Глава 41 (1/1)

Закрывай глаза?— смотри,Это небо у меня внутри,Разрывается на кускиОт определённости.MOSSS ?Вавилон?Бэкхён сидел рядом с иллюминатором, равнодушно глядя на залитую закатным солнцем бетонную площадку и лежащие на ней трупы, над которыми уже вились мухи. Голова Куна, с огромным трудом забранная Чанёлем, была возвращена в окровавленный мешок, который притащили с собой северяне, а сам Пак мялся неподалёку от Бёна, не решаясь к нему приблизиться.По-хорошему, надо было бы поговорить с Бэком о случившемся и поинтересоваться его самочувствием. Тем более, что сам он уже не рвался в бой, не горел желанием убивать и мстить. Напротив, закрылся в себе и смотрел в одну точку ничего не выражающим взглядом, словно все мысли и эмоции внутри него перегорели в одночасье, сменившись зловещей пустотой.Не зная, как ещё оттянуть грядущий разговор, Чанёль выудил из рюкзака рацию и, сев на одном из передних сидений, настроился на частоту бункера.—?Не говори им, что Кун мёртв,?— хрипло попросил Бэк за мгновение до того, как радиопомехи сменились взволнованным голосом Юнги.—?Бэк? Чанёль? —?настороженно раздалось из прибора.Пак медленно отвернулся от мужчины, по-прежнему смотрящего в окно, и кашлянул в кулак, пытаясь избавиться от мокроты, забившей горло и мешающей говорить.—?Это Чанёль. Как у вас дела?—?Всё хорошо. Как вы?Парень нервно сжал в руках рацию, набирая полную грудь воздуха, но не зная, каким именно словам стоит позволить сорваться с губ. Секунды сменяли одна другую, Юнги обеспокоенно дышал в динамик, и Пак, загипнотизированный этим мерным звуком, нервно подпрыгнул, когда бесшумно приблизившийся Бэк рывком выдернул рацию из скрюченных пальцев.—?Юнги? —?требовательно и командно позвал мужчина. —?Где, мать вашу, Кун?!—?Бэк, это ты? —?явно решив потянуть время, притворно удивился Мин. —?Ну, Кун…—?Юнги,?— обманчиво мягко протянул Бён.—?Он сбежал! —?выпалил парень, и Чанёль с тревогой закусил губу, глядя на поразительно хладнокровного Бэка сверху вниз. —?Мы даже не поняли, как он успел проскочить мимо нас! Обнаружили пропажу только вечером, бросились на поиски, а его и след простыл. Извини, Бэкхён, мы виноваты в случившемся! Кёнсу и Змея ушли в город и ищут его.—?Свяжись с ними и скажи, чтобы немедленно возвращались,?— тоном, не терпящим возражений, заявил мужчина.—?Но почему?!—?Кун с нами,?— голос Бёна предательски дрогнул, и он поспешно отключил рацию, разом теряя силы.Чанёль едва успел его подхватить и перетянуть на соседнее сиденье. Помог Бэку вытянуть ноги, заботливо вытер рукавом своей рубашки вспотевший лоб мужчины, а затем остановил взгляд на перчатках, заляпанных кровью Куна.—?Ты как? —?взволнованно поинтересовался парень, глядя на заляпанную кровью футболку.Наморщившись, Бён задрал ткань, показывая свежую, но уже затянувшуюся рану. Удивительно, но не потребовались ни швы, ни заживляющие мази, чтобы рваные края сомкнулись, оставляя после себя лишь уродливый розовый рубец, влажный, всё ещё кровящий.—?Болит? —?Чанёль хотел коснуться чужого живота пальцами, но руки словно приросли к коленям, не желая от них отрываться.—?Жить можно.?— Ресницы Бэкхёна опустились, а сам он поёжился, словно от холода, но даже не совершил попыток согреться.Пак с трудом перевёл дух и повернулся к иллюминатору. Солнце уже почти скрылось за крышами темнеющих вдалеке домов, а трупы северян стали почти неразличимыми из-за сумерек. Интересно, что будет, если ночью их отыщут заражённые и устроят здесь поздний ужин? Как ни крути, но Чанёль не был готов к ещё одной схватке?— от этой бы оправиться.—?Почему ты ничего им не сказал? —?спустя долгую паузу спросил Чанёль, лишь бы услышать голос Бэка и убедиться, что тот не просто тень в салоне, а всё ещё живой и чувствующий человек.—?А ты как думаешь? —?бесцветно прошелестел в ответ мужчина. —?