Часть 1 (1/1)

Джим натянул кепку на глаза, и иногда поглядывал в окошко иллюминатора. На потолке уже минут 10 горел указатель "пристегнуть ремни".Многие пассажиры ещё спали, отказавшись от сендвича и кофе. До прилёта оставалось минут двадцать-тридцать, и Джим наблюдал, как становятся все ближе и ближе к нему волны Ирландского моря. До тех пор, пока на горизонте не начали появляться первые городские огоньки, едва заметные в молочно-белой туманной пленке.Он вылетел из Лондона в без пяти четыре утра, мать на прощание поцеловала его в щеку, и смешно наморщила нос. Джим не был зол на нее за это лето. Джим немного был зол на себя, немного — на обстоятельства и жизнь в целом.На выходе из аэропорта он подтянул лямку рюкзака, и немного затупил, определяя, в какой стороне будет автобусная остановка."Раньше можно было доехать без пересадок," — говорил ему дядя по телефону три дня назад, — "А сейчас только через Д'олиер стрит, и оттуда еще минут десять".Джим помнил Дублин, но какими-то урывками. Недостаточно хорошо, чтобы представлять, где находится Д'олиер стрит. Он помнил дом, который показывал ему отец, помнил парк и гольф-клуб, помнил, как они сидели у залива, но больше ничего.Когда он подошел к автобусной остановке, там было пусто. Пришлось ждать до половины шестого, пока появится первый автобус. Было холодно, и Мориарти уже жалел, что не взял с собой еще куртку. В Лондоне утро не было настолько морозным, и, наверное, все из-за ветра с моря, но Джим чувствовал, как его пробирает холодом почти до костей.Когда подошел автобус, он спросил у водителя, как добраться до станции Хьюстон. Джиму нравились ирландцы, они все были какими-то отзывчивыми и куда более живыми, чем люди в Лондоне. Уже в годах мужчина, сонно погладив усы, немного нахмурился и пообещал, что скажет, когда нужно будет пересесть на сто сорок пятый маршрут. На это Мориарти удовлетворенно кивнул и сел на первое кресло за водительским сидением. Он не стал включать плеер, чтобы не пропустить свою остановку.Когда он вышел, женщина с сумкой сказала, что сто сорок пятый уехал две минуты назад, и следующий будет еще через двенадцать. Джим кивнул, будто это было само собой разумеющееся, дошел до магазина, купил сигареты и покурил. Потом он все же сел на второй автобус, и, наконец, добравшись до вокзала, купил билеты на ближайший поезд.В маленьком купе он ехал один, видимо, с утра никому не нужно пересекать cтрану по прямой с востока на запад. Поэтому Джим кинул рюкзак под голову, включил плеер и даже ненадолго уснул. Он и так не спал ночью, и, зная дядю, вряд ли поспит днем.***— Святая преподобная Бригида, как ты вымахал! — его дядя стоял у выхода из вокзала, возле маленького пикапа. Увидев Джима, тот сразу направился к племяннику.— Привет, дядя Джим, — Мориарти заметил, что у того в волосах поприбавилось седых волос, но, в целом, они были все такими же черными, а борода — такой же рыжей. Они обнялись. Мориарти перекатился с носков на пятки. Кажется, они не виделись уже лет пять — с похорон отца.— Давай, нечего стоять, — спустя пару секунд молчания, мужчина направился к машине, — Только сам-знаешь-что-морозить, — он засмеялся, подбивая сигарету, — Че ты, куришь, не куришь? Не боись, мамке не скажу твоей, — дядя сел на водительское сидение, и оббивка тяжело крякнула под весом его тела, — А я тебе рассказывал, что среди наших предков были арабы? Так вот "Джим" по-арабски — это пятая буква...И тут Мориарти прикрыл глаза и улыбнулся. Он вспомнил, как в детстве слушал все эти истории, из которых вряд ли набралось хотя бы два слова правды.— Мой дом на самом западе, возле моря, так что нам еще ехать и ехать, — дядя Джим стряхивал пепел в окно машины. Джим — это сокращенно от Джейкоб. Всего Мориарти помнил семь разных версий, в честь чего дядя получил это имя, будучи коренным ирландцем, и каждая была более захватывающей, чем предыдущая, — Так что давай, малец, не засыпай. Сегодня покажу тебе город.