Глава 7 "Психастения". (1/1)

Каждый её новый шаг – как кинуть игровые кости: или выпадет победный ход, или же наступит на мину. Пока, к счастью – верно - ей везёт: девушка сжимает чужой Beretta M93R, золотые Luger торчат из карманов жилетки, словно игрушечные бумеранги, а сердце неистово скачет в груди. Любой посторонний звук и шорох, мешающий ливневому дождю, заставляет нервно сглатывать, прятаться в тени, выжидать длительные секунды, а затем отпустить ситуацию, что не сковывает в цепи опасности. Блики света играют на широких стёклах, как пришпоренными иглами мотыльками: завораживает и пугает одновременно. Весь этот особняк в одно мгновение превращается в дом ужасов: зеркала не искривляют в жуткое пространство, но картины будто оживают, и, кажется, что одна из них – фальшивка; где-то там выскочит из-за угла, опираясь на старую трость, широко улыбается, наводя лазер снайперской винтовки на цель. И выигрыш будет у того, кто быстрее сожмёт спусковой крючок. Об голову, как о наковальню, бьют мучающие её вопросы: ?для чего??, ?зачем??, ?почему??… множества их, но не ответа не знает. Просто идёт вперёд, сосредоточившись, дышит неравномерно, стараясь смотреть исключительно прямо, но не по сторонам – мысли отвлекают, влекут за собой иллюзии несуществующего. И тень, отбрасываемая её фигурой, пугает больше мечущих молний; вспышки света, звуки грома – интервал становится всё больше и больше; Редфилд про себя считает. Пальцы впиваются в металл оружия, ногти царапают гладкую поверхность; всего лишь коридор, что как тоннель, не оканчивающийся долгожданным ярким светом. Правильно ли поступает, что так рискует своей жизнью ради первого встречного паренька? Правильно ли рассуждает о том, что здесь происходит? Воспоминания, как помехи на старой VHS-кассете, появляющиеся посреди лучшего момента дурного кино, будоражат сознание: Раккун-Сити, молодой полицейский, Шерри Биркин… Редфилд тогда не уехала из проклятого города, а продолжила поиски брата, окончившиеся провалом. Но, может, нашла нечто большее? Клэр сжимает губы в одну линию, останавливается лишь на пару секунд, чтобы сосредоточиться на другом, самом главном в данный момент: девушка ни о чём не жалеет, о произошедшем в городе мёртвых – особенно. И, похоже, этот же сценарий ей предстоит пройти вновь.Она возвращается к тому, откуда начала поиски: понимает риски, что её могут поймать, но надеется узнать что-то ещё – старый особняк хранит больше секретов, чем кажется на первый взгляд. Может быть, самоназванный директор ?Umbrella Corporation? уже поджидает её где-то за углом, надеясь вовремя оповестить об этом своего человека – того, кто до сих пор жил прошлым, поклонялся страшному и мерзкому, неся его бремя сквозь года. Расстояние с каждой минутой всё сокращается, а девушку потряхивает от переполненных нервов, варящихся в ней, как в кипящем котле. Вот показывается кусочек перил лестничной площадки, а вот и та самая дверь – открыта, и Клэр медленно придвигается к ней, держа пистолет. Плавно, спиной вжимаясь в шершавую стену, сжимая указательный палец на оружии, зажмуривается на мгновение, а затем резко, словно сама по себе пуля, заглядывает внутрь, прицеливаясь: пусто. И всё осталось на прежних местах: девушка выдыхает – Доусон ещё не был здесь, но это не значит, что ему не захочется уничтожить улики, и ей нужно поспешить.Перешагивая через дверную коробку, она подбегает к рабочему столу, садится за компьютер: взгляд полосует название книги – ?