Глава 12 (1/1)

?Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя?.послание к Римлянам 13:9Алекс смогла снять повязку уже на следующий день: рука заживала очень плохо, как и любая рана в принципе, и теперь Бэйкер разглядывала эту новую блестящую кожу, покрывавшую ладонь почти до самых кончиков пальцев.Линии на внутренней стороне ладони были нечёткими и словно изрезали её на множество мелких осколков. Знакомая сотрудница отказалась ей гадать, и теперь Алекс думала об этом: у таких людей и судьба сложная, неопределённая. Она тогда решила, будто на детстве и приюте всё и закончится, но даже представить себе не могла, как ошибалась. Почему-то теперь вера в эту ?херомантию? вернулась, потому что себя и свою недальновидность винить было несподручно и как-то неудобно.Пейзажи за окном сменились с хвойного леса и гор на ровные долины и реки?— это значило, что они скоро будут дома. Алекс сидела в машине на заднем сиденье рядом с Джейкобом, но отчего-то инстинктивно жалась к дверце и прилипала к окну, желая провалиться сквозь неё или исчезнуть.Она отмалчивалась эти несколько часов?— сначала пыталась притвориться, что спит, а когда не удалось, принялась разглядывать пальцы и с очень занятым лицом теребить вылезшие из джинсовки нити.?Он был слабым и безвольным, а таким не место в новом мире?.Алекс напрягала память, но получала только эти слова Джейкоба в своей голове. Всё остальное в каких-то нелицеприятных деталях, отрывками: её, вроде бы, вырвало, стоило Сиду перевернуть тело, и она увидела голую кость и мясо вместо руки, где в неё вгрызся волк.Охотники долго искали причину того, что Судья потерял след, но Бэйкер просто села у костра, когда почувствовала, что больше не ощущает ног и не может нести собственное тело. В Монтане рано светлело и уже к шести рыжее горячее солнце появилось среди высоких и старых деревьев. Джон что-то спросил. Алекс ответила, и это всех удовлетворило.Джейкоб сказал, что нет смысла его оплакивать: всего лишь таракан, раздавленный под ботинком, а не человек. Бэйкер ухватилась за эту мысль как за спасительную, и теперь в памяти звук выстрела сменился хрустом хитина, словно это пятка опускается на насекомого.Она хотела знать, не нужно ли ей в этом исповедаться: убийство было худшим из всего, что только можно было вообразить, даже хуже клеветы, лжи или её вскормлённой жадности, но девушка не была готова обсуждать подобное даже с собой. Она должна была помолиться и как можно скорее, хоть в этом и не будет толку. Сказать Джозефу?Машина затормозила на стоянке: Алекс и не заметила, как они пересекли мост, поэтому опомнилась, только когда Джон заглушил мотор и громко хлопнул дверью. Сзади в прицепе грохотали какие-то коробки, лампа из оленьих рогов, а также кейсы с боеприпасами, чтобы восполнить утраченное в борьбе с Бойдом и Джеффрисом.Алекс вылезла из машины и почувствовала, как голова идёт кругом: температура прыгала до утра, и к рассвету ей стало только хуже. Она ненавидела жаловаться, поэтому упрямо списала всё на потрясение и усталость. Давно нужно было послушать хоть кого-нибудь кроме себя и позволить немного расслабиться.Неподалёку от них припарковался сопровождающий фургон: из приоткрытого окна заднего сиденья выглянула морда ротвейлера, и Алекс сделала шаг назад, врезавшись спиной в пыльный бок машины.Судя по солнцу, время уже перевалило за десять?— люди как раз выходили с утренней проповеди из церкви. Алекс впервые пожалела, что пропустила её, потому что человеческая компания и околосемейные отношения ей сейчас были нужнее всего.Джон заранее предупредил Джозефа об их возвращении, поэтому это не было ни для кого сюрпризом. Младший Сид прищурился на солнце и опустил очки.—?Так отчего такая нелюбовь к собакам?Алекс не видела его глаз через тёмно-синие линзы, поэтому не могла точно сказать, любопытствует он или интересуется искренне. Был ещё третий вариант?— Джон затем мог использовать этот страх против неё. Она бы так и поступила, в этом они были похожи.—?У меня шрам на всю голень,?— прохладный тон никак не сочетался с громко бьющимся сердцем, когда Алекс небрежным жестом указала на свою левую ногу. В этой истории было много пробелов, но вся она была скучной и явно не для посторонних ушей.Джейкоб стоял рядом и слышал разговор, однако ничего не добавил, лишь хмыкнул. Он мог сказать что-то, что уничтожило бы всю ценность этого воспоминания, и она искренне была благодарна, что ветеран промолчал. Бэйкер и так боялась, что эта маленькая правда выйдет ей боком. Если она попытается сбежать и всё пойдёт не так, как будет запланировано?— Сиды просто натравят на неё собаку, и эта погоня окажется короче вчерашней. Алекс не умела ни путать следов, ни плавать или обращаться с ножом.Из-за одного из домов показался Джозеф?— он выглядел как и несколько дней назад, но Алекс ощутила лёгкий укол ностальгии и едва удержалась от улыбки. Точно такой же, как на картине в бункере, которую она до этого видела едва ли не в каждом доме?— в плотно застёгнутой рубашке и пиджаке, будто не было летней жары и беспощадного солнца.—?И что это была за собака? —?наконец спросил Джейкоб. Алекс криво улыбнулась:—?С большими и острыми зубами.Будь компания более подходящей, она бы даже закатала штанину?— зубы тогда обхватили ногу, точно как Судья вчера замкнул в зубах запястье, и она услышала хруст, как рвутся сухожилия, а горячая кровь заставляет кожу гореть.Отца сопровождали люди из церкви: эти знакомые лица заставили вспомнить о записке, которая будто жгла карман изнутри. Улыбка на лице Джозефа была неподдельно счастливой, когда он обнял своего старшего брата, а затем Джона. Алекс чувствовала себя лишней ровно до того момента, пока Отец не положил ей руку на плечо, уничтожая сразу и зависть, и всколыхнувшееся смятение.—?Я молился за ваше возвращение,?— Бэйкер и забыла, как соскучилась по этой заботе, поэтому в этот раз спрятать улыбку не удалось. Получилось даже на какое-то время забыть о своих переживаниях, но затем память подкинула их вновь. —?Что с тобой произошло?Это относилось к Джейкобу лично: перед утренней поездкой он снова сменил повязки, и Алекс могла только предполагать, что сейчас творилось под слоем ткани. Её ожог был пустяковым, но она ныла и успокаивала себя Блажью, в то время как солдат сносил всё с положенным ему достоинством.—?Небольшой пожар в бункере,?— сказал он. —?Все целы, но Питер погиб.Люди здоровались с братьями и Алекс, затем останавливались полукругом, чтобы дать им поговорить, поэтому весть услышали все. Бэйкер была готова поклясться, что сожаление в глазах Джозефа было настоящим.—?Он был удивительным человеком,?— спустя мгновение сказал он, опустив голову и чему-то улыбнувшись. —?И заслужил того, чтобы пройти с нами этот длинный путь, а затем оказаться в Эдеме.—?Нужно кое-что обсудить, брат,?— напомнил Джон. Он не удостоил Алекс и взглядом, но разговор был явно не для её ушей. И не для остальной части общины тоже. Джозеф в приглашающем жесте указал рукой путь, а Бэйкер только облегчённо вздохнула, когда осталась одна.Остров тоже не изменился ни капли: Алекс не знала, чему удивляется, но за неделю настолько отвыкла от места, заменившего ей дом, что теперь была готова сесть на колени и обнять землю точно как моряк после долгого рейса. Чтобы не думать и не заниматься самокопанием, она целое утро составляла список того, чем займётся, но все желания скатывались к чему-то очень приземлённому: душ, еда, свежая одежда, Блажь и сон.С этими мыслями Алекс свернула в сторону двухэтажного дома, в котором рассчитывала увидеть временный госпиталь, но столовая снова была столовой. Её, видимо, хорошенько проветрили, чтобы запах медикаментов, цветов и смерти исчез, потому что Бэйкер не ощутила ничего неприятного.Большой общий стол снова был на месте, и Алекс вздрогнула, когда представила, что уже вечером будет ужинать со своей семьёй. Ей многого было и не нужно: лишь показать разницу между тем миром и этим, чтобы она начала скучать. Чем это было лучше подачки в виде кружки кофе?Корделия, занимавшаяся уборкой посуды, приветливо улыбнулась, когда увидела Алекс.—?Долго же вы там пропадали!—?Я и сама истосковалась,?— призналась девушка, пытаясь увести тему. —?Фэйт здесь?Блажь согласно правилам выдавалась только по её личному соглашению: если тогда Алекс могла просто прийти и попросить, расплатившись лишь ни к чему не обязывающим разговором, то теперь не ощущала себя настолько привилегированной.—?Пока вас не было, какой-то мужчина пытался проникнуть на остров,?— сказала Дели. —?У него с собой было оружие.—?Кто-то погиб?—?Нет, его остановили ещё до того, как он успел кому-нибудь навредить,?— ответила она. —?Фэйт пришлось с этим разбираться, поэтому она сразу уехала. Расскажешь, что было в Уайттейл?Алекс могла себе представить, как именно Фэйт собиралась решить эту проблему, поэтому криво улыбнулась.—?Только душ приму, ладно?Охота и травля человека волками?— явно не та история, на которую рассчитывала Корделия, да и вообще девочки её возраста, но какой-то весёлой у Алекс припасено не было.Эта передышка давала ей шанс обдумать всё как следует, особо не влезая в распри бункера?— если Сиды посчитают нужным, то расскажут сами. Алекс почти взбежала по лестнице наверх в комнату, которую они занимали с Сарой. Соседки не было, а обе кровати аккуратно заправлены: девушка вынула из шкафа свои старые джинсы и церковную рубашку, невольно наслаждаясь хрустящей свежестью и запахом порошка.Джон поймал её в коридоре уже ближе к вечеру, когда Бэйкер успела высушить волосы, выпить жаропонижающего и снова влиться в размеренный ритм. В этот раз, когда Сид взял её за локоть, улыбка Алекс была почти искренней.—?Хотел узнать, в порядке ли ты,?— ровный голос настраивал девушку на необязательную беседу, поэтому она пожала плечами.—?В полном. Этому человеку не было места в новом мире, он…—?Слова Джейкоба я уже слышал, но где твои?Алекс почувствовала, как с её лица соскальзывает тень улыбки.—?Чего конкретно ты от меня ждешь?—?Правды,?— этот пытливый и участливый голос её почти подкупил. Бэйкер нахмурилась. —?