую сейчас поляну, где совсем недавно носился дичок со своим неугомонным Баксом. Вспоминал влюблённых друзей, которые крепко держались за руки и украдкой целовались, пока их сын увлечённо играл с собакой и впавшим в детство Чанёлем. Они рассказывали Бэкхёну о порте, новостях с побережья, даже советовались по разным мелочам, и всё время намекали, что, быть может, ему уже стоило вернуться к остальным? А Бэк не мог. Не желал даже думать об этом. За те три года, что Бён провёл на острове, он так и не нашёл в себе мужества, чтобы вернуться обратно, взвалив на свою спину непосильное бремя лидера.В ту страшную ночь победы над северянами, в Бэкхёне сломалось что-то важное. И дело не только в той боли, что он испытал. Не в том, что обратился в заражённого, с трудом вернув свой человеческий облик. Ему казалось, что он попросту выгорел дотла, и внутри него ничего не осталось?— лишь пепел да труха.Бэкхён пять лет тащил на себе ворох чужих забот и проблем, тяжёлых решений. Он так чертовски устал?— от людей, от мира,?— что закрывался в себе всё сильнее день ото дня. Бён больше не мог руководить и раздавать приказы. Перевалив все обязанности на Кёнсу и Сехуна, сам он безвылазно сидел взаперти, думая о случившемся, анализируя его, вновь и вновь погружая себя в депрессию. И именно тогда у Бэкхёна впервые случился срыв.С момента битвы прошло не больше месяца. Они пытались отреставрировать разрушенный порт, Югём ещё не оставлял попыток создать вакцину, а Бён отказывался есть и спать, поскольку от пищи его тошнило, а во снах приходили жуткие кошмары о проклятой ночи.Чанёль был единственным, кто мог хотя бы иногда с ним поговорить, и то они всё чаще ругались и спорили по мелочам. Как-то раз Бэк даже накинулся на него с кулаками, вытолкав из комнаты и запершись изнутри.А в одну из ночей его накрыло. Бён толком ничего не помнил и пришёл в себя, лишь услышав яростный стук в дверь. Распахнул её, а в коридоре все друзья собрались. В страхе смотрели на него?— растрёпанного, хрипящего, с окровавленными запястьями и текущими по щекам слезами, которые он попросту не мог остановить.—?Что это, чёрт возьми, такое? —?шёпотом спросил Чанёль у Югёма, когда накачанный успокоительным Бэк успешно делал вид, что задремал.—?Полагаю, что это последствия обращения, помноженные на шоковое состояние и нервное перенапряжение. Мы не знаем, что должно происходить с людьми, которые обращались в заражённых и управляли ими. Может это нормально, а может и нет,?— так же тихо объяснял Ким, одновременно пытаясь нащупать пульс у неподвижного Бёна.—?Это временное явление? —?встревожено поинтересовался Чанёль.—?Без понятия,?— мучительно вздохнул Югём. —?Хорошо, если так. Но готовься к тому, что со временем всё может стать ещё хуже.Пак провёл рядом с кроватью Бэка всю ночь, так и не сомкнув глаз. Мужчина же пытался разобраться в себе и своих чувствах. Понять, что именно его страшило, не позволяя выходить за пределы комнаты, мешая возвращаться к прежней жизни. Он больше не был собой. Не мог им быть.—?Я хочу уехать отсюда. Мне здесь плохо,?— сказал Бён Чанёлю на следующее утро, когда пружина в груди расправилась, позволив дышать.Пак и О, о чём-то договорившись, сели на яхту и уплыли. Их не было четыре дня. Они находились так далеко, что Юнги даже по рации не мог с ними связаться, а Бэк не находил себе места от беспокойства. Даже во двор порта осмелился выходить?— и пусть там уже не было ни трупов, ни заражённых, но Бёну казалось, что он всё ещё слышал их предсмертные хрипы.