Как выяснил Джим в первые десять минут разговора, дядя жил в небольшом доме, который отстроил сам. Второй этаж был жилым, а на первом находился магазин, который тоже принадлежал дяде. Денег он приносил не так много, но люди все-таки ходили, и на жизнь хватало. Обычно у него работал Грегори, и они делили смены пополам. Но этим летом Грегори закончил школу и уехал в Дублин на какое-то время, поэтому пока дядя работает один, и на утро он закрыл магазин, чтобы встретить Джима. Сейчас они едут позавтракать, потому что еда для организма важнее, чем сон и свежий воздух, а потом поедут домой, потому что днем кровь из носа нужно открыть магазин обратно.В закусочной, куда они пришли, было достаточно людно для утра. Они сели за один из свободных столов в самом углу зала. Приветливая женщина принесла им бесплатный кофе и пепельницу. Они с дядей явно были знакомы, потому что он воодушевленно рассказывал Энн про то, что его любимый племянник приехал на лето из Лондона.Джим неловко улыбался женщине и думал о том, чтобы подкурить, но это казалось ему слишком наглым, поэтому он просто потягивал не очень крепкий кофе из кружки, пока дядя Джейкоб делал заказ на них обоих. Мориарти был действительно голоден, поэтому не отказался от полноценного ирландского завтрака, который по объему напоминал крепкий лондонский обед. Или Джиму так только казалось, потому что черт помнит, когда он вообще в последний раз завтракал в привычном понимании этого слова.— Ну, расскажи о себе, малой? Чем занимаешься? — Джейкоб отпил из кружки, и расслабленно откинулся на спинку дивана.Джим рассказывал о школе. Говорил о том, как ему не хватило одного экзамена, чтобы выпустится экстерном. Немного рассказал о своих увлечениях компьютерами и написанием программ, на что дядя присвистнул и радостно стукнул по столу. Джим говорил о маме, о ее новом парне, рассказал немного обо всем, что случалось с ним в последнее время. Но все это выглядело очень сухо. Будто они совсем чужие друг другу люди.В целом, они нормально позавтракали, потому что вскоре Джейкоб устал слушать скучный рассказ о том, как Джим добрался до города, и переключился на более важные темы.— А ты знал, почему у Ирландии такой флаг? Зеленый означает католиков, оранжевый — протестантов. А белый — это их лица после того, как они нажрутся вечером, — они уже почти подъехали к дому. Джим понял, что это магазин дяди еще до того, как автомобиль затормозил перед ним. Наверное, его выдала покосившаяся вывеска и странный (наверное когда-то это был оранжевый) цвет фасада. На витрине висела вывеска "простите, закрыто" с маленьким нарисованным бокалом пива прямо под надписью, и Мориарти усмехнулся, глядя на довольно-таки удручающую картину.— Держи тебе ключи от заднего входа, — дядя кинул в Джима связкой, — Тебе нужна вторая дверь по правой стороне коридора, а я пока пойду открою магазин. Как только разложишь вещи — спускайся.Джим спустился в магазин примерно через час. Вещи он разбирать не стал, просто сидел какое-то время на кровати, стараясь свыкнуться с мыслью, что большая часть его лета пройдет в этой маленькой пыльной комнате. Он не боялся, что соскучится по Лондону или матери, но проводить время здесь, не имея даже доступа к технике, казалось ему пустой тратой ресурсов. Он и так до сих пор злился на себя за тот чертов экзамен, который еще на год задержит его в школе.В магазине было солнечно. Свет пробирался даже через тусклые, местами грязные окна. Посетителей не было, а дядя сидел за прилавком, в нелепых очках на самом кончике носа.— Я уж думал, ты заснул там, — он поднял глаза от газеты, — Иди сюда, покажу тебе кассу — вдруг придется меня подменять.Джиму сразу было понятно, куда идет дело, когда он услышал про Грегори, который уехал и больше не работает на дядю. Видимо, лето он проведет не только в своей пыльной комнате, но еще и в таком же пыльном маленьком магазине.Мориарти прошел мимо рядов с чипсами, наклонился, чтобы занырнуть под прилавок, как раз в момент, когда зазвенел колокольчик.Девушка вошла в магазин. У нее были ослепительно-светлые кудри, и вся она будто сияла каким-то неровным ирландским великолепием. Мориарти сглотнул, выпрямляясь за стойкой с чупа-чупсами.