Начнётся паника. Одни побегут к нам на помощь, другие будут требовать нашего экстренного возвращения. Но мой путь лежит совсем в другую сторону, и ничто не заставит меня с него не свернуть.—?Ты всё-таки решил идти на Север? После всего случившегося? —?затаив дыхание, выдохнул Пак.—?Я?— да, а для тебя все пути открыты,?— с трудом пошевелившись, Бэкхён поднял взгляд на Чанёля и взглянул прямо и холодно, словно видел насквозь. —?Ты вернёшься?—?Это приказ?—?Вопрос.Парень тряхнул головой и растёр ладонью гудящий лоб. Слишком много решений для одного дня. И как тут не ошибиться в выборе?—?Что ты планируешь делать дальше?—?Мстить,?— спокойно, словно это само собой разумеющееся действие, ответил Бён.—?В одиночку? Боевиков в своё время пересмотрел? —?моментально завёлся Чанёль. —?А может, будем реалистами? Мы не знаем, где точно находится их лагерь. Как он охраняется, сколько их всего, какие ловушки на своём пути они наставили. И ты предлагаешь идти и мстить? Хочешь, чтобы и тебе голову отрубили и в бункер посылкой отправили?!—?О, нет, я хочу кое-чего другого,?— усмехнулся Бэкхён, и Пак скорее услышал эту усмешку, чем сумел разглядеть в темноте. —?Я хочу повесить этого Ви вниз головой и снимать с него кожу по сантиметру. Чтобы он орал от боли, чтобы обоссался и сорвал глотку своими жалкими воплями. И когда он сбросит шкуру к своим ногам, оставшись свежим куском мяса, я оставлю его на съедение заражённым. Думаю, это будет достойная засранца смерть.—?И что, это поможет тебе вернуть Куна? —?искренне недоумевал Чанёль. —?Ты понимаешь, что эта месть может стать последним, что ты вообще сделаешь в своей жизни?!—?Эти люди не остановятся, если я ничего не предприму в ответ. Напротив, это развяжет им руки и даст возможность действовать без оглядки, а я не могу позволить этому случиться,?— съехав вниз по сиденью, нервно выговаривал Бэк, сжимая и разжимая пальцы. —?Ви сказал, что у них на Севере свои законы? Отлично, но у меня тоже есть свои законы и принципы, по которым я живу в этом грёбаном мире. И эти принципы говорят мне о том, что нельзя прощать того, кто однажды причинил тебе боль или предал! Эти твари пришли сюда уже с головой Куна. Они отловили глупого пацана, который бежал за мной, чтобы почувствовать себя нужным и важным, и зверски над ним издевались, прежде чем убить. И пока ты строил из себя пиздец миролюбивого чувака, который не желал смертей и в притворном ужасе округлял глаза, вопя о том, что так не делается и прочие бла-бла-бла, они таскали в своём рюкзаке голову Куна?— моего брата! И пусть мы не были родственниками по крови, но я спас его тогда, когда он больше всего в этом нуждался и был на волоске от смерти. Я перебил заражённых и вытащил его из-под стола?— маленького, заплаканного, тщедушного ребёнка, и поклялся, что никогда не брошу его. Но когда моего Куна зверски убивали, мучили его, такого беззащитного и испуганного, я ебался с тобой на грёбаном полу самолёта! И пока я стонал от наслаждения, Кун кричал от боли, совершенно один, рядом с этими садистами! И ты мне будешь говорить о том, что я должен забыть обо всём и идти дальше? Не мстить и отпустить обиду? Да иди ты нахуй, Чанёль, со своими принципами! Вали в свой космос, здесь тебе делать нечего, потому что ты ни черта не понимаешь, но пытаешься оставаться самым правильным!—?Успокойся,?— обиженно бросил Пак, хмуро сведя брови на переносице. —?Я просто беспокоюсь за тебя.—?Засунь своё…—?Я знаю! И вообще, ты так сказал, что нельзя давать шанс тем, кто единожды предал. А почему же мне дал?—?Да зря дал, понимаешь? Уже сам об этом жалею,?— с горечью произнёс Бэк, с трудом сползая с сиденья и уходя вглубь салона.Чанёль растерянно обернулся ему вслед, не зная, то ли идти за ним, то ли оставаться здесь. Недолго поёрзав, Пак всё же вытянул ноги и обхватил себя руками за плечи, пытаясь согреться.Отголоски минувшего дня всё ещё вспыхивали яркими сценами в мыслях. Всё смешалось?