Клэр, Клэр, Клэр (1/1)

Он чувствует себя… ужасно.Марк пытается приподняться на локтях и тут же падает назад на беспорядочно скомканные подушки, не сдерживая надсадного протяжного стона.Голова раскалывается, но, по сути, к ставшим привычными августовским мигреням он привык ещё пару лет назад. Они уже стали неотъемлемой частью жизни, несмотря на довольно крепкий организм. Но дурацкая простуда, глупо подхваченная вчера на одном из показов под открытым небом, всё же оказывается сильнее него.- Чтоб я ещё раз согласился… - тихо шелестит собственный хриплый голос, тут же теряясь в просторной, прохладной спальне. А затем и вовсе затихает, прерванный вибрацией телефона и характерным звуком нескольких доставленных прямо друг за другом сообщений. Взгляд невольно, почти машинально, натыкается на настенные часы. – Чёрт. Чёрт! Чёрт!Он вскакивает, сбрасывая обернувшееся вокруг тела легкое одеяло, пытаясь одновременно рукой нашарить мобильный на тумбочке и сдернуть со стула предусмотрительно оставленную вчера здесь бирюзовую рубашку.- Чёрт!Разумеется, он проспал, а лекарства, поздно вечером выпитые горстями и источающие при этом отвратительно-горький запах, нисколько, нисколько не помогли. Кажется, стало только хуже... Голова раскалывается, глаза слезятся, а в грудной клетке словно раскалённые, царапающие изнутри своими краями угли пылают. Разумеется, он совсем забыл о том, что рано утром, перед работой, должен был забрать одежду Клэр из химчистки. И, само собой разумеется, что он никуда, совершенно никуда не успеет, а о больничном или отгуле нельзя и мечтать.Марк проносится по спальне и гостиной ураганом, натягивая брюки и путаясь в штанинах. Застегивает пуговицы рубашки одной рукой, одновременно с этим вызывая такси и пробегая глазами по строкам распахнутого только что потрёпанного ежедневника.Клэр – забрать вещи из химчистки, доставить пиджак и твидовую юбку в офис, остальное – домой. Клэр – подготовка речи на совет директоров, пересмотреть, вычесать, выделить и развить самое важное. Клэр – устроить на послезавтра ужин самым крупным рекламодателям, полный список гостей с предпочтениями каждого из них в еде и соседях по столу.(Схема рассадки переделывалась тринадцать раз, но он все ещё не уверен).Клэр-Клэр-Клэр-Клэр.И – в самом конце списка – в нижнем крае воскресенья, сокращенного из-за недостатка места в небольшой книжице ежедневника, — “Марк”.На миг забыв о спешке, Марк Сент-Джеймс даже замирает, удивлённо изгибая изящную темную бровь. Но, прочитав содержимое короткой заметки, понимает, что всё в порядке.“Приобрети бутылку отличного ирландского виски для помощницы журналиста Адама Вердэ”.Он помнит приятную рыжеволосую девушку, помнит, как в ответ на несколько его ослепительных чарующих улыбок коллега по секрету поделилась десятком вопросов, которые её шеф задавал на той неделе Клэр Блессен в интервью в прямом эфире. Значит, снова “Клэр”.Марк думает, что стоит купить две – со второй он понемногу будет в профилактических целях добавлять себе в кофе утром и, быть может, за ланчем тоже по капле горячительного, чтобы взбодриться и расслабиться одновременно.Клэр-Клэр-Клэр-Клэр.Перекручивая на шее клетчатый приглушенных цветов шарф, он сбегает по крутым ступеням лестницы, в который раз кляня себя за то, что снимает квартиру так высоко. Перехватывает кожаный узкий портфель рукой, почти вылетая на оживлённые улицы Нью-Йорка и мигом замечая только-только подъехавшую машину.- Скорее, пожалуйста. Прачечная на углу Пятнадцатой и парка, - бросает он, устраиваясь на заднем сидении и пальцами левой руки отвечая на новое сообщение Клэр. Копается в сумке, перебирая блистеры таблеток и выпивая сразу две – обезболивающую и жаропонижающую.Смотрит на циферблат наручных часов, полностью копирующих новую модель “Clock & Clock” (полностью, кроме цены – оригинал стоит семь тысяч, в то время как подделка – всего пять сотен), и нетерпеливо ерзает на потертом сидении, пытаясь устроится удобнее и морщась от новой вспышки мигрени.