Часть 3 (1/1)

Юра уже раз пять подносил руку к звонку, но в последний момент не решался нажать.— Ну вот и что я спрошу? — он требовательно посмотрел на Отабека, но лицо его как обычно ничего не выражало, он только извинительно пожал плечами. Юра вздохнул и добавил: — Ну, к чёрту! — кажется, обычно говорили что-то другое, но Юре было всё равно, он уже вдавил резиновую кнопочку звонка, да так сильно, что она даже провалилась, застряв. За металлической дверью не слышалось ни шагов, ни голосов. Может, никого нет дома? Или, может, здесь вовсе никто не живет? Эта квартира располагалась прямо напротив Юриной, и он справедливо надеялся, что если кто-то и знал Отабека, так это ближайший сосед.Дверь открылась неожиданно, не было ни поворота ключа, ни скрежета открывающегося замка. На пороге стоял мужчина или парень, возраст его определить было тяжело, не больше тридцати, это точно. Осматривал он Юру без недовольства, которого Юра, в общем-то, ожидал, а с каким-то любопытством: — Тебе кого? — спросил он с сияющей улыбкой. Какой-то ненастоящей, чересчур глянцевой, холодной.— Э-э, — а вот речь точно не мешало бы продумать, — я... в общем... ваш сосед напротив, хотел спросить, кто тут жил до меня? — Сосед, говоришь? — в голосе его послышалась заинтересованность.— Ага, — Юре уже хотелось смыться подальше от этого странного типа, но вероятность того, что он мог знать Отабека, заставляла оставаться на месте.— Нет, не знаю, вроде до тебя квартира пустовала, я здесь уже года три, но всегда думал, что там никто не живёт. А теперь вот ты, — сказал он и снова зарядил своей ослепляющей улыбкой. — Я, кстати, Витя, приятно познакомиться, — он протянул руку, очевидно рассчитывая на ответный жест.— А, ну спасибо, Витя, бывай, — ляпнул Юра скомкано и отступил к лестнице, чуть не кубарем спускаясь на нижний этаж, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки.— Странный тип, да? — чуть отдышавшись, спросил он у Отабека. — Ты его часом не вспомнил, а то мне показалось, как-то напрягся? — Нет, не вспомнил, но он и правда странный, лучше не общайся с ним, — серьёзно сказал Отабек.— Пф, как будто я собирался, мало мне призрачного тебя! Следующей по плану была квартира этажом ниже. Не бывает же такого, чтобы человек, живя долго, не затопил соседей снизу? Конечно, не бывает. Юра был полон надежд.— Казах? — удивилась старушка. — Что ты, сынок, я бы уж запомнила! Я тут, почитай, с войны живу, все про всех знаю, японец вот этажом ниже квартирку купил недавно, а казахов отродясь в доме не было. Пустует она, давно пустует. Я тебе лучше вот что расскажу, это дом только когда построили..Юра еле отговорился срочными делами, но пришлось пообещать, что ещё непременно зайдёт. Уверенность бабушки расстроила Юру. Такая сторожила уж точно должна была всех знать.— Не вспомнил? Отабек покачал головой. Не вспомнил. Было видно, как с каждой новой квартирой он всё больше падает духом. Юра старался подобрать слова, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, да так и не нашел. Не умел вот это вот всё. Максимум, на что его могло хватить, это молчаливый удар плечом, но с Отабеком, увы, это было никак не провернуть.Ещё две квартиры оставили их ни с чем, и только в пятой по счёту квартире, владелицей которой была молодая девушка с короткими рыжими волосами, которые были в беспорядке, словно нежданные гости выдернули её прямиком из постели, удивлённо переспросила:— Каза-ах? — слово потонуло в длинном зевке, который подтверждал Юрину догадку, — помню, как он въезжал несколько лет назад, вещей вроде немного было, я ещё удивилась... Симпатичный такой, глаза чёрные и смотрит так...— Будто хочет сожрать? — ляпнул Юра.— Ага, точно-точно! — закивала девушка. — Я ему, заходи, мол, по-соседски, познакомимся... Ну, в общем, так и не зашел он, а я его потом почти не видела, свет в окнах горел редко-редко, на лестнице его не встретишь, во дворе и подавно. Призрак какой-то, в общем.