— дикий смех Ви, вопли северянина и голова Куна, прижатая к груди Бэкхёна. То, что раньше Пак мог видеть только в фильмах, сейчас происходило с ним наяву. И если находясь на ?Спасителе? он ещё верил в то, что никакого необратимого Апокалипсиса не произошло и мир можно было легко вернуть к своим истокам, то сейчас в нём не осталось ни капли былой уверенности.Пока он пребывал на дне, мир слишком изменился и начал жить по новым законам. И пусть Чанёль не мог их понять и принять, не был готов жить по этим правилам, он не мог не признать того, что это единственно верные законы, без соблюдения которых ты в два счёта умрёшь.Становилось понятно, что самым страшным здесь и сейчас были далеко не заражённые?— пусть сильные и выносливые, жестокие хищники, — а люди. В заражённых природой и мутацией был заложен определённый алгоритм, которому они следовали. Каждое их действие было продиктовано жаждой выжить, и его можно было предугадать. А вот люди совершали такое, что попросту не укладывалось в голове. Именно люди оказались самыми непредсказуемыми и жестокими тварями в новом мире. Они убивали, предавали и издевались, лишь бы выжить в этой беспощадной битве.Вместо того, чтобы организованно очищать города от заражённых и строить новый мир на руинах старого, они разбились на группы и истребляли друг друга, словно бы скатились в своём развитии к первобытным дикарям, весь смысл жизни которых сводился к низменным потребностям.Люди больше не хотели развиваться и что-то строить. Они боролись за стремительно тающие остатки былых благ, воевали за женщин, но не для того, чтобы их любить, а насиловать и самоутверждаться. И начинало казаться, что это тёмное и безумное всегда жило в их душах, с самого рождения, в полной мере раскрывшись лишь тогда, когда мир сошёл с ума.Бывшие школьники сейчас с удовольствием резали друг друга, а некогда успешные менеджеры сколачивали группы бандитов и нападали на соседей в попытке забрать их припасы. Юные красавицы добровольно ложились под уродов, чтобы заполучить определённые блага. Слабаки прогибались под более сильных или погибали.Если не научишься жить по новым законам, то сам станешь трупом?— осознав эту простую истину, Чанёль ощутил, как весь его привычный мир затрещал по швам и обрушился, обнажив всё уродство города и населяющих его людей.Реальность ударила по нему, словно ледяная волна, отрезвляя и лишая лживых напускных иллюзий. Глупо бороться за мир там, где тянулась бесконечная война. Странно верить людям, которые нагло врали в глаза, преследуя определённую цель. И самое правильное, что Чанёль мог сделать,?— это довериться тем единственным, кто ещё не растратил человеческих качеств и боролся за жизнь, а не территорию или припасы.Пак успел узнать многих людей, но лишь жители бункера во главе с Бэкхёном вселяли в него уверенность в том, что ещё не всё потеряно. Что можно отстроить новый мир, а не растаптывать беспощадно остатки старого. Что женщин нужно беречь и любить, а детей защищать. Что книги куда интереснее пьяных наркотических оргий. Что самое главное в новом мире?— это не припасы и батарейки, а отношения между людьми. Что мир умрёт не в тот момент, когда из него исчезнет последняя крошка еды, а тогда, когда люди навечно позабудут значения таких слов, как верность, преданность, дружба и любовь.Бэкхён не зверь, он просто защищает свою стаю. И Чанёль тоже часть его стаи, иначе он бы не стал его спасать.***Пак проснулся от грохота, раздавшегося над ухом, и последовавших за ним чертыханий Бэка. С трудом разлепив ресницы и заметив, что снаружи всё ещё темно, он выглянул в проход и увидел сидящего на корточках Бёна, собирающего обратно в рюкзак развалившееся по полу барахло.—?Проснулся? —?пробормотал тот, нехотя взглянув на бывшего друга.—?Ты куда-то собрался?—?Да, планирую свалить отсюда.—?А как же я? —?возмущённо протянул Чанёль, моментально теряя остатки сна.