— Здравствуйте, Джимми, — она улыбнулась, проходя мимо полки с газировкой. Мориарти сперва опешил, а потом догнал, что эта ирландская нимфа обращается к его дяде, — Продадите пару коробок, — она указала пальчиком на фильтрованное пиво, — В честь праздника?— Конечно, Эбигейл. Может, чипсы? Закуски? — дядя вышел из-за кассы, — Какое тебе, светлое?— Да, и две пачки camel.— Я пойду принесу из подсобки. Давай, Джим, помоги мне, — Мориарти опомнился, и тоже вышел в "комнату персонала", которая была доверху заставлена разными товарами.— Поможешь занести ей в машину? — Джейкоб передал ему две коробки, одна на другой, и пошел к кассе, рассчитать Эбигейл, или как ее там. Коробки значительно перекрывали Мориарти обзор, но даже это не помешало ему заметить, что девушке явно младше 18. Значит дядин магазин спонсирует подростков алкоголем. ?За-е-бись? — думал Джим, пытаясь открыть дверь локтем.Девушка оказалась рядом как раз через секунду после того, как он вышел из магазина.— Куда погрузить? — он спросил это, улыбнувшись уголком губ.— Я тебя здесь не помню, — Джим думал, что на ней слишком короткие шорты для этой ветренной погоды, — Ты местный?— Нет, я только приехал, — коробка покосилась, и Мориарти перехватил ее крепче. Эбигейл открыла багажник, и он погрузил их в машину.— Откуда ты?— Из Лондона.— Англичанин? Мы тут не любим англичан.— Я наполовину Ирландец.— А-аа.Они оба замолчали. Эбигейл рассматривала его руки, а Джим пялился куда-то в бок, откуда доносился шум моря.— Приходи сегодня ко мне на вечеринку, — она наклонила голову и чуть улыбнулась, — Раз ты наполовину Ирландец.— Хорошо, — сказал Джим.— Хорошо, — сказала Эбигейл.Они снова замолчали.— Ладно, я... — она сделала шаг к машине, — Поеду. Много еще приготовить нужно.— До встречи, — сказал Мориарти, и направился к дому. "До встречи" — передразнил он сам себя в уме, уже держась за ручку двери магазина, и смотря на то, как белая машина отъезжает от стоянки у магазина.***Голуэй ничем не отличался от десятка других городов. Население меньше чем в Лимерике, но больше чем в Уотерфорде. Западное побережье, музыкальные фестивали, походы в церковь по воскресеньям и бесконечная любовь вспоминать былое величие славного города Галивь за кружкой ледяного эля.Моран ненавидел все это. Ненавидел Голуэй, недостаточно ирландский за потворство британской короне, недостаточно английский из-за каких-то давних сделок во времена войны трех королевств. Ненавидел надуманную гордость за все, что только можно было вытянуть из этого ничтожного городка. "Ох, а вы знали, здесь когда-то останавливался Христофор Колумб!"Да парень, наверняка, сошел с корабля только чтобы посрать на берегу с видом на закат, а потом случайно забрел в долбаный собор в поисках того, чем бы подтереть задницу.Себастьян нашел для себя единственный, но надо заметить довольно жирный, плюс во всех этих хвалебных одах. Они говорили, что славный Голуэй всегда был центром торговли, что же, у Морана было очевидное тому подтверждение. Правда, все старухи в округе и Гарда Шихана были от этого не в восторге, ходили разные слухи, но это Себастьяна мало волновало, пока никто из вышеперечисленных не прижимал его к стенке.На улице уже стемнело, а по периметру зажглись тусклые цвета охры фонари, когда Моран сел в машину. У Эбигейл или, кажется, Эрики, сегодня добрая половина города отмечала не то ее день рождения, не то долгожданное начало каникул. А это означало отличный шанс заработать, и, возможно, но не обязательно, подцепить кого-нибудь. Себастьян не был уверен в том, приглашали ли его, но точно знал, что ни один человек не рискнет выставить его за дверь. На пассажирском поблескивал дешевой оберткой кассетный плеер для девчонки, имени которой он даже не помнил.