Когда они вернулись, Бэк встречал их на причале, обхватив себя руками за плечи?— тощий, сгорбленный невротик, покрытый шрамами. И прямо там, крепко его обнимая, Чанёль в красках рассказывал об острове, который они с Сехуном нашли.—?Там нет никого, ни души! —?подхватил О. —?Зато есть большой дом, фруктовый сад, полный погреб консервов и продуктов, а ещё большая конюшня. Лошади спаслись тем, что всё это время питались травой и пили из ручья. Правда, за эти годы совсем одичали.—?А ещё там есть горы. Тебе понравится! Мы с тобой весь остров обойдём вдоль и поперёк! —?теребил Бэкхёна Чанёль.—?И что? Ты готов уплыть туда вместе со мной? —?скептически фыркнул Бён.—?А ты во мне сомневаешься?Первые месяцы после их переселения на остров казались волшебными. Мужчины полностью погрузились в заботы?— заново обустраивали покинутый хозяевами дом, занимались с лошадьми, исследовали остров, иногда уходя в горы с ночёвкой.К ним часто приезжали гости. Бэк был искренно рад их видеть, а Чанёлю их появление и вовсе было сродни глотку свежего воздуха. Бён видел, что парень скучал по той жизни, но ни разу не упрекнул его в том, что им пришлось уехать. А мужчина, полностью признавая свою эгоистичность, даже не помышлял предложить Паку вернуться на побережье.Бэкхён вновь стал нормально есть и спать, повеселел, с щёк ушла мертвенная бледность. Он даже задумался над тем, чтобы ненадолго вернуться обратно. Хотя бы погостить с неделю?— не в качестве лидера, нет-нет.А потом всё повторилось.В тот раз, кроме Кёнсу и Сиран, к ним наведался Югём. И пока женщина, ругая мужчин за неаккуратность, проводила в огромном доме генеральную уборку, заставив До и Пака ей помогать, Бэкхён остался наедине с Кимом.Они прогуливались по острову, любовались диким, нетронутым людьми пейзажем?— огромными зелёными полями, на которых паслись лошади, темнеющими на горизонте горами, упирающимися своими шпилями прямо в голубое небо. Было тепло, весна ещё только вступала в свои права, наливаясь бутонами полевых цветов, и Бён невольно помрачнел, когда Югём заговорил о том, от чего мужчина успешно сбежал много месяцев назад.—?Всё кончено,?— спокойно и твёрдо произнёс Ким. —?Я признаю своё поражение перед вирусом.—?Формула не сработала? —?догадался мужчина.Югём отрицательно мотнул головой, сунув руки в карманы брюк.—?Я столько вариантов перебрал. Десятки младенцев погибли на моих глазах!.. Я посвятил несколько лет этой борьбе, но сейчас я опускаю руки, потому что с природой бороться невозможно. Понимаешь, мир хочет, чтобы планета очистилась. Чтобы люди исчезли с лица Земли! А я всего лишь никчёмный человечишка, не способный держать удар.Бэк задумчиво взглянул на верхушки гор, куда они пару недель назад поднимались вместе с Чанёлем, и вновь посмотрел на потемневшего лицом Югёма.—?А может, мы не там ищем? Вдруг нужно не вакцину искать, а тех, кто устойчив к вирусу? Если родился дичок, то может и другие дети есть? Нужно искать среди заражённых. Если мы найдём хоть одну девочку, то у нас будет шанс на продолжение рода.—?Это маловероятно, но можно попробовать,?— пожал плечами Ким, крепко задумавшись над озвученной идеей.В ночь после того разговора Бён не спал?— знал, что если позволит глазам сомкнуться, то вновь увидит удушливый страшный сон. А утром Чанёль попросился отлучиться на несколько дней. Ему хотелось побывать в порту, увидеться с друзьями, наговориться вдоволь. Он устал от добровольного заточения на маленьком острове посреди Элейского моря. Он желал вернуться в мир, к людям?