—?А что, ты принял решение?—?Нет, но кидать меня здесь одного тоже неправильно. Не находишь?Слегка поморщившись, Бэк разогнулся и закинул на плечо лямку рюкзака. Переждав вспышку боли, он заковылял к выходу?— Пак лишь успел заметить, что мужчина сменил футболку на чёрную да вновь собрал волосы в тугой пучок.Не отставая от Бёна, Чанёль подхватил собственный рюкзак и решительно направился следом. Лишь у выхода придержал Бэка за локоть и недоумённо округлил глаза.—?Ты куда собрался посреди ночи? А вдруг там заражённые или Ви с новой охраной? —?прошипел Пак, не собираясь выпускать бывшего друга наружу.—?Во-первых, до рассвета осталось не больше часа. Во-вторых, Ви не самоубийца и пережидает ночь в каком-либо закрытом месте. И, в-третьих, здесь нет заражённых?— я это чувствую,?— на одном дыхании выпалил Бэк, прежде чем открыть тяжёлую металлическую дверь.И хотя Чанёлю совсем не хотелось покидать более-менее уютный салон самолёта, но он не мог спокойно смотреть на то, как Бёна проглотила густая темнота, когда он смело нырнул в неё, словно в океан.Памятуя о безопасности, он надёжно прикрыл дверь самолёта, хотя и не был уверен, что кто-либо из жителей бункера хоть когда-то решится теперь здесь переночевать.Осторожно спустившись вниз, Чанёль с тревогой осмотрелся, но Бэка и след простыл. Кричать его по имени Пак не решился, поэтому начал обходить самолёт по кругу, справедливо рассудив, что Бён где-то неподалёку.Он заметил его спустя минуту. Мужчина сидел на коленях в сотне метров от аэробуса и сосредоточенно рыл землю, только влажные комья в стороны летели. Сразу понимая, зачем он это делает, Чанёль неслышно подошёл и, сбросив в траву рюкзак, присоединился к рытью ямы.Под ногти тут же впились мелкие острые камешки, но Пак лишь цокнул языком и продолжил подхватывать огромные пригоршни, отбрасывая их себе за спину, и изумлённо поднял взгляд на Бэка, когда тот молча протянул ему одну из своих перчаток. Благодарно кивнув, Чанёль натянул её на руку, ощущая чужое тепло, ещё сохранившееся внутри неё, и вновь принялся за работу.Когда яма стала достаточно глубокой, Бён расстелил на газоне свою белую окровавленную футболку и осторожно выудил из мешка голову Куна. Долго держал её в руках, вглядываясь в навсегда закрытые глаза мальчика, пока Пак малодушно смотрел в сторону, а затем уложил на ткань и осторожно завернул.—?Моя кровь сохранит его от поедания заражёнными?— они не почуют запах разлагающейся плоти и не разроют могилу,?— хладнокровно пояснил Бэкхён, заботливо укладывая свёрток на земляное дно. —?Не думаю, что это играет важную роль, но мне не хотелось бы, чтобы Куна трогал кто-то ещё.Они засыпали яму гораздо бережнее, чем разрывали, словно боялись потревожить вечный сон Куна. Специально растирали в руках большие комья, превращая землю в мелкие песчинки, невесомо падающие на туго натянутую ткань. И чем меньше белого виднелось из-под чёрного, тем сложнее Бэкхёну удавалось справляться с эмоциями.В какой-то момент он просто не выдержал и сгорбился, уткнулся носом в собственные колени и застыл в этой позе?— неподвижный и тяжело дышащий. Не акцентируя на этом внимания, Чанёль закончил зарывать могилу, разгладил ладонью неровности и покосился на всё ещё застывшего в одной позе Бэка. Протянул руку и провёл пальцами по напряжённой спине, пытаясь придать сил, но в итоге лишь подтолкнув Бёна в пропасть, на краю которой до этого он успешно балансировал.Безутешно разрыдавшись, мужчина тут же принялся растирать слёзы и бить себя по щекам, что-то шептать, упрямо отворачиваться от наблюдающего за ним в момент слабости Чанёля.—?Не надо, земля в глаза попадёт,?— наблюдая за чужими страданиями, не выдержал Пак.—?Похуй,?— сдавленно произнёс Бэк.—?Иди сюда,?— парень рывком притянул его к своей груди, и на удивление Бён не стал сопротивляться, покорно обвиснув в чужих руках и заметно дрожа.