Ты умная девушка, поэтому знаешь, что подобные вещи бесследно не проходят.Какая-то женщина поднималась по лестнице, поэтому Джон взял Алекс за плечо и двинул в угол коридора. Она почувствовала себя обязанной отвечать, а ещё будто в чём-то виноватой.—?Ты хочешь, чтобы я поплакала на твоем плече? Не знаю, исповедалась? —?Бэйкер ощутила волнами приходящее раздражение. —?Я уже видела, как умирают люди, за эти несколько недель слишком часто, факт. Мне надоело отстирывать одежду от крови, которая даже не принадлежит мне, факт. Это ничего не изменило.Она снова услышала в голове этот хитиновый хруст, когда тяжёлая подошва давит таракана. Этот звук смешался с другим, более реальным?— когда волк острыми клыками проламывал запястье.—?Я хочу не твоих слёз или исповеди,?— спокойно ответил Джон,?— а того, чтобы ты признала свои чувства и перестала обманываться. Джейкоб считает, что тебя нельзя оставлять одну, иначе это навлечёт проблемы на всех нас. Он прав?Меньше всего сейчас Алекс хотела садиться в кружок и обсуждать свои чувства, тем более с Джоном. Неестественное спокойствие ей нравилось, поэтому самообладание удалось сохранить.—?Я справлюсь,?— если Джон хоть на мгновение подумает, будто она не способна справиться с такой ерундой, то не даст ей работать, она не сможет больше выезжать за пределы острова, и о побеге можно будет забыть. Алекс руководствовалась только этими мыслями, и они придали ей уверенности.Она назвала убийство ерундой. Своё убийство. Ерундой. Эта мысль больно хлопнула, словно мухобойка по пустой стене.—?Мои двери всегда открыты для тебя,?— Джон словно говорил словами своего брата, столько в них было спокойствия. Будто это Отец надоумил его на разговор и вложил в голову правильные слова, иных объяснений девушка не находила. Такого Сида она ещё не знала.—?Ты уже убивал, верно? —?спросила Алекс, и Джон мрачно кивнул. —?Что почувствовал?—?Ничего хорошего.***Что-то изменилось. Алекс думала, что церковь станет её оплотом индифферентности и точкой опоры, по крайней мере до момента, пока она не найдёт способ протолкнуть внутрь себя хитиновый хруст, как старое одеяло, и усесться сверху на этой неудобной перине.Но, как она и предполагала, приезд Джейкоба всё изменил: сложно было не заметить, как люди воспряли духом, стоило им сплотиться и взяться за работу. Алекс ненавидела сюрпризы и перемены тоже не выносила, поэтому всё это восприняла очень болезненно.Два дня она пила таблетки от простуды и думала, что проблема почти решена, а затем вспомнила, что в другом отделении аптечки лежит баночка с Блажью. Перерыв был недельный, но её вырвало сразу же в раковину, а затем долго мутило, словно организм ощущал себя обманутым и теперь упрямо обижался. Алекс не успокоилась, пока не заставила его подчиниться, а когда тошнота ушла, то стыд вернулся с новой силой.Но это помогло преодолеть смятение перед происходящим. В первый же вечер Джейкоб за ужином занял место Фэйт, теперь пустующее, и Алекс долго колебалась, стоит ли садиться рядом, как она привыкла. Она постоянно ощущала себя чужой, будто какой-то избитой дворнягой. Фэйт всегда доказывала обратное одним лишь жестом, но её рядом не оказалось. Это послужило ещё одним пинком под дых.Она не нашла на острове никого с именем Дэниел?— только отметку в отчёте, которую Сиды посчитали нужным вывесить на всеобщее обозрение. Алекс останавливалась перед ней всякий раз, когда шла в церковь?— и зачем-то перечитывала. Снова и снова.За ужином братья очень воодушевлённо обсуждали факт того, что остров придётся обезопасить. Джейкоб логически рассудил, что одной колючей проволокой и воротами здесь не обойтись, выслушал Джона и нарисовал краткую схему. Алекс не привыкла, что во время ужина можно было так громко разговаривать и спорить, но Джозеф и слова не сказал, включаясь в беседу, только чтобы утихомирить братьев.Бэйкер была из тех людей, которые, завидев перемены, несутся спасать старые обои и грудью падать на самовар, но сейчас могла только обескураженно хлопать глазами и следить за развитием дел. А дела только набирали оборотов.Утром она проснулась от голосов и стука по дереву?— окно на ночь всегда было открыто?— едва светало, а Верные с Джейкобом во главе уже разбирали отстроенные выбеленные бараки на доски, что-то обсуждали и ругались друг с другом.Алекс разозлилась, когда узнала, что следующим на очереди будет склад, где она проводила свои вечера: она не могла сказать об этом вслух, только скрипнула зубами и начала подыскивать себе новое место. Это было сделано ненамеренно, но Сиды верно выбивали почву у неё из-под ног, заставляя потерять всё, к чему она привыкла.Бэйкер хотела пожаловаться, но не знала кому. Женские кухонные сплетни пришлось прекратить, потому что до ночи каждый был при деле. Уже в среду Алекс поняла, что ей придется забирать со склада одеяло и книги.—?И тебе привет,?— Бэйкер остановилась у одного из домов, потому что увидела чью-то спину. Эмма повернулась и вытерла рот: это пристыженное выражение лица было Алекс хорошо знакомо, она не хотела осуждать, но подобный тон родился самостоятельно.—?Это из-за ужина,?— эти слова Алекс тоже знала наизусть. Как два больных анорексией человека видят друг друга издалека, так и она увидела её сейчас. Поэтому лишь кивнула в ответ.Она не думала встретить Эмму здесь почти ночью: Бэйкер хотела, чтобы её стыдливый побег и перенос книг на кухню остался незамеченным, а сейчас им обеим было что скрывать друг от друга. Алекс посчитала, что не станет акцентировать на этом внимание: лучше Блажь, чем саморазрушение.—?Если принимаешь, то начинай постепенно.Они стояли друг от друга в нескольких метрах, но абсолютная тишина позволяла говорить вполголоса. За эти два дня не только остров оказался обнесён забором?— его стали выстраивать буквально на каждом углу, превращая общину в сраный лабиринт. Алекс только за утро успела заблудиться три раза, на все лады проклиная себя и Джейкоба, но ночью эта бессмысленная прогулка ей показалась даже забавной. Если бы не изменения, они с Эммой, скорее всего, и не повстречались бы.Девушка употребляла Блажь, значит, сблизилась с Фэйт?— Алекс пока не знала, хорошо это или плохо, но сам факт и сделанные выводы заставили её навострить уши.—?А ты почему здесь?Эмма была открытой книгой, и играться с ней было скучно?— Бэйкер знала про её наивность, поэтому шутить о минотавре не стала. Они мало разговаривали, но ничего не мешало спрашивать про неё у остальных. Эмме едва исполнилось восемнадцать, у неё в долине остался больной отец и желание поступить в институт за пределами округа. Было даже как-то несправедливо насмехаться над ней.—?Не могу найти свой дом,?— с кривой улыбкой признала девушка. —?Вроде бы прохожу тут третий раз, и… чёрт его знает.—?Тебе нужно было свернуть налево после плаката с Крестителем,?— Эмма, кажется, даже улыбнулась. —?Я покажу.—?Мы не разговаривали уже… неделю? —?Алекс позволила ей взять одну из коробок, которую несла в руках.—?Да, с перестрелки,?— никакого осуждения в голосе, но Бэйкер всё равно почувствовала, будто это она виновата в том, что Эмме пришлось через это пройти. Алекс была всего на каких-то пять лет старше, но почему-то ощущала огромную ответственность, словно подобрала камешек с берега реки и теперь не имеет права его выбросить.Бэйкер понимала, что бесполезно спрашивать, как она с этим справляется: заталкивает свои старые одеяла под Блажь и думает, что на них будет удобно сидеть.—?Осваиваешься? —?Эми кивнула. —?Если нужно будет кого-то прижать или вразумить, только скажи.—?Даже Джона?Алекс растерялась, столько иронии было в этом простом вопросе.—?Он с тобой говорил? —?конечно, говорил, странней было знать, что нет. Бэйкер могла свести всё в шутку или отложить ненадолго свою исповедь, потому что держалась за мысль о побеге и поторапливала себя, зная, что долго верёвочке не виться.Эмма не могла не знать про татуировки. Алекс поняла, что это ближе, чем она думала, когда увидела буквы на груди Сары, стоило ей скинуть рубашку перед сном. Для Эммы это было неизбежно, особенно если она уже начала пить Блажь и общаться с Джоном?— он ел таких как она на завтрак. Алекс тоже съест, если она не вдарит по тапкам.—?Так, спрашивал о родне, о моём отце?— он его знает,?— ответила Эми. —?Но что-то в нём…—?Пугающее? —?Алекс попыталась пропитать это встречной иронией, и девушка купилась на подделку.—?Не знаю, будто… будто мне есть, что рассказать,?— Эмма смешно сморщилась, словно Джон ей уже заведомо нравился. Это лучше, чем наоборот. —?Мне даже интересно с ним разговаривать.Будь Алекс в её возрасте, ей бы тоже нравилось: сложно оставаться холодной, когда твоими мыслями и жизнью так участливо интересуется красивый мужчина.Где-то вдалеке завыл волк, которого Джейкоб привёз с собой: первое время Бэйкер боялась даже из дома выходить, но всех собак он держал строго в вольерах, где раньше ютились пленники, а выпускал, вроде как, только после полуночи. Это была ещё одна вещь, способная полностью обезоружить Алекс, потому что теперь ей приходилось постоянно поглядывать на время и дёргаться от каждого лая.Бэйкер пообещала себе, что когда выберется, то будет относиться к произошедшему с юмором. И даже в шутку назовет Монтану ?исправительным лагерем?, который многому её научил. Но это будет гораздо позже.Они свернули за очередным поворотом и вышли наконец-то к двухэтажному дому. Джейкоб предлагал переделать и его, но Отец не согласился?— Алекс бы точно обжаловала это решение в спортлото.—?Было здорово с тобой поговорить,?— сказала Бэйкер уже на лестнице вместо прощания, и Эмма дружелюбно взяла её за руку.—?Встретимся завтра на проповеди?Иного ответа и быть не могло. Алекс в одиночестве пересекла столовую и сложила коробки на кухонном столе. В одиннадцать вся посуда уже была перемыта, поэтому она могла смело оставаться здесь и читать.Девушка выложила книги и пересчитала их глазами: эту о травах ей посоветовала Холли, и Алекс от скуки прочитала её уже трижды. Она никогда не замечала в себе тяги к любой литературе, но это было, наверное, от нехватки времени.