Лесное море?, - и Редфилд отворачивает от себя произведение, теперь смотря на листовой блок. И снова набирает тот самый длинный злополучный пароль: тоненький протяжный писк оповещает, что вход чужому пользователю под именем хозяина доступен. Оружие лежит на столешнице, немного мешает ей, но Клэр старается делать всё быстро: водит курсором мыши по экрану, разворачивая содержимое папок. Почти везде – текстовые документы большого объёма, но читать их у неё нет времени. Она желает воспользоваться поиском, печатает ассоциативные слова, но не находит ничего – или это какие-то статьи, заготовки на них, или файлы, которые не открываются ни одними из установленных программ. Девушка надумывает сдаться, падает на спинку стула, что под её весом мерзко скрипит, сворачивает открывшиеся окна на мониторе и начинает изучать рабочий стол. И тут ничего интересного: стандартные ?компьютер?, ?корзина?, бесконечные ?новые папки?, однако в самом конце, в углу, прячется то, что вызывает неприятные мурашки. Клэр уже думает, что испытывает дежа вю, но стучащий дождь за окном говорит об обратном: ?Проект: Вероника? с припиской ?Ранний отчёт?. Точно также назывался файл, который девушка открыла в комплексе ?Umbrella Corporation? ранее, находясь за многие мили отсюда, во Франции. Это не могло быть простым совпадением, и полученные знания ей не нравятся. Редфилд боится нажимать на значок: вдруг сейчас снова запищит протяжным воем сирена, и сюда сбежится вся охрана острова Рокфорт? Но Клэр уже бросила вызов и отступать слишком поздно: поэтому, не колеблясь, двойным кликом мышки нажимает на папку, выворачивая всю грязь наизнанку. И чуть не прикусывает собственный язык, видя, наверно, несколько десятков папок, датированных разными годами, начиная с 1971 года и заканчивая нынешним днём. Она просматривает одну из них, случайно нажимает на любую из огромного выбора, и там появляются как текстовые файлы, так и фотографии очень плохого качества – будто кто-то вырезал кадры из съёмки камеры видеонаблюдения. Просмотреть их быстро – и получится замедленный фильм. Девушка хмурится, сосредоточившись на изображениях: везде с угла показана комната с одной кроватью, платяным шкафом и небольшим столиком, на котором лежат какие-то книги и исписанные листы; больше похоже на тюремную клетку, нежели на спальню. И практически везде мелькает ребёнок: на первый взгляд ему около одиннадцати-двенадцати лет, ровесник Шерри Биркин, но Редфилд могла ошибаться. Мальчик в широком классическом костюме, иногда показан в пижаме, но почти всегда только в официальной одежде; из-за плохого качества зернистых снимков лица юноши практически не видно, но она запоминает причёску – с чёлкой, с боковым пробором, обычная классическая стрижка. Клэр в названиях не разбирается, но оно единственное, что как-то выделяет его фигуру. Девушка смотрит в угол, туда, где выбита дата, но вместо неё находит какой-то непонятный номер и имя файла – ?Г. Крюгер?. И снова падает на спинку стула, хватаясь за голову, словно внезапно стреляет тупой болью в висок.Уже второе упоминание некого Гилберта Крюгера за вечер. Кто он вообще такой?..Закрывает папку, листает следующую, и так бегло просматривает большинство из них: некоторые остаются пустыми, и девушку это напрягает – кто-то или хочет замести следы, или заняться сортировкой многолетнего компьютерного мусора. Редфилд фиксирует увиденное в голове, а затем вспоминает о странных письмах, перевязанных шпагатом. Резко выдвигает нижний ящик, чуть не вытаскивает его из полозьев, но находит запечатанные конверты – ни Альфред, ни остальные не успели до них добраться. Берёт на руки и начинает справляться со жгутами; завязано непрочно, и один из конвертов удаётся достать. Девушка разрывает его, не заботясь о содержимом, и раскрывает выпавший ей сюрприз: здесь письмо, адресованное Альфреду Эшфорду от… Александра Эшфорда… Письмо от его отца! Девушка переворачивает пожелтевший лист бумаги, сравнивает дату: оно написано пятью днями ранее. Открывает второе: оттуда выпадают не только письмо, но и фотокарточки – уже что-то более интересное. Но на снимках запечатлена девушка, в разных ракурсах и в разных комнатах, но никогда не смотрит на камеру, с длинными светлыми волосами и фиолетовом платье; Клэр узнаёт её сразу же – Алексия. Отец Альфреда присылал ему фото сестры, но себя – никогда. Девушка чувствует здесь что-то странное и на всякий случай забирает с собой пару конвертов, если вдруг Альфред не захочет с ней говорить.