Рядом с домом в самом конце улицы уже собралось с полсотни людей. С кем-то Моран был знаком лично, кого-то видел впервые. Но можно было с уверенностью сказать, что его здесь знали все. Пара девчонок заинтересованно обернулись на гул мотора, но уже в следующую секунду отвели взгляд, видимо, прикинув, кому принадлежала машина. Тачка у Себастьяна была классная. Новенький Лотус эсприт цвета мокрого асфальта, такая в городе была только у него и еще пары ребят, с которыми Моран никаких дел не имел, но был наслышан. Маквэйлы были здесь людьми явно покрупнее, чем Гарда, губернатор и кто угодно еще. Себастьян же пока довольствовался тем, что есть.Захлопнув дверь, он пересек улицу. Несколько ребят, куривших у дороги, окинули его взглядом и продолжили говорить, понизив голоса до едва различимого шепота, но даже так через слово можно было различить тихое "Моран".— Привет, Томми, — Себастьян коротко кивнул, сощурив один глаз, — Как вечер? Большие планы?Он рассмеялся и скрылся за дверью. В доме было шумно, сквозь гул голосов можно было различить обеспокоенный голос хозяйки."Пожалуйста, ребята... Осторожнее... Нет, Нэйтан, не трогай это, пожалуйста! Родители меня убьют, если вы хоть что-то сломаете!"Эбигейл. Моран улыбнулся, окидывая взглядом последствия едва начавшейся вечеринки. На пороге уже было наблевано, а один из его бывших школьных друзей едва стоял на ногах, вцепившись в очаровательную тумбу, прикрытую резной белоснежной салфеткой. Точно Эбигейл. Он наконец вспомнил имя, скользнув под арку с подарком в одной руке, другой подпалив зажатую в зубах сигарету.Эбигейл суетилась, все еще надеясь взять все под контроль. Но людей пришло явно больше, чем она ожидала, и теперь, кажется, было слишком поздно, чтобы хоть что-то могло удержать пьяную толпу. В одной из спален заперлась пара старшеклассников, ребята внизу уже успели обмусолить эту тему от и до. Кто-то говорил, что Себастьян там трахается сразу с тремя, и никого не смущало, что он все это время был в соседней комнате, спокойно раскуривая вторую. Еще с десяток самокруток лежало на заваленном каким-то хламом столе, в соседнем кресле развалилась Триш, откинув голову на пеструю, всю в вышивке, спинку она перебирала пальцами светлые кудри, рассыпавшиеся по плечам. Рядом на полу, прижав плечо к подлокотнику Арни забивал трубку.— Мда... С вами подохнуть можно от скуки даже на лучшей вечеринке года, — Моран встал на ноги, затушив то, что осталось от самокрутки, о лакированную поверхность стола.Он спустился вниз, на лестнице столкнувшись с какими-то ребятами, для которых не нашлось отдельной комнаты. Девушка сидела на перилах, светлая юбка в складку едва прикрывала бедра. Себастьян присвистнул и прошел мимо. Та, кажется, ему подмигнула.Подцепив на кухне пару бутылок, он уже собирался вернуться обратно или, может, попытаться выдернуть ту девчонку из потных ладошек ее неудачника-парня, когда заметил у входной двери замешкавшегося темноволосого мальчишку. Может, это была интуиция, связь с космосом или черт знает что еще, но Морану почему-то сразу показалось, что он не отсюда. Задумчиво склонив голову к плечу, он подумал с пару секунд и уверенно шагнул ему навстречу.***Уточнив у дяди, в каком доме живет "девушка-из-магазина" (не обошлось без еще одной порции искрометных шуток), Джим стоял у лужайки с подарочной коробкой в руках. У дома было полно народу, и, кажется, никому не было до него дела.Он поднялся по ступеням, ловко увернувшись от парня, который очень активно размахивал бутылкой на уровне кофты Мориарти. Распахнул дверь, и четко понял, что опоздал на вечеринку. Многие были уже пьяны, и каждый занимался своим делом. Для Джима это показалось странным, когда он ходил на подобные тусовки в Лондоне, никто не напивался до такого состояния раньше трех часов ночи.Он не хотел быть снобом, который свысока смотрит на деревенщину в городке, но все это и правда было странным. На кухне кого-то тошнило, а парочка на лестнице, кажется была на грани от того, чтобы начать трахаться прям там. Джим попытался найти взглядом Эбигейл, но ни ее, ни ее светлых кудряшек не было видно. Из чьего-то проигрывателя за стеной играла музыка, и в комнате было, кажется, более людно, чем в коридоре.