Глава 9. Столкновение. (1/1)

Когда Рейдлер ушел, Мак-Гайр еще некоторое время сидел у сарайчика, прислонившись спиной к теплым доскам и прикрыв глаза. Он сам не понимал, что с ним творится. Было сильное желание вскочить и бежать куда-то, не разбирая дороги, пока не подкосятся ноги и он не упадет от усталости.Но сделать этого он не мог! Проклятая болезнь, разъедающая его легкие, пожирающая его изнутри, делала свое дело. Ах, как же ему хотелось снова бегать, как несколько лет назад, когда он еще был полностью здоров - и единственной его болезнью могла считаться разве что тяга к азартным играм и выпивке!Курить хотелось немилосердно. Пошарив по карманам, Мак-Гайр извлек чудом уцелевшую пачку сигарет, отданную ему несколько дней назад Рейдлером, и вытянул одну сигарету, все так же не открывая глаз. Спичка обожгла ему пальцы. Чертыхнувшись, он отбросил ее в траву - и тихонько засмеялся, слегка покашливая.За все годы жизни в Нью-Йорке у него ни разу не было долгих отношений с женщинами. Все эти хорошенькие кудрявые Нэнси, Лиззи, Энни, Джеки - все они были развлечением на одну ночь, пустышками, с которыми нельзя было даже поговорить. Они брали за свои услуги не так уж дорого - не дороже, чем прочие их товарки в таких же подворотнях или дрянных забегаловках на углу. Порой у Мак-Гайра наступал "хороший период", как он это называл, и у него хватало наличных на более дорогие удовольствия. Но если вставал выбор между борделем и кабачком с поганой выпивкой, то он обычно выбирал последнее. Девушка будет только одна, а вот выпивки за те же деньги можно получить в разы больше - и частенько он надирался до полной потери памяти."А вот теперь, Сверчок, платить за услуги будут тебе!" - подумал он и истерично хихикнул. Мак-Гайр никогда никого не любил по-настоящему, и потому не мог понять, что Рейдлером двигало искреннее, бескорыстное чувство."Надо же, как ловко он меня провел! Притворщик первой категории, высший класс, надо отдать ему должное! Отлично умеет казаться бескорыстным и наивным, нечего сказать... Ладно, посмотрим правде в глаза: похоже, я влип куда серьезнее, чем предполагал сначала".Мак-Гайр все еще искал в поведении Рейдлера корысть и даже стремился в своих мыслях как можно сильнее очернить его. Причина этому была одна: он боялся. Панически боялся стоявшего перед его закрытыми глазами образа скотовода, боялся того тепла, что промелькнуло между ним и Рейдлером, а больше всего боялся, что его благодетель не вернется и оставит его с болью в сердце, с зародившейся нежностью, столь не свойственной прожженному городскому пройдохе - а потому мучившей его."Проклятый старик! Чертов ангел-хранитель!"Сверчок ударил сжатым кулаком по стене сарайчика, стараясь болью физической заглушить страдания духовные. Слез не было - только невыносимо щемило сердце и возникало чувство беспомощной злости."Ты же обещал! Ты обещал защищать меня - так какого дьявола ты уехал и не взял меня с собой?!"- Эй, малый, где ты там прячешься? - голос Росса Харгиса раздался совсем рядом, вырывая страдающего Сверчка из его задумчивости.Он поднялся, со злостью пнув растущие рядом лопухи, словно это они были виноваты в его переживаниях, и вышел навстречу искавшему его ковбою.- Ну вот он я, - хмуро сказал Мак-Гайр. - Чего надо?- Хорошо прячешься, парень! - блеснул зубами Харгис. - Когда мои парни в следующий раз лопухнутся и упустят какую-нибудь овечку из стада, я посоветую им свалить вину на тебя. Все равно старина Кэрт тебя не найдет, а если и найдет, так ругать не будет!- Для того, чтобы ругать кого-то за потерянную овцу, для начала надо, чтобы эти овцы вернулись в его собственность! - ядовито возразил Мак-Гайр, в очередной раз не сдержав свой острый язычок. - Тоже мне, некоронованный король прерий! Стоило одному поганому метису заявить права - и он сразу уступил!