V (1/1)

Большой автомат хрипит у меня за спиной, из последних сил наливая в пластиковый стаканчик сладкий напиток. Сейчас середина июля, и те редкие покупатели, что не ищут любви и приключений, заходят к нам за ледяными коктейлями. Забавно, мы никогда не специализировались на еде, но при этом у нас есть все необходимые автоматы, кухня и даже отличный повар. Словом, если вдруг когда-нибудь мы будем вынуждены переквалифицироваться в обычную забегаловку, то почти не заметим разницы. Уж я, пожалуй, точно. Сегодня с утра у нас аншлаг. Летние каникулы, отпуска, командировки?— все эти люди хотят, чтобы они запомнились им надолго. Хотят чего-то особенного. И мы счастливы им помочь. Хотя, ?счастливы? сказано слишком громко. Во всяком случае, мне давно стало наплевать.—?Эй, Ким! —?Вторая сменщица толкает меня локтем, кивком указывая на один из столиков. Раздраженно оглядываюсь и вижу мистера Адлера, который приветливо машет мне рукой.—?Приятно видеть вас, мистер Адлер,?— торопливо протираю липкую столешницу и ставлю перед посетителем белую кружку с кофе.—?Взаимно, Ким,?— Джеймс кивает и улыбается. Но от меня не ускользает усталость и тоска во взгляде, которым он окидывает наше заведение. Да и в целом мистер Адлер будто бы… износился? Выцвел?—?Что будете сегодня?—?Сегодня,?— мужчина умолкает и отрешенно смотрит в окно, крепко сжимая кулаки; кажется, я догадываюсь, что произошло с нашим постоянным клиентом,?— я пока посижу, все обдумываю. Не хочу задерживать очередь. Хорошо, Ким? Я киваю и возвращаюсь за стойку; машинально отпускаю пару романтических измен, но все равно смотрю на Адлера. О чем он думает? О, это не сложно отгадать. Сколько ему осталось? А вдруг терминал выдаст ошибку?— у него не останется время на погашение? От этой мысли у меня мурашки бегут по коже. Я привыкла к мистеру Адлеру. Он?— мой первый покупатель, который улыбнулся. Он первый, кто спросил мое имя. Первый посетитель здесь, кто не позволили забыть, что я все-таки человек. Только благодаря этому мужчине я улыбаюсь именно так, как того требует устав.—?Ким.От неожиданности я вздрагиваю и виновато улыбаюсь, поправляя выбившиеся из-под козырька темные пряди волос.—?Готовы сделать заказ?—?И да, и нет,?— он опирается на стойку и горько смеется. —?Это действительно тяжело.—?Я вас не тороплю…—?Ким, у вас же был ?подвешенный??—?Был,?— нехотя говорю я, стараясь не поднимать глаз от кассового терминала; машинально щелкаю на кнопки, листая меню опций просто так.—?Ну так вот… выпиши мне его,?— собравшись с духом, мистер Адлер даже в ладоши хлопнул; и тут же снова помрачнел, увидев мое лицо. —?Ким, ты не подумай, я не…Любовь, признания под яркой луной, разгоряченный секс на берегу моря и нежный поцелуй на холодной улице?— это товар. Человек не рождается с этим. Все это наживное. Еще бы?— можно просто зайти и купить. Главное знать где.—?Ваш заказ,?— я достаю припрятанный чек, кладу в монетницу, которая стоит здесь уже сотню лет, и уже собираюсь крикнуть ?свободная касса?, но мистер Адлер тянется через стойку, цепко хватая меня за запястье.—?Ким, я не такой как все эти мечтатели бесплатной наживы. Я нашел того старика, и он удивлен, что никто не хочет воспользоваться его подарком!—?Ну так пользуйтесь на здоровье, мистер Адлер! —?я даже не понимаю, почему и на кого я злюсь. А охрана уже вежливо берет расстроенного мужчину под руки. Напоследок, уже у самых дверей, он бросает через плечо:—?Я им не воспользуюсь, Ким, я тебе обещаю…Дверь за ним закрывается, а я уже слышу грозное сопение управляющего, который выглядывает из своего кабинета. Что ж, мистер Адлер, вы приписали мне третье нарушение. А теперь… Я отступаю к стене, жестом подзывая новенькую занять мое место; снимаю с головы козырек, отстегиваю с груди бейджик и уверенным шагом прохожу в кабинет управляющего.Почему я сорвалась? Мне бы хотелось сказать, что пусть любовь и товар, покупать ее нужно на свои ?деньги?. Хотелось бы. Но врать самой себе мне не хочется.Просто мистер Адлер меня опередил. *** —?Готовы сделать заказ?—?Ваше фирменное и две чашки кофе. Записываю в маленький блокнотик и ухожу на кухню. Лысый, глухой на левое ухо повар Эл отбирает у меня листок и, бурча себе под нос, начинает колдовать над плитой. Моя помощь в этом не нужна, поэтому я выскальзываю через черную дверь во двор и затягиваюсь дешевой сигареткой возле мусорного бака. На улице холодно, промозгло, иногда пробрасывает мелким дождем, от которого меня знобит. Сигарета тлеет слишком медленно и у меня масса свободного времени, которое я трачу на разглядывание своего отражения в разбитом стекле, крупный осколок которого прислонен к ящику напротив. Каждый раз, когда я вижу себя, мое сердце мучительно сжимается. А руки непроизвольно тянутся к лицу, ощупывают его, словно желая опровергнуть увиденное. Но нет, все так и есть.Я пришла на свою работу двадцать пять лет назад, в самом конце 80х, когда мне уже исполнилось девятнадцать. Мне почти сорок пять лет.