Клэр-Клэр-Клэр-Клэр.- Джесс, она уже там? – он с трудом узнает свой голос минутой спустя, когда говорит в трубку мгновенно ответившей на звонок лучшей подруге.- Разумеется, нет, - фыркает та. – Время простых смертных, Маркус Сент-Джеймс.- Просил же! – рычит он, косясь на не слишком следящего за дорогой водителя.- Ладно-ладно, Марк, не кипятись, - Джесс мгновенно настраивается на деловой лад, как и всегда прежде прекрасно улавливая его настроение. – Кому, как не тебе знать, что до десяти она здесь показывается крайне редко.- О, - неопределенно мычит Марк в трубку, росчерком сточенного карандаша выделяя ещё одно дело, исполнение которого требует внимания сегодня после обеда. – Да, конечно, прости.Иногда ему кажется, что ещё немного, и он забудет собственное, переиначенное и частично выдуманное много-много лет назад имя от количества информации и дел, которые то и дело требуют его внимания…- А вот тебя ещё нет, - начинает Джесс, и Марк слышит, как щелкает кнопками клавиатура на той стороне провода. – Что удивительно, обычно в начале девятого ты уже на месте, как и мы, простые смертные, хоть тебя с натяжкой к ним можно отнести…Он хмыкает, ожидая очередной беззлобной шпильки подруги. Положение правой руки, ноги и всех остальных частей тела с потрохами на сдачу второго лица журнала “MODE” всё ещё мозолит глаза почти всем в офисе и Джесс в том числе. Хоть она и близко не представляет, что это положение значит на самом деле.Заходясь в очередном приступе кашля, он тянет ко рту рукав светло-серого пальто. Достает из кармана ингалятор, делая несколько спасительных вдохов лекарства и устало откидываясь на сидении – прекрасно, ведь только осложнения простуды из-за астмы ему не хватало для полного счастья.- Марк?Он молчит, закрывая толстый блокнот с разбухшими от тысяч записей и бесконечного листания страниц, вдруг понимая, как они похожи. Такой же потрёпанный, с протёртой то там, то здесь обложкой, имитирующей дорогую кожу, и побитый жизнью.Клэр-Клэр-Клэр-Клэр.Времени, кажется, нет ни на что. Друзей – ещё меньше, с матерью, то и дело зависающей в районе Бродвея, он виделся пару месяцев назад.Он курсирует между работой, пентхаусом мадам Блессен, залами модных домов и собственной крохотной квартирой. Порой забывает, что иногда всё же нужно питаться, но это на самом деле и к лучшему. Втискиваться в узкие деловые брюки или облегающие потёртые джинсы после нескольких нормальных обедов и ужинов гораздо сложнее.И не видит ничего другого. Иногда правда радует себя десятком-другим книг из книжного магазинчика неподалёку от дома, но, опять же, времени на то, чтобы прочесть их, катастрофически не хватает.Единственное, что радует: он сможет позволить себе хорошего психолога, если тот вдруг ему понадобиться.Маркус фыркает, отнимая пальцы от ежедневника и пряча его в портфель. Не сразу понимает, что телефон все ещё приложен к уху, а шум клавиатуры, раздающийся из него, вдруг прекращается.- Марк! – обеспокоенность в голосе Джесс переходит все границы и, вынырнув из размышлений, он откликается. На самом деле, до глубины души удивлённый тем, что голос подруги звучит настолько… напуганным?.. – Ты заболел?- Немного, - нехотя признается он, прекрасно сознавая, что скрывать это всё равно не удастся, на работе приемную Блессен от стойки администратора отделяет лишь стеклянная стена. – Вчера температура была тридцать девять и девять. Сегодня я её померять не успел, я проспал.- Возьмешь больничный? – спрашивает Джесс и по молчанию, застывшему на линии, Марк понимает, что и сама Джесс уже знает, что он ответит, как знает и он сам.Возможно, в тихий июнь или и вовсе мёртвый февраль он бы действительно так сделал. Отлежался бы дома, сходил к врачу, проверил легкие и нормально подлечился, но…Но не сейчас, в межсезонье, когда каждый модный дом, если и не выпускает новую коллекцию, то хотя бы пытается привлечь к себе внимание показами и другими эвентами. Не сейчас, когда каждый час расписан поминутно, и его присутствие как помощника необходимо кровь из носу.