И, гордо вздернув нос, он прошел мимо удивленного ковбоя к домику, стоявшему чуть в стороне от сарайчика. В груди нарастала давящая тяжесть, и Сверчок знал, что через некоторое время она прорвется сильным кашлем. В последние несколько дней, в присутствии Рейлера, он почти что смог забыть о своей болезни, чувствовал себя чуть ли не здоровым. А сейчас, когда скотовод уехал, чахотка, похоже, взялась за старое.Впрочем, сегодня ему удавалось сдерживаться очень долго.В домике горел очаг. Несколько молодых парней сидели за столом и весело болтали, пока повар поочередно подавал им миски с горячим вареным мясом. Кто бы ни был хозяином ранчо, это не отменяло необходимости пасти стада - а значит, и кормить работников.- Присаживайся! - позвал новичка один из ковбоев. - Кормят здесь отлично, не пожалуешься!Мак-Гайр, усмехаясь, сел за стол - и через несколько минут уже вовсю болтал с окружившими его парнями. Уж что-что, а язык у него всегда был хорошо подвешен, и поговорить он любил. Для собравшихся здесь людей этот городской житель был настоящей диковинкой, и они смотрели на него во все глаза. А Сверчок, чувствуя чужое внимание, разливался соловьем. В последнее время круг его общения не отличался разнообразием, так что эти простые сельские ребята были для него прямо-таки подарком судьбы.Маленький индеец тоже сидел вместе со всеми, но не столько слушал хвастливые речи Мак-Гайра, сколько впитывал всю атмосферу целиком. Все, что его окружало, было мальчику внове, и он смотрел по сторонам, тараща любопытные черные глазенки. Ковбои поглядывали на него с добродушными усмешками, но из-за стола не прогоняли. Видно, вспоминали самих себя в таком же сопляческом возрасте.Из-за присутствия разговорчивого новичка ужин затянулся надолго. Даже повар Пит заслушался рассказом, закончив раздавать миски, опершись на деревянную крышку стола и удивленно покачивая головой.Глаза Мак-Гайра лихорадочно блестели. Он впервые наткнулся на таких внимательных слушателей, для которых его рассказы были дверью в иной, неизведанный мир. И Сверчок болтал как маленькая трещотка, знакомя неискушенных сельских жителей с некоторыми тонкостями боксерской жизни и бессовестно привирая о своем положении в Нью-Йорке. По его словам выходило, что он там чуть ли не самый знаменитый боксер, просто попал в трудное положение из-за интриг завистников и конкурентов - и потому оказался в этой дыре (он так и сказал - "в этой дыре", и никто из ковбоев, как ни странно, не обиделся). После окончания рассказа Сверчок заслужил множество одобрительных похлопываний по плечу и заверений в том, что он тут приживется, потому как он "отличный парень". Чэд Мерчисон - тот самый, что пригласил его к столу на ужин, так и вовсе сказал, что в жизни не слыхал более удивительного рассказа. - Теперь-то мой мир уже никогда не будет прежним! - шутливо крикнул он. - Надо же, сколько мы с вами пропускаем, ребята, сидя здесь!- Эй, парни! - Росс Харгис стоял на пороге, поигрывая короткими кожаными вожжами. - Кто сегодня идет в ночное, выметайтесь-ка отсюда! Вы уже поели и отдохнули, да и байками вас уже успели потешить!Мак-Гайр мстительно сверкнул глазами, запоминая "байки". Он вообще был по натуре своей очень злопамятным, а сейчас, взбешенный отъездом Рейдлера, и вовсе сдерживался с трудом. Росс Харгис не нравился ему. Он смотрел на него как на избалованного ребенка.Между тем, дождавшись ухода нескольких ковбоев, которым предстояло присмотреть за стадом ночью, Росс повернулся к Мак-Гайру.- Раз уж старина Кэрт оставил тебя на наше попечение, парень, надо бы посвятить тебя в "ковбойские рыцари"! Будешь присутствовать среди моих ребят на правах нашего друга и брата!И, не успел Сверчок выяснить, что же все-таки за обряд такой таинственный ему предстоял, как Росс, несильно размахнувшись, вытянул его вожжами по спине. Видимо, предполагалось, что тот, кто спокойно перенесет этот удар без единого крика, сможет справиться с почетным званием ковбоя. Но вот тут Росс просчитался - не стоило проделывать такое с Мак-Гайром, и без того рассерженным донельзя и пребывающим в крайнем смятении чувств.