Глава 11. (1/1)

Дурацкая мыльная трагедия в одиннадцати месяцах моей гребаной жизни.Всё вокруг меня разваливалось как карточный домик на ветру. Блэйк Коллинз открыл форточку в окне моей дурацкой жизни.

Ещё пару апрельских недель назад я могла ходить, подниматься по лестнице и срывать белоснежные рубашки с Коллинза. Сегодня я окончательно прикована к койке в больничной палате. Я теряю надежду когда-либо выйти отсюда, кроме как упакованной в пластиковый мешок. И мне не страшно, просто нет надежды. Ничего нет. Только ветер ледяными волнами дрейфующий по моей коже. От меня осталась только кожа - серая обертка больной раком девочки. Обертка, которая летит прямо в урну, в ту самую большую кучу дерьма.

Моя тётя приезжает в конце недели, и я боюсь разочаровать её. Я самая большая неудачница в собственной же жизни. Надеюсь, Тия справится с этим, потому что это единственное чего я не в силах сделать.

Мама не отходит от меня, я вижу как ей больно, но улыбаюсь. Зачем-то ещё улыбаюсь.***Смерть случится со мной, я точно знаю. Врач улыбается, но мне кажется, что это рядовая улыбка безысходности - так улыбаются, зная, что ничего не поменять, но играют важную миссию света в конце туннеля. Мне не нужен свет, я нахлебалась этого дерьма сполна. Если мне привидятся апостолы, то я с радостью проблею агнцем.

Чейз приносит розы - жгучие, красные как кровь которой все меньше во мне. Друг говорит, что Блэйк читает дурацкие книжки по психологии; кажется, он решил справиться с моей смертью с научной точки зрения. Тошнота волной подкатывает к горлу, и я кричу на Коллинза, потом успокаиваюсь и говорю ему оставаться рядом как можно дольше.

Потому что знаю, я могу умереть в любой момент.

Чейз привык к вспышкам моей боли, её я упрямо прячу за агрессией - крики мало чем помогают, но это лучшее из того что я могу предложить себе мучаясь от агонии. Рак почти сожрал меня, дело осталось за малым; время идет на убыль.

Блэйк приходит вечером того же дня. У меня есть силы, чтобы сказать ему привет, но нет сил, чтобы улыбнуться. Ему не нужна моя улыбка, он целует меня в лоб.

Я толкаю его кулаком в грудь и захлебываюсь смехом: Эй, я ещё не умерла.

Звучит как молитва, но вместе со смехом катятся и слезы. Больно даже думать о том, что я могу оставить после себя ничего кроме боли.

И я спрашиваю Блэйка: Ты всерьез со мной?

Я не знаю, не хочу знать, что он соврет мне в очередной раз, и отворачиваюсь от него, позволяя ему лгать. Но Коллинз берет моё лицо в свои теплые ладони и смотрит прямо в глаза.

Пока я рыдаю, он говорит мне: Я люблю тебя.

И я знаю, что это правда. Ничтожная, ненужная никому из нас сейчас, правда. Потому что я уже, черт возьми, умираю. И я не принцесса в башне, а рак - не дракон. Да и Блэйк не похож на благородного принца, по крайней мере, сейчас я его королева. Что будет потом, меня мало волнует. Я знаю, что сотру все его признания в порошок и моя смерть, позволит ему отпустить мой призрак, но я хотела бы чувствовать эту любовь и после смерти.

Надеясь на это чувство. Почти что уповая. Я, целую Блэйка. У меня нет сил, говорить ему как я его люблю, клясться в вечной любви - смерть уже здесь.

Блэйк хватает меня за руки, трясет в попытке разбудить. Он кричит что-то, но я уже не слышу его. В ушах, словно несколько кусков ваты, в глаза будто сыплет песок.

Я говорю Блэйку: Закрой окно, наметает.

Это последнее о чем я прошу его.