Они сидели на коленях перед могилой, крепко притиснутые друг к другу, а розовеющее небо над их головами сонно выпускало из своих объятий жёлтый диск солнца, лениво поднимающегося над мёртвым миром.Оно освещало своими лучами то, что ночью казалось позабытым и бессмысленным. И Чанёль вновь видел трупы зверски убитых северян, лужи крови, ещё не до конца впитавшиеся в щели между бетонными плитами. Замечал гильзы на земле, пластиковые осколки разбитого в щепки сиденья. И сломленного Бэкхёна, столь далёкого сейчас мыслями, тоже видел, касался и чувствовал.—?Когда я только попал в бункер, то сразу обратил внимание на Куна,?— неожиданно заговорил Чанёль, ощутив острую потребность выговориться.Бён поднял на бывшего друга грязное от пыли лицо, и его волосы, подхваченные ветром, коснулись в воздушном танце острых скул.—?Он был любознательным и очень живым. Мы?— взрослые?— всё равно не такие. У нас нет веры в людей, а зачастую и в самих себя. И мы живём по инерции, боремся и убиваем, словно это всегда было заложено в подкорку нашего мозга. А Кун был всё ещё ребёнком?— чистым, наивным и верящим в чудо,?— Пак вспомнил любопытное лицо мальчишки и не смог сдержать улыбки. —?Он спросил у меня, а как там, на дне? А я закатил глаза и подумал о том, что этот пацан слишком раздражающий. Но сейчас я готов ответить.Бэк смотрел на Чанёля неотрывно, крайне внимательно. Даже выбрался из его рук, чтобы было лучше видно.—?На ?Спасителе? нет ничего хорошего. Это группа людей, брошенных в консервную банку и запертых на самом дне. Там нет друзей и нет семьи, и все друг другу враги, жаждующие пойти по головам, чтобы заслужить себе место на ?Стелле?. Здесь же, на поверхности, в сто крат страшнее и опаснее. Но зато вы все?— одна семья, готовая биться друг за друга до последней капли крови. И я, пожалуй впервые за всё время нахождения здесь хочу сказать, что мне тоже хотелось бы стать одним из вас.Чанёль повернул голову к Бэку, всё так же не сводящему с него испытующего взгляда, и аккуратно провёл пальцами по бледной щеке, на которой запеклась земля.—?Я пойду с тобой, потому что ты прав, Бэкхён. Мы должны отомстить за Куна?— за мальчишку, который никому в этой жизни не причинил боли. И пусть я всё ещё не готов убивать, но зато я точно не имею права тебя потерять. Я буду рядом и прикрою тебя, если понадобится. И это моё последнее слово.Пак протянул сжатую в ладони перчатку Бэку, словно в молчаливый знак примирения. Мужчина долго медлил, покусывая изнутри щёку, а затем схватил вещицу и мотнул головой.—?Оставь меня одного. Я хочу попрощаться с Куном наедине.Стараясь не показать, что обиделся, Чанёль с готовностью кивнул и, подхватив рюкзак, отошёл в сторону. Бросил через плечо взгляд на Бэка, наблюдая за тем, как тот склонился над землёй, что-то шепча тому, кто его уже не услышит, и поспешно отвернулся, наблюдая за рассветом.Вокруг стояла по-настоящему пугающая тишина, ещё пять лет назад казавшаяся чем-то немыслимым в условиях мегаполиса. Совсем недавно улицы были наводнены автомобилями и прохожими. Все куда-то неслись, смеялись, обгоняли друг друга, подрезая автомобили на переходах. В магазинах и кафе играла музыка, в парке аттракционов громко кричали аниматоры. Звонили телефоны, мяукали коты, гремели грузовики, скрипели двери.Город жил. А потом умер. И ничего не осталось.—?Идём,?— коротко бросил Бэкхён, прошедший мимо, едва задев Чанёля своим плечом. —?Они уже близко.—?Кто? —?недоумённо протянул Пак, побежав следом.—?Заражённые,?— спокойно сообщил Бён, обернувшись и указав пальцем на первого монстра, показавшегося на вершине трибуны.***Они шли по городу уже несколько часов. Плутали по давно знакомым местам, избегая широких проспектов, предпочитая им узкие улочки, заваленные мусором. Сегодня было ветрено, по небу тянулись цепочки тёмно-синих дождевых туч, и Пак поглядывал на них с тревогой, нутром ощущая, что к вечеру соберётся дождь.