Сверчок вскочил со своего места, сжав кулаки. В нем поднимался столь знакомый ему гнев - не тот безрассудный и слепой, что обычно появляется у неопытных драчунов в подворотнях. Нет, этот гнев был спокойным, холодным, он освежал сознание, делая маленького больного очевидно опасным для окружающих.Окружавшие Мак-Гайра ковбои, изумленно ахая, смотрели, как крохотный паренек, ловко и без малейшего труда преодолев сопротивление главы лагеря, методично избивает его. Он ни разу не сбился на грязные уличные приемы, ни разу не позволил себе отойти от тех строгих правил, что усвоил на ринге, или ударить ниже пояса. От этого бой казался только более зрелищным и красивым.Когда Росс Харгис, постанывая, распластался на полу, не пытаясь подняться, Мак-Гайр отошел от него, презрительно усмехаясь и вскидывая руку - как при победе после нокаута.- Прежде чем бить кого-то, убедись, что он не может дать сдачи! - наставительно сказал он, чувствуя уже, как в груди все взрывается острой болью.Росс с трудом приподнялся - и сразу же покачнулся. Он молча, искоса посмотрел на маленького человечка, стремительно бледнеющего у него на глазах - и тяжело опустился на скамейку, вытирая кровь с разбитых губ.А Мак-Гайр отошел в сторону - медленными, заплетающимися шагами. У него не было желания разговаривать с побежденным и тем более с остальными зрителями этого бесплатного шоу.- Проклятье, надо не забыть содрать с них всех по четвертаку за представление! - пробормотал он и свалился в траву, раздираемый на части кашлем. Напряжение от проведенного короткого боя оказалось непосильным для бедного больного. Сверчок скрючился на земле, желая только того, чтобы все это прекратилось поскорее. Раньше, когда Рейдлер был рядом, одного его молчаливого присутствия в такие моменты хватало, чтобы утишить боль и сделать приступ куда короче. Но сейчас скотовод уехал - и увидятся ли они вообще когда-нибудь, было неясно. Честно говоря, Мак-Гайр не слишком-то поверил обещанию Рейдлера вернуться. Сколько раз он сам обещал что-то подобное и нарушал свое слово - не сосчитать! Так что сейчас ему оставалось только перестать сопротивляться своей судьбе и принять ожидавшую его смерть так, как полагалось мужчине. Внутри него, где-то в груди, что-то сильно напряглось, как изношенная гитарная струна, и оборвалось. Кашель мгновенно стих, и Сверчок ощутил, как рот наполняется стальным солоноватым привкусом. Уже зная, что именно увидит, он сплюнул на траву - и с каким-то мрачным удовлетворением уставился на кровавый сгусток, сорвавшийся с его губ. Нехорошая, черная, дурная кровь.- Отлично! - пробормотал он и снова скрючился на траве, отчаянно кашляя.У Рейдлера был план по освобождению своего ранчо из лап Красавчика Джо. Скотовод прекрасно знал нравы обитающих по соседству с ранчо индейцев. Это были дикие, но очень благородные и ценившие честность люди. И если они помогают Джо в его деле, то не иначе только потому, что сами обмануты им. Наверняка метис наговорил им чего-нибудь вроде того, что хочет бороться за права своего племени, что жаждет освободить своих угнетенных собратьев от гнета проклятых белых людей, притесняющих и угнетающих их. Красавчик всегда хорошо умел врать - а в этот раз наверняка даже превзошел сам себя.Так что скотоводу нужно было просто разоблачить его вранье. Но прежде всего он поехал не к ранчо, а к одному тайному местечку в речной долине, которое давным-давно приспособил для заключения сделок со своими партнерами по бизнесу. Пусть эти дела касались исключительно купли и продажи скота, все равно это был бизнес, достойный всяческого уважения - а значит, такие сделки заслуживали отдельного места для своего проведения.