3. Сказка о Мальбонте (1/1)

*** 1941-й год …и последнее, что она видит, это темнота. Вивиан вскакивает, смахивая со лба капли пота. Снова, снова и снова, сон никак не лезет в голову, а мысли, от которых хотелось наконец избавиться, наполняли разум. Беспокойство снова накрывает её с головой так же, как сейчас она укрывается одеялом, а затем откидывает голову на подушку. Темнота перед глазами нежелание спать окончательно выводят её из себя, и Пауэлл не может сказать, от чего устала. От напряжения, от хруста костей иди от новостей, которых, бывает, нет по несколько недель? Приют не пустует, но скоро здесь будет предостаточно детей, и её сверстники и сверстницы стали питаться скудно, ещё хуже, чем питались до этого. Маленькие дети. Вивиан чувствовала, что должна проявить сочувствие и войти в их положение, но это, казалось, было невозможно. Всё же, из себя её выводили не только обстоятельства. ***Иногда в голове само собой всплывают обрывки прошлого. Малейшие ассоциации ещё недавно вызывали боль, растекающуюся скорбь и обиду за смерть, но, подождав немного, всё ушло. И боль, и страх, и прошлое, казалось, растворилось внутри и больше не трогало, не лезло к ней. Объяснение этому было мутно-синим зельем, которое Вивиан должна была пить перед сном. Она не знала, что делать. Но они оставались, потом возвращались и никогда не выходили их головы. Она не могла контролировать их, как бы ни хотелось. Да и чувствовала девочка себя отвратительно в последнее время — боли в голове, животе и, как можно было понять, бессонница. Будто кто-то не хотел, чтобы она что-то узнала. В прочем, Вивиан не знала точно, что хотела найти, но была уверена: она упускала что-то, и этот пазл, увильнувший из всей картины, отыщется, может, не скоро, но это произойдёт. Всё чаще посещая библиотеку, Пауэлл находила отрывки, остатки вызванных страниц из старых книг, повидавших не одно тысячалетие, если судит по страницам, почерку — а почти все они были рукописными — и датам, точности и подробностям, сокровенным тайнам прошлого. — Это действительно будет трудно, — прошептала про себя Непризнанная, накинув на плечи тёплый плед; конечно, с помощью чар можно было бы решить проблему холода, но на неё они, почему-то, не распространялись. Взяв в руки первую книгу и открыв оглавление, она сократила этим время — узнает всё, что интересует сразу, найдя в нужной теме и разделе. Её собственная комната была довольно просторной, в ней всегда было всё, что нужно девочке: полка, занятая книгами, стол, заваленный свитками и недоделанными работами, стул, кровать, плед, комод с её собственными вещами, потайной лаз, в котором Виаиан хранила запретные книги. Разумеется, она не думала, что тот же Геральд решит поискать что-то в её вещах, да и ему это было бы ненужно, просто лишняя осторожность правда не помешала бы; изучение тёмной магии, тёмной энергии и силы, которая могла стать доступной ей… Это манило, как бы Пауэлл не хотела это отрицать. Плечи наконец согрелись, и Пауэлл могла расслабиться — холод не сковывал её больше, по крайней мере, не так сильно. Свеча, одиноко горевшая на подоконнике, медленно излучала свет; огонь, что не замирал ни на минуту, колыхался от дуновений воздуха, а девочка нашла то, что могло её заинтересовать в ?"Истории Божественных"??: "?Тысячалетия назад. О сильнейшем??". Сильнейший. Это не могло не заинтересовать Вивиан. Может быть, хоть в этот раз она найдёт что-то??Сотворение мира есть, было и будет заслугой Сильнейшего, Величествейнейшего Божества. Да будет славно имя Шепфа, великого Создателя, спасшего мир от Того, чьё имя ненавистно и забыто..??— читала девочка, и с каждым словом больше не понимала. Шепфа? Создатель. Но кто же тогда Тот, чьё имя забыто и ненавистно? Вероятно, он и был Мальбонте, иначе детали невозможно было сопоставить. Только вот, что будет, если пропустить одну, и картина не сойдётся? Но мысли Вивиан не должны были быть заняты этим. Да и к тому же, если на Защите послезавтра Геральд откопает это у неё в голове, то ей точно не поздоровится. ***Развернув первый свиток, девочка обнаружила в нём лишь теорию, при том очень старую и непонятную. Но, оставив вопросы позади, Пауэлл твёрдо решила подобраться ближе к истине. Не стоит тратить время впустую, особенно если опасения Геральда могут подтвердиться. Как бы не было страшно и тяжело, она будет учиться столько, сколько потребуется. Заварив ромашковый чай, Вивиан силой энергии поманила кружку к себе, и та, коснувшись руки, мягко обдала холодом ладонь. Затем Непризнанная согрела напиток — для этого было достаточно лишь сомкнуть руки вокруг кружки и заставить её нагреться до нужной температуры. Секундная дрожь, приятное покалывание в груди, и чай стал идеален; Вивиан сделала глоток и вновь обратила внимание на свиток, в котором говорилось о защите сознания. ?