Джим сжал коробку с подарком (там была кружка для кофе и шоколад), так и оставшись стоять в коридоре. Он никого не знал здесь, и отошел к стене. Ему казалось, он был совсем незаметным. До момента, пока с кухни не вышел парень с двумя бутылками пива в руках.— Привет, — сказал он, проходя через весь коридор прямо к Джиму. Мориарти поднял взгляд с руки на лицо парня, который блистал белоснежной улыбкой, слишком идеальной, чтобы быть правдой, — Я тебя здесь раньше не видел. Ты как, турист или...?— Привет, — Джим перехватил свою кружку левой рукой, и пожал ему руку, — Не совсем турист. Я приехал на лето, — Джим вдруг ощутил, как внимание всех, кто был в коридоре, резко переключилось на него. Эта перемена показалась ему странной, поэтому он чуть замешкался, прежде чем ответить. Он не привык быть заметным, — Эбигейл меня пригласила.— Эбигейл тебя пригласила на лето? — Моран приподнял брови, с тихим щелчком открывая бутылку зажигалкой, — Или пригласила на этот праздник жизни?Он обвел рукой помещение, оглянувшись на ребят позади себя. Те мгновенно отвели взгляд, будто все это время вели оживленную беседу, а до происходящего им не было никакого дела.— Пойдем, покажу кое-что, — Себастьян дернул подбородком, указывая в сторону лестницы, и сунул Джиму в руку вторую бутылку, — Вот, держи.У перил все еще обжималась парочка. Моран, качнувшись в сторону, "случайно" задел парня плечом. Девушка заливисто рассмеялась, мокро чмокнув того в щеку, и спрыгнула на пол.Джим прошел за ним в комнату, его все еще не покидала мысль, что все это было странным. В комнате было еще двое, девушка и парень. Девушка была совсем сонной, а вот парень поднял на него взгляд, и вопросительно вздернул брови. На тумбе горел слабый ночник — единственный источник света. В углах клубился дым сигарет вперемешку с травкой.— Ты до этого пробовал что-нибудь или как? — Моран прошел мимо задремавшей в кресле девушке, пару раз толкнув носком кроссовка ее аккуратную туфельку. Та наморщила нос и отвернулась, натянув на плечо плед.— Нет, — Джим повел плечом, сжимая в одной руке кружку, в другой — банку пива, — Привет, — он помахал парню в кресле бутылкой, — Меня зовут Джим.Мориарти хотел добавить "Я из Лондона", а после вспомнил про англичан, и снова заткнулся.— Арни, — хмыкнул парень, снимая наушники, — Я тебя раньше не видел. Отдыхать или как?Моран толкнул парня в плечо и тот чуть заметно дернулся, с излишним интересом переключившись на наклейку, стертую по углам, на пластиковом корпусе плеера.— А хочешь? — Себастьян взял со стола металлическую трубку с золотым отливом, за несколько секунд привычным движением забив ее до основания, — Вот, держи. С приездом в чудесный город Голуэй!Джим стоял с забитой трубкой в руках. Картинка медленно складывалась у него в голове. Мутный парень, который цепляет его на вечеринке и спустя минуту знакомства ведёт в отдельную комнату, где предлагает забитую до отказа трубку.Вряд ли за всем этим стоит хваленое ирландское гостеприимство, а парень — наверняка драг-диллер. Мориарти, наконец, выпал из прострации и сосредоточил своё внимание на нем.Светловолосый и белозубый, он не был похож на ирландца в том представлении, которое имел о них Джим. На голову выше Мориарти, он выглядел вполне обычно, как вообще может выглядеть "рабочий парень из Голуэй". На нем была футболка и кофта, джинсы с ремнём, кроссовки, в общем, Джеймс не заметил ничего, что выдавало бы в нем опасность. На одежде были едва заметные пятна, которые остались после стирки, похоже, что от масла. Мориарти подумал, что он может либо работать в сфере, связанной с машинами, либо слишком участливо заботиться о своей собственной тачке. Джим, видимо, то ли не знал чего-то, то ли не замечал, что именно заставляет подростков на вечеринке участливо расступаться перед ним или шептаться за спиной.Пока Джим думал, он нахмурился так, что у него между бровей появилась складка, что вызвало у второго парня — Арчи — приступ смеха. Вот уж кто, а он точно не был похож на распространителя. Кажется, они были ровесниками, на вид ему точно не дашь больше восемнадцати.