В долине был один небольшой залив, со всех сторон окруженный зарослями густого кустарника. Именно в нем Рейдлер обычно встречался с другими фермерами и крупными землевладельцами. Обычно он приезжал сюда в сопровождении нескольких слуг. И он очень надеялся, что Иларио вспомнит про это место.Молодой мексиканец действительно дежурил неподалеку от долинки постоянно. Слухи о том, что Рейдлер жив, дошли до ранчо Солито, и прислуга между собой радостно переглядывалась. Выражать радость вслух они не могли, потому что Джо приказал сурово наказывать всякого, кто упомянет имя старого хозяина. Многие сомневались, что индейцы станут выполнять такое распоряжение, пусть и от своего родича, но проверять это на себе никому не хотелось.Скотовод спрыгнул с коня - и тут же оказался в объятиях радостного Иларио, сначала не поверившего своим глазам.Впрочем, юноша быстро опомнился - и отстранился, преклонив колено.- Простите, Senor! - выдохнул он. - Я забылся, извините меня.- Я тебе что говорил? Не выделывайся тут со своими балетными номерами! - прикрикнул Рейдлер, хлопнув юношу по плечу. - Твоя первая реакция как раз была правильной, и она мне понравилась куда больше. Иларио поднялся, весело блестя зубами.- Ну, теперь-то этому метису несдобровать, раз вы вернулись, хозяин! - довольно сказал он. - Мы с ребятами дежурили во всех местах, куда вы могли бы вернуться, все ждали, когда же вы приедете.- Разве Джо не рассказал вам, что я погиб? - усмехнулся Рейдлер.- Как не рассказать, конечно же, рассказал! - Иларио презрительно фыркнул. - Расписал во всех красках, как вы ему передали права наследования, а потом попали под обвал! Да только мы ему не поверили. Джо врать горазд, лишь бы своего добиться, а мы проверили, так ли это, действительно ли вы погибли.Он вдруг посерьезнел и спохватился:- Ой, Senor, там сейчас такое творится! Джо прослышал, что вы живы, и отправил своих индейцев во все стороны, смотреть да вас выглядывать! Если они вас заметят, то схватят и к нему приведут, так вы уж поосторожнее! Я и сам от них едва ушел, когда сюда ехал, вас поджидать. На ранчо-то нам больше хода нет...- Самых верных, значит, он прогнал... - усмехнулся Рейдлер. - Ну-ну... Что ж, это нам на руку! Вот что, Иларио: я хочу, чтобы ты собрал здесь, в этой излучине, всех тех, кого Джо прогнал из дома. Надо съездить к горам, где этот негодяй загнал нас под обвал, и поискать хорошенько. Наверняка там остались какие-нибудь следы!- А мы там уже были! - очень обрадовался Иларио. - Мы ездили туда недавно - и я, и Картер, и Старик, и еще несколько наших ребят! И все мы можем под присягой подтвердить, что обвал действительно произошел из-за пуль, а не сам по себе!- Какие вы молодцы! - довольно улыбнулся Рейдлер. - Тогда все и вовсе просто! Собирай людей, Иларио. Мы едем в Сан-Антонио. Думаю, у меня на банковской карточке найдется достаточно денег, чтобы нанять хорошего юриста, что признает бумагу Джо недействительной...Процедура подачи иска и судебного заседания по первой части этого дела оказалась не такой тяжелой, как думал Рейдлер. В большом мире, мире городов и ценных бумаг, деньги действительно решали все. И даже отобрав у Рейдлера ранчо и все стада, Джо не мог никакими способами лишить его счетов на банковской карте - по крайней мере, раньше, чем пройдет месяц с того момента, когда пропавший без вести человек будет официально признан мертвым. А поскольку Рейдлер объявился гораздо раньше, то все его деньги были в целости и сохранности, надежно хранящиеся в банке Америки.