Глава 15 "Экстраверсия". (1/1)

Руки трясутся; хочется перемотать запись с самого начала, впитать губкой искажённые временем голоса, но слышать приговор от чужого-родного человека слишком невыносимо. Он сам себе напоминает забытый на плите старый чайник: ярость вскипела водой, ушла паром, а чёрный нагар ненависти не соскрести даже самым дорогим средством. Сжимает кулаки, выдыхая, взвешивает решения, но в голове звучит выдуманным только одно: идти вперёд и не оборачиваться. Цепляться за прошлое – не выход; оно уже достаточно поломало его, но всё ещё продолжает до хруста откусывать по кусочку, явно намереваясь оставить от него лишь пустую оболочку. Альфред отчётливо понимает, в какой момент перестал быть шарнирной куклой: пусть нити обрезала Клэр, но он сам дошёл до той самой крайней точки, когда перестаёт существовать всё, кроме человека, стоящего перед ним. Она ждёт ответов, ждёт его первого шага, а Эшфорду кажется, что сделай он это, и окончательно рассыплется острым крошевом. Ему уже не страшно; всё, что нужно, знает, но когда предстанет перед человеком, создавшим его, позволившим превратить мальчика в… чудовище - иного сравнения не заслуживает – поинтересуется только в одном: зачем? Зачем всё это нужно было?.. И – понимает – любая правда всё равно не понравится, поранит только сильнее. Приходится смириться с не наступившим будущим. Если оно действительно их ждёт.Плёнку на кассетном диктофоне окончательно заедает, он сам автоматически прерывает звучащий мерзкий шум, нажав на кнопку; вот и всё – тишина начинает давить на сознание, не принося покоя. Альфред смахивает рукой со стола: звукозаписывающий аппарат падает на пол, но не разбивается, и он хмыкает: не суждено избавиться даже от такой мелочи. Он переводит взгляд на Редфилд, спокойно ожидавшей его; знала бы она, насколько сильно он ей благодарен: могла бы как другие – оставить и бросить, спасаться с острова, но продолжает помогать, поддерживает его, не давая окончательно утонуть в ненависти к самому себе. Не окажись она здесь, что бы с ним стало? Каков был план? Пичкая его наркотиками под видом спасающих лекарств фальшивой болезни, что они намеревались сделать? Для чего ещё вкалывать ему вирус? Столько вопросов, но ответы на них знать не хотелось. Большинство новых открытий принесли ему слишком много боли, с него достаточно.Альфред обходит стол и, совершенно игнорируя Редфилд, выходит прочь из декораций отцовского кабинета, в которых был ещё мелким мальчишкой, не догадывающимся, кем являлся его родитель на самом деле. Одно не даёт покоя: в записи говорится об Алексии, значит, сестра – не выдумка, и она жива. Её тоже должны были инъецировать? Эшфорд хочет только ради этого повидаться в последний раз с Доусоном: он, возможно, знает, где она, и если окажется, что всё это время её также держали на этом острове… Альфред сжимает кулаки настолько сильно, что ногти впиваются в ладонь так, что готовы повредить до крови кожу. Ненависть; всё что он испытывает – ненависть, и только она сейчас двигает им. Жизнь уже не будет прежней; Альфред не осознаёт, каково это – быть нормальным, как это жить на свободе, за стенами, что теперь выглядят не как убежище, а чёртова клетка. Что там? Вне острова Рокфорт? Он цепляется за Клэр, но не понимает, действительно ли оно ему нужно? Не будет же она всю жизнь с ним бегать, как нянечка за больным ребёнком, постоянно нуждающимся в помощи, даже построенной на мелочах? Рука лезет в карман и сжимает туберкулиновый шприц: из-за него столько разбитых судеб, а всё для чего? Что скрывал его отец?Надо перестать обманывать себя: Александр им никогда не был. Только руководитель проекта, который для отвода глаз придумал эту легенду в виде семьи.Гены Вероники Эшфорд – как проклятие; и ничего не изменить.