— туда, где Бэкхён больше не видел себя.—?Поезжай,?— разрешил ему Бён, в глубине души зная, что Чанёль не вернётся.Он вышел провожать друзей на пирс. Смотрел на яхту до тех пор, пока та не растаяла на горизонте, а потом вернулся в дом, взял из ящика в ванной бритву и сел на кровать. Долго крутил острую вещицу в пальцах, а затем распорол ей руку от запястья до локтя. Острая боль прошила тело, заставила задохнуться и закричать. Кровь хлынула из раны, все мысли вылетели из головы, сосредоточившись лишь на боли. Через несколько минут кожа затянулась, превратилась в рубец, и тогда Бэк нанёс новый порез. А потом ещё один, и ещё.Чанёль вернулся через два дня?— счастливый и шумный. Он громко звал Бёна по имени, но тот не вышел его встречать. Почуяв неладное, Пак влетел в дом, в два счёта добежал до спальни и распахнул дверь, увидев Бэкхёна сидевшим на кровати. Весь матрас и простыни под ним были выпачканы в крови, а обе руки покрыты свежими уродливыми рубцами.Не решаясь приблизиться, парень шокировано стоял в дверях, а Бён медленно повернул к нему голову и поджал задрожавшие губы.—?Ты за вещами? —?тихо спросил он, сворачиваясь в клубок, пряча лицо в прижатых к груди коленях.—?Я к тебе,?— опустившись рядом, прошептал Чанёль.С тех пор он больше ни разу не покидал остров, но психическое здоровье Бэкхёна всё равно пошатнулось, и едва ли не каждый месяц с ним происходили нервные срывы.Всё начиналось одинаково?— со снов. Затем случались истерики, попытки побольнее уколоть Чанёля, выгнать его с острова. А вскоре после этого Бэка накрывало, и тогда он резал себя и бился головой о стены, сбегал из дома, сутками бродил по острову и оглушительно кричал в пустоту.Вначале Пак пытался его остановить и успокоить. Потом уходил, чтобы не видеть. А сейчас, спустя три года, просто смотрел, не вмешиваясь, прекрасно зная, что когда буря в душе Бэкхёна уляжется, всё вернётся на круги своя. Чанёль не мог защитить его от душевной боли, не мог предотвратить неизменно возвращающиеся срывы, но Бён знал, что когда он придёт в себя, Пак будет рядом и обязательно всё поймёт.—?Как ты меня терпишь? —?обычно спрашивал мужчина, когда они на пару сидели в горячей ванной и Чанёль заботливо промывал его раны.—?Потому что я не смогу без тебя,?— откровенно признавался Пак, целуя искусанные губы. —?Ты всё, что у меня есть.И вот сейчас, Бэкхён это чувствовал, боль вновь вызревала в нём?— слепая, осатанелая. И он смотрел на умиротворённого, ко всему готового Чанёля с ненавистью, пытаясь подавить в себе желание смешать его с грязью, а затем хладнокровно утопить в бассейне.—?Ты часто думаешь о Бобби? —?не зная, как посильнее зацепить Пака, с показным равнодушием поинтересовался Бён.Чанёль, вновь принявшийся читать книгу, поднял от страниц удивлённый взгляд и растерянно приподнял брови.—?Ты серьёзно решил вспомнить о Чживоне? Столько лет прошло после его смерти.—?Так ты по нему скучаешь?Пак захлопнул книгу и отложил в сторону. Облокотился на колени, внимательно заглядывая Бэку в глаза и мрачнея. Всё он понял?— по потемневшим глазам, по дрожащим нервным пальцам, испарине, выступившей на лбу.—?Я не думаю о нём,?— спокойно ответил парень. —?В момент, когда Кёнсу в него выстрелил, я ничего не почувствовал, да и после почти не вспоминал. Чживон всегда был для меня тем, кто находился неподалёку, но чьё исчезновение я бы ни за что не заметил. Так было в колледже, когда он постоянно крутился рядом, а затем исчезал на несколько дней. Может, хотел заставить меня волноваться или ревновать, но я не обращал внимания на его отсутствие. Он мог не звонить мне неделями?