Она обычно вставала в семь, пила кофе уже по пути на работу и проводила весь день то на ногах, то в разъездах, умудряясь редактировать статьи даже на коленках в метро. Вхождение в социум всегда выматывало её настолько, что сил оставалось ровно на то, чтобы сбросить вечером обувь и поставить на Данте кружку с чаем. На этом общение с книгами и заканчивалось.Сейчас Алекс понимала, что дело было не в нехватке времени, а в том, как она им распоряжалась. Уильямс намекнул, что рано или поздно это выйдет ей боком, но сейчас она спала всего два-три часа. Увеличив дозу, можно было отказаться от сна вовсе, а в перспективе никаких кошмаров, криков или ночного ворчания Сары. Любая такая вещь показывала, что Алекс ненадежна как новенькая, но треснувшая?— оттого и не звенящая?— чашка из красивого сервиза.Это был невербальный запрет, но он был: сразу после выстрела у неё отобрали пистолет, а из работы теперь оставались только сортировка и уборка всякого строительного хлама. Джон её не игнорировал, но и не говорил по своей воле, поэтому они ограничились лишь пожеланиями приятного аппетита, когда оказывались рядом на трапезах, а на все попытки Алекс разузнать хоть что-нибудь Джон просил дождаться возвращения Фэйт.Бэйкер по голосу знала, что это правда, но почему-то винила себя, свою никчёмность, слабую психику и отказ идти на контакт, когда он предложил помощь. Алекс размышляла над тем, чтобы спросить совета, но затем в её голове Джон гаденько ухмылялся, завидев слабину, и банальная гордыня мешала даже открыть рот.Она даже помолилась вечером, как обычно, когда осталась одна, но ни Богу, ни ей от признания вины легче не стало. Алекс потребовалось ещё несколько дней и ещё одна прочитанная от корки до корки скучная книга, чтобы понять, что она выгорела изнутри, как свечка. Так себя чувствуют люди, проработавшие год без выходных: Бэйкер пыталась справиться сама, но у неё не получалось.Она считала, что причина была именно в этом?— не в убийстве. Хруст под подошвой был слишком свеж в памяти, чтобы так от него отмахнуться, и слова Джейкоба поднимались откуда-то изнутри, стоило услышать его голос.Вынужденное переселение со склада ненамеренно заставило Алекс бежать, поджав хвост, словно потревоженную норной охотой лису, и теперь она пыталась читать на кухне, пыталась игнорировать больную спину, своё собственное одиночество и, что самое главное,?— пыталась усесться на своих воспоминаниях, игнорируя горошину где-то в самом низу.Этой ночью ей впервые приснились волки?— не собаки, брызгающие слюной при раскатистом лае, а Судьи, которые крались мимо и обходили полукругом, стараясь забраться за спину.Не было ни единого звука, когда один из них прыгнул: хруст, и ноги свело судорогой, потому что Алекс не чувствовала уже ни костей, ни веса собственного тела.Бэйкер проснулась в слезах и боялась снова закрыть глаза?— она обвиняла Джейкоба в том, что тот привёл чёртовых собак на остров, и в том, что посягнул на её хлипко стоявшее самообладание.После утренней проповеди она привыкла уходить сразу же в толпе таких же людей, которым было нечего добавить, и тех, кто уже просветлился настолько, что не имел причин оставаться. Алекс неосознанно пыталась заменить Фэйт Эммой, поэтому вовлекала себя в это лёгкое общение?— девушка осталась, чтобы спросить о чём-то Джозефа, и Бэйкер обещала дождаться её снаружи.Август выдался очень жарким, особенно здесь, вблизи воды: уже к семи утра земля разогревалась настолько, что по ней можно было ходить босиком. Алекс жалела, что не делала этого раньше, потому что теперь была опасность наткнуться ступнёй на какой-нибудь оставшийся строительный мусор, щепки или гвозди.Она села снаружи прямо у дерева, а затем легла, поэтому и не увидела, как Эмма вместе с Джозефом вышли из церкви. Они о чём-то ещё говорили, не замечая её. Алекс прикрыла глаза, думая, что это к лучшему?— она не пыталась помочь ей, а помогала себе, намереваясь таким образом вытолкнуть себя из апатии и самой прийти к осознанию своих чувств. Это было просто признать, любой бы так поступил на её месте.У Алекс плохо получилось дружить?— она брала и никогда не возвращала, потому что не знала как, и с Фэйт ей было просто именно поэтому. Потому что она отдавала, и добро в ней росло: она словно не замечала или не хотела замечать, что Алекс?— это огромная черная дыра, которая поглощает людей и их поступки с такой скоростью, что эмоционально выматывает любого.Все, кто знал Бэйкер, со временем это понимали, а Фэйт будто была выше них и выше любого, когда она знала до этого. Это тоже выбивало почву из-под ног, и теперь, когда у Алекс не осталось под рукой никого, кого она могла использовать, не отдавая ничего взамен, она поняла, что одинока и несчастна.Когда разговор прекратился, девушка села и несколько секунд пыталась сконцентрировать взгляд и отогнать белые мушки в глазах?— Эмма и Джозеф тоже заметили её, но вставать Алекс не спешила.Сид приобнял Эмму за плечо и что-то ей сказал: это отчего-то всколыхнуло внутри Алекс свежую волну ревности, словно она была обделённым старшим ребенком. Она всегда была одна в семье, но бóльших приливов любви оттого не испытывала, поэтому даже сравнивать было глупо.—?Всё в порядке? —?окликнул её Джозеф, и Бэйкер кивнула, пытаясь скрыть своё раздражение. Она бы хотела спросить его об убийстве или о том, что нужно сделать, чтобы не чувствовать себя такой паршивой овцой в этом безгрешном белом стаде, но точно не здесь и не сейчас. И не при Эмме.Вместо этого она поднялась и вынырнула из-под ивы. Она почувствовала себя завистливой и ничтожной рядом с Джозефом, в то время как он даже не знал, что творится у неё внутри и сжигает: как гнев, только хуже.—?Мы говорили о сегодняшней проповеди,?— посвятила её Эмма, но Алекс была слишком уставшей и вымотанной, чтобы сконцентрироваться на разговоре. Она отстранённо кивнула, переводя глаза на Сида.—?О тех, кто возлюбил тьму,?— подсказал он, и этот взгляд заставил ощутить себя самой настоящей грешницей,?— но будет прощён благодаря Отцу.Вряд ли Эмма просто любопытствовала: что-то происходило, но Алекс не имела права спрашивать. Просто нужно было ждать. Пройдёт время, и она увидит результат?— человека, верного церкви до последнего вздоха, или инакомыслящего отшельника.—?Согрешившим выговори, покаявшихся прости,?— машинально ответила она, почему-то вспоминая эдемщика, который застрелил девушку в зелёной куртке. Он умер при нападении?— как ему теперь жилось в Эдеме после убийства? А как она будет?—?Всё так. Ведь что сделано ближним, то дозволено Богом.Алекс и не представляла, как ей не хватало именно этого: она могла дать точно такой же совет, но была сама себе плохим утешителем. Бэйкер не знала, как сказать о произошедшем в Уайттейл, чтобы не посвятить в это Эмму.—?Можно мне… я… —?она пыталась найти нужные слова, чтобы не показаться навязчивой или странной, но Сид избавил от этих потуг, потому что приблизил Алекс к себе и, проведя пальцами вдоль предплечья, взял за руку.—?Мои двери всегда открыты для тебя.Судить со стороны было проще. Эта взятая им роль?— любящего Отца?— позволяла многое и будто открывала новые границы. Он с лёгкостью мог заставить почувствовать любого из его детей особенным и важным, но у Алекс не было ни одной объективной мысли в этот момент.Она не приняла этой доброты, потому что, стоило остаться одной, снова почувствовала стыд и отвращение к самой себе. Мысль об убийстве стала ярче, и Алекс теперь не понимала, как могла сравнивать человека с тараканом. Он был точь-в-точь как она, и было ли у неё право, позволившее распоряжаться чужой жизнью?Решилась уже в пятницу: постучала в дверь кабинета Джозефа и, когда услышала разрешение войти, едва переборола желание развернуться и покинуть дом.—?Не помешаю?У Алекс дрожал голос: она всё утро собиралась с мыслями, затем зачем-то переоделась в более-менее приличную одежду и долго смотрела в зеркало, пытаясь углядеть в чёрных глазах хоть признак былой зеленцы.Джозеф сидел за столом и что-то писал, но когда увидел Бэйкер, отложил ручку в сторону.—?Как ты можешь мне помешать?Он сидел здесь всё утро?— Алекс следила за выходом из дома, поэтому знала точно. Она зашла и удивилась тому, как в комнате было душно и жарко. Джозеф был в одной рубашке, а пиджак, в котором он вёл утреннюю проповедь, набросил на плечики высокого стула. Бэйкер почувствовала, как у неё кружится голова.—?Если ты занят, я…—?Никогда нельзя прогонять просящего или отказывать ему,?— Сид улыбнулся, когда понял эту жалкую попытку уйти, и Алекс пришлось закрыть дверь. Она вспомнила, как была здесь несколько недель назад?— после самоубийства Томаса. Тогда Джозеф сидел в окружении вестников, а она была чужой: сейчас Алекс чувствовала то же самое, поэтому нерешительно замерла посреди комнаты, даже когда Отец предложил ей сесть.—?Тебе рассказали о том, что произошло? —?Бэйкер остановила взгляд на книжной полке, пытаясь прекратить заламывать пальцы. —?Можно взять почитать? Я потом верну.Она встретилась с удивлённым взглядом Джозефа и поняла, что начинает городить какую-то чушь. У Алекс еще был шанс извиниться и вылететь за дверь, скрывая смущение, но ноги приросли к полу.—?Бери всё, что посчитаешь нужным,?— спустя мгновение ответил Сид. —?Джон сказал, что это была случайность. Если ты…—?Это не была случайность,?— огрызнулась Алекс и осеклась, когда поняла, что говорит слишком громко. —?Я думала… я думала, что…Вместо того чтобы продолжить, девушка подцепила пальцем корешок книги и вытянула её из идеально выставленного ряда.—?Я думала, что я хороший человек,?— Алекс почувствовала, как к горлу подступают слёзы, а ровный голос, который она репетировала столько времени, предательски ломается. Пытаясь вернуть себе хоть каплю самообладания, она принялась подчинять остальные книги порядку?— услышала звук отодвигаемого стула, а затем и голос:—?Потому что выросла среди тех, кто диктовал тебе, как нужно жить,?— это не то, что она ожидала услышать. —?Но судить должна не ты, не они и даже не я.