Насколько опасен же этот вирус, названный в её честь?..Он спускается по лестнице, сосредоточенный лишь на своих мыслях, идёт по коридору, не обращая внимания ни на что вокруг: закрывается в вакууме, не желая никого слышать. Только Клэр всё равно молчит; может, ей обидно, что Альфред так резко переключается в эмоциональном диапазоне, но иначе ему просто не выкарабкаться. Девушка подбегает ближе, равняется с ним в шаге, почти плечом к плечу, но словно боится произнести хоть слово. Не нужно; он и так всё понимает. И всё же хочет благодарить снова и снова, ведь продолжает идти с ним рядом до самого конца. Эшфорду только странно, что девушка никак не отреагировала на произнесённые слова в голосовой записи, будто бы раньше сталкивалась с похожей ситуацией. Альфред считает, что Редфилд должны была испугаться, но она лишь нахмурилась тогда, задумавшись о чём-то своём. Им нужно найти Стива – говорила Клэр, однако ему кажется, что всё далеко не так просто. Может, он такой же, как Альфред? Жертва своего родителя? Теперь Эшфорд полагает, что люди, связанные с ?Umbrella Corporation? по определению не могут быть хорошими.- Ты знаешь что-то об этом? – решается он, наконец, задать вопрос.- Ты про что? – не понимает Клэр.- Вирусы. Человеческие эксперименты. Ты с этим сталкивалась, да?- Было дело, - сухо констатирует она; ей явно неприятно об этом говорить. – Ввязалась во всё это сама совсем недавно.- Ты поэтому помогаешь мне? Хочешь покончить со всем этим?- Нет, - качает головой. – Здесь совсем другое. Я ни разу не боец справедливости. Я просто хочу, чтобы как можно меньше людей пострадало от этой заразы. Вот и всё. Психологически это слишком сложно принять: что ты или твоё окружение – монстры, созданные просто потому, что кому-то захотелось поиграть в Богов, забывая о своих многочисленных грехах прошлого.- Таких как я – много?- На моей недолгой практике, ты – первый и единственный случай, - Клэр запускает большие пальцы в карманы джинсов, - но была ещё девочка. Шерри Биркин. Мне пришлось её оставить на своего друга, чтобы найти брата. Как видишь: в этом плане я полная неудачница.- А что с ней было? – играет в нём мыльными пузырьками любопытство. – Раз она… похожа на меня.- Её родители являлись учёными при ?Umbrella?. Не думаю, что ты слышал об Уильяме и Аннет Биркин.Альфред ухмыляется; напротив, имена этих людей он помнит особенно. Много лет назад, когда Алексия часто пропадала на работе его отца… Вздох. Он мысленно поправляет себя: Александра; она рассказывала о том, что некий Билл постоянно критиковал её и никак не мог смириться, что у обычной девочки получалось намного лучше, чем у него. Что именно – никогда не уточнялось, да и Эшфорд особо не интересовался, сосредоточенный больше на обычных детских вещах: игрушках, рисовании, чтении… принятии таблеток во имя скорого выздоровления. - Нет, - лжёт он. – Не слышал.- Её отец курировал проект по созданию штамма вируса – ?Т-вируса?. Я приехала в Раккун-Сити за Крисом, а уезжала с букетом стресса и нервных расстройств, - шутит она, отмахиваясь, но Альфред чувствует в её голосе нечто иное, похожее на усталость и – одновременно - истерику. Он внимательно слушает её. – Биркин пошёл дальше, решив улучшить творение, назвав его теперь ?Джи-вирусом?. Я не знаю, что с ним произошло, но когда я и Шерри спасались из города, то встретили его уже огромным монстром.- Монстром? – Альфред не на шутку пугается. – Ты хочешь сказать?..Её историю он сопоставляет со своей судьбой.- Да, - твёрдо кивает она. – Чудовище, мутант… Называй как хочешь. Его идея состояла в том, что вирус ?Голгофа? сможет синтезироваться с организмами обычного смертного, тем самым даруя им огромную сверхчеловеческую силу. Что-то пошло не так, и Уильям мутировал в ужасное чудовище, и я пыталась спасти от него Шерри ценой собственной жизни. И у меня сначала не получилось.