Несколько раз Бэкхён останавливался и, закрыв глаза, прислушивался. Чанёль старался не мешать ему в такие моменты и предпочитал следить за ним с расстояния, всё ещё не находя объяснения происходящему. Кого Бён пытался услышать? И как он понял, что заражённые вот-вот появятся на ипподроме?Во время одного из привалов, когда они сидели на ступеньках разрушенного магазина и жевали бутерброды, Пак протянул руку, сдирая с Бэка повязку и оглядывая рану. К счастью, та почти затянулась и чернота начала спадать. Парень провёл кончиками пальцев по рубцу и отдёрнул руку, неловко вплетая её в собственные волосы.Дожевав, мужчина отряхнул ладони от крошек и откинулся на ржавые перила, поглядывая на бывшего друга из-под полуопущенных ресниц.—?Твоё сердце стучит слишком громко,?— спокойно произнёс он. —?Я прямо слышу, как в моих ушах отдаётся это бум-бум-бум.—?Не так уж и громко,?— положив ладонь на грудь, резюмировал Чанёль. —?Мне кажется, что с тобой происходит что-то странное. Раны затянулись слишком быстро, словно твоя регенерация в разы ускорилась. А ещё ты что-то слышишь или чувствуешь… Я не знаю что, но это пугает.—?Что бы это ни было, но благодаря этому я могу быть уверен, что рядом нет никого?— ни людей, ни заражённых,?— подавшись вперёд, загадочно прошептал Бэк. —?Не беспокойся, я в своём уме. А если мы вернёмся в бункер, то меня ещё и Югём осмотрит. Идём, каждая минута на счету.То ли благодаря фатальному везению, то ли новоприобретённым навыкам Бёна, но за весь день они не встретили ни одной живой души, если не считать пары голодных бродячих собак, обиженно тявкнувших на людей, но так и не решившихся напасть.А когда солнце привычно потянулось к закату, встал вопрос о том, где именно стоило переночевать.—?Мы в паре километров от моста, но, чтобы добраться до него, нам нужно пройти через чужой район,?— они сидели прямо на потрескавшемся асфальте и не сводили взглядов с расстеленной перед ними карты. —?Ранее я хотел обойти их вот по этой дороге, но это опасно по двум причинам. Во-первых, мы можем нарваться на северян, которые точно устроят там засаду, зная, что иного пути к их логову нет. Во-вторых, эта банда немного странная. Я не назову их ни своими друзьями, ни врагами, но нейтралитет?— это лучшая штука, что есть в этом грёбаном мире. И, наверное, будет лучше, если мы постучимся к ним в двери, чем попытаемся пробраться через чёрный вход.—?Почему они странные? —?выдохнул Чанёль, пока Бэк сворачивал карту и прятал в рюкзак.—?Они, как бы тебе сказать, не от мира сего. Эдакая секта?— хироманты, экстрасенсы, пророки, колдуны. Их главный занимается тем, что призывает духов и предсказывает будущее. Ах да, ещё они позиционируют себя как лекари и втридорога продают дурь. Уж не знаю, какие силы их охраняют, но нападают на них редко. Видимо, их защитника Дьявола боятся, ну или кому там эти психи поклоняются,?— покрутил пальцем у виска Бён.—?А это безопасно?— добровольно идти к ним в руки?Мужчина, уже ушедший вперёд, резко обернулся, глядя на поднимающегося с асфальта Чанёля, сосредоточенно отряхивающего брюки.—?Как-то раз они вылечили моего отца. Подобрали нас неподалёку отсюда?— я, ещё совсем зелёный и напуганный, рыдал и заикался, с трудом удерживая на плече истекающего кровью папу. Я не знаю, что они с ним делали, какие заклинания бормотали, но он пришёл в себя после той ночи и прожил ещё год. И прожил бы ещё дольше, если бы Чонин…Оборвав себя на полуслове, Бэкхён махнул рукой, поторапливая Чанёля и более не проронив ни слова в ответ на посыпавшиеся от Пака вопросы.***—?Мы долго тут будем сидеть? —?возмущённо прошипел Чанёль, с трудом нашедший чистый островок среди перевёрнутого и разгромленного ещё много лет назад ресторана.—?Да тише ты! —?шикнул Бэк, занявший место у единственного в помещении окна.