— я не скучал по нему. Мог показательно игнорировать?— мне было всё равно. Мне всегда было на него наплевать, даже когда он целовался со мной, обнимал меня и шептал на ухо нежную, влюблённую чушь.—?И почему ты общался с ним? Зачем согласился встречаться? —?нервно дёргая согнутой ногой, процедил Бэк.—?Потому что мне было любопытно,?— пожал плечами Чанёль. —?Я не думал, что всё зайдёт так далеко.Бэкхён спустил ноги на землю, продолжив раскачиваться взад-вперёд, из последних сил удерживая рвущуюся в груди ярость. Он не хотел поддаваться безумию, но оно уже наступало ему на пятки и жарко дышало в немеющий затылок.—?А что, если бы мы поменялись ролями? Ты бы ухлёстывал за мной, а я тебя игнорировал, в день трагедии укатив на пару с каким-нибудь Чживоном, совершенно забыв о тебе. Что бы ты тогда делал?!—?Я бы нашёл машину и поехал за вами вдогонку. А когда догнал, то выкинул бы какого-нибудь Чживона из салона и занял его место рядом с тобой.—?Не ври. Ты и так меня выкинул в котлован, словно мешок с мусором!—?Я защищал тебя, и мы не раз это обсуждали! —?несдержанно ответил Чанёль, тут же виновато отвернувшись.Бэк чуял, что Пак не хотел поддаваться на его провокации, но он не был железным и не всегда мог себя контролировать, а Бён только этим и пользовался, нарочно раскачивая его психику, безошибочно жаля в самые чувствительные точки.—?Я не понимаю, зачем ты начал говорить о Бобби. Он остался в прошлом, его больше нет!—?Но это прошлое живёт во мне! —?отчаянно закричал Бэк, ударив себя кулаком в грудь. —?Как я могу забыть то, что постоянно приходит ко мне во снах, вновь и вновь? Прошлое преследует меня. Оно сводит меня с ума!—?И сегодня ты решил раззадорить себя Бобби? Другого повода не нашлось? —?угрюмо хмыкнул Пак.—?Да иди ты на хуй! —?вскочил Бэкхён, сердито пнув ножку кресла, на котором сидел Чанёль. —?Ты даже не представляешь, что творится внутри меня в такие моменты! Это не моя блажь, я болен!—?И? —?холодно уточнил парень. —?К чему ты клонишь?—?Не прикидывайся идиотом! —?сжав кулаки, закричал взбешённый Бэк. —?Однажды ты это поймёшь и сбежишь! Бросишь меня здесь загнивать в одиночестве! Тебе же не привыкать, правда?!—?Бэкхён…—?Неужели ты этого не видишь? —?обмякнув, развёл руками мужчина. —?Я не тот, кого ты полюбил. Во мне ничего не осталось от меня прежнего?— я всего лишь тень себя самого. Всё выгорело, всё сломалось. Когда-то я был храбрым лидером, а теперь боюсь всего?— открытых пространств, громких звуков, толпы. Я не могу оставаться в городе из-за банального страха, что история повторится?— вновь придут какие-нибудь северяне с огнемётами и автоматами и будут нас убивать. Я боюсь испытать ту же нечеловеческую боль, умирая по сотне раз за ночь. Боюсь потерять друзей, боюсь за тебя! Я сам себя не узнаю. Слизняк. Слабак. Ничтожество.—?Бэкхён, мы живы только благодаря тебе. Ты совершил подвиг в тот день, и ты был хорошим лидером,?— поднявшись навстречу, тихо заговорил Чанёль. —?И полюбил я тебя намного раньше. Ещё тогда, когда ты был угловатым подростком и мы на пару дрочили на порнушку с грудастыми девками.Пак улыбнулся?— неуверенно и слабо,?— и Бэк ощутил острый укол вины в сердце. Он отвернулся от Чанёля, не в силах совладать с собой. С ума сойти, он постоянно прогонял его, выкидывал вещи в окно словно ненормальный, но больше всего на свете боялся, что однажды Пак не выдержит, сорвётся и действительно оставит его одного.