- Сначала? – он удивляется её рассказу всё больше.- Он заразил Шерри, - Эшфорда бьёт дрожь. – Внедрил в неё зародыш, чтобы после…Она замолкает, будто боится сказать что-то лишнее; Альфред даже предположить не может, что такого страшного мог сотворить со своим ребёнком родной отец, если уже совершил непоправимое. Будучи монстром, Уильям стал для девочки – очевидно – кошмаром во плоти. Но он никак не мог предполагать, что следующие слова Редфилд окажутся истиной:- …Нужен был кровный организм, чтобы воспроизвести идеальное потомство, - она зажмуривается, выдыхая. – Он хотел, чтобы матерью для новых организмов стала именно Шерри.Альфред нервно сглатывает, сам не замечая, как задаёт ей вопрос:- Он её?..Клэр перебивает:- Орально.Сжимает кулаки сильнее; ярость застилает пеленой чувство несправедливости. Вместо ругательства из губ вырывается только жалкое:- Прости.- Неважно, - она промаргивается, вытирая глаза, - уже всё в прошлом. Шерри в порядке. Наверно.- Ты не знаешь, что с ней?- Мне пришлось её оставить, - выдыхает, и Альфред еле сдерживается, чтобы не обнять её. Она спасала его этим, и он хочет отплатить той же монетой. – Я обещала ей, что как найду Криса, то вернусь и помогу ей, чем смогу. Но, как видишь, я уже немного задерживаюсь в своих планах.- А с кем она?- В Раккун-Сити я встретилась с молодым полицейским – Леоном Кеннеди. Именно он натолкнул меня двигаться дальше. Он обещал присмотреть за ней. - Ты ему поверила?- Он доказал мне столько раз во время инцидента в городе, что ему можно доверять, так что я в нём не сомневаюсь. Как и в том, что он, в случае чего, вытащит нас.- Хотелось бы верить…- Я отправила ему сообщение с координатами острова, - продолжает Редфилд. – Но, похоже, сейчас нам придётся рассчитывать только на свои силы. Найти Стива и убираться отсюда. К чёрту этот остров! - Клэр, - Альфред останавливается на пару секунд, девушка отдаляется от него на метр, а затем оборачивается, вопросительно смотря на его фигуру, - как думаешь: они хотели того же самого?- Что? – не понимает, к чему клонит Эшфорд.- Сделать монстром? Как Биркина? Или даже хуже?Редфилд идёт к нему и кладёт руку ему на плечо, чуть похлопывая; несмотря на окружающий их Ад, она всё равно остаётся светлым лучиком надежды, и на душе рядом с ней становится намного легче. Альфред дёргает уголком рта в подобии улыбки; хотелось бы верить в лучшее, но сознание продолжает выставлять блок на положительные мысли. Не время, не место… не те люди. Но с этой девушкой Эшфорд желает того же: чтобы у них всё действительно сложилось хорошо, и они выбрались отсюда как можно скорее.- Не думай об этом, - просит она, - ты – есть ты, и больше никто не посмеет влиять на тебя и твои решения. Даже если ты… ну, не совсем обычный человек.- Не знаю, как на это правильно реагировать, - дёргает плечом, и девушка опускает руку. - Просто забудь об этом.- Постараюсь, - коротко кивает он.Знать бы только – как? Девушка оставляет его и идёт дальше, пока Альфред, обмывая каждую частичку своего состояния, задерживается на пару секунд, отставая от неё на несколько шагов. И смотрит на свою руку: кольцо, блестящее на пальце, как шкатулка, что хранит всё самое неприятное, пробуждающее лживые воспоминания прошлого… и только они заставляют его двигаться дальше. От этого не сбежать, но и смириться… Сложно. Эшфорд выдыхает, медленно шагая к Клэр, которая будто знает, куда им нужно идти. Они не выходят через главный ход – им этого не нужно; коридор старого особняка ведёт их в противоположную сторону, завлекая своими элементами недоделанного интерьера, которые засели прошедшим временем в голове одного человека. Альфред не хочет вспоминать былое – оно