— Ага, призрак, — невесело хмыкнул Юра, тут она попала прямо в точку. — А не знаете, где найти его семью или, может, друзей? — Да я его ни разу ни с кем и не видела, за все годы пару раз, и то только в одиночестве, — пожала она плечами, и тут же широко улыбнулась. — Я, кстати, Мила, ты заходи, чаю попьём, — она повернулась боком, приглашая внутрь.Юра дёрнулся назад, как он надеялся, не слишком явно.— Обязательно, в другой раз, — сказал он и попятился к лестнице и, уже минув пару ступенек вверх, услышал тихое фырканье: — Ещё один...— Значит, я всё-таки тут жил, — задумчиво сказал Отабек, когда Юра захлопнул за ними дверь в квартиру.— Ага, и я вполне понимаю твой затворнический образ жизни, соседи-то фрики какие-то!— Ну старушка...— Старушка вообще предводитель всего этого цирка! — воскликнул Юра, его вообще напугала излишняя доброжелательность жильцов дома. Странно это. Он и правда предпочёл бы не знать всех этих людей, но сделанного не вернешь, к тому же кое-что выяснить все же удалось. — Нужно ещё раз обыскать квартиру. Чеки, записи, фотографии, хоть что-то, но должно было заваляться. Не мог же ты прожить здесь несколько лет и не уронить хоть какой-нибудь обрывок бумажки за тумбочку или шкаф!— Думаю, ты прав.— Ты не думай, а ищи! И они стали искать. Точнее, Отабек просто многозначительно разглядывал то, что лежало на столах и тумбочках, а вот Юра рыскал по квартире, переворачивая всё вверх дном. Он с корнем вырывал ящики, вытряхивая содержимое прямо на пол и рылся в этих кучах с какой-то отчаянной одержимостью. Он хотел помочь, правда хотел. Не было явной причины для этого желания, но он задался целью и надвигался на нее как таран, не желая признать, что усилия бесполезны. Не желая быть бесполезным. Он ненавидел собственную беспомощность. Ты можешь кричать, драться, угрожать, но все равно ничего не изменится, единственный близкий человек умрёт, оставив тебя одного. Все-таки хорошо, что Отабек уже мертв. — Кажется, я что-то нашел! — Юра всмотрелся в каракули на маленьком клочке бумаги, который он выдернул из-под ножки шатающегося табурета, — это точно не мое! Посмотри, вот тут адрес, улица, номер дома, но квартиру я не разберу, двадцать пять или двадцать шесть...Отабек подошел вплотную, рассматривая: — Двадцать пять! И посмотри, что на обороте, это квитанция из ателье, здесь недалеко. — Тогда давай сначала туда, а потом по адресу! — Юра чуть не подпрыгивал от воодушевления, так хотелось бежать, говорить, спрашивать. Сделать наконец что-то полезное, чтобы Отабек посмотрел на него с благодарностью. Может быть, тогда он перестанет себя чувствовать таким пустым? — Юра, стой, — голос Отабека настиг его уже почти у самых дверей, — ты не завтракал. Сначала поешь, — призрак стоял посреди коридора, сложив руки на груди. Юра уже открыл рот, чтобы послать его и сказать, что он ему не мать, но Отабек добавил: — Завтрак — самая важная часть дня, — и сказал он это на таких серьёзных щах, словно это было сложным арифметическим уравнением или физическим законом.Юра, пыхтя, прошагал мимо него на кухню, рывком открыл холодильник и сунул в рот вчерашний бутерброд: — До-голен?! — спросил он невнятно, всё ещё пережевывая колбасу, за сутки ставшую жёсткой как резина.— Нет, — пожал плечами Отабек, — но это лучше, чем ничего. Пошли.Юра проглотил сухой комок, пожалев, что не сел поесть нормально или хотя бы не сделал чай, но вид сделал упрямый. Отабек чему-то хмыкнул и, как показалось Юре, даже улыбнулся.До ателье дошли быстро, Юра знал это место, хотя ни разу не отдавал туда вещи. Внутри помещение оказалось маленьким, за стойкой стоял мужичок и что-то увлечённо записывал в большом журнале.— Здравствуйте! Вы не могли мне помочь? — перешел сразу к делу Юра. Он старался говорить как можно вежливее и даже улыбнулся, что было ему не свойственно при общении с незнакомцами, — эта квитанция из вашего ателье? — Юра расправил мятый листок, надеясь, что это поможет. — Да!— А не помните ли вы того, кто сдал вам одежду? Может быть, он расплатился картой или назвал фамилию? Мужчина ещё раз взглянул на число и взялся листать журнал, в котором до этого писал: — Точно-точно, с месяц назад приходил, я его хорошо запомнил, вроде бы он казах, у него ещё лицо было такое хмурое. Необычный парень.