Просто потому, что каким бы ничтожным она его не считала, выдавая это жестом или словом, потому, какие бы досадные и глупые ошибки он порой не допускал, Клэр не справится — не привыкла, да и не сможет справиться без него.*** К субботе ему думается, что он умирал несчётное количество десятков раз. Дважды, как ему кажется, его даже успели почти погрести.- Марк, посмотришь вот эти статьи.- Да, конечно, Клэр.Она же – как и всегда – ослепительно прекрасна. Темно-русые, чуть отдающие мягкой и дорогой рыжиной роскошные волосы. Гладкая и бархатная даже на вид загорелая кожа. Фигура, заставляющая кусать локти даже самых успешных моделей, подчеркнутая изящным, кремово-белым деловым костюмом. И отстранённый холод в светлых карих глазах – впрочем, такой же как и всегда.Она проходит мимо его стола, твёрдо держась на высоких каблуках несмотря на чертовски узкую, удлиненную юбку. Даже Марк невольно засматривается, восхищенный в который раз уверенностью, властностью и породой, которой она буквально заполняет всё доступное ей пространство, завоевывая его всё больше и больше. Что уж говорить о несчастном новом курьере, показавшемся в фойе и тут же выронившем свою тяжелую ношу от восхищения. Сотни листов разлетаются из не подшитых папок, падают на пол у стойки, медленно планируют к дверям кабинетов, прямо под ноги выскочившим наружу секретарям…- Что за кретин! – восклицает Блессен, резко оборачиваясь и ожигая незадачливого сотрудника разъяренным взглядом через прозрачную перегородку. Марк невольно поеживается, пряча руки под мышками и думая о том, что даже теплый твидовый пиджак нисколько не спасает от холода, заполняющего всё вокруг. – Сколько раз я настаивала на том, чтобы не использовать внешних сотрудников при работе с важными документами!..Марк вздыхает, зная, что она разговаривает сама с собой. Наблюдает за тем, как она стремительным шагом выходит из кабинета, в третий раз за месяц жалея, что все приемные в их редакции были отделены от общих залов и коридоров лишь тонким, едва-едва приглушающем звуки снаружи стеклом. И подтягивает к себе ближе по столу стопку бумаг, прекрасно понимая, что вернувшись и не спустив пар, Клэр не оставит без едкого комментария то, что он вот уже десять минут сидит без дела.Клэр-Клэр-Клэр-Клэр.Он привык. На самом деле привык.Простуда и насморк, неплохо приглушаемые пускаемыми в ход всеми доступными лекарствами, беспокоят уже на самой-самой периферии подсознания, да и не особо мешают исполнению его обязанностей.Она может запросто забыть о его дне рождения, вспоминая лишь тогда, когда ей, не сдержавшись, грубо напоминает об этом Джесс, принеся ей кусок торта, к которому мадам Блессен, думая о фигуре, разумеется, даже не притронется. Но вручит в подарок баснословно дорогие туфли из новой коллекции Valentino его размера, раздобытые в отделе снабжения, или галстук, спешно купленный в бутике на Таймс Сквер во время обеденного перерыва…Может и вовсе забыть о его существовании, занимаясь своими личными делами и досугом, и припомнить только тогда, когда главный редактор сообщит о горящих сроках подачи журнала в вёрстку, доработку и печать.“Марк, это нужно было сделать ещё вчера!”Эгоистично, самовлюблённо и совсем уж по-детски наивно для такого жестокого бизнеса ожидать, что Клэр хоть как-то отреагирует на его состояние.Маркус морщится, как от зубной боли, и, достав из внутреннего кармана пиджака таблетку, отправляет её в рот. Запивает водой из стеклянной же, как и всё здесь, бутылки и встречается глазами со своей начальницей.- Неважно выглядишь, - только и замечает она, подходя ближе. Деятельно скользит пальцами с идеальным маникюром по врученной ранее стопке бумаг. Смотрит верхний лист, оценивая его первые правки и неопределенно хмыкая.(Марк за годы работы научился разделять эти хмыканья на двенадцать ступеней от одобрения к неодобрению. Сейчас была седьмая ступень: “Начало неплохое, но можно и лучше”).