Глава тридцатая (1/1)

Хрупкое тело девушки с кровавой раной на месте сердца внезапно дернулось, а после изогнулось совершенно неестественным способом и забилось в судорогах. Мужчина пораженно глядел на происходящие изменения через прозрачное окно во всю стену, а когда еще несколько минут назад абсолютно и окончательно мертвая красавица негромко застонала и начала дышать, едва не потерял сознание от ужаса и отчаянья.

Он не задавал себе вопроса о том, как это возможно, ведь нечеловеческие способности этой инопланетянки наблюдал не единожды, и все же... Понимать, что сделанное оказалось напрасным, было невыносимо. Аарт, неудавшийся герой-убийца, смотрел на бессмысленно раскрытые серебристо-фиолетовые глаза, на мерно приподнимающуюся грудь и на темно-бордовое засохшее пятно на алом платье. В этот момент он думал лишь о том, кто же эта ненормально красивая девушка на самом деле.

О существовании других планет люди знали уже давно, а легенды о плоском мире были развеяны еще несколько веков назад, но мало кто мог предположить существование на тех далеких планетах разумных существ. Тем более настолько похожих на людей.

Мужчина наблюдал. Он и сам не понимал, почему не может отвести взгляда от неподвижно лежащей девочки, однако попыток снова прервать существование непонятного существа больше не делал. К чему это, если инопланетянка вновь оживет через несколько часов? Аарт же, несмотря на несколько странное для его профессии благородство, был расчетлив и бесполезными действиями утруждать себя не любил.

Долгое время инопланетянка лежала без движения. Бывший политик даже на мгновение позволил себе предположить, что она вовсе не ожила, и дыхание всего лишь чудится перенервничавшему убийце, однако это было слишком хорошо, чтобы произойти в реальности. Закономерность Тиоэрна, аналогичная земному закону подлости, была слишком хорошо известна немолодому уже мужчине.Тем более, что с ее создателем, знаменитым на весь мир циничным философом и самым дорогим в истории адвокатом, Аарт был когда-то знаком лично. В то время он еще работал простым судьей, не сумевшим, впрочем, придраться ни к единому слову выстроенной Тиоэрном защиты.

При мысли о прошлом неудавшийся убийца слегка улыбнулся. Именно в те годы он встретил обаятельную молодую красавицу - свидетельницу по делу о невероятно наглом взяточничестве одного из должностных лиц. Эна... Взгляд мужчины упал на искаженное страхом застывшее лицо супруги, и глаза подозрительно защипало. Нет, плакать было нельзя. Аарт и сам не знал, почему не мог позволить себе последнюю слабость, но все же отвел глаза, не моргая начав рассматривать узор на светло-серебристых обоях.

Узор был очень изящным, тонким и почти незаметным, несмотря на то, что являлся лишь очень натуралистичной голограммой, как и многое в этом временном доме. Везти с собой кучу стройматериалов Ева не могла - не позволяли размеры корабля, однако создать иллюзию красоты на простейших досках из распиленных местных деревьев оказалось проще простого. И сторонний наблюдатель несказанно удивился бы, потрогав стену рукой.Аарт всего этого не знал. Да и не интересовали его теперь настолько незначительные вещи. Несостоявшийся герой мечтал о смерти. Он был расстроен и подавлен, если подобное состояние можно выразить настолько просто.

План спасения родной планеты провалился, жестокая девушка жива, а Эна, такая любимая и родная Эна лежит на холодном полу совершенно мертвая, прижимая к себе тела двоих маленьких девочек. Сам же Аарт... он лишен даже права на легкую смерть. Глупо было действовать вот так, но и не попробовать было просто невозможно.

Мужчина и не жалел о содеянном. Напротив, теперь он сможет умереть спокойно, точно зная, что сделал все возможное, выполнил свой долг, пусть даже и не добившись желаемой цели.