— Хм, — выдал Отабек, он совсем не выглядел довольным. А кому понравится, когда его называют "необычным"? Хотя Юра и сам так думал, когда только увидел его, а сейчас почти привык. Нормальный он, просто серьёзный чересчур. — Спроси, что я приносил? — А что он приносил? — Кожаную куртку, рукава подшить и оплатил сразу, наличными. Так она у меня и лежит! — он унёсся куда-то в подсобку и, чем-то погремев, вернулся уже с курткой в руках. — Вы и забирайте, раз уж чек у вас. Юра взял куртку. На ощупь она была приятной, гладкой, жесткой. Юра видел такие куртки, у них вроде было какое-то специальное название, но его он не помнил. Она была с косым запахом, середина рукавов собрана в гармошку, а на отворотах блестело несколько заклепок. Иногда Юра заглядывался на такие куртки в магазинах, но был уверен, что ему такая точно не пойдёт, даже и примерять не стоило. Опомнившись, он понял, что стоит посреди ателье, нежно поглаживая Отабекову куртку по рукаву. Он тут же отдёрнул руку, словно обжегшись.— Твоя? — спросил он шепотом, точно зная, что Отабек стоит позади.— Да, моя.— Что вы сказали, молодой человек? — Говорю, она не нужна мне, — сердито бросил Юра и уже собирался положить её на стойку, когда Отабек сказал: — Юра, забери её себе, пожалуйста.Колебался он не долго.— Ладно, возьму, раз уж оплачена, — Юра схватил её и порывисто притянул к себе, даже как-то слишком близко и слишком крепко. Он почти уткнулся носом в её ворот. Пахло новой кожей и почему-то пылью. Юра впервые задумался, а интересно, как пах Отабек? Юра вышел из ателье, всё ещё прижимая куртку к себе, но старательно делая вид человека обременённого непосильной ношей. Он никогда бы не признался, что счастлив от того, что Отабек его остановил.— Итак, мы узнали, что при жизни ты был таким же хмурым и носил понтовые кожаные куртки! Что это нам даёт? — Она вовсе не понтовая, — фыркнул Отабек.— Отабек, это заклёпки, вот тут, видишь? — Юра сунул ему в лицо куртку.— Они все так делают. Это мотоциклетная куртка, посмотри на рукава, они сделаны так специально, чтобы во время езды было удобно сгибать руку, — Отабек сделал движение, словно резко схватился за руль. — Там же на сгибе вшита металлическая пластина для защиты.Юра пощупал, и правда, вшита. — Так у тебя есть байк? — Юра с запозданием понял, что выкрикнул это слишком громко и, вероятно, чуть более восторженно, чем хотел. На оборачивающихся прохожих он уже не обращал внимания, но довольство, появившееся на лице Отабека, терпеть не собирался.— Был. Да, думаю был. Иначе зачем бы мне нужна была эта куртка? — Я же говорю, для понтов!Отабек не стал возражать. Ему не было необходимости, потому что против Юриных слов возражал сам его вид, характер, его натура. Каждый, кто знал Отабека больше одного часа, понимал, если он и купил мотоциклетную куртку, значит, у него наверняка был мотоцикл. Всё, точка, аксиома. Юра говорил это только чтобы позлить его, ну и чтобы не выглядеть в его глазах восторженной фанаткой. Фу. Байк — круто, Отабек на байке — круто вдвойне, но чёрта с два он об этом ему скажет!— Может, там живут твои родители? — Юра кивнул на бумажку, которую всё ещё бережно держал в руке. — Возможно. Я не помню их, вообще никого. Когда пытаюсь представить, вижу только твоё лицо. Это странно, словно кроме тебя в мире больше никого не существует.Юра засмеялся каким-то дурацким смехом и отвернулся, чтобы Отабек не видел эффекта, который произвели его слова. "Словно кроме тебя в мире никого не существует". Маленький Юра внутри взрослого Юры радостно хлопал в ладоши и кричал из задворков души, памяти, подсознания: "Это же наша мечта, Юра! Быть для кого-то единственным. Не отпускай его! Не отпускай, как я когда-то отпустил огромный красный шарик, купленный дедом на празднике, не отпускай! Он тоже улетит. Они все улетают на свет, а ты остаешься в темноте." Шаг непроизвольно замедлился, Юра уже не так хотел найти семью Отабека. Пусть останется с ним, его карманным призраком. — Юра, пришли.Юра не стал спрашивать, вспомнил ли Отабек этот дом или сверился с адресом, просто решительно нажал два и пять на домофоне и стал ждать, пока противные гудки сменяться чьим-нибудь голосом.