—?Я убийца,?— сказала Алекс,?— но ничего не чувствую от этого признания, здесь даже судить бессмысленно.—?Ты пришла, чтобы я сказал тебе, что нужно чувствовать? —?она уловила в голосе какое-то смятение.Алекс промолчала, пытаясь переварить сказанное: проблема была в том, что она никогда не была хорошей, и наверху устанут зачитывать длинный список её прегрешений. Если она расскажет, то Джозеф выслушает?— в голове это всё звучало гораздо проще.—?Я… я не знаю, зачем пришла, поэтому,?— она сделала шаг, и Сид остановил её за плечо.—?Потому что Бог посчитал, что я один смогу помочь. Как можем мы закрывать глаза на Его волю?Алекс почувствовала, как сердце падает куда-то вниз, когда Джозеф оказался рядом. Она боялась поднять глаза, поэтому стояла, бесцельно пересчитывая пуговицы на рубашке.—?Если так, то Бог захотел, чтобы я боялась собак. Чтобы мой… чтобы я испугалась и выстрелила,?— Алекс настолько зарылась в свои заблуждения, что забыла о константе, которая была над ней и её совестью. —?Чтобы я стала убийцей. Зачем?—?Потому что у Него есть план, и мы все ему следуем,?— коротко ответил Джозеф. —?Ты пришла сюда, потому что хочешь, чтобы я снял с тебя эту вину и сказал, что ты хороший человек, но ты ищешь не те ответы, Алекс.Да, потому что она искала один и очень конкретный ответ?— где она так провинилась, что теперь была вынуждена быть здесь? Джозеф не мог дать ответ, только она сама, и он был очевиден.Она сама была виновата в том, что с ней произошло.—?Я читала Откровение,?— сказала Алекс, и Джозеф с интересом склонил голову. Она тоже так смотрела, когда кто-то хотел высказаться о её статьях. —?И завидую, потому что у меня никогда не было такой семьи. Мне было двенадцать, и я была всего лишь ребенком, который хотел семью. И дальше было только отчаянье, из которого обычно только два выхода, и один из них смерть. Мне не в чем каяться или исповедоваться по одной простой причине?— иного выбора мне никто не давал.Она была ребёнком, на которого натравили собаку за то, что она всего лишь хотела семью и лучший шанс. Бэйкер чувствовала, как по щекам катятся слёзы, а она опять чувствует себя слабой и беспомощной. И чувствовала, пока Джозеф не подтянул её к себе в объятия.—?Это не делает тебя плохим человеком,?— сказал он, опуская руку на её волосы. —?Мы не те, кто нас воспитал, но те, кем мы становимся, обретая волю. Ты должна принять тот факт, что Бог заставил пройти тебе через это и затем сделал сильнее. А теперь ты здесь, и я могу направить тебя к свету, если ты примешь меня и впустишь семью в своё сердце. И она станет твоей тоже.Алекс стояла так близко, что животом сквозь ткань ощущала холодную пряжку ремня на поясе Джозефа. Эта близость была сейчас какой-то особенной, и она бы ни за что не смогла её прервать, поэтому вдохнула запах рубашки и беспомощно ткнулась в неё носом.Бэйкер впервые за многие годы почувствовала себя защищённой?— не во сне, где слышала и отказывалась от этого дара, а наяву, где Отец её обнял и позволил стать частью семьи, потому что любил и не считал виноватой.Алекс тоже думала, что любила: но это была не та любовь, которую он заслуживал, не любовь ребёнка к своему Отцу. Она была низменная, почти животная, на грани обладания и крайней нужды. Другой у Алекс не было. Всё равно, что фермер осенью находит свою капусту насквозь червивой, так и она обнаружила, что не может любить никого иначе.—?Человек не рождается с грехом, но приобретает его,?— сказал Джозеф, опуская ладонь ей на лопатки. —?И только страх исповеди сейчас отделяет тебя от семьи.Она думала, что сможет уехать отсюда и Хоуп отпустит её, но теперь поняла, что это не церковь впилась глубоко в горло, завладела мыслями и заставила почувствовать себя нужной, а она сама вцепилась в идею, думая, что это её единственный шанс.—?Мне нужно подумать над тем, что я хочу рассказать,?— Бэйкер нехотя сделала шаг назад, чтобы почувствовать, как тёплые объятия сменяются неприятным одиночеством и холодом. Она всё боялась, что это будет воспринято превратно?— тонкая грань проходила между этой любовью и отвратительной грешной пошлостью, которая была способна извратить все, что происходило сейчас.—?Если хочешь?— можешь остаться здесь,?— это предложение заставило сердце громко удариться о рёбра, и Алекс наконец-то подняла глаза, пытаясь понять, не шутит ли он. —?Фэйт должна приехать вечером, и она будет счастлива, если ты расскажешь ей о том, что тебя тревожит.—?Она презирает меня за то, что я оставила вас обоих в церкви,?— удручённо отозвалась девушка, шмыгнув носом, и Джозеф протянул руку, чтобы вытереть мокрое лицо и заправить за ухо прядь волос.—?Ты в ней очень ошибаешься,?— сказал он с лёгкой улыбкой, когда заметил, что Алекс беспомощно краснеет от этой близости,?— она самый сострадательный человек из всех, кого я знаю.Пустота внутри вернулась, стоило Джозефу убрать руку и отступить к столу. Он, должно быть, был очень занят, а Бэйкер пришла сюда, чтобы распускать сопли и мешать работать. От этого ей вдруг стало очень стыдно и неудобно.—?Я буду отвлекать и… —?Алекс запнулась на полуслове, понимая, что просто не сможет уйти после всего, что он для неё сделал. Это необъяснимое чувство лёгкости наполняло изнутри и распирало так сильно, что девушка едва сдержала себя, так хотелось обнять Отца снова и действительно остаться.—?Подумай,?— сказал Джозеф, садясь обратно за стол,?— вон то кресло очень удобное.Алекс ощущала себя уязвимой и мягкой, словно позволила кому-то постороннему проникнуть внутрь неё и взглянуть на всё, что она так долго прятала даже от самой себя. Это была только малая часть, но их длинный разговор едва успел начаться.Комната была небольшой, но Алекс только сейчас заметила кресло в самом её углу у ещё одного книжного шкафа. Джозеф вернулся к работе и больше не смотрел на неё, только поэтому девушка сделала несколько неуверенных шагов вперёд и наконец-то приоткрыла окно, впуская внутрь немного свежего воздуха.Полнейшая тишина вокруг них наконец-то разбавилась чужими голосами, поэтому Бэйкер смогла облегчённо выдохнуть и сесть. Книга, до сих пор зажатая в руке, уже не имела никакого значения: Алекс сняла обувь и забралась в кресло с ногами. Старая пружина под её весом скрипнула, но девушка была готова поклясться, что это самое удобное кресло в её жизни.Несколько минут она сидела, водя глазами по авантитулу, пока не поняла, что вместо этого разглядывает Джозефа и не может прекратить. Вплоть до мельчайших деталей?— то, как он сохраняет самообладание и сидит, выпрямив спину, но затем будто теряется снова в мыслях и склоняется так низко, что едва не клюёт носом страницы.Теперь она не понимала, как могла завидовать, ведь действительно была особенной и любимой, и это всё не могло быть просто лживыми словами. Как жаль, что это не должно было длиться вечно.Алекс пришлось перечитать вступление несколько раз, прежде чем она смогла признать, что не понимает ни слова из-за мыслей и эмоций, которых было теперь слишком много, чтобы отмахиваться. Она вытерла слезящиеся глаза, закрыла книгу и улеглась так, чтобы видеть Джозефа.Если он позволит, она будет сидеть здесь весь день и всю ночь, дожидаясь возвращения Фэйт. Этот приятный запах старой потрескавшейся обивки и вымываемая духота заставили прикрыть глаза, как ей показалось, на секунду. Но за ней последовала другая, и Алекс уснула, отчётливо слыша, как Джозеф тихо разговаривает сам с собой, пока работает. Из приятного равновесия её вывел уже голос Фэйт, хотя Бэйкер отчаянно пыталась продлить момент своего неведения.—?Ты ждала меня? —?глаза удалось открыть с трудом. Фэйт сидела у кресла на коленках, в нерешительности протягивая руку навстречу, но не касаясь. Алекс сама потянулась вперед, и сестра заключила её лицо в свои холодные ладошки. —?И как я раньше не замечала, что ты такая чудесная?Алекс не чувствовала себя чудесной, но теперь какой-то отголосок прокрался внутрь с лукавой улыбкой Фэйт, и она не заметила, как уже дарила свою в ответ.—?Я разве уснула? Сколько?.. —?в горле было совсем сухо и неприятно. Она не сразу поняла, что полумрак комнаты разбавлялся лишь настольной лампой, а затем нашла в этой приятной вечерней желтизне Джозефа. И свет во тьме светил, и тьма не объяла его.—?Не волнуйся об этом,?— он отложил книгу, которую читал, и Фэйт придержала Алекс за плечо, пока та пыталась встать, словно заново осознавая каждую затекшую мышцу,?— можешь приходить и спать здесь, когда захочешь.Алекс только сейчас начала понимать, как ей повезло оказаться среди них. Фэйт взглянула на неё ещё раз, отряхивая от невидимой пыли.—?Ну и беспорядок Джейкоб затеял, правда?Бэйкер сморщилась, не сумев спрятать улыбку.—?Ещё и собак привез…Джозеф на прощание обнял их обеих: Алекс почувствовала, что тонет в этих запахах и чужом тепле так, словно оно полностью принадлежало ей, а она им. В этом было что-то неповторимо странное и новое.—?Не бойся обращаться за помощью, Алекс,?— Отец закрепил эти слова поцелуем в лоб, а затем задержался близко, приглаживая её волосы,?— приходи, если почувствуешь себя одинокой или не будешь знать, что делать.Фэйт смотрела на них с широкой улыбкой, но не вмешивалась, лишь сцепила пальцы и слегка пританцовывала, словно в очень хорошем настроении. Когда они оказались за дверью кабинета в тёмном коридоре, Бэйкер будто вынырнула из какого-то очередного сна: в этот раз после него не осталось пустоты и стыда, теперь чувства были настолько реальными, что их хотелось выразить.—?Поездка прошла хорошо? —?спросила она уже на улице. Луна в тёмно-сером небе стояла совсем высоко, и фонари меркли рядом с таким светом: Алекс потерялась во времени, но её впервые это не взволновало.—?У нас есть занятный план, но на его осуществление потребуется время,?— это было сказано с такой искренней улыбкой, что Бэйкер поверила. —?Но Фини придется уехать в горы, и мне не на кого оставить оранжерею…—?Ты тоже уедешь?—?Ненадолго,?— Фэйт взяла Алекс под руку и повела мимо этих уличных и одинаковых коридоров.?— Хочешь поехать со мной?