И вполне логично, что на лице у меня уже много морщин, кожа давно не такая эластичная, волосы потускнели и уже начали седеть… Люди на моей прежней работе редко увольнялись, и теперь я понимаю почему. Мы были лицом компании, вечно молодым и улыбающимся. Сложно найти молодых циников, которые бы всем сердцем придерживались необходимой политики. Тогда было сложно; сейчас, слушая разговоры молодых посетителей, заглядывая в интернет и молодежные журналы, у меня невольно стынут жилы. Но это неважно. Меня уволили. Совсем не потому, что я приняла неправильный заказ, не потому, что я вывела из себя клиента. Уволили, потому что мне вдруг стало не все равно. Как я и предполагала, управляющий был способен читать наши мысли. Меня выгнали, оштрафовав на двадцать пять лет. Но стоит признать?— моя жизнь, по большей части, не изменилась. Я сменила терминал на кассовый аппарат в такой же дешевой забегаловке на другом конце города. Здесь даже есть такие же оладьи. Правда, с малиновым джемом, а не сиропом, но их все равно никто никогда не берет.—?Эй, Ким! —?старина Эл высовывается на крыльцо и недовольно тянет носом?— на заднем дворе отчетливо несет помоями. —?Там пришли.—?Подождут? —?Это даже не вопрос. Мы с Элом оба когда-то работали в том месте. Но Эл ушел сам, много-много лет назад. И мне даже страшно представить сколько ему на самом деле лет. Мужчина вытирает руки о грязные передник, достает из заднего кармана брюк пару плохо скрученных самокруток и протягивает мне одну. Мы часто курим на заднем дворе, смотря в разбитый кусок стекла. И молчим. Почему ушел Эл я не знаю, а Эл лишь пожимает плечами и говорит, что управляющий сделал мне большое одолжение выгнав, а штраф… Эл хохочет и говорит, что в нынешнем обществе у меня все равно бы не было шансов. И мы оба смеемся. Только в моем смехе гораздо больше горечи.Я замираю возле дверей в зал и в голове проносится уже ставшей навязчивой мысль ?а почему бы мне не воспользоваться?..?.Я никогда никого не любила. Так получилось и теперь уже поздно что-то менять.Устало вздыхаю и иду к единственному посетителю.—?Готовы сделать заказ? —?Заношу ручку над блокнотом и замираю, не веря своим глазам.—?Кофе,?— мистер Адлер заметно сдал. Под глазами темные круги, лицо помято и небрито, волосы растрепаны, одежда не первой свежести. Но это все еще Джеймс Адлер.—?Какой? —?Совладав с волнением, спрашиваю я.—?А здесь есть выбор? —?Мужчина поднимает взгляд и смотрит на меня. На одну секунду мне кажется, что он меня узнал; что сейчас улыбнется и ласково произнесет мое имя. Но мне только кажется.—?Могу предложить наш фирменный,?— я чувствую, как к глазам подступают слезы. Глупо было надеяться, что он узнает меня. И в моей душе нервно ворочается обида. Обида на весь мир.—?Удивите меня,?— равнодушно махает рукой Адлер и отворачивается. И я торопливо несусь за стойку, хватаю кофейник и возвращаюсь обратно.—?Вы выглядите очень уставшим, мистер?..—?Зовите меня Джеймс,?— он вымученно улыбается.—?Джеймс,?— я произношу его имя вслух, словно пробуя на вкус. Все равно мне хочется назвать его мистером Адлером. —?Что же случилось?—?А вам действительно интересно,?— он чуть щурится, пытаясь прочесть мое имя, вышитое на грязно-розовой форме,?— Ким? Я молча киваю, и Адлер выговаривается. Яростно, не скрывая горечь и обиду. Он запутался, заблудился, растерялся, сбежал на много месяцев, а когда вернулся не осталось ничего, что могло бы спасти потерянное. Но он вернулся и вовсе не намерен просто так сдаваться. И я невольно поддакиваю, поражаясь его силе, его стремлению жить дальше. С горечью он бросает слова, от которых мне хочется плакать: он жалеет, что из-за него уволили хорошенькую официантку в другом кафе. А она всегда была с ним так мила… Мне почему-то и в голову не приходило, что у мистера Адлера могут быть такие неприятности. В конечном итоге он почти ввязался в настоящую войну между корпорациями и потерял работу, дом и друзей. Из командировки он вернулся в совершенно чужой город, где у него больше ничего не было. Но Джеймс улыбался.—?А знаете, милочка, у вас здесь замечательно пахнет,?— неожиданно сказал он, глубоко вдыхая,?— что вообще для таких мест редкость. Это лаванда?—?Это фиалки,?— я указала ручкой на подвешенный на стене горшок с цветами и улыбнулась,?— нам с Элом кажется, что они очень милые. Немного оживляют атмосферу.—?Это точно,?— Адлер улыбнулся,?— ну так что, можно мне, редкостному неудачнику, выпить немного хорошего кофе?—?Конечно,?— я краснею, но Адлер лишь смеется и благодушно махает руками, пока я торопливо наполняю чашку. —?Вернувшемуся первая кружка бесплатно.—?Спасибо, Ким. Я даже, пожалуй, стану вашим постоянным клиентом,?— Адлер отпивает глоток, а я возвращаюсь за стойку, старательно пряча улыбку. Получается плохо, поэтому в скором времени я просто ускользаю на задний двор. И на этот раз отражение в осколке стекла не кажется мне таким уж и уродливым.