Она успевает спрятать их во внутреннем кармане жилетки, снова закрывает все вкладки на компьютере, подчищает всё за собой, планирует выйти из-за стола и бежать, искать кое-кого, но медленно пригибается, прячется, осторожно отступая; слышится топот, недовольная ругань – кто-то идёт сюда, и Клэр мысленно просит, чтобы это был не Скотт Харман. Она тянется к столешнице, нащупывает вслепую пистолет и забирает его с собой, сглатывая, полуприседом отходя назад. Убежать отсюда не успеет, спрятаться – возможно, однако, как в прошлый раз, вариант с платяным шкафом сразу же отпадает - здесь их заменили книжные. Девушка спиной подходит ближе к стене, а затем, встав на ноги, решается забраться на широкий подоконник – место позволяет; усевшись удобнее, прикрыв себя задёрнутыми толстыми шторами, она думает о том, что ей придётся просидеть здесь долгое время, пока стихнет, пока наступит гробовая тишина, приносящая ей умиротворение, но неожиданно застывает в страхе, слыша более громкие звуки: стук каблуков растворяется в ворсе ковра, а фигура человека дышит чаще, чем надобно – будто у него проблемы с сердцем. Он идёт вперёд; его вытянутая тень виднеется Клэр, и девушка поджимает ноги к груди, а сама прислушивается к каждому действию. Это не старик Харман – тот, как бешеная собака, учуял бы её да застрелил как дичь. Роберт пришёл забрать то, что ему принадлежит; его кабинет – его правила. Мужчина садится за компьютер, беспорядочно щёлкает мышкой, и Редфилд кажется, что он сейчас её сломает. - Это пиздец! Это пиздец! Это какой-то пиздец! – причитает себе под нос, продолжается рыться в содержимом секретных данных. – Надо всё успеть сохранить! Надо скачать на диск всё, что осталось на компьютере! Надо! Надо! Надо!..Жужжит выдвигающийся дисковод на системном блоке: Клэр просчитывает минуты, думая, что Доусон будет ждать время до окончания полной загрузки, но, на её счастье, снова что-то скрипит: предположительно – отодвигает стул, но знакомый топот не звучит. Мужчина начинает судорожно рыться в тайниках рабочего стола, где и узнает горькую правду – пропали личные сокровища. Следующие несколько секунд звучат глухой тишиной: нужный ящик выдвинут – там пусто. И Редфилд прижимает пистолет к самому лицу; надеется, что мужчина не взорвётся яростью. Но не предугадывает реакцию, дёрнувшись от испуга:- Блядь! Пиздец! Они были здесь! Были! Харман, сукин сын!И теперь слышит то, чего желает последние мгновения; постепенно стихающий бег и голос, исчезающий в фоновом окружении. Роберт Доусон скрывается, решив доложить о том, что у него украли важное, что-то, что может повлиять на его дальнейшую судьбу. Девушка не решается одёрнуть штору: двигается к незакрытому краю, а затем встаёт на пол, всё ещё сжимая в руках оружие. Сюда могут в любой момент вернуться, и она должна как можно быстрее отсюда убраться: забрать Стива и Альфреда с острова и лететь как можно дальше. Девушка хочет уже бежать к двери, но неожиданно ей на глаза попадается кое-что интересное – нерасторопный Доусон оставляет драгоценность на самом видном месте. Клэр ухмыляется, подходя ближе к компьютерному столу: размером с ладонь лежит эмблема – орёл сидит на палаше, птица душит в когтях и клюве змея. Девушка берёт её в руки, думая, что изображённое на ней символично. И прячет находку в задний карман джинсовых брюк. Возможно, оно в будущем ей пригодится.