бессмысленно; и просто продолжает идти, смотря в спину Редфилд. Девушка не делиться своими наблюдениями, не говорит о впечатлениях об этом месте, и оба только и делают, что прислушиваются к разлившейся тишине. Шарканье ботинок о скрипучий пол не может отвлечь от посторонних наваждений. И больше ничего вокруг: только голые стены да накрытая плёнкой старая мебель. И ни одного знака, куда им на самом деле стоит направиться. Но хуже всего, что спустя пару минут блужданий по прямой дороге коридор разделяется в обе стороны, пугая подобной неожиданностью, заставляя их потревожиться за выбор. Идти в левую или правую сторону: хоть жребий кидай или детскую считалочку вспоминай – всё одно неизвестно. И разделяться сейчас – не выход из ситуации; Редфилд наступает вперёд, саму тянет направо, а затем обращается к Альфреду:- Слышишь?Молчит. Прислушивается. Тишина гудит в ушах, но она не наводит на определённые мысли. Эшфорд подступает ближе, становится рядом с Клэр и смотрит в ту же сторону, что и она, не понимая, что она имеет в виду. Альфред прищуривается, смотря попеременно в оба направления коридора: и там и там не видно конца – словно бесконечный тоннель, готовящий им в конце пути не самый приятный сюрприз. Он никогда не жаловался на слух, но не может понять причину её беспокойств. - Нет, - отвечает он спокойно. – Не слышу. Что там?Она резко хватает его за руку, пальцы сковывает так сильно, что Альфреду на секунду кажется, будто она желает вывихнуть запястье. Клэр осторожно идёт по правую сторону, тянет за собой Эшфорда, и он старается не отставать. Ему не страшно – это чувство давно притупилось; однако неясно, что именно повлияло на столь очевидные перемены в настроении Редфилд. Начинает думать о том, что их поджидают в самом конце коридора, но кто?.. Доусон?.. Мозг вырисовывает иные причины: вдруг чудовища, о которых она рассказывала? Любой другой мог бы отмахнуться, назвать её выдумщицей и сумасшедшей, но только не Альфред: он-то сам – живое доказательство существования подобных монстров, пусть и выглядел как человек.В нём нет ничего настоящего.Ускоряются, почти бегут, но обшарпанные серые стены не желают меняться на иное; Клэр словно хочет от чего-то уйти, но их никто и ничто не преследует, они одни в недостроенном двойнике-особняке, но Альфред не расспрашивает её, что конкретно беспокоит девушку. Но ответ приходит сам собой неожиданностью: тишина рассекается сторонними звуками, которые не списать на свирепость непогоды, уже давно не дававшей о себе знать. А в разлившейся впереди темноте мелькает странное: яркая точка, похожая на мотылёк, зависнувшая в воздухе, увеличивающаяся в размерах ежесекундно. Начинает расти, обретая другие формы, больше человеческие: другой спешит к ним, и Альфред разглядывает складывающиеся черты лица в оранжевом отливе: волосы полыхают ярким огнём, лицо с пятнами тени кажется знакомым. Эшфорд вопросительно обращается к Редфилд: его ли она надеялась увидеть? И как вообще поняла, что это он? Удивляется её навыкам, явно полученным во время пребывания в Раккун-Сити. Для него она одновременно странная и такая… воинственная. Как вышивка девушки-валькирии на её жилетке.- Стив! – тормозит Клэр, отпуская руку Альфреда. – Как я рада, Стив!- Привет, - останавливается он и, наклонившись, хватаясь одной рукой за колено, начинает судорожно дышать, второй всё ещё держа зажигалку с танцующим пламенем. – Ух… Чёрт, как я рад вас видеть!- Ты один? – Редфилд заглядывает через его плечо. – Что случилось? Куда ты направлялся?- Нам в другую сторону, ах… Блядь! – стискивает зубы, выдыхая. – Там нет выхода. Доусон перекрыл проходы.- Ты видел его? – выступает вперёд Альфред. Судьба этого человека ему особенно сейчас важна. – Что с ним?