—?Бэк, пойдём в дом. Холодно,?— приобняв мужчину за плечи, шепнул Чанёль.—?Я должен побыть один,?— резко отстранился мужчина, поспешно убегая. —?Не ходи за мной, пожалуйста!—?Ты взял бритву? —?строго крикнул Пак ему вслед.—?Нет,?— нехотя мотнул головой Бён, добежав до угла дома и скрывшись из поля зрения взволнованного Чанёля.Мужчина знал, что Пак послушается его и не побежит следом. По крайней мере, не сейчас. Поэтому, сбавив шаг до умеренно-быстрого, он покинул территорию особняка через невысокую деревянную калитку и вышел в огромное поле, среди высокой зелёной травы на котором мелькали небольшие белые цветки.Вдалеке, никем не охраняемые, паслись породистые скаковые лошади, отливающие поджарыми рыжими боками и густой гривой. Бэк побаивался их, стараясь не подходить слишком близко, а вот Чанёль и кормил их с руки, и смело гладил по вытянутым мордам, даже научился в седле сидеть, хотя кобыла ему попалась на редкость норовистая. Бён смотрел на парня с восхищением и невольной завистью?— он прежний может и решился бы повторить то же самое, но новый Бэк малодушно боялся всего на свете.Пугливо отвернувшись от небольшого шумного табуна, мужчина зашагал прямиком к горам. Трава под его ногами мягко прогибалась, над ухом с жужжанием кружила надоедливая пчела. Ветер не унимался, небо оставалось всё таким же томительно-серым, и это бесило Бэкхёна, раздражая ещё сильнее.—?Бэк!Моментально покрывшись потом, Бён обернулся, но не увидел никого. Прикусив губу, он сделал шаг назад, отступая, и тут же вновь услышал тихий женский шёпот, упрямо зовущий его по имени.—?Хватит! —?истерично крикнул мужчина. —?Только не это!Он знал. Он проходил через подобное раньше и прекрасно понимал, чем всё должно было закончиться. Сердце тут же сбилось с привычного ритма, а ладони моментально заледенели. Вжав голову в плечи, Бён остервенело замотал головой, стараясь оттянуть жуткий момент, глупо надеясь, что в этот раз ему удастся справиться с собой.—?Не нужно, молю,?— зажмурившись, выдохнул Бэк непослушными губами. —?Здесь никого нет!Мужчине казалось, что если он замолчит хотя бы на мгновение, то хрупкая тишина тут же разрушится визгливой какофонией, сотканной из воспоминаний, и он не мог позволить этому повториться.Бэкхён шептал всё подряд?— озвучивал любую мысль, приходившую в его голову. Говорил и говорил, проглатывал окончания слов, а когда воздух в лёгких закончился, сделал короткую паузу и жадно приоткрыл губы.—?Мы живём в мире, где каждый день может стать последним,?— отчётливо раздалось совсем рядом.—?Тэу? —?распахнув влажные ресницы, недоверчиво выдохнул Бён.Естественно, что вокруг не было ни одной живой души, если не считать пасущихся вдалеке лошадей. И голос раздавался не здесь, на затерянном посреди моря острове, а звучал в голове Бэка.Он мог сбежать из порта, оставить за спиной друзей и мёртвый город, но уйти от себя не мог. Ему некуда было деться от собственного безумия?— оно найдёт его, где угодно. Искалечит то, что ещё можно ранить. Сломает то, что остаётся трепетно живым. Равнодушно растерзает и добьёт.—?Мы вообще когда-нибудь поговорим? —?возмущённо поинтересовалась тишина голосом Даниэля.—?Бэкхён, я научил его подавать лапу!—?Пожалуйста, можно я пойду с тобой?—?А я тебя когда-то любила.Голоса доносились со всех сторон?