Бэйкер осеклась на полуслове, потому что заранее знала, что придётся отказать, как бы хорошее настроение ни застилало ей глаза.—?Тебе бы обуться,?— она опустила глаза, заметив, как девушка аккуратно переступает опилки и гвозди, оставшиеся от этих нездоровых застроек. Фэйт вместо ответа лишь шутливо хлопнула её ладонью по плечу, и они продолжили идти еще какое-то время, пока не заблудились в бесконечной веренице этих ходов.—?Напомни, кого нужно благодарить за эту идею? —?Фэйт сложила руки за спиной и сделала оборот вокруг своей оси, чем окончательно запутала. Алекс с сомнением оглядела стены?— Эмма показала ей парочку ориентиров, но без подсказок это всё превращалось в мышиный лабиринт.—?Джон что-то подсказывал с очень хитрым лицом,?— она потянула Фэйт за запястье и через несколько поворотов обнаружила плакат, на котором не заострила внимание в прошлый раз.Если бы не грядущее противостояние, перестрелка, погибшие люди и коллапс, Алекс могла бы притвориться, что они были всего лишь детьми, но реальность наступала на пятки и спешила вернуть обратно.Дом вырос неожиданно, как и в прошлый раз, и Фэйт склонила голову, ожидая прощания. Они обычно расставались именно на этом месте под фонарём, а затем шли в разные стороны, но Алекс почему-то снова сомневалась, словно день закончится, и наваждение, делающее мысли такими легкими, тоже.—?Мне нужно твое разрешение, чтобы взять Блажь со склада,?— сказала она, отчаянно не желая возвращаться к бытовой рутине.—?Тебе нужно поспать,?— напомнила Фэйт, видя это смятение. —?Когда ты в последний раз спала в своей комнате?—?Сара рассказала? —?вырвалось против воли, но Фэйт не была против этого разговора, только улыбаться перестала.—?Она хочет тебе добра, что плохого?—?Нет, я… —?Алекс почувствовала, что их лёгкая беседа превращается в одну из тех, на которые не было настроения,?— задумалась о её исповеди.Девушка задумчиво улыбнулась одним уголком губ, словно припоминала буквы, складывающиеся в грех зависти.—?Значит, видела её?—?Только слепой не увидел бы,?— усмехнулась Бэйкер. —?Я Сару плохо знаю, но… не знаю, удивилась.—?Она не зря живёт с тобой в одной спальне,?— Фэйт на прощанье крепко сжала её руку и затем исчезла в темноте следующего коридора.?— Выспись, а про Блажь я подумаю позже.Той ночью Алекс спала там, где должна была?— в кровати со свежими простынями и Откровением, которое дожидалось под ней. Она не сразу поняла, что грех Сары зависел полностью от неё, но эта мысль застыла вместе с остальными, стоило закрыть глаза.Приятная нега угасла к выходным: Джейкоб закончил мучить остров этими странными укреплениями, а Верные оборачивали остатки заборов то тут, то там колючей проволокой. Алекс наблюдала за этим, недовольно скрестив руки?— на такой Шоушенк и нападать будет страшно.Рассвет встретил их холодным и неприветливым небом?— мороси не было, но тучи ворочались со всех сторон и неумолимо приближались к острову, хотя в прогнозе ничего подобного быть не должно.—?Может, всё же останешься? —?Алекс ещё раз взглянула на Фэйт, которая раздавала последние указания. У неё был абсолютно не командный голос, что не мешало ей повышать его, стоило кому-то из церковников пойти против её воли.—?Это всего лишь небольшой дождь,?— заверила её Фэйт, барабаня пальцами по бамперу автомобиля.?— Вернусь сразу, как найду заместителя.Алекс плохо подходила на эту роль, о чём сразу же и сообщила: с химией обращалась исключительно как с незнакомой и очень уважаемой персоной, переделывать оранжерею под себя желания у неё тоже не было, оставаться на реке вдали от цивилизации?— тем более.Фэйт расстроилась, но виду не подала, до последнего надеясь на перемену решения: теперь оставалось загрузить последние пустые ящики и дождаться Отца, который дал слово, что попрощается с вестницей.Хромота Джейкоба почти исчезла, как и он сам, стоило доделать всё, что было задумано, и вчера он с несколькими новичками уехал на охоту в долину. Солдат оставил после этого выбивающего из колеи ремонта много мусора и ворох недовольства, но забрал с собой собак, поэтому Алекс уже была благодарна.Фэйт уезжала с очень скромным конвоем из трёх машин, причем две из них были грузовыми и везли ящики из-под Блажи, а третья?— обычный белый масл?— уже призывно ворчала двигателем.Голову Джона Алекс заметила ещё издалека, когда тот петлял по стоянке между машин, разглядывая изредка винтажные образцы вроде фордов или кадиллаков, на которых ездили только нуарные копы и Корлеоне, да и то лет пятьдесят назад.Сид остановился напротив них обеих, складывая руки на груди, и молча сверлил Фэйт взглядом, пока та не обратила на него внимание.—?Пожелай Финнеасу удачи,?— с холодной любезностью сказал он, но вестница всё равно улыбнулась.—?На удачу уповают лишь грешники. Благородные люди с достоинством ожидают велений неба,?— ответила она, внимательно разглядывая названного брата.?— Удача не понадобится, если Бог будет с ним.Алекс перевела взгляд с Фэйт на Джона, пытаясь понять причину этого напряжения, но тщетно, и с ней этим никто делиться не собирался. Дело было в них обоих, в Фини или ополчении? Она вспомнила, что сама рассказала Джону о занятой тюрьме, когда они были ещё в долине. Джейкоб относился к логову грешников как к изворотливой и занимательной добыче, Фэйт игралась с ними как женщина, и Джон, должно быть, не одобрял такого отношения к проблеме ополчения, которая уже стояла остро, готовая занести меч над их головами.Алекс надеялась, что Фэйт и Фини поймут, ополчение?— не шутка, когда на острове отгремела перестрелка, а одного из Верных распяли прямо пред очами Отца, но ничего не происходило. Хотела бы она знать, как они вдвоём собирались разобраться с людьми, желавшими церкви зла. Она отчего-то вспомнила слова Финнеаса о ?наследниках Анжольраса?, и неприятная догадка встала поперёк горла.—?Ты тоже едешь? —?спросил Джон, и Алекс неуверенно повела плечом.—?Думаю, здесь я нужнее.Думать?— не твоя прерогатива, отпечаталось в глазах младшего Сида, но эти слова остались всего лишь невысказанной догадкой, потому что он вдруг улыбнулся.—?Отлично. У меня есть для тебя работа.Фэйт, должно быть, чувствовала себя преданной: Алекс ничем не могла ей помочь, но Джон будто специально добивался этой небольшой размолвки. Словно всего лишь хотел посмотреть, справятся ли они с ней.Когда к стоянке приблизился Джозеф, дождь уже начинал срываться?— в воздухе стоял какой-то едва ощутимый запах сырости, но к нему ещё примешался лёгкий аромат выглаженной рубашки и порошка, который Алекс знала теперь слишком хорошо.Сначала это была одна книга, а затем две, которые превратились в их обсуждение и запутались в водовороте чужого мировоззрения. Бэйкер снова ощущала себя на лекциях по литературе, где не было неправильного мнения, но чужое было способно осадить даже её, никогда ни с чем не согласную.Отец поцеловал Фэйт перед тем, как та села в машину, и Алекс склонилась над ней, подыскивая верные слова.—?Я оставила тебе кое-что, как обещала,?— в полушутливой улыбке сказала вестница вместо неё,?— в комнате. Будь умницей.Они обе поняли, о чём речь?— масл сдал назад, когда выезжал со стоянки, и Бэйкер махнула рукой, наблюдая медленно удаляющуюся машину. Втроём они вернулись к домам, и Джозеф, попрощавшись, скрылся за очередным похожим поворотом. Алекс даже не могла сказать точно, куда он вёл.—?Работа,?— напомнила она Джону, когда они остановились под крытой цветочной аркой. Мелкая морось превращалась в настоящий ливень, и перспектива пережидать непогоду в компании Сида оказалась почти мучительной. С натяжкой это место можно было назвать даже романтичным?— именно здесь вечером собирались люди, если погода располагала провести службу вне церкви.Вместо ответа Джон сел на одну из соломенных скамеек, одним взглядом принуждая её сесть тоже.—?Готова нести слово Отца?Алекс растерялась.—?Это разве позволено грешникам?—?Решил сделать исключение, пока ты готовишь себя к исповеди.Она попыталась не выказать страха, но всё равно с трудом сглотнула, силясь слепить мысли в одну сплошную стену. Мешал также запах Блажи, которым была выстлана вся завеса: смешиваясь с дождем, цветы давали какой-то новый, прежде незнакомый аромат печали и радости одновременно.—?И что мне нужно будет сделать?Джон заметил. Поэтому предложил сесть?— так он мог смотреть ей прямо в глаза и знать каждую мысль даже без сраной исповеди. Даже время выбрал как нельзя удачное.—?Сначала переодеться и привести себя в порядок, чтобы люди не думали, будто тебя три недели держали в подвале,?— ответил он, и Алекс подавилась словами возмущения.—?Я всегда так выгляжу.—?На ранчо Далла с магнитофоном в кармане ты выглядела куда убедительнее,?— заметил Джон,?— и на записях, я же их слушал.Тот факт, что он снова упоминал этот позорный случай, заставил Алекс потерять дар речи.—?Видео тоже? —?Джон кивнул.Она бы всё отдала за шанс пересмотреть их записи с самого начала: когда ночевали в придорожном ресторане, и местный бармен явно каких-то расистских взглядов отказался пускать внутрь Ханну.Когда Алекс отобрал у Сары полотенце, или когда Прайс пел в душе, не догадываясь, что они втроём, едва сдерживая гогот, записывают это на камеру.В тот чёртов день, когда ребята делали заставку, Алекс поссорилась с Ханной, и они грызлись с самого рассвета. Будущий морпех назвала Бэйкер бесполезной шлюхой за неумение водить, так как Алекс автоматически выпадала из списка ночных водителей. Журналистка в свою очередь обозвала Ханну ?чёрной фемкой? или вроде того. Если бы не Сара, вставшая между ними, одними словами дело бы не ограничилось. Сейчас Алекс вспоминала это с болью, потому что не успела извиниться, ведь на самом деле так не считала.Дружелюбная придорожная вывеска была измазана чёрными гадкими буквами, как стена дома в ночь перед нападением, церковь пастора Джерома и та, на юге, откуда привезли Эмму и Томаса.Алекс сейчас стало очень гадко от того, что она уже ничего не может исправить?— сказать Прайсу, что он не такой тупой, а Ханне?— что уважает её музыкальный вкус. От этих неожиданных воспоминаний в носу защипало, наверное, поэтому Джон воздержался от комментариев.