— Да! — голос был явно мужской, ответили грубо, очевидно ожидая каких-нибудь рекламщиков или продавцов ножей.— Я хотел спросить по поводу парня, он казах, его зов...— Заходите!Юра, не ожидавший такого быстрого согласия, зашел в парадную. Этот дом был немного моложе того, в котором теперь жил Юра, но витая лестница так и притягивала к себе взгляд, на стеблях её поперечных реек росли бутоны красных роз, уже не ярко-алых и облезших кое-где, но всё ещё красивых. Юра провёл рукой по раскрытому бутону розы, дед бы сейчас сказал, что это глупости и проку от них нет никакого. Юра помнил, что когда он строил дачу, часто приговаривал: "Строить, Юрочка, надо так, чтобы долго простояло, а красота — она приложится". Юра внимательно слушал, кивал серьёзно, но всё равно сносил к недостройке то, что по его собственному мнению могло её украсить. Дед хмурился, а потом улыбался, когда думал, что Юра не видит. Юра очень любил всё красивое, но после смерти деда не нарисовал ни одного дома, ни одной квартиры, ничего. Тоже мне архитектор. Был, да весь вышел.Но сейчас, глядя на эту розу, он почувствовал, что в душе поднимается что-то волнительное и в то же время тревожное, от чего захотелось улыбаться.Дверь на втором этаже громко скрипнула:— Эй, пацан, а ну иди сюда! — позвал всё тот же неприятный голос. Пацаном Юру не называли лет с пятнадцати и в другое время этот мужик получил бы дверью по зубам, но увы. Вежливость в обмен на информацию. Юра ещё раз осмотрел владельца квартиры номер двадцать пять. Возраст вполне подходил для отца Отабека, лет пятьдесят примерно, а вот национальность не очень. — Откуда ты узнал про казаха? — он схватил Юру за грудки и сильно встряхнул, — значит, слушай сюда, щенок...Юра не успел даже разозлиться, когда увидел, как Отабек проходит сквозь тело мужика и того волной отбрасывает вглубь квартиры.— Что за чёрт?! — прошептал он неверяще, поглаживая ушибленную о косяк голову. Он поднял на Юру удивлённый взгляд, словно прикидывая, мог бы он так оттолкнуть его и, видимо, что-то для себя решив, примирительно выставил руки. — Ладно-ладно, я понял, абы кого они не стали бы посылать, приходи сегодня после шести, я отдам деньги.Не успел Юра спросить, о каких деньгах шла речь, как дверь захлопнулась прямо перед его носом. Покинув пыльный подъезд, думать стало легче, хотя всё произошедшее и напоминало какой-то сон: — Итак, что мы имеем: скрытная жизнь, хмурый вид, мотоцикл, и наконец, непонятные дела за деньги, — перечислил Юра и в ужасе открыл рот. — Я понял! Ты наркобарон!Отабек рассмеялся, хотя на взгляд Юры в этом не было совершенно ничего смешного.— Нет, не думаю. Когда я толкнул этого мужчину, я почувствовал нечто странное, словно иду против себя. Понимаешь? Словно будь я собой, я бы ни за что не сделал бы этого.— Да, спасибо, кстати. Я, если что, и сам собирался ему врезать.— Угу.— Что? Не веришь! Да я...— Я верю, Юра. Ты очень сильный.Юра отчего-то покраснел. Дурацкий Отабек говорил вроде бы простые слова, но говорил их так серьёзно и весомо, что их просто невозможно было игнорировать. Юра потёр щёки, желая стереть свекольные разводы с лица, но наверняка сделал ещё хуже.Они шли с Отабеком вдоль по улице без особого направления, Юра сам не заметил, как надел куртку, спасаясь от ветра. Погода была, как ни странно, приятная, хоть и ветреная, и Юра поймал себя на том, что ему уютно вот так идти с Отабеком, молчать, говорить, просто чувствовать его рядом. У Юры были друзья, шумный Джей-Джей, например, знакомые, приятели, но никого, с кем было бы вот так, как сейчас, с Отабеком. С кем хотелось бы идти не куда-то, не для какой-то цели, а просто идти, ради удовольствия находиться рядом друг с другом. От осознания этого Юре стало не по себе.— Юра, всё хорошо? — обеспокоенно спросил Отабек.— Да, — Юра зачем-то остановился, вскинул голову на Отабека и спросил с вызовом, — а что?!— Ничего. Мне показалось, — Отабек отвернулся и неожиданно переменился в лице.— Что? Что ты увидел? — Я помню его!