Он твердил Паку о тишине с того самого момента, как тот вышел на связь с бункером и доложил, что у них всё в порядке. Конечно, Чанёлю меньше всего хотелось врать своим, но и вываливать на тех правду он не имел никакого права?— по крайней мере, не так, не при таких обстоятельствах.Снаружи было достаточно темно?— тучи сгустились над городом, и даже ветер утих в ожидании бури. Где-то вдалеке рокотал гром, и Пак с радостью вздремнул хотя бы пару часов, если бы не дурацкое поведение Бёна.—?Я посплю? —?громким шёпотом в сотый раз поинтересовался парень.—?Нет же! Я сказал тебе?— будь готов выдвигаться. Как только заражённый уйдёт с соседней улицы, мы пойдём к сектантам,?— возмущённо прошипел Бэк, вглядываясь в темноту за окном.—?Почему сейчас, а не утром? Кто в гости ходит ночью, м?—?Потому что мы и так отстали от графика и у нас каждая грёбаная минута на счету!Чанёль уже собирался ответить, как мужчина раздражённо замахал рукой и прислушался. Пак, следуя его примеру, попытался разобрать хоть звук, но не услышал ничего, кроме тихого шелеста листвы и звука редких капель дождя.—?Кажется, ушёл,?— с облегчением вздохнул Бэк.—?А это не странно? —?Чанёль вытянул ноги, на которых наверняка уже появились мозоли.—?Что именно? —?водя пальцем по стеклу, бесцветно поинтересовался бывший друг.—?Если ты их слышишь, что само по себе чертовски странно, то и они должны слышать тебя.—?Логично, но я человек, а они заражённые,?— Бён постучал пальцем по виску и хитро усмехнулся. —?Они слышат меня и думают, что я свой. А я слышу их и знаю, что нам не по пути.И хотя Чанёль не видел толком мужчины, но его силуэт на фоне окна казался невероятно отчётливым и, чёрт возьми, пугающим. Новый Бэкхён заставлял постоянно находиться в напряжении. И хотя становилось понятно, что его обострившееся чутьё?— последствие укуса, следом рождались другие вопросы. Например, о том, какой будет следующая ступень обращения? И что, если все заражённые, что сейчас наводняли город, тоже не сразу стали такими?Что будет, если проснувшись завтра, Чанёль не увидит прежнего Бёна? Быть может, тот станет безумным монстром и набросится на него, разорвёт на куски, пожирая внутренности? Или будет утробно рычать, провожая замутнённым взглядом, не нападая лишь по той причине, что в глубине заражённого мозга ещё будет жива мысль о том, что Чанёль свой, что его нельзя убивать.—?Не знаю, о чём ты думаешь, но могу предположить, что обо мне,?— прошептал Бэк, упираясь затылком в стекло. —?Мне тоже страшно, если ты об этом. Но может, став заражённым, я смогу найти своё место в этом мире? Потому что пока я его всё ещё не нашёл.Чанёль хотел вскочить и заорать на него. Выплюнуть ему в лицо, что тот не имеет права не то что говорить об этом, но даже думать. Что есть много людей, для которых он важен?— и Пак, что уж таить, из их числа. И что он собственноручно выбьет из Бэка всё дерьмо, если тот хоть раз посмеет заикнуться на эту тему.Чанёль просто не переживёт, если Бэк станет монстром.Но все слова, готовые сорваться с искусанных губ, утонули в шуме дождя, обрушившемся на город. Ливень загрохотал по крышам домов, пустынным улицам и мостовым, заглушая чужие шаги, биение сердца, непроизнесённые слова, повисшие в воздухе на тонких эфемерных нитях.Бён, ярко улыбнувшись, пробежал мимо Чанёля и распахнул дверь на улицу, задохнувшись от ударившего в лицо порыва ветра. Стоя на пороге, лицом к лицу с непогодой, Бэк обернулся на Пака и стянул с себя футболку, следом потянувшись к джинсам.Парень даже привстал недоумённо, разглядывая гибкую мужскую фигуру, невероятно чётко видную в дверном проёме, контрастно чёрную на фоне тёмно-синих сумерек, заполонивших улицы.Оставшись абсолютно нагим, Бён смело шагнул под ливень, вышел на середину дороги и задрал лицо к небу, позволяя тугим струям ударить по крепко зажмуренным векам, смыть пыль со скул и щёк, стечь грязными ручейками по шее. Он сдёрнул с волос резинку, натянул её на запястье, чтобы не потерять, и принялся водить ладонями по поджарому телу, смывая с него пот и кровь.