—?Мне некогда этим заниматься,?— сказал мужчина, и Алекс не поняла, что именно он имеет в виду. —?Приставлю к тебе пару человек, надеюсь, что сюрпризов не будет, поняла?Сначала попытка осквернить семью?— вот так сюрприз. Затем она разделилась со своей командой и побежала, падая с обрыва и выворачивая руку. Выстрел на реке, который вымылся изнутри, будто старая краска водой, оставляя глубокие борозды и катышки бумаги. Машина, съехавшая с обочины, и первый труп на её совести, потому что она была слишком напугана и отчаянно хотела жить. Затем ещё один человек, от смерти которого она не испытала ничего. Тварь ли дрожащая?..За последний месяц вокруг неё были одни сюрпризы, поэтому Алекс сдавленно кивнула, набирая воздух сквозь плотно сжатые зубы.—?Что конкретно мне придётся говорить?—?Ты же любишь лгать,?— сказал Джон,?— лги, но теперь во имя Отца.Убивай ради него, предавай тоже.Доверяй вопреки, почитай, потому что так положено, повинуйся, ибо иного выбора нет. Семья не должна была заставлять её делать подобное. Или должна была?..—?И ты закроешь глаза на этот мой грех? —?она шагала по тонкому льду, но ей не пришло в голову спросить об этом у Джозефа. Джон не мог знать больше, чем он.—?Люди убивают на войне, но будут прощены Богом, потому что защищают свои семьи,?— сказал Сид. —?Они побеждают зло, но не добром, а мечом, который Отец принес. Иного пути нет.Когда Алекс посетила первую проповедь Джозефа, то поняла одно: этот мир был слишком маленьким для того, чтобы быть разрозненным. Фермер сходил на проповедь, позвал соседа, тот задействовал сына. А теперь тварь в овечьей шкуре солжёт в глаза, пообещав лучшую жизнь. В этом было её предназначение?***Перестрелка унесла столько жизней, что пустующее место просто необходимо было чем-то заполнить: Алекс сидела на заднем сиденье машины и барабанила пальцами по обивке, дожидаясь отмашки.Она не была в долине Холланд, по ощущениям, уже целую вечность. После лёгкого дождя в воздухе застыл какой-то тяжёлый комок, который лишь увеличивался и мешал свободно вздохнуть.Первое собеседование на работу было провальным: у Алекс была дешёвая одежда, бесполезное приютское воспитание и ещё детская наивность, с какой смотрят на жизнь маленькие овечки. Для кого-то жизнь готовила место с самого рождения, у Алекс было только это.Она рано поняла, что жизнь не будет отдавать просто так ничего?— и вырывала у неё зубами всё, чего, по её мнению, заслуживала. Сначала была подстава: неуклюжая, на грани абсурда. Затем несколько фотографий, газетные статьи, и тот самый взгляд овцы стал другим.Это была не просто поездка?— у Джона был целый план, и ей всего лишь нужно было согласиться, стать улыбчивой пешкой в его руках, которая будет ведома в чужой игре, пока не найдет способа сбежать с доски или перешагнуть на чёрную клетку, избегая чужих рук.Машина, на которой Сид отправил Алекс со своими людьми, стояла посреди пыльной дороги в тени деревьев и высокой травы: сначала они долго выбирали место на карте. Джон отметил ручкой несколько домов ближе к центру и объяснил, как они должны были двигаться. Бэйкер оставалось лишь слушать и кивать. Тогда её преследовало какое-то страшное волнение, словно он снова возлагает на неё слишком много, но теперь в этой липкой жаре не осталось ничего, кроме железной уверенности.—?Пора,?— сказал с переднего сиденья церковник, когда взглянул на часы. —?Удачи.Алекс хотела сказать, что не нуждается в ней, но лишь сдавленно кивнула, толкнув дверь машины. Одежда?— такая непривычная и чужая?— заставляла чувствовать себя странной и неуклюжей.—?Мы будем прямо сзади дома,?— сказал Рэймонд уже через окно. Он был гораздо меньше бородатого водителя и носил исключительно чёрное, даже на таком солнцепёке. Вместо ответа она снова кивнула и встряхнула смятую карту округа.Джону не нужно было объяснять?— Алекс всё знала и так.Дом Чарльстонов был двухэтажным, со свежей краской и приятным фасадом: сторона, обращённая к солнцу, уже начала шелушиться, словно пожилой человек, из последних сил старающийся скрыть свой возраст.Бэйкер знала, какие люди живут обычно в таких домах?— любящие получать деньги, но ненавидящие их тратить. Больше нужды всегда было внизу, нежели братского милосердия наверху,?— сказала она себе, поднимаясь на крыльцо. —?Поэтому всё должно раздаваться до того, как получаться. *Ей открыли не сразу?— Алекс пребывала в неестественном спокойствии, вслушиваясь в шарканье ног этажом выше. Скрипнула ступенька, ещё одна. Человек прочистил горло и убрал задвижку, даже не глядя на гостя.Бэйкер была одета в платье?— впервые со дня, когда вышла из приюта и смогла снять с себя отвратительную уравнивающую тряпку?— и простую обувь. Джон назвал эту одежду ?подходящей?, а ещё сказал, что Чарльстоны не любят южан.Когда женщина открыла ей, Алекс смотрела в развернутую карту?— реклама в уголках предлагала купить два бургера по цене одного с поправкой на ухудшение, а детский лагерь снова принимал на майскую смену.—?Могу вам чем-то помочь? —?женщине было чуть больше сорока, и её звали Мэган. Мэг Чарльстон. Джон сказал, что она старая сварливая кошёлка, но теперь, глядя на её ухоженное, хоть и немолодое лицо, Алекс мысленно отругала Сида.—?Простите за столь ранний визит, но… —?избавиться от акцента было легко, Бэйкер однажды подделывала телефонные звонки. — Немного запуталась в карте, не поможете?Солнце едва встало, а жара уже была невыносимой?— так всегда в долине. Алекс обливалась потом, но всё равно предпочла бы не надевать это платье: на десять сантиметров выше коленки с аккуратной, но явно застиранной каймой. Фэйт была бы в восторге.В такое время люди меньше всего ждут гостей?— не успевают собраться с мыслями, а вопросы оставляют при себе, поэтому Бэйкер могла тарахтеть часами.Женщина не пустила её на порог?— вышла сама, придерживая рукой халат, и Алекс с готовностью повернулась, демонстрируя распахнутую карту. Она была новой, будто у туриста или человека, который привык выбрасывать ненужные вещи, выходя за порог.На Алекс было опрятное платье в тон глаз, но ужасно неудобное?— изо льна или ещё какой-то дряни, от которой хотелось кожу выцарапать ногтями до крови. В таких платьях не ходят люди, выбрасывающие вещи?— ещё от неё пахло мылом и дешёвым шампунем.—?Я, значит, ехала вроде по хайвею,?— продолжила Алекс, слегка приподняла коленку, чтобы поддержать карту, и теперь свободной рукой прочертила пальцем ровную линию, по которой они въезжали в округ третьего июля. —?Водитель, кажется, поворот пропустил, мне бы вот сюда.Девушка ткнула аккуратно в центр, где озеро и десятки дорог окружали остров. Он казался таким игрушечно-маленьким сейчас. Бэйкер была совсем недалеко, но всё равно не смогла бы выбраться?— машина караулила прямо сзади, за оградой.—?Зачем вам вообще туда? —?Мэган была знакома с Джоном, поэтому скривилась, наверняка вспоминая эту смазливую нечестивую мордашку.Эта беседа заранее не была честной: Алекс знала гораздо больше, чем была должна, но старалась аккуратно выстреливать информацией и держать её на кончике языка всякий раз, как захочется сглупить. Например, сказать, что её удерживают в церкви насильно.Свидетели Иеговы всегда напрашивались в дом, предлагали поговорить и снабжали бесполезным букетом информации. Ещё они настоятельно рекомендовали, но никогда не требовали. Одно из дел Джона было связано с ними, поэтому он рассказал и попросил не использовать подобную стратегию.—?Мой парень,?— с неудобной улыбкой ответила Алекс,?— уехал туда год назад, хочу разобраться, зачем.Женщина взглянула ей за спину?— Джон никого не присылал и один раз ездил с просьбой сам, поэтому подобное показалось ей странным. Мэган отступила от дверного проема и указала рукой.—?Зайди. Как, ты сказала, тебя зовут?—?Алекс.Дом Чарльстонов был слишком близко к церкви?— такой опрятный и двухэтажный, с красивой оградкой и садиком. Ещё у Мэган всегда водились деньги, поэтому она отказалась его продать. Джон не собирался греть змею на груди?— так они и поступали.—?Ты не местная, да? —?глупый вопрос, раз она не носит кепку, бреет ноги и путешествует с картой. Бэйкер подавила в себе иронию, потому что роль была другая. А ещё Мэган не понимала юмора. Женщина не стала держать её на пороге: Алекс, неловко комкая карту обратно в кривой прямоугольник, прошла в центр гостиной.—?Сиэтл,?— коротко откликнулась она. Миссис Чарльстон с глубоким и терпеливым вздохом сделала шаг в сторону столовой, и девушка последовала за ней.—?Лучше уезжай,?— она достала из низкого бара бутылку и, взяв бокалы, кинула взгляд в её сторону. Алекс покачала головой, и женщина налила только себе. —?И найди себе нормального парня.—?Но я ведь его люблю,?— Мэган недавно похоронила мужа, поэтому взглянула на неё, как на дуру. Джон сказал, что эта наивная роль подходит Бэйкер лучше остальных, и был бесконечно прав.—?Твой парень попал в секту, поэтому твоё ?люблю? его оттуда не вытащит.Если первая попытка пройдёт успешно, Алекс будет выезжать из церкви чаще. Она не имела права на неудачу.—?Уверена, что они поймут,?— заверила девушка, зачем-то представляя возможную реакцию Джозефа. Она настолько прониклась рассказом, что была готова играть свою роль. Тот бы сказал, что её возлюбленный теперь спасен, и она тоже может. Стала бы она?— наивная Алекс из Сиэтла в зелёном платье?— слушать такого, как он?—?Они?— мрази ещё те,?— отрезала Мэган, отпивая из бокала. Знала бы она, что на днях главная мразь целовала её в лоб и прижимала к себе как заплутавшего ребенка. —?И опасны, особенно для такой, как ты. Уезжай. Где твоя машина?Хотела бы Алекс услышать подобные слова, когда только въезжала в округ. Чтобы Мэри Мэй или Ник так прямо и сказали, без ужимок и шуток. Хотя та Алекс?— упрямая и бесстрашная?— не стала бы и слушать.—?Я до Грэйт-Фоллса на автобусе добралась, а оттуда на попутках,?— она скривилась. —?Неужели прям так опасны? Может, полицию вызвать?—?Им бы совесть свою для начала вызвать.Мэган Чарльстон не шла на диалог, какой предлагал Джон, а он предлагал?