1. (1/1)
Примечание:Олентцеро, Испанский рождественский дух, приходящий в дома и одаривающий детей собственноручно вырезанными из дерева игрушками. Он забирается на балкон и там оставляет резные фигурки. По преданию, это добрый человек, который делал детям игрушки из дерева и дарил. Однажды в сиротском приюте случился пожар, и он погиб, помогая спасти детей, за это добрая фея превратила его в рождественский дух, чтобы он мог делать и дальше добрые дела. Одет в национальный костюм испанского крестьянина и любит хорошее вино.Папа Ноэль - аналог Санта Клауса, приходит на новый год, выглядит так же.Многие путают, называя Олентцеро испанским Санта Клаусом, либо называя его Папой Ноэлем, однако, это разные волшебные существа.Мечты сбываются...Легким касанием кончики пальцев скользнули по стеклу, выводя на мутной запотевшей поверхности два слова - "Люблю тебя". И резким движением стирая надпись с холодного окна. Пронзительным свистом чайник позвал к себе, и он пошёл на кухню заваривать чай.Если бы так же легко можно было стереть боль и отчаяние из сердца, но душа - не стекло, она живая, и лечить её так долго. Обхватив двумя руками большую кружку с китайским драконом, он устроился перед камином, неловко опустившись на тёплую пушистую шкуру. И замер, не сводя тоскливого взгляда с горящих поленьев, весело потрескивающих в каменном укрытии. Этот год должен был стать лучшим в его жизни, но судьба всегда всё решала сама, открыто глумясь над планами. Громкий телефонный звонок выдернул из воспоминаний, и он поморщился, пролив на руку обжигающий чай. Отодвинув кружку, потянулся за телефоном и, шепотом чертыхаясь, подцепил шнур и подтащил трубку к себе.- Да.- Энцио, привет, родной.- Привет, мам, - против воли улыбнулся, услышав теплый домашний голос.- Как ты там? Не замерз?- Нет, - он сделал глоток остывающего чая, - я прочистил камин и подключил паровое отопление, дома очень тепло.- Может, ты всё-таки приедешь на праздники к нам? Леонсия будет с мужем и ребятами, она очень хотела тебя увидеть. Да и племянники соскучились страшно по любимому дяде.- Нет, мам, спасибо, я хочу побыть один.- Ты не можешь похоронить себя в этих горах, Энцио. Почему ты не хочешь жить дальше?- Не могу, - поправил он. – Дай мне ещё немного времени.Тяжёлый вздох на другом конце трубки вызвал укол вины. Он никогда не любил огорчать мать. Но она слишком беспокоилась о нём.- Всё в порядке, мам, - кого он успокаивал? Её? Себя?- Ты хорошо кушаешь? – мать всегда оставалась матерью, что бы ни случилось. – И следи за погодой, надевай шапку.- Да, мам, - он послушно кивал, как будто она могла видеть его. Хотя, наверное, видела. Сердцем. Особое чутьё, великая тайна, которую знают только матери.- По телевизору передавали, что в горах сошла лавина, ты видел?- Нет, это было очень далеко, не волнуйся, здесь такого не случится.- Может, ты, всё-таки, приедешь?..Закончив разговор, Лоренцо положил трубку и допил остывший чай. Может, оно и к лучшему, если сойдёт лавина? А, возможно, он именно этого и ждал?*******Декабрьские дни мало отличались друг от друга, тихий пустой дом и унылая тоска. Больше года Энцио провел в этой вязкой, черной боли, даже не пытаясь вырваться из неё, он заслужил. Это его вина, и необходимость искупить её держала, не давая уйти. Где-то далеко остались родные и близкие, а он был здесь. Не разрешая себе пить, не позволяя глотать успокоительное, прописанное врачом, и обезболивающее. Он отдавал своё тело этой боли, сжирающей одновременно душу и тело, и с радость встречал её.Он заслужил.Громкий стук выдернул из пелены воспоминаний, и мужчина замер, прислушиваясь. Казалось, что снаружи кто-то был. Но сезон закрыт, и все соседи разъехались по домам встречать праздники в кругу семьи, он был один. Да и дом стоял далеко на отшибе.На веранде снова что-то грохнуло, и Энцио вытащил из подставки рядом с камином кочергу. На всякий случай.Осторожно открыл балконную дверь и выглянул на улицу.- О.На перилах, балансируя для устойчивости, сидел крупный мужчина средних лет и довольно улыбался.