И Чанёль, будто загипнотизированный, не смог усидеть на месте. Медленно и неуверенно поднялся, сделал несколько шагов вперёд и остановился, чтобы к уже имеющейся на пороге горе одежды добавить свою.Бён, ощутив его приближение, обернулся и улыбнулся кончиками губ. И была в этом какая-то магия, словно всё это не возможность умыться, а древний ритуал. И Бэк?— демон, вызванный из самой преисподней, покрытый шрамами и уродливыми рубцами, с огнедышащим драконом на спине и серьгой в губе. С чёрными волосами до плеч, намокшими от дождя, и чуть посиневшими от холода губами. И проклятым даром чувствовать других?— глупых, доверчивых, как Пак Чанёль, идущий в его объятия слепо, не оставляя места для сомнений.Они остановились в полушаге друг от друга. Дождь хлестал с прежней силой, разбиваясь об их спины и плечи, стекая вниз по позвоночнику и ногам, смешиваясь с мутными ручьями, стекающими вниз по улице.И Чанёлю казалось, что вот-вот, и они закружатся в безумном диком танце. Будут кататься по земле и безумно хохотать, поднимать голову к небу и кричать проклятия на древнем языке. А потом прижмутся друг к другу, близко-близко, и станут чем-то целым. Единственно правильным в этом дурном мёртвом мире.—?Что происходит? Мне кажется, будто я схожу с ума,?— прошептал Чанёль, подавшись вперёд, соприкоснувшись лбами с Бэком и жадно вдыхая его запах.—?Моё безумие?— твоё безумие. — Бён провёл обнажённым пальцем по груди Пака, от самых ключиц до паха. —?Мне кажется, что моя кровь закипает в венах и становится чёрной. И сознание будто бы раздваивается, и я могу смотреть на себя со стороны. Словно я?— не я, а частица чего-то целого. И это целое зовёт меня к себе, и тянет, тянет, тянет.Чанёль в ужасе смотрел на мужчину, сжав пальцы на его покрытых мурашками плечах. Ему казалось, что Бэкхён уже давно молчал, и губы его оставались неподвижны, а шипящий шёпот всё ещё звучал в ушах, словно заевшая пластинка. Это пугало и сводило с ума.—?Ты не зверь,?— выдохнул Пак в чужие губы, даже не замечая, что дождь закончился, сменившись редкими ленивыми каплями.Эти капли повисли на ресницах Бэкхёна, на его волосах и коже. Они облизывали татуировку дракона, стекая прозрачными слезами из горящих огнём глаз, а после разбивались у их ног, становясь частицами одного целого.—?Я не позволю тебе разбиться подобно им.Чанёль вздрогнул от неожиданности, когда Бэк, изменившись в лице, резко развернулся, закрывая его собой и обращая взгляд в тёмный дверной провал соседнего здания. Ни черта не видя, Пак дышал загнанно и хрипло и недоумённо простонал, когда им навстречу, спустя пару секунд, вышел мужчина, полностью облачённый в чёрное.Высокий и худощавый, обвешанный звенящими амулетами и браслетами, он смотрел остро, насмешливо, холодно, будто материализуясь из самой тьмы, выскальзывая из мутных клубов и облаков пепла. Его тёмные волосы были зачёсаны назад, а веки густо накрашены чёрными тенями. По шее вились щупальца татуировок, скрываясь под длинной рясой, подвязанной кушаком.Мужчина шёл прямиком к ним, и Пак видел его босые ноги, смело вышагивающие по лужам. И даже на расстоянии ощущал запах трав и чего-то сладкого, незнакомого и пьяного даже на вкус.Чанёль всё так же был притиснут к спине Бэкхёна, когда незнакомец поравнялся с ними и хитро усмехнулся, приподняв уголок губ. Протянул пальцы, унизанные перстнями, коснулся лба Бёна, провёл ими по его шее и улыбнулся.—?Ты теперь тоже чувствуешь, верно?Пак нервно сглотнул, не отрывая взгляда от пугающего мужчины, совсем не смущающего обнажённого Бэка, в принципе никогда не подпускавшего к себе кого-либо столь близко. Обманчиво мягко улыбнувшись в ответ, Бён склонил набок голову и протянул руку в приветственном жесте.—?Чувствую. Ты расскажешь мне, что это такое, Мино?