— по его словам, опять же?— очень вежливо. После перестрелки у них осталось мало людей, оружия ещё меньше, но женщине об этом было знать не обязательно.—?Тогда почему вы всё ещё здесь? —?получилось именно так, как Алекс хотела, с налётом удивления и детской непосредственности. В такой одежде ей больше семнадцати и не дашь, Джон был очень прав.Бэйкер могла сама выбирать стратегию: Сида здесь не было, он не мог запретить ей делать то, что она хочет. К тому же, прямо за домом её поджидала машина с вооруженными людьми.—?Это семейный дом, и я за него поборюсь,?— отчеканила Мэг. —?И затаскаю их по судам.Алекс почувствовала, как ироничный смешок распирает её изнутри, и склонила голову.—?Даже если у них есть оружие??Чарльстон сама знает, что барахтаться поздно,?— сказал Джон перед тем, как они поехали в долину. —?Ей всего лишь нужно об этом напомнить?.Таких вылазок становилось слишком много: Алекс появлялась в церкви только затем, чтобы поспать, остальное время проводила на выездах или за уточнением плана. Вскоре Джон оставил её в покое?— она сама знала, что делать?— и вернулся к своим делам.Бэйкер приносила пользу и должна была гордиться этим, но всё равно мысленно извинялась перед людьми, когда лгала в лицо или взывала к совести, давила на то, о чём не должна была знать и шантажировала, когда люди об этом не догадывались.Один из тех, с кем она говорила, напрямую спросил, нужна ли ей помощь. Бэйкер не могла так рисковать, поэтому отказалась, чудом скрывая свою тревогу за улыбкой.Во вторник они снова приехали очень поздно?— Алекс давно перестала нервничать и лишь чувствовала ужасающее спокойствие, когда заходила в очередной дом с новой легендой. Она заблудилась, искала свою семью. Она боялась и искала помощи, она говорила о церкви так, будто Отец был способен всё исправить. Алекс даже заводила речи о конце света, когда хозяин переключал новости или оставлял утреннюю газету. Бэйкер могла заговорить о чём угодно, чтобы затем перевести туда, куда требовал Джон.Она попрощалась со своими спутниками на стоянке и какое-то время следила за тем, как Рэймонд сворачивает в лабиринт и теряется в этой темноте. Проще всего было абстрагироваться,?— она умела это делать?— сделать вид, что это другая Алекс лжёт и улыбается, глядя в чужие глаза. Затем она приезжает в церковь, чтобы вздохнуть и отбросить этот день в дальний ящик. Ещё нужно было снять чёртово платье, и она снова станет собой.Бэйкер шла по лабиринту перегородок до тех пор, пока не уперлась в ориентир с плакатом, и на этот раз свернула правильно. Завтра они должны были ехать совсем на юг, к придорожным магазинам. Фоллс Энд был в нескольких милях. Алекс понимала, что без долгого планирования не смеет даже думать об этом, но уже была морально готова.Она зашла в дом и через темную столовую двинулась по привычке на кухню, не сразу обратив внимание на тусклую лампу?— девушка замерла в коридоре, едва схватившись за приоткрытую дверь, и увидела кого-то, кто сидел к ней спиной за столом.По широкой сгорбленной спине она узнала Джейкоба, поэтому сделала осторожный шаг назад, зная, что пол не будет скрипеть. Голос настиг её уже после третьего такого шага.—?Стой,?— Алекс затормозила, не сразу понимая это головой. —?Вернись обратно.Солдат продолжал сидеть, даже не пошевельнувшись, и у девушки застыл немой вопрос на языке. Вместо того чтобы пререкаться, она зашла на кухню и остановилась перед столом, где уже была раскрытая аптечка.—?Что ты здесь делаешь в такое время? —?Джейкоб медленно окинул её взглядом с ног до головы, и Алекс инстинктивно пальцами потянула вниз край платья.Из-за перестрелки всё изменилось: этот негласный комендантский час после двенадцати, когда Сид выпускал из вольеров своих собак, был красноречивее прямого приказа.—?Только приехала из рейда,?— ровным тоном ответила Алекс, разглядывая выпотрошенную солдатом аптечку: он, должно быть, хотел сменить бинты и явно не желал, чтобы кто-то присутствовал.—?В этом?—?Это была идея Джона,?— Бэйкер надеялась, что в этом полумраке не будет видно, как она заливается краской.—?Не сомневаюсь. И было обязательно идти на кухню?—?Я здесь читаю,?— и сплю иногда, Алекс вовремя сдержалась от колкости. Этот разговор казался ей неудобным и непонятным. Мог ли Джейкоб подозревать её в чём-то? Сид вздохнул и, положив искалеченную руку на стол, продолжил снимать бинты.—?Сядь,?— Бэйкер послушно отодвинула стул, спрашивая себя, зачем потакает. —?Что Джон опять выдумал с этими рейдами?Алекс не была до конца уверена, что должна была посвящать Джейкоба в эти планы. Но она была всего лишь исполнителем и не имела права ввязываться в эти семейные дрязги или становиться между братьями.—?Сказал, что церкви нужны припасы и люди.—?Это не значит, что за ними можно отправлять кого-то вроде тебя,?— резонно заметил Сид, и Алекс хотела спросить, в чём конкретно была причина этого к ней отношения.—?Я согласилась сама.—?В этом я тоже не сомневаюсь. —?Джейкоб прищурился и отвлекся от работы. —?Джон сказал тебе, что это опасно?—?Я езжу не одна,?— сказала Алекс, на секунду замешкавшись. —?Моя задача?— разговор, а с ним я пока справляюсь.—?Большинство из тех жителей долины, кто до сих пор не примкнул к Джозефу?— либо загнанные в угол животные, либо мрази, чудом этого избежавшие. Джон не сказал тебе, что почти у каждого из тех, к кому он тебя отправляет, дома есть оружие?Не сказал. Алекс нахмурилась и не смогла этого признать.—?Будь готова к последствиям,?— добавил Джейкоб. —?Некоторые их тех, кто живёт в долине?— насквозь гнилые ублюдки, и если кто-то из них увидит тебя в этом милом платьице, то точно захочет узнать, что под ним. Ты не успеешь даже пискнуть.Джон сказал, что Отец разрешил этот план. И что ей нечего бояться. Бэйкер почувствовала, как земля уезжает из-под ног, поэтому схватилась за край стола. Солдат вернулся к перевязке, и Алекс явственно ощутила этот знакомый прелый запах раны и лекарств.—?Я не могу отказаться делать это,?— неожиданно севшим голосом откликнулась она. Потому что завтра едет почти в самый Фоллс Энд, потому что должна как можно чаще покидать остров и напоминать миру о том, что Алекс Бэйкер ещё жива.Джон был знаком с большей частью жителей Холланд и рассказывал всё, что ей нужно было знать. Алекс даже не подозревала, что вся долина в ответ тоже знала Джона, поэтому он и отправлял её. Одно неосторожное слово?— это не просто исправимая ошибка. Одно такое слово о церкви или Сидах, и она сама станет багровой ошибкой на песке. Джозеф скажет, что она обрела мир, но к жизни это не вернёт.—?Тебе нужно отстаивать свое мнение,?— Алекс увидела, как он тянет за последние слои бинтов, где было сплошное мясо, покрытое коркой и этим неприятным запахом. Останутся огромные шрамы. Не решившись вмешиваться, она подтолкнула к нему лежащие рядом ножницы. —?Ему это будет полезно, тем более, ты женщина?— у вас всегда есть множество способов добиваться своего.Бэйкер не стала акцентировать на этом внимание?— Джейкобу меньше других стоило знать, что именно происходит между ней и Джоном, который несколько дней назад едва взглядом её не выжег, когда увидел выходящей из кабинета Отца. Этот круговорот ревностных и обделённых со всех сторон становился всё уже и уже.—?Я могу идти? —?спросила Алекс, когда Сид ножницами подцепил и стал срезать грязные от крови бинты.—?Я тебя и не задерживал.Словно разговора и не было. Девушка долю секунды наблюдала за сосредоточенным лицом солдата, а затем отодвинула стул и встала, теперь почему-то и сама думая, насколько жалко смотрится в этом платье. Идея Джона теперь уже не казалась ей настолько чудесной: да, они поступали бескровным путем, но это не значило, что в ответ могли получить такую же доброту.Вместо того чтобы последовать на второй этаж, Алекс снова вышла на улицу, останавливаясь перед фонарным столбом. Интересно, думала ли Фэйт о том, что Джон обманом принудит её к подобному, стоит ей уехать и выпустить Бэйкер из своего покровительства?Она вспомнила о том, как говорила с Мэган Чарльстон о церкви: не напирала, но выразила искреннее сочувствие. Алекс оступилась, когда пошутила, что ?вся эта религия одинакова?, но стала бы она рисковать, зная, что ухоженная вдова спокойно может ответить ей калибром в лоб?Алекс увидела, как в тени одного из домов мелькнула чья-то маленькая тень, и напряглась, вспомнив, что оружия нет. В голове насмешливо отозвались слова Джейкоба о том, что она не успеет и пискнуть, но затем Бэйкер узнала в этой тени Эмму. На ней вроде была та же белая рубашка, когда они встретились так несколько ночей назад.Не задумываясь о том, что делает, Алекс пошла за ней, прячась в тени домов и построек?— за это время она уже выучила, какие здания отбрасывают длинные тени, а где есть короткий путь. Эмма опять справляется с Блажью в отсутствие Фэйт? Девушка была движима только своим проклятым любопытством и застала Эми уже почти на озерном берегу.Ночь была очень светлая, будто белая?— луна набрала в весе и теперь опасно свешивалась с небесной глади, поддерживаемая невидимой леской. Никаких туч, тумана или мрака, одни звезды и далекий другой берег реки Хэнбейн, за которой пряталась полная ангелов оранжерея и черствые, способные на подлость люди. Впрочем, их и здесь был полный дом.Девушка подошла к берегу и долго стояла там?— Алекс гадала, что она сделает дальше, и не будет ли это глупостью? Она сама отбросила идею с плаваньем в первый же день. Если Эмма не глупа, она наверняка уже попробовала ступнями, насколько холодной становится священная река к ночи.Алекс вспомнила, как сама сидела здесь, проснувшись от больных кошмаров и болезни. Вдруг кто-то так же наблюдал за ней и думал, рассчитывает ли она на побег?Эмма, наконец, сдалась?— о чём бы ни думала?— и села на одно из поваленных деревьев у самой водной кромки. Если бы ей хватило ума обернуться, она бы без проблем увидела своего наблюдателя?— Алекс стояла прямо в лунном блике и не собиралась уходить.