Он прекрасно знает, как зовут их за спиной. Снежная Королева и Кай – как символично, красиво и точно. Быть может, даже достойно названья статьи. Вот только отчего же так тошно?..Смотрит в зеркала за её спиной — здесь все не занятые стеклом стены отданы зеркалам — и думает о том, что выглядит и впрямь совсем уж неважно. Мягкие чуть вьющиеся короткие волосы местами сбиты, одна прядь и вовсе безвкусно липнет к виску. Кожа, и без того светлая и не поддающаяся городскому загару, стала ещё бледнее, на подбородке начавшая пробиваться щетина, а в глазах серо-стального, доставшегося, по словам матери, от отца, оттенка, проглядываются крупные лопнувшие сосуды.Действительно, “неважно”. Отвратительно.Никакого лоска, шарма — простой офисный клерк, переживающий далеко не самые лучшие времена.И сразу вспоминаются многочисленные нравоучения матери о том, что он делает не так и каким глупостям посвящает всю свою жизнь.- Вчерашний галстук, - вдруг замечает Клэр, ещё ближе. Касается кончиками пальцев клетчатой ткани пиджака на плече, скользит ими к воротнику и замирает у шеи.- Может быть, - тихо отвечает Марк, не зная, чего его хочется больше. Чтобы она продолжила эту изощрённую ласку и почесала за загривок, или же, наконец, сомкнула пальцы на шее, довершая долгую пытку.- Закончишь после обеда, - Блессен отпускает, кивая на статьи и отступая на несколько шагов. – Иди же, - повторяет настойчивее, уже почти дойдя до двери своего кабинета. – Жду к пяти часам уже проверенные и разделенные по качеству материала на своем столе. Завтра утром я их посмотрю.Марк поднимается, пряча статьи под ключ в ящик стола и неуверенно подходит к стоящей в углу вешалке с верхней одеждой. Накидывает темно-синее пальто, невольно задевая пальцами угольно-черный мех на воротнике пальто мадам Блессен.- И ещё, - Клэр останавливает его у двустворчатой двери. – По первым правкам. Начало неплохое, но можно и…Разумеется.Он возвращается полчаса спустя, и, на удивление, прогулка по парку с чашкой преступно-сладкого латте идёт на пользу. Марк скидывает пальто, снимает пиджак, закатывая рукава ярко-синей рубашки и принимается за работу, помня о наставлении. И когда всего пару часов спустя в приемную заглядывает Джесс, он почти закончил.- Её ведь нет, - меланхолично произносит она, оглядываясь. Не сразу заметивший её появление Марк откладывает в сторону зеленый маркер и откидывается на спинку кресла. Смотрит на зашедшую в кабинет девушку, легко кивает и следит за тем, как она деятельно наматывает кончик светлых волос на указательный палец. – И, скорее всего, не будет до завтра.- Дела издательства, - пожимает плечами неопределенно, но в то же время стараясь не переигрывать. Талант к актерству, по словам всё той же матери, в нём есть и весьма яркий. Насколько он помнит, не заглядывая в ежедневник на строчку, написанную мягким, легко стираемым карандашом и перевернутым шрифтом, Клэр у дантиста. После – её ждёт встреча с личным парикмахером. – Может появиться в любой момент.- Лжец, - отрезает Джессика, в усмешке обнажая белоснежные зубы. – Прекрасный лжец, профессиональный, но я слишком хорошо тебя знаю. Клэр умчала по своим делам и не появится до завтра.Джессика садится на низкий белый диван, устраивается удобнее, перекидывая ногу на ногу, и, широко раскинув руки, откидывается назад на мягко спружинившие подушки.- Значит, ты сейчас сам.Марк берёт со стола синюю массивную чашку, отпивая несколько глотков того, что улыбчивая мисс Цахес из буфета называет чай с мёдом, лимоном и лекарством от всех болезней одновременно.(Он бы с удовольствием выпил лучше кофе, но при приеме антибиотиков пить кофе в таких количествах отчего-то нельзя).- И мог бы уже давно сбежать пораньше тоже, - раздается из подушек, и Марк насмешливо приподнимает брови. – Так бы и сделала.