- Ты кто? – изумлённо выдавил Энцио, крепче сжав в руках кочергу.- Олентцеро, - пьяно улыбнувшись, выдал незнакомец и, икнув, свалился с балкона в сугроб.- Эй!Энцио отшвырнул кочергу и бросился на улицу, болезненно припадая на больную ногу.- Идиот!Парень хохотал как ненормальный, пока Лоренцо тащил его домой, брыкаясь и извиваясь, всеми способами усложняя носильщику жизнь. Сгрузив ношу на шкуру перед камином, Энцио накинул на гостя теплый плед, приглядываясь к свалившему с неба пришествию. Пришествие спокойно досасывало последние капли вина и с интересом разглядывало хозяина.- Уютно тут у тебя, - наконец оно вынесло свой вердикт и с сожалением отставило бутылку. – А вина нет?- Нет, - отрезал Энцио. – Я не пью. Какого чёрта ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?- Я это… - незнакомец изобразил руками птичку. – Летел. Но… - ещё одна птичка. В пикирующем полете. – Упал. Вернее нет, - птичка полетела зигзагами, - вообще-то я к тебе летел, но – гость расхохотался, и птичка ушла в стратосферу, - промахнулся. У тебя балкон очень узкий.Лоренцо открыл рот, постоял так недолго и закрыл его. В голову не лезло ничего умного, только неумное. И нецензурное.- Тебя кто-то прислал! – наконец он смог озвучить мысль. – Мама или сестра, убирайся!Он указал рукой на дверь, за что был пригвожден суровой реальностью в виде щенячьего взгляда огромных глаз, подёрнутых влагой.- То есть, ты меня выгоняешь на улицу? В метель? Чтобы я мокрый, холодный, и голодный шел по горной дороге, проваливаясь по колено в снег, пытаясь рассмотреть тропу, пока усталость, ветер и ледяная метель не собьют меня с верного пути, и я не окончу свою жизнь холодным трупом с твоим именем на устах?Мужчина очень искренне разрыдался, и Лоренцо почувствовал себя последней свиньёй.- Нет, - растеряно произнёс он. – Я думал, у тебя машина рядом.- Нет у меня машины! Нет!- Ну, тогда оставайся, - неуверенно предложил хозяин.- Правда? – слёзы высохли за долю секунды, и гость вскочил на ноги.- Правда, - устало вздохнул Энцио, потерев виски. – Как тебя зовут?- Я же говорил, - гость подошёл к нему и протянул руку, - Олентцеро.- Лоренцо, - машинально представился Энцио и тут же был притиснут к мокрой груди незнакомца, который тряс его и обнимал со всей силы.- Я так рад с тобой познакомиться! - заявил Олентцеро.- Тебе надо переодеться, - наконец пропыхтел, с трудом вырвавшись из мощного захвата, мужчина.- О, спасибо, я и не думал, что здесь в горах так холодно и мокро.Мужик был определенно если не чокнутым, то очень странным. Назваться именем рождественского духа, приносящего детям подарки. Это верх эксцентричности. Но гость не выглядел опасным, да и красть особо было нечего. И Энцио давно перестал опасаться за свою жизнь.
Энцио поднялся на второй этаж и, открыв гардероб, принялся изучать содержимое. Гость был шире в плечах и немного выше, поэтому вряд ли ему подошло бы что-то из его одежды. Он протянул руку и снял с плечиков тёплую чёрную рубашку с красно-золотой вышивкой. Пальцы против воли смяли ткань, и он поднёс рубашку к лицу, глубоко вдыхая её запах.- Стефан, - шёпот болью отозвался в сердце, превратившись в тихий стон.Эстебана нет уже более года, а он всё никак не может постирать одежду, потому что боится расстаться с этим запахом навсегда, как будто сохранив этот еле уловимый аромат его любимого парфюма, он сможет задержать ускользающий образ любимого человека. Иллюзия, что тот ещё жив, глупая надежда, за которую можно цепляться, хвататься, не пускать, тащить на себя…- Классная вещь! – рубашку выхватили из рук, и он вздрогнул от подобной бесцеремонности. – Прямо как национальная, потрясающе, - пальцы Олентцеро гладили яркую вышивку, как будто пытаясь рассмотреть её через движение. – Это мне?И, не дожидаясь ответа, скинул с себя мокрое тряпье и с наслаждением влез в сухую тёплую рубашку.– О-о-о, - простонал с выражением вселенского блаженства, - какая мягкая. Спасибо! - и, чмокнув застывшего Энцио в щеку, умчался вниз.*******Позже Лоренцо признается сам себе, что это был самый странный Новый год в его жизни. Чудик, назвавшийся Олентцеро, откопал в чулане салюты с бенгальскими огнями и вытащил его на улицу, чтобы ровно в 12 ночи поджечь всё это и, прыгая как горный козёл по сугробам, запихивать в рот виноградины, пытаясь успеть съесть их до последнего боя курантов и выплюнуть косточки на соседа. Который пытался прожевать 12 ягод винограда, засунутых в рот восторженным гостем. И в итоге оказаться заплеванным косточками от этих виноградин.- Ах, ты! – попытался выдавить сквозь забитый рот Энцио и, наскоро прожевав виноград, кинул косточками в скачущее вокруг стихийное бедствие.На что тот только сильнее расхохотался и швырнул в отместку снежок. Чтобы через несколько секунд получить по лбу снежком от Энцио. И устроить великое снежное сражение, окопавшись в огромных сугробах, громко хохоча и валяясь в снегу. И дать затрещину Олентцеро, решившему послушать, как звучит эхо в зимних горах.- Хочешь, чтобы лавина сошла?И завалиться вдвоём на ковёр перед камином, пихая друг друга, выбирая, кто пойдёт заваривать чай. И, всё-таки, идти самому, он же хозяин, принести чайник и открыть мамин пирог, испечённый специально к празднику, и есть прямо на полу, подбрасывая в камин новые дрова.- У тебя потрясающая мама, - с набитым ртом заявил Олентцеро, - так ей и передай, пирог был а-бал-денный!И уснуть в обнимку, укутавшись в плед, прямо на полу перед потрескивающим огнём.И проснуться от щемящего чувства одиночества, сжимающего сердце ледяной рукой.- Стефанито, - пробормотать по привычке, протягивая руку.И найти только пустоту...