Полная тишина вокруг разгонялась только оглушительным треском сверчков и жабьими разговорами: ужасно захотелось снять с себя это неудобное платье и искупаться, смывая след льна на коже и моральное уродство, оставшееся после пережитого дня. Если бы не её любопытное положение,?— увёртливой журналистки, которая любила всюду сунуть свой нос и будто что-то вечно замышляла?— она бы так и поступила, разделась до белья и окунулась в воду, чувствуя, как медленно становится собой.В этой реке её?— и многих?— крестили, поэтому было что-то символическое теперь. Если Алекс зайдёт в воду, то получит шанс снова стать тем, кем была в первый день пребывания в Хоуп. Она давно не была дурой, поэтому поверить в подобное смогла бы только пьяная или под Блажью.Вспомнив о присутствии Эммы, Алекс тихо подошла, сцепляя руки за спиной в замок. Разговор с Джейкобом заставил настроение пасть ещё ниже, поэтому очередная лёгкая беседа могла всё исправить.Когда Бэйкер кашлянула и Эми повернулась к ней, Алекс заметила, что та плачет?— нет, не плачет, рыдает?— сидя здесь в одиночестве. И сразу же перестала улыбаться, хотя заранее подготовилась к приятному разговору.—?Что-то случилось? —?незамедлительно спросила она, когда Эмма снова уткнулась в свои ладони и отвернулась.—?Ты можешь уйти? —?сбивчиво и хрипло выдохнула девушка, и Алекс остановила руку, которую уже хотела положить ей на плечо.—?Я могу, но не уверена, что ты справишься,?— осторожно откликнулась она. —?Что происходит?—?Это… —?Эмма всхлипнула, закрываясь от Алекс, когда та присела на колени, чтобы взглянуть ей в глаза. —?Это Джон.—?Что он сделал? —?Эми не ответила, и Бэйкер, отведя её руку в сторону, оттянула горловину широкой футболки. Алекс говорила себе, что рано или поздно это произойдёт?— с ней и со всеми, кто будет стоять к Сидам слишком близко. Понравилось общаться с Джоном?—?Я думала… я думала, что…Эмма не шевелилась, пока Бэйкер разглядывала аккуратную татуировку, складывающуюся в ?алчность?. Она своей тенью закрывала лунный свет, поэтому красная и опухшая вокруг букв кожа казалась ей почти невидимым уродством. Алекс хотела бы сказать, что Эмма легко отделалась, вспомнив надписи на теле Джозефа и Джона, сделанные чем-то вроде ножа.Джон сказал, что у него нет на Бэйкер времени?— теперь стало ясно, чем он был занят.Алекс долго подыскивала нужные слова, глядя на это насилие над чужим телом. И сказала почему-то совсем не то, что должна была.—?Как это произошло?Она недавно сказала Эмме, что согласна проучить любого, кто её тронет, в шутку, но сказала. Сейчас было сложно признаться даже самой себе, что она ничего не сможет с этим сделать, иначе получит такое же скотское клеймо, не важно, с какими словами?— это всего лишь вопрос времени.—?Мы разговаривали,?— у девушки был хриплый и тихий голос. Так рассказывают жертвы насилия, если вообще кому-то осмеливаются говорить об этом,?— как обычно. Но затем он надавил, разозлился и… потребовал, чтобы я говорила.Алекс будто слушала про какого-то другого Джона, поэтому нахмурилась. Эмма не могла ей лгать, но и это тоже звучало донельзя абсурдно.—?Он заставил тебя исповедаться?Эмма коротко кивнула, отводя глаза. Футболка совсем недавно прилипала к её груди и оставляла мокрые отпечатки?— Алекс не могла отнять взгляд от этой татуировки, медленно и понемногу приучая себя к смирению.—?Семья не должна так поступать… —?всхлипнула девушка, снова закрывая лицо ладонями. —?Я должна была понять ещё тогда, в церкви, когда они убили…Алекс вспомнила разбросанные гильзы и следы крови на выбеленных дощатых стенах, где слова о грехе смешивались со страшными отверстиями от пуль. Тогда она смотрела на это как на какую-то старую историю, у которой не осталось свидетелей кроме неё, но теперь она возвращалась глазами Эммы.Семья не должна так поступать?— эти слова оказались прочнее её собственных, когда она соглашалась на ложь во имя Отца. И Алекс почувствовала себя тварью. Семья не должна была заставлять её рисковать жизнью или поступать в обход морали. Было странно, но она?— никогда не имевшая семьи?— поняла это только сейчас.—?Это знак,?— вдруг сказала Эми, упираясь взглядом куда-то за другой берег реки. Она плотно сжала губы и кивнула, находя откуда-то силу. —?Это был знак того, что Бог не рад моим деяниям.—?Это Сиды решили, а не Бог,?— осторожно отозвалась девушка, кладя ей руку на колено. Она всё ещё сидела перед ней на песке, не решаясь встать. Эмма верила, это могло помочь. —?Не было никакого знака, но Бог всем нам уготовил свой путь, и он не посылает нам ничего, с чем бы мы не справились.Эмма скривилась от этих слов, словно сама думала о том же или хваталась за священную книгу, когда Джон принудил к исповеди. Алекс так сильно охватил этот страх, что она буквально почувствовала себя на её месте.—?Я никогда до этого не ходила в церковь, Алекс,?— сказала она с какой-то неестественной улыбкой. —?У нас дома даже Библии не было, одни ссаные романы и политическая ересь. Я и поехала туда только потому, что больше не знала, что делать.—?Почему ты туда поехала? —?Бэйкер начала становиться почти безмолвным эхом. Эмма опустила на неё тяжёлый взгляд.—?Ты видела, как меня вырвало, неужели непонятно? —?у неё получился очень сухой и неестественно спокойный голос. Алекс почувствовала, как её глаза расширяются, и она на мгновение перестала дышать. —?Я приехала туда, чтобы спросить совета у пастора или сраного Бога, хоть у кого-нибудь.—?Но затем приехали они… —?голос выходил из Бэйкер со свистящим шепотом. —?Я не… я не… кто-нибудь ещё знает?—?Какая теперь разница? Если у Бога есть план, он явно дал мне понять, что кто-то наверху мной очень недоволен.Алекс думала так же о себе: но у неё всегда находился выход, и у Эммы тоже будет. Она почувствовала, что в лёгких не хватает воздуха, так сильно это выбило её из колеи.Когда Эмма попала сюда и не знала, что делать, Бэйкер отмахнулась. Она посоветовала ей держаться Сидов, сказала, что они с церковью говорят те же вещи, что никого нельзя посвящать в свои истинные мысли, посчитала её, живого человека, своей сраной ступенью.—?Что ты решила?—?У меня есть выход? —?Эмма с кривой улыбкой указала на тёмное пятно, плывшее через всю грудь. —?Если кто-то из них узнает, они добавят ещё одну, затем ещё и ещё, по кусочкам. Я читала Слово Отца, Алекс, я понимаю, что будет со мной и с…Она читала главу о всепрощении и хотела знать, что думает Джозеф. От мысли об этом Алекс больно скрутило, будто это она была виновата. Её было бесполезно отговаривать, потому что однажды Бэйкер тоже не видела иного выхода.—?Как ты собираешься это сделать?—?Не знаю. Я не могу просто ударить или… —?она запнулась от одной мысли об этом. Алекс поняла, что она на самом деле говорит об этом впервые. —?Но могу избавить нас обоих от этого.—?Я могу помочь,?— у Бэйкер в голове громко стучало сердце, она почти не слышала себя и не понимала слов. Ей почудился в глазах Эммы тот холодный недружелюбный отблеск. —?У меня есть книга,?— почти беспомощно откликнулась девушка, чувствуя огромную вину и ответственность,?— о ядах, я её читала. Я могу помочь, и ты останешься жива. Но мне нужно время, чтобы найти эти растения.Ей была неприятна сама мысль о том, что она предлагает: Алекс не лгала, у неё была эта книга, и она могла оттянуть Эмму от пропасти как можно дальше, пока не решит, что делать. Хотя бы на эту ночь?— затем решение явится само, нужно только немного подумать.Она не собиралась становиться причиной смерти ещё одного… двоих человек, потому что сама впадёт в отчаянье и приравняет себя к Сидам. Тогда будет бессмысленно даже ехать обратно в Остин?— Алекс будет обязана оградить себя от нормальных людей, которые за всю жизнь убивали, разве что, монстров в компьютерных играх.—?Сколько придётся ждать? —?угрюмо поинтересовалась Эмма, но уже не плакала и не отворачивалась. Бэйкер почувствовала на своём лице улыбку.—?День, два. Я сразу дам тебе знать. Проводить тебя до дома? —?девушка закивала, и Алекс придержала её за руку, помогая подняться. —?Как ты вообще хотела это сделать?Бэйкер поняла, что попала в цель, так как вместо того, чтобы расстроиться, Эмма невесело ухмыльнулась сама себе, вытирая рукой мокрые щёки.—?Я не знаю. Пришла сюда, но река слишком холодная… хотела повеситься, но не знала где. Руки резать тоже было… страшно. Было не так, пока не взяла нож.—?Ты хоть представляешь себе, как это больно? —?вскользь уточнила Алекс. В приюте, где она жила, одну девочку затравили до такой степени, что та решила повеситься на двухъярусной кровати прямо посреди мессы. Алекс до сих пор помнила простыню, скрученную в удавку, и вываленный язык?— её тогда спасли, но это оставило неизгладимый след внутри глаз, словно бензиновую плёнку на замутнённой луже. Бедняжка потеряла часть себя, и с Эммой не должно было произойти то же самое, ведь она не успеет умереть, и её спасут, наказав ещё сильнее за это.Бэйкер не знала, что случилось с этой блаженной маленькой Ремедиос, которая была слишком хороша для этого мира и уж тем более не заслуживала травли другими людьми, но жизнь была слишком жестока, чтобы верить в лучшее. Пусть уж её унесет ветром в этот Эдем, который она заслужила как никто другой.Алекс решила не рассказывать Эмме об этом?— если она не справится, то лишь подаст бедняжке идею, и тогда это будет ничем не лучше эвтаназии, где Бэйкер будет держать удавку и оттолкнет стул.Они вдвоём дошли до того самого места под фонарём, где обычно расставились с Фэйт, когда Эмма, наконец, смогла подать голос.—?Спасибо,?— Алекс потрепала её по плечу,?— не говори никому об этом, пожалуйста.—?Мы справимся с этим.Бэйкер не могла этого обещать: она была слишком близка к свободе, чтобы так рисковать и оставаться здесь хоть ещё на день. У Джона нет на неё времени, но скоро он найдёт его.Она провела Эмму почти до дверей её комнаты?— заметила, что свет на кухне уже не горит, но осталась в тёмном коридоре, пережевывая собственные мысли. Алекс потребовалась ровно одна бессонная ночь, и когда она услышала где-то совсем вдалеке птичье пение, а за горами начало заниматься зарево, то поняла, что должна была рассказать об этом Отцу.