— Ты будто мысленно пытаешься взломать пентагон, — хохотнул он, и Джим усмехнулся на это сравнение, понимая, что парень попал в самую точку, очень верно очертив предполагаемую сферу деятельности Джима.В Лондоне траву было сложно достать. Имеется ввиду, хорошую траву, без примесей и всякой отравы. Пока наркота доходила до улиц, она успевала пройти через сотню рук, и каждый разбавлял ее чем-то своим. По итогу выходило почти произведение искусства, что не имело ничего общего с изначальным товаром. Именно поэтому пока он не решался что-либо пробовать в Англии. Джим не знал, как именно определять качество наркоты, но запах от трубки шёл давящий, а он даже не поджег ещё.Мориарти моргнул пару раз, поднося трубку к губам. Это лето вряд ли могло стать ещё хуже, и терять ему было особо нечего. Джим достал зажигалку из кармана и поджег трубку, втягивая дым в лёгкие.Секунда. Две. Три.Пятнадцать. Пол минуты. Сорок секунд.Арчи с дивана присвистнул, ударяя ладонью по обивке кресла.Сорок пять. Джим ощутил, как кружится голова, и медленно выдохнул, возвращая трубку блондину.Моран отхлебнул еще пива, не сводя с Джима глаз. Тот медленно выдохнул, чуть приоткрыв рот, и на несколько секунд его лицо окутало густым белым дымом.Вечер был средне паршивым. Всю дурь, которую Себастьян принес с собой, он уже продал. Большую часть взяла Эбигейл, видимо, чтобы никто не вспомнил о том, какая она зануда. Остальное раскупили в первые пятнадцать минут вечеринки, потому что, очевидно, кто-то все же заебался от сотой просьбы не трогать любимую бабулину подушку с вышивкой 17 века.Ловить здесь больше было нечего.К Морану хорошо относились ровно пять минут от каждого разговора. После того, как ему больше нечего было им предложить, люди пытались скрыть любую причастность к каким-либо общим с ним делам. Это, конечно, бесило, но жить не слишком мешало.Он как-то пустил слух о том, что трахнул дочку директора, а дальше все произошло само-собой. В маленьком городе, где все друг-друга знали, сплетни разлетались быстро. Дочка стала женой, а директор заместителем губернатора. После кто-то еще наплел о том, что он чуть ли не главный дилер и только прикидывается шестеркой, что он даже убил человека, что не сел только потому, что вмешались ребята из ИРА. В общем, болтали многое, и чем дальше — тем лучше.— Прокатимся? — предложил Моран после недолгой паузы, когда его новый знакомый, кажется, едва не утонул окончательно в собственных размышлениях.Джим мог бы ответить "нет", но внезапно нахлынувшее чувство полного погружения в жизнь само сложило его губы в уверенное и расслабленное "конечно".— Я только передам подарок Эбигейл, — он потряс кружкой в обертке, которую все еще держал в руках.Эбигейл сейчас все еще казалось ему еще более милой и загадочной ирландской нимфой. А еще у Мориарти расслабилась нижняя челюсть, и он по-дурацки приоткрыл рот, понимая, что мышцы лица онемели, и жадно пытаясь проанализировать это ощущение.В Лондоне ему было не до наркотиков. Джим не был предвзят, и точно был уверен, что рано или поздно попробует, просто чтобы знать, каково это. Он думал, что начнет с химии или галюциногенов, но сейчас, вдохнув дым от максимально безвредной, как ему казалось, травки, он понял, что начал с верной точки. С которой, наверное, все начинают.Джим знал, что у него не будет зависимости, но сейчас, ощущая полную расслабленность, он вдруг понял, что ему нравится эта странная Ирландия, и нравится начало этого лета. Они спустились по лестнице, и блондин кивнул головой в сторону гостиной. Там все еще звучала музыка, и было много людей, но сейчас Мориарти было не до них. Он сразу отыскал Эбигейл взглядом, и повернул к окну почти во всю стену, у которого она стояла.— Привет, — Джим остановился рядом с девушкой, поднимая на нее взгляд. Он был уверен, что ведет себя абсолютно нормально.— Привет, — она выглядела напряженной и злой, будто все представляла совсем не так.— Я принес тебе подарок, — Мориарти шмыгнул носом, протягивая ей упаковку.— Господи, я надеюсь, это не что-то дурацкое, — она отставила его кружку на подоконник и снова нахмурилась, — Как тебе вечеринка? Лучше, чем в Лондоне?