- Не знаю, - отвечает к разочарованию Эшфорда Бернсайд, убирая зажигалку себе в карман камуфляжных брюк. – Я видел, что он куда-то ковылял. Хотел догнать его, но не успел. Он был практически у выхода. Держался за бок. Похоже, что ранен.Кровь, значит, в кабинета… Александра действительно принадлежала ему.- Куда он пошёл? – настаёт очередь Клэр засыпать парня вопросами.- Я видел его с лестничной площадки, - признаётся Стив. – Он несколько раз выстрелил в меня и скрылся. Хорошо, что не попал. Похоже, что шёл как раз сюда.- Ты нашёл что-то про своего отца? – Редфилд задаёт очередной вопрос.- Не-а. Вообще ничего. Похоже, его тут нет. Ну и нахуй его, верно? Кстати, Альфред, ты как? Таблетки привели тебя в чувство?Эшфорда ныне трудно уколоть, но слова таки зарождают какую-то червоточину в душе. Он понимает, что Бернсайд спрашивает не со зла, скорее, пытаясь на его фоне самоутвердиться, но всё равно неприятно. И Альфред не ожидает, что Клэр решит за него заступиться:- Стив, прекрати! - Эй, да я просто шучу! – смеётся он. - Всё в порядке, - говорит уже Эшфорд, кладя руку на плечо Клэр. – Не волнуйся. Девушка отступает, кивает, нахмурившись, явно недовольная поведением молодых людей. Стива не в чем винить; он просто не знает, с чем им пришлось столкнуться. Для него существовало в тот момент другое настоящее, пересекшееся с их только сейчас. - Не бери в голову, малышка, - подходит Стив ближе. – Ты же не обиделся, Альфред? - Нет, - спокойно отвечает Эшфорд.- Вот и отлично! Видишь? – разводит Бернсайд руки в стороны. – Я правда рад, что вы оба не пострадали. Так что не переживай лишний раз. - Ладно, - она не верит ему, но приходится смириться.Теперь их путь лежит обратно, и дальше, по прямой дороге, слабо освещаемой заляпанными красками грушевидными лампами; Альфред замыкает их линию, засунув руки в карманы пиджака, перекатывая в пальцах туберкулиновый шприц с ядом внутри. И задумывается, пока впереди болтают Клэр и Стив, о том, почему он оказался способен так легко отказаться от сильных психотропных веществ, которые употреблял практически в течение всей жизни. Почему от резкого отказа принятия таблеток его не мучают присущие резкие недуги: головокружение, сухость во рту, перепады настроения, тошнота, тахикардия… Ничего из этого нет – ощущает себя вполне нормально физически, но вот психологически – другой вопрос. Неужели всё это из-за того, что он продукт чужого эксперимента? Что, если нечеловек, то для него не характерны такие слабости? А что если воткнуть в себя иглу шприца? Альфред сглатывает: навязчивые идеи прилипают к нему щупальцами, и он не пугается их, хотя – по идее – должен. Любопытство впивается острыми когтями; задумываться о чём-то большим пока не стоит.Но шприц… дребезжит спокойствие.Эшфорд не замечает, как отстаёт на несколько метров; Клэр и Стив за разговором забывают о нём, и Альфред, подбегая, равняется в одном шаге. И решает вклиниться в диалог путём интересующего вопроса:- Клэр, - девушка оборачивается к нему, - скажи мне: а как ты поняла, что здесь кто-то есть? - Ты про Стива? – понимает она. – Да так, по шагам.- Серьёзно? – ей не верит сам Бернсайд.- Ты шаркаешь, когда бежишь, - Редфилд весело усмехается, - и твои ботинки издают такой тонкий свист. Я хорошо запомнила этот звук.- Вот же ты Шерлок! – поражается Стив, и, решив удостовериться, гладит подошвой каменный пол. Странно, но остальные, пока об этом не сообщила Клэр, подобного даже не замечали.- Меня в своё время преследовали очень многие… индивидуумы, - снова переводит всё в шутку.- Надеюсь, что ты говоришь про парней, - задорно предполагает парень.- Если бы, - девушка улыбается. – Кое-кто намного хуже.- Даже не хочу знать подробностей, - высказывает Альфред.