Политические союзы и их последствия (2/2)

Украина и сама тяжело дышит, стараясь не глядеть на всегда такую уверенную подругу. Когда уж Сечь в таком состоянии, Черненко кажется, что и небо может упасть на землю. И она наклоняется ближе к шее своего коня, не в силах держать ровно спину, и тяжело сглатывает. Судорожно облизывая саднящие губы, Ольга буквально физически чувствует, как кто-то ледяными руками толкает её в спину, подгоняя и бормоча такие вещи на ухо, что кровь стынет в жилах, а по спине бегут мурашки. Успеют, да. Но к чему?Едва лошадь, хрипя, останавливается у резиденции, Ольга, бросив узду поджидающему казаку, не глядя под ноги, буквально вылетает из седла. Пульс отстукивает в висках, чёрные точки от усталости пляшут перед глазами, девушка ничего не замечает и никого не слышит. Только, спотыкаясь обо всё подряд, распихивая руками попадающихся на дороге, несется в дальнюю комнату. Украина старается не думать, пытается не давать воли жутким догадкам, из-за которых хотелось остановиться и не двигаться, чтобы не иметь возможности удостовериться в их правдивости. Но ноги сами несут её, и вот Черненко вбегает в покои гетмана, не обращая внимания на священника, который тут же тактично удаляется, подскакивает к кровати и…застывает.

Широко распахнутые голубые глаза леденеют, становятся совсем пустыми. Румянец из-за ветра кажется кощунственно неестественным и неуместным, черты лица заостряются. Ольга неосознанно подносит правую руку и сжимает ткань запыленного кунтуша слева, сгибаясь, словно кто-то давит ей на спину. Дыхание девушки сбилось, она втягивает воздух рвано, ощущая, как неприятно дерёт в обезвоженном горле. И пить хотелось ужасно, а на столе рядом стоял графин, но пальцы будто свело судорогой, ни шанса двинуть ими.

Вслед за подругой входит Сечь, сразу же снимая шапку и слегка ероша волосы на затылке, небрежно стирая капли пота с взмокшего от недавней скачки лба. Она не отводит взгляд, не мало смертей ей приходилось видеть на своем веку, в том числе и принося их своими руками. Да только глядя на мертвецки бледное лицо Хмельницкого, ей впервые за многие годы захотелось рыдать, утирая слёзы широким рукавом. Будь её воля, она бы уже села на Ночь и пустилась бы в степь сгонять эмоции: рухнула бы среди высокой травы, не обращая внимания на время и события, засыпая под умиротворяющий запах разнотравья и горький аромат полыни. Рядом стрекотали бы кузнечики, по чистому, высокому небу стрелой летали бы коршуны, подыскивая добычу, а степные просторы колыхались бы подобно завораживающим волнам моря, приглушенно шелестя.

Но двигаться совсем не хотелось. Богдана просто стояла, смотрела на едва держащую себя в руках Черненко, на посиневшие губы и на приоткрытые, но застившие глаза гетмана, и понемногу ощущала, как её бьёт озноб. Нестерпимое желание обхватить плечи руками, рухнуть на колени она ещё сдерживала, но видеть, как у подруги подкашиваются ноги, и дрожат уста, было выше её сил. Вишневецкая, стараясь ступать уверенно, твердо, как всегда, подошла к Ольге и резко дернула ту на себя. И тут же отшатнулась. Взгляд Украины был какой-то…слишком растерянный, словно она не понимала, что творится вокруг. Но слипшиеся от влаги ресницы говорили об обратном.

- Ты…ты видишь…? Скажи, это действительно правда? – полубезумно прошептала Черненко, искривляя губы в такой неестественной, болезненной улыбке, что Сечи вдруг невыносимо захотелось отвернуться, лишь бы не видеть. Но она лишь крепче вцепилась пальцами в плечи девушки, не сильно, но основательно встряхнула её. Не помогло. В следующий момент голова Ольги послушно мотнулась в сторону от внушительной пощечины, взметнув светлую копну тут же рассыпавшихся по спине волос. Зато, кажется, подруга пришла в себя, потому что брови жалобно взметнулись вверх, а кожица между большим и указательным пальцами была нервно прикушена, словно девушка злилась. Хотя слезы все же продолжали упрямо стекать по щекам, проворно исчезая за высоким воротом кунтуша. Остановиться Украина не могла.

- Я вас ждал, - привычно протянул фразу мальчишка, задувая почти растаявший огарок свечи и устало потирая болотно-зелёные глаза. В руках он держал Библию, которую, видимо, читал до этого. Юноша совсем не нервничал, только изредка бросал слишком осмысленные и тяжелые взгляды в сторону Хмельницкого.

Казалось, гетман просто ушел в свои мысли. Он лежал на спине, положив одну руку вдоль туловища, а другую на грудь, словно пытался расстегнуть верхнюю сдавливающую горло пуговицу. Рано поседевшие волосы были едва взъерошены, рот слегка приоткрыт, а на лбу застыла всегда видимая морщина, которая не исчезала и в моменты умиротворения. Он всегда ждал подвоха, и сейчас складывалось впечатление, что Богдан всего-навсего задумался над очередным планом, ведь украинско-трансильванская кампания с треском провалилась.- Чигирин, ты не хочешь… - начала было Сечь, насупливаясь и делая неопределенный взмах рукой в сторону двери, но запнулась. Юноша смотрел слишком скептично, пронизывая взглядом насквозь.

- Не нужно. Я был здесь всё время. Только я и священник слышали исповедь, потом громаде передали завещание. А вы что, вернулись уже с похода?