Скотовод снял требуемую сумму и направился в лучшую адвокатскую контору Сан-Антонио. Ему пришлось некоторое время прожить в городе, ожидая начала заседания по своему делу - к счастью, адвокат попался на редкость настойчивый и въедливый, так что разбирательство шло полным ходом, и Рейдлер провел в городе всего две недели. Правда, ему и этого хватило, чтобы буквально известись от нетерпения и волнения. Мало того что в городе было слишком много людей и слишком много дымящих фабрик - это скотовод еще пережил бы, благо, в городах он бывал довольно часто в силу своего рода деятельности и необходимости партнерства с дальними клиентами. Но он ужасно беспокоился за оставленного на выгоне Мак-Гайра. Конечно, там Джо вряд ли доберется до мальчика, но ведь метис был не единственной опасностью! Что, если пареньку станет хуже? Что, если он, старый дурак, со своими проблемами сделал ему только хуже, привезя на ранчо? Рейдлеру все время - во сне и наяву - виделся Мак-Гайр, бледный, с синяками под глазами, с худыми провалившимися скулами, глядящий на него с отчаянной печалью в черных глазах: "Ну теперь-то вы ко мне вернетесь, старина?"А один раз паренек приснился скотоводу уже мертвым, лежащим под слоем земли. Почему-то в том сне у Мак-Гайра не было даже гроба, и Рейдлер видел испачканный кровью рот, слышал доносящиеся откуда-то издалека голоса:- Бедняга, такой молодой...- Вот если бы его покровитель был рядом...После этого кошмара скотовод проснулся с криком - и вскочил с постели, полный решимости действовать. Он не мог больше выжидать, он должен был спасти своего мальчика прямо сейчас!К счастью, именно в тот день, когда скотовод потерял терпение, состоялось судебное заседание, признавшее права Джо недействительными. - Если удастся доказать, что револьвер, из которого стреляли по камням, принадлежит именно ему, то у нас будет повод посадить его на очень долгий срок! - удовлетворенно заявил адвокат Рейдлера, очень довольный полученным гонораром и удачным исходом первой части дела.- Прекрасно! - кивнул скотовод. - А теперь мне нужно срочно возвращаться на свое ранчо! Я боюсь, что мои люди могут пострадать от гнева этого негодяя.- Вы вернетесь в сопровождении судебных приставов! - согласился адвокат. - Нельзя окончательно решить дело без присутствия второй стороны.Вот так и получилось, что Рейлер приехал на ранчо Солито, окруженный чуть ли не королевской свитой. Все его слуги вышли встречать господина, радуясь его возвращению.Впрочем, кое-что омрачило радость Рейдлера: Джо, почувствовав угрозу, успел смыться! Он уехал в неизвестном направлении, тайком, так что никто не знал, куда метис направился. Приставы проверили сохранность имущества и хотели было арестовать индейцев, родичей Джо. Но Рейдлер, не хотевший открытого конфликта, удержал их. Он вышел вперед, спокойно и прямо глядя в глаза индейцам, и заговорил. Никто из слуг не подозревал, что их господин знает индейский язык, поэтому вокруг мгновенно стало очень много крайне удивленных лиц. Впрочем, скотовод не обратил на это никакого внимания. Он говорил с вождем индейцев, объясняя, что их брат - не такой уж и брат им, что он обманул всех, кого только мог, и едва не заставил собственных братьев работать для него палачами.Разговор был довольно долгим, но в итоге, кажется, собеседники поняли друг друга.- Мы видим, что ты говорить правду, Белый Медведь! - изрек вдруг вождь на довольно хорошем английском. Рейдлер кивнул - он подозревал, что незнание языка для индейца было лишь предлогом. - Мы понимать, что ты говорить нам, и знать, что наш брат что-то задумать. Нам жаль, что он обмануть и тебя, и нас. Ты быть честен с нами, и ты знать нас и наши обычаи. Ты нам гораздо больше брат, чем он.- Вы знаете, куда мог отправиться Джо? - спросил Рейдлер, волнуясь. - Так или иначе, перед вынесением приговора его должны судить!- Мы не доверять правосудию белых! - усмехнулся вождь. - Мы все сделать сами. Ты можешь ехать с нами, Белый Медведь - но только ты, никто иной!Рейдлер понимающе кивнул и, повернувшись, попросил господ приставов подождать его возвращения здесь, на ранчо.- Уверяю вас, ничего противозаконного не свершится! - пообещал он. Слово Рейдлера кое-что значило даже в Сан-Антонио, поэтому приставы вняли его просьбе и остались переночевать в доме. А скотовод оседлал Пайсано и отправился следом за индейцами, которые наверняка знали, куда же именно поехал Джо.