— мужские и женские, тихие и истеричные. Они ввинчивались в разгорячённый мозг, становились всё громче. И вот они уже кричали, брызгали невидимой слюной. Друзья и враги. Все те, кто погиб по его вине.—?Хватит! —?до выступивших на шее вен, надрывно умолял Бён. —?Замолчите!Но они не утихали. Жестоко выплёвывали фразы из прошлого, навсегда запёкшиеся в подсознании, перекрикивали друг друга, создавая невозможный гул, словно рыночные торговцы, и тогда Бэк опустил ресницы и протяжно выдохнул, добровольно погружаясь во тьму.И голоса стихли, будто их и не было. Зато вместо них появились люди. Те, кого он любил и ненавидел. Те, к смерти которых имел прямое отношение. Они стояли вокруг него, взявшись за руки, образовав тесный смертельный хоровод. Бэк толком не видел их, скорее чувствовал, но мог перечислить их имена будто молитву и повторял, как заведённый, раз за разом:—?Тэу, Джехён, Мино, Джонни, Кун, Мика, Даниэль, Мичжу, Ифань, Чондэ, Минхо, Джексон, Ви, Чонин, Чживон…Время текло, но они не уходили, будто ждали чего-то. Оживая лишь в то короткое мгновение, когда Бэк произносил их имя. Поднимали взгляд, пробегались им по мужчине и вновь обращались в каменные статуи?— тени из страшного прошлого, которое никогда не оставит мужчину в покое.—?Я вас никогда не забуду,?— не открывая глаз, прошептал Бён. —?Вы всегда будете жить во мне. Я виновен в ваших смертях, и я полностью это признаю. Но я умоляю вас, уйдите. Оставьте меня в покое!Короткий момент абсолютной тишины вновь наполнился возмущённым шёпотом оживших фигур. Они не желали исчезать, не хотели быть позабытыми.Бён, обхватив руками голову, учащённо задышал, удерживая ту черноту, что медленно закипала в нём и свербила в желудке, поднимаясь наверх.—?Нет! —?хрипло шептал он, ударяя себя по ушам, жалея, что не пронёс тайком бритву, способную облегчить его страдания. —?Заткнитесь! Я не хочу вас слышать!Шёпот стал громче, ожесточённее, оглушительнее. И тогда Бэкхён, запрокинув голову к небу, набрал полную грудь воздуха и закричал?— так сильно, как только мог. И вместе с воплем его покидали мучительная тревога, отчаяние, кошмарные сны, вся та чернота, что копилась в нём, слипаясь в один огромный вязкий ком.Встревоженные лошади, сорвавшись со своих мест, поскакали прочь, оглашая округу испуганным ржанием, а фигуры из прошлого, припорошенные пылью минувших лет, покрылись паутиной трещин и начали разрушаться. Мелкие кусочки откалывались от знакомых лиц, деформируя их и преображая. Зависали в воздухе, а затем, нарушая все немыслимые законы физики, поднимались вверх, к белому небу, исчезая бесследно, обращаясь в прах?— тем, чем они и были.А Бэк всё кричал и кричал, срывая голос, захлёбываясь воздухом и рвущимися наружу рыданиями, замолчав лишь в тот момент, когда круг распался и наступила благоговейная тишина. Эхо от его воплей ещё долго носилось по острову, а сам он уже упал в траву, с облегчением ощущая?— пружина отпустила, позволяя дышать, возвращая утерянное желание жить.Хриплое дыхание было мало похоже на навязчивый шёпот мертвецов, о которых Бэкхён не должен был вспомнить ещё пару-тройку недель. Но ведь он вынесет новую встречу с ними? Это его личная плата за подаренную жизнь и совершённые грехи. И он будет платить до тех пор, пока окончательно не лишится голоса, пока на его теле останутся нетронутые рубцами участки кожи. Он протянет?— ради Чанёля, а больше ему не для кого жить.Пак пришёл к нему, когда уже наступили сумерки. По остывшей земле начал клубиться молочный туман, а на распогодившемся к вечеру небе оставляло свой прощальный след катившееся к закату солнце. Бэк сидел лицом к светилу, но всё равно услышал приближающееся биение родного сердца.