Стоит обратить внимания на ошибки новичков: чаще всего те не могут выдержать воздействия со стороны противника потому, что не могут сосредоточиться и вовремя расслабиться. Несмотря на то, что защита сознания — раздел не самой простой магии энергии, но освоить её при особом желании, разумеется, можно довольно быстро и легко. Расслабление и стойкость. Стоит быть абсолютно уверенным, что вы сможете, и чары не потеряют силу, несмотря на того, кто может воздействовать на ваш разум. Может быть страшно, но страх нужно пересилить, ибо бояться стоит не того, кто перед вами, а того, что он может сделать, и что произойдёт, если разум ваш будет открыт для него. Второй распространённой ошибкой является неумение представить себе свой разум, свои мысли. Поскольку концентрацию очень легко потерять, новенькие в этом не понимают, куда направить свою силу, где сконцентрировать её. На этот вопрос ответ лёгок: во лбу. Соберите энергию посередине. Но иногда речь идёт не об этом. Многие представляют себе чары как стены, кто-то ещё — как книги, спонтанные глубоко в библиотеке ваших мыслей, и всё это будет верным, но довольно сложным. Стоит попытаться очистить разум полностью, чтобы противник(или напарник при практике) не нашёл ничего, кроме пустоты,? — это было довольно долго, но интересно, и у Вивиан появилось несколько вопросов, которые хотелось задать при встрече с Геральдом. Но, поскольку он занят, вероятность того, что именно Геральд будет проверять её в первый раз даже с учётом его обещания, очень мала. Пауэлл сделала ещё глоток чая, и аромат ромашки почти был в её мыслях, настолько его было много. Тёплый пар, исходящий от кружки, напоминал девочке о войне, хотя, по прошествию времени, она должна была давно об этом забыть, но забывать не хотелось. Её прошлая жизнь сделала её новую, возродила из пепла и руин холодного декабрьского ветра девочку с чёрными волосами и странными мыслями. Теперь же было холодно — будто прошлое оставило ей это на память, чтобы точно не вылетело из памяти одеяло, запах сильно разбавленого чая и газеты, что приносили через день: центр был опасен до тех пор, пока от него хоть что-то оставалось. Да и холод...холод последних месяцев, его она вряд ли когда-то забудет. Любопытство пробирало её изнутри, заставляя раз за разом разворачивать свитки, вчитываться в буквы, быстрым почерком бегущие по строчкам, настолько идеально-красивые и ровные, что в этой идеальной манере едва ли узнавался почерк Геральда. Да, сомнений в том, что писал именно он, не оставалось, поскольку в конце даже была надпись, тонко выведенная по жёлто-белому пергаменту: ?Демон Геральд??. Всё же, возможность учиться — один из немногих плюсов обрести вторую жизнь, особенно в положении Вивиан; та устало покачнулась, а потом отодвинула шторку — небольшой кусок ткани в чёрно-серую клетку, прикрывающий небольшое окно, совсем небольшое, что смотреть в него почти не было толку. Но, тем не менее, за окном была глубокая ночь. Хотелось спать, особенно после нагрузки. Да и волнение, переполняющее её перед завтрашней встречей, не шло на пользу, но, сделав попытку отбросить ненужные мысли, Вивиан не стала убирать свитки со стола, стряхнула пыль с книги, которую одолжила у Мисселины, и вздохнула. Голова немного болела, как и рука, что почти беспрерывно писала, писала и ещё раз писала. Осталось совсем немного, и можно будет улечься на кровать, раскинуть руки и расслабиться, но для этого нужно поработать сейчас; Вивиан быстро собрала оставшиеся силы в комок, что немного помогло продолжить нормально мыслить. ?Морские драконы — небесные существа, обитающие преимущественно на островах, питающиеся разным, в зависимости от из вида и места проживания. Большинство драконов — травоядные, но древние Ангелы, чьи записи сохранились до нашего времени, писали о жутких кровожадных существах, которых легко можно было использовать как оружие в бою. Их пламя и чешуя используются в зельеварении, энергетической магии. В первой науке есть всего лишь одно применение слёз морских драконов — зелье Удачи или ?