Никто больше не решает завести разговор, а весёлое настроение улетучивается, смывается в море тишины, будто его никогда и не было. Они продолжают идти вперёд, пребывая в молчании, по ленточному пути из серых стен, каменного пола и гирляндой ламп над головой. Полчаса, может, час или больше – не сосчитать, но оно и не волнует так сильно: вслушиваются в собственный топот, сосредоточенные на будущем, которое должно их вот-вот встретить. С объятиями ли? С острым тесаком? Никто не желает гадать. Просто идут вперёд, надеясь, что оно преподнесёт им хоть что-то приятное.Коридор спустя какое-то время брожений начинает расширяться, из узкого тоннеля превращаясь в слабо освещённую комнату: оно больше похоже на склад, чем на жилое помещение, поделённое на два яруса: внизу есть две двери, одна из которых запечатана на тяжеловесный амбарный замок, а ручки обмотаны ржавыми цепями. Вторая же, наоборот, словно издевательски приглашает, дразня небольшой приоткрытой щелью. Каменные плиты сменяются металлическими подвесными платформами, что от каждого шага протяжно скрипят, и никому не нравится подобная конструкция: она не гарантирует безопасность – прыгни пару раз, и крепления загнутся, не выдержав веса. Но именно по ним им предстоит идти, и Клэр решается ступить первой: нажимает на перекрестие решётки носком сапога, проверяя, а затем встаёт на отрезанный квадратик, огороженный редкими перилами. Она стоит несколько секунд, не шевелясь, а затем осторожно шествует по остальным участкам, доказывая, что здесь вполне всё крепко держится. Стив аккуратно выходит следом, отставая от Редфилд всего на две плиты, Альфред идёт последним, и Бернсайд не отказывает себе в ехидном комментарии, оборачиваясь на него:- Трусишь?- Стив! – осекает его Клэр. – Не надо!- А что такое? – интересуется он. – Надо быть чуток расторопнее. Разве мы не спешим?- Спешим, но… - пытается возразить Редфилд, но парень её перебивает.- Вот и надо идти быстрее. Чего мы ползём, как черепахи?Альфред особо не слушает их; ему не нравится, как дребезжит воздух – так, будто внизу, спрятавшись за мусором в виде металлических бочек и набитых строительных мешков, кто-то тихо, как побитая хозяином собака, скулит и порыкивает. Подобные звуки не нравятся, и Эшфорд идёт ближе к остальным, постоянно смотря вниз, на открытый участок прилегающей секции. Но там никого, и это достаточно странно: неужто галлюцинации действительно преследуют его?- Отлично! – радостно делится Стив тем, что Альфред всё-таки его слушается. – Чего бояться?Теперь идёт вальяжно, и металлические плиты от каждого шага ходят волнами вибрации; Бернсайд ускоряется, и под его ботинками протяжно скрипит, и Эшфорд чувствует, как дорожка чуть прогибается. - Стив, подожди! – пытается догнать его Клэр, и под её шагами разливается эхом перебивающая мелодия щелчков.Бернсайд оборачивается, хочет пойти навстречу девушке, но, сделав шаг, нога проминает тонкий металлический пласт, крепления выскакивают гальками, запушенными с рогатками, и дальше всё происходит слишком быстро, что не сразу удаётся понять, что происходит: плиты, одна за другой, падают вниз, вися на слабых крючках, и все трое молодых людей летят вниз вместе с квадратами пола в пропасть, являющей собой нижний ярус помещения. Звучит грохот с последующим стуком: непонятно, что это – то ли ударившееся напольное покрытие, то ли в голове всё смешивается от боли в какофонию. Тело препятствует разуму, но он превозмогает себя, пытаясь встать; его откинуло, перекатило несколько раз, и в итоге заставило лежать на животе; косточки странно трещат. Альфред подтягивается, опирается на руку и медленно поднимается на ноги; пошатывает, ведёт в сторону, но силиться остаться на месте. Перед глазами всё плывёт, но слух постепенно возвращается: болевые стоны звучат на пару децибел выше, чем нужно – будто кто-то стоит у самого уха. Альфред, прищурившись, осматривается – комната всё ещё размазывается пятнами краски – и замечает Клэр: девушка лежит под металлическим обломком, что, сложившись домиком, пригвоздил её к полу. Редфилд намеревается вырваться из ловушки, тяжелый пласт пытается сдвинуть, но не выходит; Стиву везёт гораздо больше – он всего в нескольких метрах от Клэр, также справляется со звенящей в голове от удара болью.