Чанёль накинул на его плечи тёплый клетчатый плед и сел рядом, с усталой улыбкой протянув термос с травяным чаем, в который наверняка успел растолочь пару таблеток успокоительного, выданных сердобольным Югёмом. Сам Бён наотрез отказывался их пить, лишь в особые моменты слабости позволяя пичкать себя лекарствами.Придвинувшись ближе, Бэк заботливо накинул край пледа на плечи парня и благодарно принял из его рук стаканчик с ароматным горячим чаем. Пригубил напиток, пахнущий летом и ягодами, и положил голову на плечо Чанёля, позволив себя ласково приобнять.—?Ты как? —?спросил Пак, хотя и знал ответ.Буря миновала.Они просидели на холодной земле до темноты, рискуя подхватить простуду, но даже когда окончательно стемнело, Бэк не торопился возвращаться в дом. Расстелив на траве плед, он лёг на ткань и поманил за собой Чанёля. Они удобно устроились плечом к плечу, крепко сплели пальцы рук и устремили взгляды в покрытое звёздами чёрное небо. Те перемигивались над их головой?— холодные и далёкие. Изредка падали, и Бён с волнением следил за их прощальным полётом, неосознанно сжимая пальцы парня ещё сильнее.Где-то там, в сотнях километров над землёй, в далёком чёрном космосе величественно плыла ?Стелла?. Живы ли были люди на её борту или давно поубивали друг друга? А может, корабль пришёл в негодность и упал на другом конце планеты? Бэк не знал, но был рад, что Чанёль сейчас лежал рядом с ним, а не предпочёл исчезнуть в неизвестности.—?Ты не жалеешь, что не улетел? —?шепнул мужчина, приласкав подушечкой пальца чужую тёплую кожу.—?Если только иногда,?— хитро прищурившись, фыркнул Чанёль, заранее подготовившись к шутливому тычку в бок.Бэк повернул голову, благодарно целуя парня в плечо, и вновь обратил взгляд к небу. На языке вертелась важная мысль, которую они прежде старательно обходили стороной, упрямо делая вид, что она их не волновала, но сейчас поговорить об этом казалось жизненно необходимым.—?Тебе не страшно? —?шепнул Бён. —?Знаешь, я раньше считал себя эгоистом. Мол, главное, чтобы сейчас всё было хорошо, а то, что будет после?— совсем не важно. А теперь я понимаю, что заблуждался. Что именно то, что будет после нас, действительно имеет значение. Ты только представь, что всего лишь через несколько десятилетий на планете совсем не останется людей?— все вымрут. Один за другим, группа за группой, и никого не останется. Последний огонёк потухнет и мир погрузится в темноту. Не будет людей, вымрут заражённые, а природа сожрёт всё то, что после нас останется. Прорастёт через асфальт трава, на крышах домов вырастут деревья. Там, где были парки, появятся непроходимые леса. Стадионы превратятся в джунгли, а мелкие речушки станут полноводными морями. И никто больше не насладится цветением вишни, запахом трав, не полюбуется закатом и не будет лежать под звёздным небом, мечтая о несбыточном. После нас не будет никого.Чанёль молчал, стиснув чужие пальцы, глядя в пустоту остекленевшим взглядом. Бэк смотрел на него долго, упрямо, отчаянно надеясь на ответ, и когда Пак откашлялся, прочищая горло, он устало улыбнулся, приготовившись слушать.—?А я всё же счастлив, потому что этот путь я пройду с тобой до самого конца. Гораздо хуже было бы, если я был один или с тем, кого не любил. Нам сложно вместе. Мы причиняем друг другу боль, но я ни на что не променяю наш маленький мир. Плевать, что люди вымрут, как динозавры миллионы лет назад, но мы всегда будем вместе. До самого последнего вздоха. Я не оставлю тебя. Просто знай это.