Питьё Молоха? — сложное к приготовлению зелье имеет серьёзные последствия после применения(тошнота, головные боли и вплоть до серьёзных заболеваний и недугов), в Средние века даже ходили слухи о том, что выпившего зелье Удачи ждёт неудача всю оставшуюся жизнь. В истории почти нет примеров, когда знаменитый Ангел или Демон применял его, но так или иначе, ?Питьё Молоха??напрямую связано с морскими драконами? — у Пауэлл слипались глаза, пока она это писала и где-то даже наделала ошибок, быстро исправляя их, но завершённое задание на несколько дней вперёд этого стоило. Теперь она может позволить себе погрузиться в своё расследование или исследование некоторых вопросов. А их в последнее время появилось довольно много. Но сначала сон, иначе голова Вивиан, и так думающая и рассуждающая, точно взорвётся от избытка информации. ***Камин. Тени, пляшущие по каменным стенам, извиваются в слабом свете пламени, что угасает и вспыхивает вновь с новой силой. Вивиан открывает глаза, и огонь исчезает, но его невесомое тепло остаётся и, кажется, не желает причинить ей вреда. Здесь так спокойно, что совсем не хочется возвращаться в реальность, немного холодную и мрачную, как Запретный лабиринт. — ...Лабиринт? Я могу поведать тебе не только о нём, — нежно шептало Пламя. — Я знаю столько всего, что за раз это не смогло бы поместиться в твою голову, но мне нравятся те, кто тянутся к знаниям. — Зачем это всё? — тихо, тихо, тихо. Пауэлл шепчет в ответ, и её слышат, только отвечать ей не спешат. — Росток тянет себя сквозь землю, дети тянутся к знаниям, небольшое деревце — к безоблачному небу. Однажды я протяну руки к тебе, и ты не в силах будешь противиться. Тебе не будет это нужно. Новый мир восходит на горизонте обломков старого. Ты видела войну, видела кровь, потерянные души, которые вскоре обретёт покой, необъятный холод и неравенство. Предательство. Грязь. Когда проигравший падёт, то наступит мир, настанет новая пора и новая эра. Я так долго ждал, пока последний огонёк на падших руинах затухнет... Нет, он разгорелся с новой силой. Но я покажу тебе новый мир, просто чуть позже, — он сдплао паузу, и огонь смело коснулся её руки. Ничего не произошло, лишь тепло наполнило её, какая-то неведомая энергия прошлась по ней. Стало теплей, и Вивиан слегка улыбнулась. Говорить с огнём, пусть и во сне, было гораздо легче, чем с кем-либо. Кошмары больше не мучили Вивиан по ночам, вмести это она слушала, думала и ощущала себя в той комнате, энергию огня и тепло. Ничего теплей в ее жизни не было. *** Коридор снова встретил девочку тишиной, обрамляемой шелестом свитков и книг, шумом ветра за окном, который играл лучами солнца на мраморной полу; иногда тени проскальзывали на главную лестницу, но нигде дальше первого и второго этажа Вивиан не была, поэтому лишь нежный луч солнца мог знать о том, что там. Завернув за угол, она увидела вновь чуть приоткрытую дверь, темнота внутри которой запомнится надолго. Она, несомненно, знала это место: всё тот же камин, потухшая свеча, свиток, знакомый стол и пряный запах, книги на полке и тумбочка, стул и рассыпаный пепел у камина, отпечатки следов — здесь явно кто-то был, может, даже недавно, — и выведенное ?Мальбонте?, о котором не было известно до сих пор. Вивиан закрыла дверь, взяла со стола свечу — металлическая подставка сразу обожгла холодом пальцы — и зажгла огонь. Когда мягкий свет уверенно озарил комнату, она присела около камина.— Мисселина отчитает, — прошептала сама себе девочка. — ?Не задерживайся, как в прошлый раз?. Ага, не задержалась. — Время здесь идёт по-другому, об этом кое-кто позаботился. Я вижу, ты уже поняла, что здесь был кто-то до тебя. — Здравствуй. — Рад снова видеть тебя, дитя. — Почему здесь всегда так холодно? — Это помещение было специально создано мной, чтобы опробовать силу, оставшуюся у меня. Но это было давно. Температура в академии поддерживается директором Серафимом Кроули везде, кроме этого места, ведь оно создано и скрыто, и существует отдельно от академии, хоть и находится в ней. Теперь, надеюсь, стало понятнее. — На самом деле, это не единственный вопрос, — вздохнула Вивиан. — Просто я не знала, как начать. — Спрашивай, — пламя коснулось её руки и не обожгло, как и в прошлый раз. — Я хотела найти ответ сама, но не вышло. Его просто нет, нигде, где бы я не искала. Но ты говорил, что можешь рассказать мне обо всём. Выждав паузу, Пауэлл произнесла: — Расскажи мне о Мальбонте. Наступило молчание, во время которого девочка не знала, что сейчас будет, и обдумывала свои действия. ?