Альфред хочет помочь ей, стянуть упавшую на ноги пластину, но замирает, оборачиваясь, и Стив следует его примеру: они не ожидают подстроенный – возможно – ловушки. На них надвигается…- Нет! Нет! Нет! – пятится Бернсайд, хватая парные золотые Luger и целясь во врага, держа указательные пальцы на спусковом крючке.Эшфорда также сковывает страх, он медленно тянется к Стиву, наблюдая происходящее: к ним, пошатываясь, переставляя опухшие кривые ноги, вытянув руки, медленно плетётся… зомби?! Это не выдумки, это не фантастический рассказ, и здесь всё настоящее: перед ними – не воплощение компьютерной графики или профессионального грима, они не на съёмках в фильме, а здесь, в доппельгангере семейного особняка, смотрят на существо, сотворённое рукой сумасшедших. Зомби – с пузырящейся гноем сероватой кожей, с бельмом на бездонных глазах, с вывихнутой под углом челюстью, с торчащими кусками мяса, гнилой плоти и костями телом… Оно медленно ковыляет к ним, тихо рыча себе под нос. И он направляется к Клэр.Девушка в ужасе понимает, что она в ловушке.- Стив! – кричит она, пытаясь выползти из-под завала. – Стреляй! Стив!- Я… Я… - руки трясутся, голос ломается; впаивается взглядом в фигуру мужчины в потрепанной тюремной робе, надвигающейся на Редфилд, - Я… Я не могу!- Стив! – он совсем близко, а они… они ничего не могут сделать. Девушка кричит: - Пожалуйста, Стив!Счёт идёт на секунды; Альфред смотрит то на Бернсайда, то на зомби, то на Клэр, не зная, как поступить. Времени всё меньше, а правильное решение никак не приходит в голову. Он не понимает, почему Стив медлит с убийством когда-то человека. Эшфорд до последнего надеется на благоприятный исход, потому что сам не готов психологически к такому шагу и мысленно просит парня нажать на спусковой крючок и помочь Клэр.Но тот – не телепат - его не слышит.- Стив!Зомби прыгает на девушку.Она не должна умереть.Звучат несколько громких выстрелов.Бывший человек, ставший монстром, с выступившими пятнами крови на ткани тюремной формы падает на колени, а затем и всем телом плюхается на пол, открывая для Клэр окружающие виды. Раздражающая тишина наигрывает тонко звучащие струны – напряжение искрится, наливается тяжестью, и ни у кого не хватает разрубить её хоть одним словом. Исчезнет пелена, обнажив страшное.Альфред сам не понимает, что только что произошло: его руки вытянуты, он держится крепко за один пистолет, а возле него, сидя, смотрит судорожно дышащий Стив на дело рук творения такого же урода ?Umbrella?. Эшфорд выдыхает, опуская руку: он чувствует себя убийцей, и истерика снова пытается затуманить разум, взять вверх, но он стискивает зубы, отходя к самой стене, спиной чувствуя её ободряющий холод. Желает сползти, закрыться от мира, вновь выпустить ядовитыми каплями по щекам ноющие в груди эмоции, но его встряхивает, и Альфред охает, когда его прикладывают головой по шершавой поверхности; он не сразу понимает, что это именно Стив держит его за грудки.- Пидор! Я тебя прикончу!- Стив! – пытается вмешаться Клэр, которая никак не может поднять с ноги увесистый металлический пласт. – Отпусти его! Он спас мне жизнь!- И ты его защищаешь?! – пыхтит от ярости Бернсайд, как дракон, не извергает лишь огонь; выхватывает вторую пушку из чужой расслабленной руки. – За то, что он сделал?!