часть шестая (1/1)
Эл тихо прикрыл за собой дверь однокомнатной квартиры. На улице он позволял себе практически все. Все, кроме скверны. А дом был его непоколебимой крепостью: толстые стены с пустотами внутри, через которые он слышал вялый скрип кровати и постанывание соседки под сожителем, имитирующее оргазм. Блондин вздохнул: ведь сегодня его рассеянность привела к тому, что на ужин по-прежнему ничего нет. Хотя, можно было наведаться в магазин через дорогу, это будет весьма кстати. Но, ему вновь лень было оторвать свою задницу с дивана, который служил ему и постелью, и стульями, и, в ряде случаев, даже столом. Впрочем, нужно сказать, что кроме дивана в его однокомнатной квартире так же находились плита, чайник, две тарелки (именно две, ведь могли прийти гости), пара вилок и ложка, протертый коврик под ногами с вецветшим ворсом, и, естественно, ванна. Ванна, по его разумению, являлось самым священным местом на земле, кроме, пожалуй, гор и рек, которые эти горы режут. Собственно, именно в ванную Эл и отправился. Там, набрав воды и скинув с себя майку и джинсы, протертые до дыр на коленях, светловолосый ямакаси быстро погрузился в теплую воду, медленно окунаясь в нее с головой. Кислород в легких до предела заполнил легочные пузырьки, веки с длинными светлыми ресницами плотно прилегали к глазным яблокам, обрисовывая перед ними мутно-алый узор вен. Все его тело было невесомо, ровно как невесом был его разум, поднявшийся над поверхностью воды и распятый под потолком гвоздями бытия. Одолеваемый мучениями от несправедливости этой жизни, человеческой жизни, он вскрикнул, отозвавшись в организме хозяина мгновенной нехваткой кислорода. Выпустив из приоткрытого рта несколько пузырьков использованного воздуха, Эл рывком высунулся из воды, тут же откинув намокшие волосы назад, схватив влажный от пара кислород ртом. Голова немного кружилась и паркурщик осторожно прислонился к бортику. Серые глаза спокойно смотрели в потолок, скользили по углам, останлвившись внимательным взором на паутине. Затейливое паучье кружево было сплошь покрыто пылью и, отяжеленное ей, свисало рваными клочьями.
— Да, ребята, нелегко вам приходится... Даже без дома остались..., — с состраданием произнес ямакаси, поднявшись на ноги и выйдя из ванной, на ходу укутавшись в большой махровый халат. Пройдя на кухню, блондин неслышно чертыхнулся, вспомнив про полное отсутствие еды, как таковой. Выпив кружку пустого чая, Эл, устало вернулся в зал, тут же упав на диван вниз лицом. Тихо вздохнув, парень перевернулся на спину. Перед его глазами вновь потолок. Он такой же, как и все потолки в этом мире — белесый, небрежно отштукатуренный и изредка кидающий на пол кусочки побелки. Но в его маленькой квартире не было потолка, так решил он сам. Вместо крышки дома у него огромное зеркало, в котором есть запись всей его жизни. Это уже не крыша, но еще не космос, что-то среднее между ними. По влажному телу пробежал легкий холодок, поднявшийся от ног к груди, скользя по соскам, заставляя из затвердеть, достигающий шеи и остановившийся на нежной коже за ухом. Приоткрыв губы, Эл испустил тихий стон, в то время как его собственная рука спустилась вниз от талии к бедрам, раздвинув полы халата, обнажив голые бедра с немного приподнятым членом. Мягко приложив к нему прохладную ладонь, парень закрыл глаза, обхватив орган пальцами и сделав очередь из нескольких плавных движений, продолжив ставить свой возбужденный пеннис. Плоть быстро поддалась ласкам и встала торчком, начав выделять смазку, которой Эл тут же увлажнил член. Все его мысли были о юном мальчишке, которому он не нужен, с которым он знаком всего-лишь несколько часов. Это не эротическая фантазия, нет... Конечно, это любовь, несомненно... Что, если не она?... Тем временем движения становились увереннее и резче до тех пор, пока парень не выгнулся на диване, уперевшись ногами в подлокотник и приподняв дрожащие бедра, кончая в собственную ладонь. Вскрик не кажется громким, заглушенный учащенным дыханием и частой дрожью, охватившей все тело.— Тацуми..,— любовно шептал ямакаси одними губами, успокаивающе поглаживая между ног и изредка жмурясь от пережитого оргазма. Вытерев ладонь об подол халата, паркурщик неловко перевернулся на бок и закрыл серые глаза, отдаваясь в объятия неспокойного сна.