Впрочем, Ева вовсе не собиралась убивать незадачливого героя. Пока не собиралась. Конечно, полное чтение памяти с имеющимся у девушки оборудованием было невозможно без последующей смерти считываемого разума, однако в наличии были и куда более мягкие способы удовлетворения любопытства. Тем более, что единовременное проживание целой жизни в ускоренном темпе довольно-таки неприятно и иногда может привести к нежелательным последствиям. Слишком уж много информации содержится в человеческой памяти.

Этого Аарт, конечно же, тоже не знал. Перспективу продолжения жизни он даже не рассматривал, а если и рассмотрел бы, пришел бы к выводу, что она куда хуже перспективы даже и мучительной смерти. Сложно жить с осознанием тяжести греха убийства близких людей. Лишь немногие смогли бы справиться с подобным, продолжив получать от существования удовольствие, и принципиальный политик в число этих немногих определенно не входил. Ева, конечно же, знала об этом ничуть не хуже его самого.Но в этот момент ни она, ни он ни о чем таком не думали. И неудивительно, потому что с некоторой долей любопытства и немалой частью страха Аарт наблюдал за возникшим, будто бы из ниоткуда, мужчиной. Он даже приготовился к смерти, но инопланетянин не обращал на политика ни малейшего внимания, склонившись над неподвижной девушкой. Серые глаза на необычном лице сияли таким счастьем, что неудачливый герой почувствовал нечто вроде стыда за свой поступок, а поймав себя на этом, смутился и разозлился на собственные чувства.И впрямь, что значит горе одного челове... нет, не человека, а совершенно непонятного существа, когда речь идет о гибели миллиардов? Аарт только никак не мог понять, чем же заслужила эта жестокая и взбалмошная девчонка такую любовь.Впрочем, узнать это ему было суждено в самое ближайшее время. И, конечно же, сам он о том не мог даже и предположить.Он был заинтересован. Заинтересован настолько, что многочисленные знакомые крутили пальцами у виска, а самые близкие тщетно пытались отвлечь от опасного увлечения, доходя в своих стараниях даже до скандалов и шантажа. Все это было, конечно же, бесполезно, потому что он никогда не бросал неразгаданных загадок, а докопаться до истины упорному мужчине не удавалось никак.

На информацию о лидере любопытной организации было потрачено целое состояние, а поисками "божественной красавицы занимались все подчиненные детективного агентства, принадлежащего исследователю, и все же результата не было. Точнее, как и в любой работе, результат был, но слишком уж далекий от желаемого. Он лишь еще больше распалял интерес, заставляя мужчину вновь и вновь посещать проповеди, подвергая себя опасности потерять личность.Лидер "Церкви Алого Сияния" казался совершенно обычным и ничем не примечательным человеком. Найденные знакомые в один голос утверждали о том, что этот красивый юноша всегда был несколько странноватым, но совершенно не религиозным и уж тем более нисколько не публичным человеком, не увлекался космосом и легендами про инопланетян, не умел красиво говорить... проще говоря, на роль заинтересовавшего мужчину лидера совершенно не годился. Ну а близкие друзья и родственники вовсе молчали, внезапно превратившись в преданных сторонников этого обаятельного мошенника.В том, что организатор религиозной секты был именно мошенником, сомнений у исследователя почти не было. Эта маленькая частица колебаний относилась к явившейся, будто бы, из ниоткуда девушке. Подобная красота., совершенно нереальная и не сравнимая с красотой известных актрис и певиц, не могла оставаться незамеченной,однако никакой информации о "божественной посланнице" найти не удалось. Совсем никакой. Девушка не пересекала границу, не попадалась на глаза никому из опрошенных сотен людей в множестве городов страны и вообще, судя по всему, не существовала.