— В миллион раз, — соврал Джим и снова улыбнулся.— Постой, — она повернула голову чуть влево, а потом снова сосредоточила взгляд на Мориарти, понизив голос, — Ты что, накурился? Моран тебя накурил? Господи, держись от него подальше. От него одни неприятности.Джим неопределенно кивнул, наблюдая, как у нее на лице появляются странные морщинки, когда она опускает губы.— Идем, — кивнул он парню, который ждал его возле квадратного телевизора.Себастьян галантно приоткрыл дверь и звонко рассмеялся, пропуская Джима вперед.На улице было совсем темно и немного морозно. Накрапывал дождь, отчего вся машина покрылась мелкими каплями, поблескивающими в свете тусклых фонарей. Стоило им погрузиться в остывший салон, и окна запотели так, что невозможно было разглядеть даже соседние дома. Моран завел движок и включил печку. На мгновение его лицо согрела короткая вспышка прикуривателя, когда он зажал в зубах очередную сигарету.Тачка была крутой. Джим сел на пассажирское сидение, обводя взглядом приборную панель, кожаную обивку сидений, и парня, который смотрелся за рулем чертовски органично."Сколько же девок он завалил в этой тачке," — с завистью подумал Мориарти. У него никогда не было особого интереса к машинам. Но конкретно сейчас он подумал, что было бы неплохо иметь что-то такое.Машина тронулась мягко, и Мориарти весь погрузился в это легкое скручивающее чувство в желудке, когда они поехали по трассе.— Так ты из Лондона, или как? — Джим посмотрел на него, кажется, с недоумением, и Себастьян решил пояснить, — Акцент. Здесь такое нечасто услышишь.— Да, я из Лондона, — он кивнул, и поднял взгляд на пальцы на руле.Мозгами Мориарти понимал, что ехать по темноте непонятно куда с малознакомым парнем, который явно больше и сильнее его самого раза в два, это не совсем правильно. В Лондоне, например, он бы никогда так не поступил. Но тут, в маленьком городе, где все друг друга знают, и где человек двадцать видели, как они вдвоем вышли с вечеринки, Джим чувствовал себя полностью безопасно. Он больше переживал за то, что машина врежется куда-то в этой кромешной темноте, чем за то, что получит ножом под печень ради десятки фунтов.Но парень вел уверенно, будто за жизнь выучил эти дороги лучше, чем национальный гимн.Свет фар разрезали полосы дождя, вода лупила по стеклам, превращаясь в белый шум, ненавязчиво разбавляющий тишину салона тихим треском.Они свернули на Колледж Роуд и дальше в доки. В темноте покачивалось на воде с десяток пестрых лодок и мелких яхт. В некоторых домах еще горел свет, подкрашивая фасады охрой и голубым.По Вайтстрайд за мостом Себастьян выехал к самому берегу и дал по тормозам. В темноте едва ли можно было хоть что-то разглядеть, ветер хлестал, заливая дождем с залива. Он щелкнул фонарем и потянулся на заднее сидение за очередной бутылкой.— И как же тебя занесло в наш чудный город?— Обстоятельства так сложились. Не скажу, что я этого очень хотел, — Джим взял открытую бутылку пива из его рук, — Не пойми меня неправильно, я люблю Ирландию, но я не думал, что останусь здесь на все лето.Мориарти понял, что легкое опьянение, вызванное травой, начало отпускать, и снова немного замкнулся в себе.— А ты, значит, местный драг-диллер? — Джим сделал глоток, и снова сфокусировал внимание на собеседнике.Вдалеке короткими вспышками отсвечивал невысокий маяк. Свет соскальзывал по скалам, сталкивался с черными волнами, утопал в короткой траве. Дождь перешел на редкую морось, змейками стекая по стеклам. Внутри машины было сыро, но тепло, в воздухе будто стояла вода, звенела мелкими каплями в каждом вдохе.— Это, пожалуй, слишком громко сказано, — Моран усмехнулся, блеснув в темноте короткой улыбкой, — Не даю здесь всем подохнуть от скуки, типа того. Ну и деньги никогда лишними не бывают.Он подкурил еще одну, едва приоткрыв окно— Господи, у вас тут всегда такая херовая погода? — Джим нахмурился, когда где-то в темноте, но, кажется, над морем, сверкнула молния, — Я думал, что в Лондоне погано, а тут чуть не сдох от холода с утра.