Медленно, маленькими шагами, она продвигается к выходу; расстояние от стола до двери теперь кажется километровым. Но, преодолев его, она выглядывает из-за арки, смотрит в обе стороны, а затем, ускоряясь, идёт дальше. Харман и Доусон должны быть поблизости: могли зачищать любую из комнат, уничтожая или забирая с собой вещественные доказательства, но… чего именно?.. Клэр чувствует, что разгадка плавает где-то на поверхности, но подцепить крючком не может – срывается в глубину в самый финальный момент. И по-другому никак не словить, однако предчувствует, что помочь ей распутать этот клубок поможет тот, чьей смерти хотят другие и, возможно, даже он сам. Редфилд выдыхает, дойдя до лестницы, и осторожно спускается по скрипящим ступенькам; кажется, он пошёл в правое крыло. Наконец, оказавшись внизу, девушка плюёт на собственную безопасность, и бежит вперёд, практически не разбирая дороги: внешний вид коридора смазывается одним тёмным пятном, и она даже не фокусируется на мелочах, когда затормаживает у каждой появившейся в поле зрения двери – быстро нажимает на ручку и, если не поддаётся, уходит дальше. Так, кажется, пропускает три или четыре комнаты, но в самом конце обнаруживает долгожданный куш: в небольшой спальне, на кровати, сгорбившись, сидит человек в красном костюме с наплечниками-эполетами и совершенно не замечает прибывшего постороннего – сосредоточенно смотрит на повреждённую руку, а второй пытается завязать марлю, но он не левша – с непривычки не справляется. Редфилд несколько секунд просто наблюдает за ним, как молодой мужчина подушечками пальцев пытается сложить бант из тонкой ткани, но она – непослушная – скользит, и он разочарованно выдыхает сквозь зубы, а глаза предательски блестят: от обиды, от боли, от несправедливости…Клэр делает шаг вперёд, прячет в карманы жилета пистолет, не выдерживая:- Давай я помогу?Вопрос звучит без ответа, и представившийся Эшфордом пугается, пятится назад, пытается отодвинуться дальше от неё, но девушка припадает на одно колено, хватаясь за концы хлопчатобумажных лент.- Ты руку обработал хотя бы?Редфилд даже не смотрит на него, явно догадываясь о том, что подобного не происходило. Она резво вскакивает, начинает искать по шкафам, варварски выкидывает оттуда одежду или другие личные-чужие предметы на пол, а другой просто молча наблюдает, не в силах произнести хотя бы слово. Клэр практически обчищает несколько ящиков, и Альфред подсказывает ей, где искать.- Вон в том шкафу, в углу.Девушка коротко кивает, оборачиваясь к нему, а затем идёт по указанному направлению и, встав на носочки и схватившись за потёртое кольцо, открывает верхнюю дверцу: там лежат лекарства и все с символикой ?Umbrella Corporation? - красно-белый раскрытый зонтик кричит о предстоящей опасности. Редфилд минуту просто изучает товарный знак, словно мысленно вырывает по каждому лепестку, но гадает не по любви, а по количеству предстоящих жертв: обойдётся ли минимумом или снова – тысяча невинных. Клэр смаргивает наваждения: ей некогда об этом рассуждать – сейчас есть задачи важнее. И забирает в руку пластиковый бутыль с янтарной жидкостью внутри, больше похожей по цвету на кленовый сироп – антисептик ?Dettol?, и он единственный, кто не был из числа ассортимента продукции фармакологической корпорации зла.- Нашла! – Редфилд возвращается к нему и, снова присаживаясь на колени, раскрывает раненную руку; на коже горят алые полосы. – Потерпи немного, хорошо?Она откручивает зелёную крышку и выливает содержимое прямо на раны; несколько капель попадает на пол и на постельное бельё. Эшфорд шипит, дёргается, и девушка удерживает его за колено, а затем быстро завязывает марлевую повязку на запястье, не забыв про милый маленький бантик – мелочь, но должно хоть как-то его успокоить. Закончив, она встаёт на ноги, наблюдая проделанную работу.Какие же у него тонкие, костлявые руки с просвечивающими венами.