Он ничего не понимал, но это нисколько не мешало прикладывать все возможные усилия для выяснения желаемого. Ему вообще очень мало что могло помешать на пути к достижению цели, и этим своим качеством мужчина очень гордился, но... но на этот раз ему достались слишком сильные соперники. Вот только пока об этом можно было лишь догадываться.Единственной имеющейся зацепкой было непонятное происшествия во время проповеди на маленькой площади столицы. То выступление пришли слушать уже несколько сотен людей, большинство из которых, впрочем, оказались случайными прохожими, заглянувшими посмотреть на любопытное сборище. В начале все шло как обычно. Мужчина слушал красивую и убедительную речь, наблюдал за реакцией слушателей и даже слегка посмеивался, видя охвативший фанатиков ажиотаж. Прошло, наверное, минут двадцать с самого начала выступления, когда оратор неожиданно замолчал, прервавшись буквально на полуслове, недоверчиво нахмурился, а затем засмеялся. Смех этот был удивительно искренним и радостным, но почему-то совершенно не заразительным, каким-то личным, и исследователю почудилось, будто бы он залез куда-то где его совершенно не ждали. Впервые за свои тридцать два года жизни он почувствовал себя неловко. Чужое счастье оказалось именно чужим, не предназначенным для глаз посторонних, но и не скрываемым. Просто чужим.

Стоящие на площади люди были удивлены этим странным проявлением чувств. Многие, казалось бы, очнулись от какого-то гипнотического оцепенения и почувствовали себя вновь личностью, а не частью толпы. Они недоуменно глядели на отсмеявшегося и застывшего как каменное изваяние юношу, не решаясь что-либо предпринять. Наиболее фанатичные предположили,что Лидер общается с Создателем, кто-то робко спросил, не нужна ли помощь, а сам оратор просто стоял с неестественно бесстрастным лицом, не произнося ни слова и не двигаясь с места. Через некоторое время слушатели, перешептываясь, начали расходиться. Не прошло и получаса, как площадь опустела, и лишь один человек наблюдал за живой статуей сероглазого юноши.Он ждал. Гадал о том, что могло произойти, строил предположения, а потом просто заглянул в глаза неподвижного лидера Церкви Алого Сияния. И отшатнулся. Взгляд этого "божественного посланника" был совершенно пуст. Направленный, будто бы, в никуда, он не выражал ни малейших эмоций. Не было в нем даже спокойствия, даже тени недовольства или любопытства. Исследователь вдруг почувствовал, то теряет себя в этих бездонных омутах пустоты и безразличия. Ему стало страшно.

Позже, вспоминая события того вечера, мужчина пытался вспомнить что-то кроме холодных серых глаз, но не мог воскресить в памяти ни площади, ни погоды, ни одежды оратора, ни самой его речи. Только счастливый смех, тягостное чувство стыда и неловкости и леденящий душу страх. Этого страха он, сам того не осознавая, стеснялся, маскировал его интересом и удивлением, обманывал самого себя, пытаясь думать, что пугающее зрелище лишь почудилось ему, но во сне видел затягивающую серебристую бездну пустоты и просыпался с криком, пугая жену.Непонимание злило его. Злость и любопытство лишали здравомыслия и заставляли рисковать, не рассчитав последствия собственных действий. Да, желание найти уединенный домик "аскета" в одиночку было глупым, но эту тайну мужчина хотел оставить только для себя. Именно потому, он продвигался по едва заметной тоненькой тропинке в глубь леса, где, по добытым сведениям, располагалось жилище заинтересовавшего человека.Идти было страшно. Вспомнились почему-то и детские сказки о чудовищах, и описанные в газетах случаи нападения диких зверей, но любопытство было сильнее страха. Да и разве мог бояться взрослый мужчина, проживший уже половину жизни, каких-то нелепых россказней для малышни? Тропинка все уменьшалась, а никакого дома или иного строения исследователь не наблюдал, и все же он продолжал идти, все дальше удаляясь от города и дороги. Это было его ошибкой.Это мало, коряво, но я обещала сегодня...)