Не зря ли я спросила???— но ответ пришёл само собой — нет. Узнать правду, пусть и ценой кое-каких отношений с чем-то, что было перед ней. Пламенем, да, Пламенем. — Рассказать о... Мальбонте? — он замялся и притих, а затем языки пламени вспыхнули с новой силой. Словно его пронзительно злость, гнев, но направленный не на неё. — Хорошо. Я поведаю тебе историю, длиною в три тысячи лет. Давно, когда ещё первая Небесная война, оставив после себя горящие обломки каменных стен Ангельского города, покинула небеса, Ангел и Демон совершили ошибку. Грязная, порочная и совсем ненужная любовь настигла их обоих, а затем и погубила их же. Родился ребёнок, обладающий неимоверной силой, способной уничтожить небеса. В нём сочетались ангельские и дьявольски качества; он был сыном Демона и Ангела, и последняя, будучи матерью, ласково называла его Бонт, стараясь уберечь его от страшного, полного ненависти, мира. ?Мальбонте??— означает ?Зло и добро?. Мальбонте-е-е, — прошептало пламя, и вокруг будто всё стихло; Вивиан слушала, не отрываясь ни на секунду. — Мальбонте поплатился за своё существование: родители были отправлены на землю, не отведав сладкого привкуса смерти. Но она, обхватывая того липкими испачканными пальцами, нагнала мальчика. Его душа перестала существовать едино, а была разделена Шепфа. Бонт — мальчик с чистым сердцем, слаб и видит бесчисленные сны уже который век, а Маль — всё то, что, по мнению Шепфа, грязно и порочно, существует и существует здесь, скитается по пространсву, запертое, одинокое и поглощённое темнотой. Пауэлл хранила молчание. Кажется, свеча в руке колыхнулась и утихла, но, сама не позволяя себе, девочка глядела, как зачарованная, на Пламя. В нём было ещё что-то, недосказанное, неясное, и всё же, казалось, будто слова вырывает из неё Он, управляет ускальзывающей мыслью. — Ты Мальбонте? — Нет. Я Маль. Порочность, грязь этого прогнившего мира таится в моём пламени. Как думаешь, как я смог попасть сюда, в почти приют для ангельских отпрысков? Здесь есть предатель, и предательство, сильная жажда мести и отчаяние — всё это так привлекло меня, что я сам оказался здесь в нужный момент. — Но кто? — Не замечала ли ты изменений в поведении своего учителя? Волнение, страх, беганье глаз, всё чаще он проводить время не на уроках, а отпрашивается. Демон Геральд будет недоволен, какая жалость, — в прочем, уже было очевидно, что Фенцио что-то скрывал. Наверное, из-за нагрузки и собственных мыслей она и не заметила такой важной детали. Чёрт, а если бы она всё же прошла мимо этой двери? — Замечала... Но не придала этому значения. Так, значит, он... Тоже помогает тебе? — У нас заключена сделка. Видишь ли, у каждого из нас отобрали нечто ценное, и на моего помощника это сильно повлияло. Не то, чтобы мне его жаль... Он не смог перенести это достойно, он никогда не был на моей стороне. Но пока он жив, мне это выгодно, и совсем скоро он... выполнит то, что обещал, как бы трудно это не было. — Что же ты сделаешь с ним после? — Неважно. Вивиан хотела уйти, но это было бы странно, особенно на такой ноте и после всего, что она узнала.. Да и позволит ли он ей это сделать, и почему, почему он рассказывает всё ей так спокойно, будто уверен в том, что она промолчит, никому не скажет? Да, может быть, первое время Пауэлл будет молчать, пока это не станет угрозой её или чьей-то ещё жизни.. Ей стоило быть осторожнее, но такова цена знаний, которые можно будет использовать дальше. Хотя даже речи о манипуляторстве над Мальбонте даже не шло: Шепфа, она не совсем понимала, как вести себя с Маль..Малем, не то, что манипулировать им. — Есть ли причина, по которой ты мне это рассказываешь? — Есть кое-что. Но знать тебе рано, пока что, рано. Тебе стоит идти, — отстранённо и холодно выдал в ответ Маль. Маль. Это имя будто обладало особой аурой, и это пугало, завораживало, наводило страх. Словно когда-то она уже слышала это имя, помнила что-то или даже знала о будущем, но общая картина снова ускользала от неё: добавились новые части пазла, и, кажется, некоторые были лишними.