- У меня ещё есть работа, - он оставляет чашку, переводя взгляд на последние правки. Покусывает кончик карандаша, заменяя одно из слов в четвертый раз, а потом и вовсе зачеркивает его, решая, что не очень-то оно и необходимо.- Ты мог бы выполнить её дома, - настаивает подруга, покачиваясь на подушках. – Более того, зная тебя, - она поднимается, оправляя полу неприлично короткой для офиса юбки, и смотрит на его руки: - ты уже давно всё выполнил, отличник.- Ещё нет, - мысль заманчивая, он и впрямь мог бы: начальство не слишком контролирует подчиненных, когда дела выполнены в срок, тем более – личных помощников совета директоров. По сути, он подчиняется только Клэр, все остальные и пальцем тронуть его не могут. Но подобная мысль развращает, а дома, как и всегда, ничего не выполняется в срок, это проверено уже неоднократно. Найдется сотня других занятий, которые нужно или хочется выполнить прямо сейчас, и в итоге взмыленный и ерошащий волосы на голове он будет заканчивать работу в четыре утра. – Юпитер, бык, помнишь?Он мог бы, но случись так, что кому-то срочно понадобится Клэр, а его не окажется на месте, никто другой не сможет явить её или её указания жаждущему миру.- Тоже мне, бык, - смеётся Джесс, стирая слёзы с уголков глаз, и тут же вскакивает, принимаясь поправлять макияж у одного из зеркал в полный рост. – Скука полная, скажу я тебе. Ты. Весь такой правильный…Она подходит ближе и, когда он заканчивает с последней статьей, вдруг повисает на его плечах сзади.- Поздно вечером на Пятой Авеню будет выступать мой любимый скрипач. Если не хочешь, чтобы твоя подруга шлялась ночью по кишащим маньяками улицам сама, сходи с ней. Тем более, насколько я помню, тебе он нравится тоже.Не будь он геем, можно было бы и не мечтать о лучшей девушке – они идеально друг друга дополняют. Выходит, вкусами на мужчин они совпадают тоже, какая ирония.- Ох, прости, - Джессика неожиданно выпускает его из объятий. – Совсем забыла о том, что ты болеешь.- Мне уже лучше, - поднимаясь на ноги, он улыбается. Такая забота смущает, не может не смущать, ведь Джесс является самым близким ему человеком, ближе родных братьев и мамы. – И, разумеется, я схожу с тобой. Только из-за него, конечно. И если что – каждый сам за себя.Она смеется и, заключив её в объятья, Марк наслаждается моментом. Карамельным, легким запахом её шампуня, флёром мягких духов и тем, как она сжимает его талию в ответ.- В полдевятого жду тебя в сквере на углу, - девушка улыбается, не отказывая себе в очередной поддевке: - У меня, к несчастью, нет такого исполнительного помощника, и мне ещё закрывать наш офис вечером.- Как жаль, - отзывается он, бросая взгляд на настенные сотканные из пересекающихся серебряных ромбов часы. – Я сейчас. Подождёшь несколько минут, после спустимся в буфет?..Зайдя в кабинет и плотно прикрыв за собой дверь, Марк подходит к огромному столу. Замирает, прежде чем положить на его край стопку бумаг, предварительно разделяя её на несколько стопок поменьше. Сверху, над самой шапкой, у каждой из статей красуется маленький стикер бумаги определенного цвета и с записанным убористым почерком кратким комментарием.(Уволь его отсюда, он уже настолько набил руку, что смог бы преподавать английский или литературу в какой-то из средних школ. Более того – имеет образование, необходимое для этого).Марк удивлённо смотрит на другую сторону стола, замечая в месте, где спешащая Клэр иногда оставляет письменные поручения ему, знакомую кредитную карту. Конечно, у него была копия её кредитной карты, рабочей, от издательства, но это была другая. Личная.И крошечная, на клочке одного из его стикеров записка.“Брысь из офиса в пять часов, Марк. Купи себе фруктов, пинкод ты знаешь”.Марк ошарашено садится в белоснежное глубокое кресло начальницы. Берёт в руки пластиковый прямоугольник, прокручивая его меж пальцев и, не веря глазам, читает содержимое записки ещё несколько раз.Кажется, это максимальное участие, на которое вообще способна бессердечная и, по словам многих, холодная Клэр Блессен.