— Кого? Кого ты помнишь? — Юра проследил за его взглядом. Они стояли рядом с каким-то небольшим ресторанчиком, ничем особенно не выделявшимся. — Мы уже довольно далеко от дома... Ты часто здесь бывал? — Юра тут же представил, как Отабек со своей девушкой, непременно длинноногой блондинкой, ужинает здесь по вечерам, приезжая к ресторану на своем крутом байке. И картинка эта Юре совсем не понравилась. — Нет, не уверен, кажется, я хотел... Да, точно! Я ходил мимо него с работы, и каждый раз заглядывал в эти самые окна, мечтая хоть раз сюда зайти.— С работы? Значит, не наркобарон, уже легче. Но почему же ты тогда не заходил? — Одному как-то не хотелось. Глупо.Из-за облаков вдруг вышло солнце, или Юра только сейчас его заметил?— Пойдем, может, кто-то помнит тебя! — Юра распахнул дверь и вошел внутрь. Официант остановился напротив него, уже готовый выдать заготовленное для каждого гостя приветствие, но тут его кто-то толкнул, поднос вылетел из рук и он вовремя отступил в надежде поймать его, освобождая место падающему мужчине.Кто-то вскричал:— Человеку плохо!— Вызовите скорую! — Нужен врач! Есть здесь врач?!Юра смотрел на всю эту суматоху с некой отрешенностью, он ничем не мог помочь и уже собирался повернуть назад, когда Отабек вдруг сказал с непривычной жесткостью: — Нужно прощупать грудь! Юра, ты слышишь меня, проверь, прощупываются ли рёбра?!— Какого чёрт..— Делай!Юра протолкался через толпу и выкрикнул первое, что пришло в голову: — Все нахуй, я врач! — люди расступились словно по волшебству, глядя на него с восторгом и надеждой.— Юра, время!Юра упал на колени перед бессознательным телом и рванул на нём рубашку: — Что делать? Что мне делать? — вскричал он в панике, совсем забыв, что со стороны он выглядит так будто говорит сам с собой.— Прощупай грудь, она вздута? — Да, вроде бы да, — Юра не сильно надавливал пальцами на область ребер, не понимая, что делает и зачем, но стараясь действовать уверенно.— Скажи, что тебе нужен кривой нож и бутылка водки с дозатором.— Мне нужен... Это ещё зачем? — Просто скажи!Юра повторил, чувствуя себя не в своей тарелке.— А что с ним? — спросил официант, беспокойно дёргая свой фартук.— Напряженный пневмоторакс, — выдал Отабек.— Да ну нахер, я это не повторю! — выпалил Юра, а опомнившись, добавил, — короче, не парься, там всё сложно, — официант, казалось, ещё больше сошел с лица, но тут подоспела девушка с ножом и бутылкой водки.— И что теперь? — Отступи три-четыре сантиметра от ключицы и нащупай ближайшее ребро, плесни на эту область водки и сделай надрез прямо под ним, затем вставь в отверстие дозатор.Все слова, которые он говорил, были понятными, знакомыми, но вместе образовывали какую-то кашу: — Ты с ума сошел! Я не врач!— Вы не врач? — взвизгнул официант.— Врач, врач, — успокоил его Юра.— Юра, его жизнь сейчас в твоих руках. Делай как я говорю и всё будет хорошо.Юра глубоко вздохнул, откинул волосы с лица и, низко наклонившись, нащупал ключицу, отсчитал сантиметры и вдруг запнулся.— Нащупай ребро, — тихо подсказал Отабек и Юра увидел, как его рука легла рядом, показывая примерную область. Так стало легче, Юра нащупал ребро и впадину под ним. Плеснул водки.— Делай надрез.Юра поднёс нож к нужному месту и остановился. Он не боялся крови, но резать человеческое тело, такое же, как своё собственное, было странно.— Давай, осторожно, — продолжал напутствовать Отабек. И Юра наконец решился, надавил сначала не сильно, но затем сообразив, как нужно, сделал короткий надрез, вытянув язык от усердия. — Теперь дозатор.Юра вцепился в дозатор зубами, выдёргивая его из бутылки и, не давая себе времени передумать, вставил его в надрез. Послышался тихий вдох. Юра откинулся назад, утирая лоб. Кто-то благодарил, его даже похлопали по плечу, предлагали воды и всучили ту самую водку. Как трофей.— А теперь пора уходить, скоро здесь будет скорая.Юра поднялся и на негнущихся ногах побрёл к выходу.Когда мимо проехала скорая, тревожно мигая цветами и сигналя, они вот уже несколько минут в молчании стояли у ресторана. Когда бригада в синих костюмах с шумом ворвалась в ресторан, Отабек наконец отмер.— Юра, я, кажется, врач.— Пиздец, — кивнул Юра и отпил водки из горла.