- Ну вот, теперь ты в порядке.Альфред вертит рукой, осматривает повязку, а затем поднимается, смотря на неё испуганно; и Клэр гипнотически завораживает его особенность – симптом поражения нервных волокон она находит красивым.- Я же просил тебя уйти! Что ты здесь делаешь?! – выводит он её из мысленных рассуждений.- Тебя спасать пришла, - пожимает она плечами, улыбаясь. – Разве не видно?- Меня не нужно спасать, - категорично отвечает. – Я в порядке. Спасайся сама.- Извини, но я очень люблю нарушать правила, - девушка скрещивает руки на груди. – И у меня к тебе есть ряд вопросов.- На которые я не знаю ответы, - то ли язвит, то ли бросается словами от усталости. – Я уже говорил: я ничего не знаю. Я жду своих отца и сестру, а тут явились вы и…- А если я тебе скажу, что твоя сестра здесь? – как бы случайно намекает Клэр, и эффект от желанных слов получается задуманным: Альфред сглатывает, его зрачки – один – расширяется, и он снова падает на кровать, вытирая выступившую на лбу испарину. И, прищурившись, снова обращается к ней:- Ты… ты шутишь?..- Хотелось бы, - девушка переходит на серьёзный тон. – Но нет, не шучу. Я нашла в столе секретаря твоего отца вот это.Она вытаскивает из внутреннего кармана жилетки найденное: письма и фотографии, на которых, предполагает, запечатлена Алексия, и отдаёт их в руки Альфреда. Он не хочет их брать сначала, явно думает, что она мухлюет, но когда всё же забирает, то начинает их перебирать как колоду карт, словно пытаясь найти козырную масть в своей подборке, не догадываясь, что здесь все они помечены одной символикой. Он судорожно меняет местами фотографии, задерживается взглядом на письмах, явно не догадываясь, что его дурили за нос все эти годы. Девушка нервничает, постоянно смотрит в сторону открытых дверей: им бы пошевеливаться – кто знает, где сейчас вынюхивает свою добычу сумасшедший старик и истеричный лжец.- Откуда?.. Откуда они?..- Я же говорю: нашла в ящике стола секретаря твоего отца. А что?- Роберт Доусон, - когда звучит знакомое имя, Редфилд снова путается в расследовании в своей голове. Если он секретарь, то почему Франсуа Село называл его портрет именем человека, который сидит перед ней? Что-то в этой истории не сходится, - никогда не говорил мне, что… Я не понимаю…- Что именно не понимаешь?- Он говорил, что все письма и фотографии от отца приходят с опозданием в несколько месяцев, а эти… эти написаны пару дней назад, - Эшфорд смотрит на Клэр так, словно хочет выцедить правду из её слов. – И эти фотографии с Лекс…- Я думаю, что ты очень многое не знаешь о своём окружении, - девушка присаживается рядом. Она не хочет ему угрожать – с данными открытиями он сам ей всё расскажет, возможно, что позже. – Кто такой Скотт Харман?- Дворецкий.- Дворецкий? – она издаёт короткий смешок от неверия. – Ты серьёзно?- Да, - смотрит на неё, - он воспитывал меня, пока отец и Лекси… Внезапно замолкает, сглатывает.- Что такое?- Я теперь не знаю, что из этого - правда, а что – ложь. - Ну, в таком случае, - она хлопает его по плечу и встаёт с места, - я тебя обрадую, и он тоже лгал всё это время. Не думаю, что тебе известно о его страшном прошлом.- Каком именно?- Что он бывший нацист, - раскрывает она один из наиболее ярких секретов. - Это опять шутка? – недоверчиво щурится. - У меня проблемы с юмором, если ты ещё не заметил, - девушка отходит ближе к двери, становится рядом; если что – она сбежит сразу, и уговаривать Эшфорда спастись ещё несколько часов в дальнейшем она не собирается. – Скажи мне, - выдерживает паузу в несколько секунд, - кто такой Гилберт Крюгер?- Кто?