— Нет, только в честь приезда одного сраного англикашки, — увидев выражение лица Джима, мелькнувшее в свете почти потухшего фонаря, Себастьян зашелся смехом, затянувшись до горечи во рту, — Расслабься, тут всем насрать. Просто шутка.Над морем прокатился тихий гул, где-то вдалеке стена дождя стирала и без того едва различимый горизонт. Моран выкрутил радио, из приемника раздались глухие голоса. Тихая болтовня наполняла салон, обволакивала.— Где живешь? У тебя здесь кто-то из родных, так? — Себастьян откинул голову на спинку водительского сидения и уставился куда-то вперед, где берег захлестывали волны с залива, — Не свезло, хуже нашей дыры только Белфаст.— Я живу на западе, над магазином "У Джимми", — Джим достал из кармана пачку сигарет. Ему всегда хотелось курить, когда он выпивал, — У меня здесь дядя. Ты не против, если я тоже закурю? — Мориарти поднес сигарету к губам, и начал шарить по карманам в поисках зажигалки. Как назло, ее нигде не было.— Да ты, похоже, джентльмен, — он хмыкнул на излишнюю вежливость ради того, чтобы покурить в его тачке, и кивнул на прикуриватель, — Джимми... А дядя-Джим? Сигареты и пиво для всех, кто старше десяти? Классный мужик. У тебя в семье с именами не особенно заморачивались, правда?— Вообще-то заморачивались, — возразил Мориарти, зубами прислоняя сигарету к прикуривателю. На губах он почувствовал жар, но терпел, пока на сигарете не появился первый уголек, — Меня зовут Джеймс, а его полное имя — Джейкоб. Думаю, он сокращает его до Джимми, чтобы придать торговой марке национальную уникальность. Хотя тогда уж лучше бы сразу выбрал что-нибудь вроде Джарлад или Джилрой... — Джим хохотнул, затягиваясь и делая еще один глоток из бутылки.— Что ты подарил Эбигейл? — спросил вдруг он, делая затяжку, — Или тут не принято с подарком? Мне вот дядя вручил кружку, которая валялась у него в магазине еще, по-моему, с шестидесятых.Начинало светать. Небо серело, просаживаясь под тяжестью влаги почти до самого залива, сливаясь в одно большое пятно. Чайки маячили в клубах тумана и редкого дождя, не двигаясь с места, черными точками беспомощно сражаясь с ветром.— Плеер. Она упрашивала Тома почти два месяца, но я то знаю, что он на него никогда не насобирает, даже если продаст себя в рабство, — Себастьян отвернулся к окну, вспоминая лицо Томми вечером накануне, когда тот увидел Морана на подходе к дому, — Будь проще. Тут принято все, что ты посчитаешь таковым. Особенно если назовешь традицией. Тогда все просто уссутся от восторга, даже если ты это придумал.Парень оказался на удивление ненапряжным. Мориарти почувствовал себя очень спокойно, почти как когда сидел под кайфом в комнате для гостей у Эбигейл.— А ты, получается, не любитель традиций, — Джим пересел полубоком. Лишь иногда по горбинке на носу блондина пробегал свет маяка или молнии, — Необычно для ирландца.Традиции Себастьян любил. Когда ему было лет десять или двенадцать. Когда это означало веселые праздники, семейную ругань на кухне, потому что кто-то подгадил с очередной приметой. Шутки о том, что теперь точно все пойдет не так. И в конце-концов общий сбор за столом. Походы за вереском, истории про Имболк. Когда мать еще не поехала крышей, Моран верил в приметы. И уважал традиции.— Да я вообще хреновый ирландец. И как человек так себе, — он щелчком отправил сигарету за окно и снял машину с тормозов, — Что тебе Эби про меня сказала?— Чтобы я держался от тебя подальше, — Джим усмехнулся, наблюдая, как медленно светает за окном тачки небо.Моран вывернул обратно на дорогу. Дождь перестал, но в воздухе еще стояла вода, густой пеленой кутая машину в одно большое облако тумана. Голоса по радио с тихим треском вещали о том, что завтра обязательно выйдет солнце, что с понедельника то уж точно начнется настоящее лето. Себастьян усмехнулся и скрутил звук до минимума.— Я подброшу тебя до дома, — он разогнал машину чуть выше разрешенного порога, отчего ту ощутимо заносило на поворотах. Но дорога в это время была совершенно пустой, и они рисковали столкнуться разве что с ветхим ограждением у очередного полуразвалившегося дома.