- Она бы погибла, - держится спокойно Альфред, пытаясь успокоить Стива, но тот снова стряхивает его так, будто надеется, что его голова отвалится от шеи. Затылок пульсирующе болит. – Я не мог допустить…- Стив! – Редфилд, как змея под камнем, крутится и елозит по полу, пытаясь выползти и размять их, - оставь его!Бернсайд оборачивается, резко отпуская Альфреда, и тот чуть не падает на пол.- Это был мой отец! Осознание сказанного приходит не сразу.Тогда он просто толкнул Стива, перехватывая пистолет, как загипнотизированный, будто им кто-то вёл извне: воспоминания мелькают вспышками: несколько быстрых выстрелов, и агрессивные пули разрывают ткань рясы с номерным знаком, проникают в мягкое тело, прерывая чужую жизнь. Зомби – прежде человек – всё равно чувствует боль. И Альфред словно вместе с ним – ныне мёртвым чудовищем – разделяет это ощущение.Он перешёл грань, но не жалеет об этом: спасать её стало личным принципом.- Это был мой отец… – голос затихает. Эшфорд осторожно обходит Бернсайда и идёт к Клэр. Остановившись, он, присев на корточки, из последних сил приподнимает поломанную конструкцию, и девушка выползает на свободу. Ей повезло, что она ничего не сломала. – Отец…Стив опускает голову, и Клэр, поджав губы, медленно, прихрамывая, идёт к нему, пытаясь положить руку на плечо; Альфред понимает парня как никто другой: он сам потерял отца, узнав слишком поздно, что тот никогда и не являлся его родителем. Бернсайд сильный, должен справиться: от потери родных никто не застрахован.- Стив, мне очень жаль… - девушка поднимает руку, но не ожидает, охнув, когда Бернсайд перехватывает её запястье.- Мне не нужны твои извинения! – и отскакивает от неё. - Мне ничего от тебя не нужно! Он обходит их стороной, идя к выходу: ускоряется и шумно открывает двери, да с такой силой, что те с грохотом бьются о стены. Клэр осторожно наступает к нему на пути, надеясь вернуть в строй, но слишком поздно, увы.- Стив…- Не ходите за мной! Оставьте меня! – оборачивается Бернсайд, нащупывая в кармане зажигалку. – И забирай это! Мне ничего от вас не нужно! Мне никто не нужен!- Стив… - её глаза блестят. – Пожалуйста…- Заткнись! - и теперь обращается к Альфреду. – А ты покойник! Увижу – пристрелю!- Стив!- Пошла ты!Швыряет металлическую зажигалку с оскалом акулы прямо ей в ноги. Сказано как проклятие; девушка остаётся на месте, а Бернсайд выныривает в другую комнату, пропадая в помещении, и Клэр аккуратно поднимает находку, явно озадаченная и напуганная поступком человека, которого считала своим другом. Альфред чувствует себя виноватым: но иного исхода он просто допустить не мог. Эшфорд подходит к Редфилд и шепчет тихо:- Я - убийца.Она оборачивается на его голос:- Ты спас меня, - она вытирает глаза кулаком. – Стив… ему просто нужно время. Он сильный, он справится. Я уверена в этом…- Прости. Я не думал, что так…- Не бери в голову, - Клэр пытается ободряюще улыбнуться, но уголки губ не контролируются телом хозяина. Получается слишком… натянуто. – Он не со зла.- Надеюсь на это.- Пойдём, надо догнать его, - порывается она, пробегает метр к другому выходу, но оборачивается, замечая, что Эшфорд стоит на месте. – Ал?- Иди пока без меня. Я позже догоню.- Всё нормально? – беспокоится она.- Просто… хочу кое-что обдумать.- Надеюсь, ты справишься.Редфилд оставляет его одного, убегая следом за Стивом по тому же направлению. Альфреду приходится лгать, кладёт руку в карман, оглаживая прохладное стекло туберкулинового шприца. И хмыкает, понимая, что, возможно, всё это абсурд, что он, похоже, совсем потерял рассудок, но сегодняшние события слишком сильно перевернули его восприятие мира, а один человек оказался ему особенно важным: настолько, что стал, не раздумывая, убийцей.Скорее всего, Клэр его никогда не простит, но ради неё Альфред готов на столь отчаянный шаг.Чья-то мечта всё-таки исполнится.