Редфилд наблюдает за его поведением и готова поклясться, что один из зрачков, застывший из-за болезни, поддёргивается от упоминания данного имени, однако Альфред словно пугается, вспоминает, что-то знает, но сказать не может. Клэр хочется потереть переносицу, но она терпит: сколько же всего ещё ей предстоит узнать об этом острове?.. - В компьютере Доусона я нашла упоминание о Гилберте Крюгере. Также его имя засветилось на черновиках эпикризов в комнате твоего дворецкого. Ты же понимаешь, что молния два раза не ударяет в одно и то же место. Может быть, ты что-то об этом знаешь?- Нет, не знаю, - встаёт он и подходит ближе. – Честно, не знаю. Если бы я что-то знал…- А я знаю, что нам нужно отсюда уходить, - перебивает его Редфилд. - И если мы не поторопимся, то твой отец, если действительно вернётся, то только на твои похороны. Фотокарточки Эшфорд прячет в кармане мундира, забирает остатки воспоминаний с собой.- И поэтому ты забрала коллекционные пистолеты Хармана с собой? Он убьёт тебя!- Да-а-а, потанцует на моих костях, я уже поняла это, - улыбается девушка, думает, что так сможет разрядить обстановку. – Но тебе оружие не отдам: как мы выяснили – стрелять ты не умеешь.- Я случайно.- Знаю, - девушка перешагивает в коридор. – Ну же, времени у нас совсем нет!Он останавливается, будто врастает в потёртый пол, буравит доски взглядом и сжимает кулаки – правую руку несильно, она ещё болит. Девушка выдыхает: он знает, как тяжело переключиться со старого мира на новый, принять правду, выкорчевав ложь вилкой, царапающей неокрепшее сознание. Но Альфред пересиливает себя, решив задать один волнующий его вопрос:- Почему ты мне помогаешь? Ты же знаешь, что я труп. Хоть от болезни, хоть от внешних факторов… Так почему?Клэр выдыхает и отвечает:- Считай, что это моя работа.Она уже хочет взять его за руку, потащить по коридору, как непослушного ребёнка, к выходу, но ждёт, когда он сам сделает первый шаг. Альфред не спешит, явно борясь с внутренними противоречиями: девушка понимает его – столько потрясений за последние несколько часов; ни одна психика такого не выдержит, а его – и так расшатана.Однако снова спрашивает:- Прежде чем мы уйдём… Можно я кое-что заберу? Это памятная вещь, много значит для меня. - Ну…- Пожалуйста, Клэр?- Ладно, - протягивает она. – Только быстро.Он коротко кивает и быстрым шагом покидает комнату; девушка хочет побыть здесь ещё немного, осмотреться, сравнить увиденное и запомненное, но понимает, что не имеет право рисковать. По её душу подвязано две жизни, а, может, дальше намного больше, но задумываться не хочет. Она выходит следом, закрывает за собой двери и, оборачиваясь к удаляющемуся Альфреду, вдруг видит, как он замедляется, пошатывается, а затем чуть не падает, и Редфилд вовремя подставляет ему под руку плечо, помогает выстоять на ногах.- Что случилось?И внимательно смотрит на его лицо; над губой собирается алая капля.- Чёрт, у тебя кровь! – она хочет вернуть его обратно в собственную комнату, но Эшфорд не поддаётся. – Ал, нужно!..- Я в порядке, - вытирается он нос, размазывая по щеке и скуле красное. – Пройдёт. Просто… просто давление. - Ты уверен? Я могу вернуться за…- Всё хорошо, - он отталкивает её от себя. – Не стоит задерживаться по пустякам.- Ал, я…- Это из-за лекарства. Побочный эффект. Скоро пройдёт.Он старается сконцентрироваться на других проблемах, но идёт, придерживаясь о стену, и Редфилд просто смотрит в его спину, сжимает кулаки. Ей всё больше не нравится то, что он принимает препараты, выпускаемые ?Umbrella Corporation?, но отговорить его пока не сможет – их сотрудничество шаткое; удивительно, что он вообще согласился на её авантюру, перешёл Рубикон, не осознавая всей опасности. Это восторгает и пугает одновременно. И оставить подобное не может – ей не свойственно бросать начатое. Похоже, с Крисом это у них семейное. Клэр догоняет Альфреда, и они равняются в шаге, вскоре поднимаясь наверх.Звенья цепей, наконец, разорваны. Одиночество, убивающее хуже тюремного заключения, больше не гложет.