Бэк кивнул, услышав то, что хотел. Его эгоистичная душа трепетала от радости и облегчения, и мужчина перевернулся на бок, прижимаясь ближе, воруя чужое тепло, утыкаясь замёрзшим носом в тёплый изгиб шеи.—?Мне сегодня кое-что приснилось,?— доверительно произнёс Бэкхён. —?Не то, что обычно. Хотя и оно тоже было.—?И что же? —?повернувшись лицом к мужчине, нахмурился Чанёль.—?Мне приснилось, что мы умирали,?— шепнул Бён, осторожно коснувшись обожжённой в давней битве щеки. —?Вот здесь, на месте шрама, у тебя пробились тонкие веточки, прямо через кожу. Чуть позже на них появились листья?— маленькие, зелёные, трепещущие на ветру. И на моих изрезанных руках было то же самое. Веточки вырастали на месте рубцов, постепенно разрастаясь, перекидываясь на плечи, шею, лицо. Мы знали, что нам недолго осталось, и сидели у бассейна, взявшись за руки, и с каждым днём всё меньше напоминали людей. Ты умер первым, я понял это так отчётливо, будто вместе с тобой исчезла часть меня. И тогда я повернул к тебе голову и увидел, что сжимал не руку человека, а ветку дерева. Ты стал деревом?— большим, красивым, тянущимся к звёздному небу. А потом умер я.—?Грустный сон,?— разглядывая бледное лицо Бэка, произнёс Чанёль.—?Счастливый,?— вопреки сомнениям, улыбнулся мужчина. —?Мы остались рядом и прожили в новом облике ещё много веков. Смотрели на наших лошадей, на разрушающийся дом, на смену сезонов. Теряли листья и наблюдали за тем, как рождались новые, трепетали на тёплом летнем ветру… Чанёль, прости меня, не уходи! Я очень хотел бы это остановить, но не могу.Вздрогнув от сквозившего в чужом голосе отчаяния, парень нахмурился и осторожно коснулся гладкой, едва тёплой щеки.—?Всё хорошо,?— успокоил он Бэкхёна. —?Ты больше никогда не будешь одинок.Пока Чанёль складывал плед, Бэк стоял рядом, задрав голову к звёздному небу?— дну мира, перевёрнутого вверх тормашками. Оно было похоже на тёмное величественное Элейское море, и, возможно, в его глубине тоже кипела жизнь?— особенная, таинственная. Может там, за сотни тысяч километров от их планеты, оставался кто-то живой и устойчивый к вирусу. Тот, кто был способен сохранить человеческий вид от вымирания и однажды вернуться на опустевшую Землю, вновь вдохнув в неё жизнь?— безвозвратно утерянную, возрождающую тех, кто погубил себя сам. В это хотелось верить, как в волшебную сказку, прочитанную отцом перед сном?— лучшую пищу для неокрепшей детской души, жадной до чудес.—?Ты идёшь? —?подхватив пустой термос, вырвал его из размышлений Чанёль.Бэк бросил прощальный взгляд на небо, затягиваемое облаками, и согласно кивнул, схватившись за протянутую руку.Шквалистый ветер сорвал с деревьев листву. Забеспокоились загнанные в стойло лошади, по острову эхом пронёсся раскат грома. Пора было возвращаться домой, запирать окна, делить одно одеяло на двоих, обсуждая всё на свете, пока снаружи бушевала привычная для этих мест буря.Любить друг друга, пока не иссякли силы. Оставаться вместе, пока беда не разлучила их. Дарить щемящую нежность, пока мучительные сны не вернулись.Они не знали, сколько им оставалось?— неделя, полгода или несколько десятков лет, но они обязаны были быть счастливыми. Достойно прожить дарованную им жизнь, прежде чем придёт время исчезнуть, обратившись в вечность.Сделать это ради тех, кого больше с ними не было. Во имя тех, кто так и не появился на свет.