- Вернулись, - как-то слишком грубо отрезает Вишневецкая, и порывистым, дерганным движением надавливает на плечо Ольги, заставляя ту сесть на совершенно неудобный табурет, что, впрочем, на данный момент абсолютно неважно. Черненко вообще оторвала своё сознание от действительности, её мысли засорены вполне прозаичным вопросом ?а что же дальше??, и она молчит, кусает губы и молчит.А Богдана должна соображать, как сказать этому не по годам сообразительному и итак уже всё понявшему мальчишке, что войско потеряло всякий дух, едва заслышав о смерти гетмана. Мало того, шведы ушли защищать свои границы, а Трансильвания, завидев уменьшение боевой мощи, тоже вернулся восвояси. Да только Батори можно было понять. Молодой, неопытный парень, а не поддался юношескому максимализму, трезво взвесил, каковы будут потери и трофеи в обоих вариантах развития событий. Посчитав, что убыток не в пример больше, княжество откланялся и капитулировал. Богдана даже похвалила бы его за принятие столь мудрого и выгодного решения, если бы оно не перечеркнуло всё сделанное ею ранее. А что уж теперь осуждать кого-то да жаловаться, что обстоятельства были не такие, и погода подвела? Как бы там ни было, что сделано, то сделано. Теперь же надобно из этого ?сделано? что-то путное извлечь.

А ситуация открывалась лучше некуда: войско деморализовано, гетман умер, достойных кандидатов нет, а казаки выбрали неприлично молодого Юрия Хмельницкого*, на замену которому выступил Иван Выговский.Собственная страна опустила руки. Ох, как же хотелось Сечи подойти да влепить сидящей в тоске-печали девушке хорошую затрещину, чтобы вмиг осознание текущих событий в голове отпечаталось.

- Я даю тебе ровно пять минут, - спокойно, неторопливо изрекает Богдана и направляется к двери, слегка подталкивая Чигирин в спину, ибо тот, дуясь, пытается распытать побольше о кампании. – Жду тебя в корчме. Если не явишься, изобью до полусмерти, ты отваляешься недельку-другую и, глядишь, в себя придешь. Нашла время стенать о тяжести судьбинушки и своего жизненного креста.

Дверь за Вишневецкой хлопнула, а Украина безрадостно хмыкнула, не отводя взгляда с застывшего лица Хмельницкого. Странно так, он всегда такой живой был, горел азартом; посмотрев на него, никак не верилось, что такой мужчина может просто умереть. А оно вот как… Что скрывать, тяжело на сердце. Ольга, видно, слишком привязалась, слишком поверила в амбициозного гетмана. Он, как и все, делал ошибки, оступался, да что сейчас судить. Всем легко после смерти человека обговаривать его поступки и рассуждать, что в той или иной ситуации по-другому, лучше всё решить можно было. А оно уже решено. И делать с этим как-то совсем ничего не хочется. Отдать свою судьбу в руки малолетнего сына гетмана – ни малейшего желания, доверить её сомнительному писарю – ещё меньше. Они не то, что ничего не исправят, так и совершенно к чертям пустят нажитое, уж кто-кто, а она знает. Да только страна без правителя, что судно без руля: плыть-то плывет, а куда и зачем, Господь его знает. Но найдутся и такие рулевые, что на мель посадят или, что ещё лучше, на рифы иль скалы заведут. Ну, что ж, пусть начнется Руина*.

...Ой Богдане!Нерозумний сину!Подивись тепер на мат?р,На свою Вкра?ну...(Т. Г. Шевченко ?Розрита могила?)Отак-то, Богдане!Занапастив ?си вбогуСироту Украйну!(Т. Г. Шевченко ?Сто?ть в сел? Суботов?...?)

* В декабре 1656 в венгерском городе Рандоте был подписан договор между Швецией и Трансильванией.* Антон Жданович - киевский полковник, генеральный есаул и наказной гетман Войска Запорожского, участник восстания Хмельницкого. Во время похода на Речь Посполитую для поддержки Дьёрдя II Ракоци 10 января 1657 года назначен наказным гетманом над Киевским, Белоцерковским и Переяславским полками.* Батори – княжеский венгерский род, под властью которого, по сути, и находилось Трансильванское княжество. Здесь – фамилия самого Трансильвании.

* Раздел территории Речи Посполитой по договору между Швецией и Трансильванией предусматривал переход западноукраинских земель к Трансильвании.

* Объединенные войска Швеции, Трансильвании и Гетманщины захватили Замостя, Люблин и 9 июня захватили Варшаву.

* Ярослав – Львов, Ирена Ваз – Варшава.

* В Украине замужняя девушка не носила косу, она либо прятала волосы под платком, или же вовсе обрезала их.

* вторжение шведов в Речь Посполитую в 1655 — 1660 годах, причинившее этому государству огромный урон были названы ?Шведским потопом? или же ?Кровавым потопом?.* Юрий Хмельницкий - гетман Украины, сын и преемник Богдана Хмельницкого. Еще при жизни отца он, шестнадцатилетним юношей, был избран гетманом, затем снова провозглашен гетманом после смерти Богдана Хмельницкого. Гетманская власть оказалась, однако, не под силу шестнадцатилетнему юноше, и Юрий уступил её Выговскому, сам же отправился учиться в киевскую духовную академию.

* Иван Выговский - гетман Войска Запорожского с 1657 по 1659 год. Имел гетманскую власть до Юрия Хмельницкого в силу его нежного возраста.