Глава 7 (1/1)

?И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне?.Матфей 10:28Алекс лежала головой на приборной панели, и из-за волос, закрывающих лицо, было не видно, в каком она состоянии. Джон с Уильямсом переглянулись, каждый в своих догадках: выстрел был один, и водитель, ссутулив спину, сидел плечом к плечу с девушкой, опираясь на неё.Он стрелял в себя?— это было видно по деформированной голове и крови, стекающей прямо на Алекс. Джон глазами нашёл пистолет, всё ещё зажатый в левой руке, и потянулся открыть водительскую дверь.Этот звук привел Бэйкер в чувство?— в ушах ещё звенело, будто кто-то надел на голову ведро и колотил по нему половником. Первым, что она увидела, было нейтральное лицо Джона, словно он из последних сил пытался сохранять спокойствие, а затем?— месиво из крови вместо головы. Крик почему-то застрял внутри: когда прозвучал выстрел, время будто пошло по другому витку.Машина резко вильнула в сторону: Алекс бросилась вперёд, чтобы схватиться за влажный руль, и лицо обожгло горячей кровью. Доски низкого забора врезались в стекло, а за этим звуком следовала только боль и глухой рокот мотора.—?Ты ранена? —?спросил Джон, высвобождая револьвер из руки Томаса. Девушка проводила взглядом руку, плечо и снова натолкнулась на изуродованную голову. Комок внутри помешал сглотнуть. Железный запах, мешавшийся с одеколоном, тошнотой подбирался к горлу, но в желудке было пусто.—?Я не… я не виновата,?— слова давались с трудом, будто после долгого анабиоза. Сид терпеливо вздохнул и сделал шаг назад, чтобы выпрямить спину.—?Всё в порядке,?— Уильямс осторожно взял её за руку со стороны пассажирской двери, чтобы помочь вылезти. Как только Алекс поставила ногу на землю, ещё горячее тело Тома, потерявшее опору, грузно свалилось на её место. Рука с мокрым чавканьем отсоединилась от руля. Девушка попыталась распрямить пальцы, но те словно окаменели.В голове спутались мысли. Алекс хотела сделать глубокий вздох, но ощутила на губах привкус крови, и сдерживаться стало невозможно. Оттолкнув руку Мэтта, она согнулась в коленях, и её стошнило.На землю полилась вода вперемешку со слизью и желчью, но Алекс не могла остановиться. Горло обожгло, снова накатили воспоминания, и следующий позыв не заставил ждать. Уильямс терпеливо придерживал её за локоть, пока всё не кончилось.—?Машину нужно отогнать обратно,?— сказал он, обращаясь к Джону, и тот с почти страдальческим лицом обошёл пикап кругом.Алекс можно было обвинить в убийстве. Никого не было рядом, но Томас теперь мертв. Кто поверит, что он сделал это с собой? Мозг пытался сгенерировать выход, но машина, съехавшая с дороги, и тело, ещё не успевшее остыть, были наяву, перед ней. Джон не сказал ни слова, будто прокручивал в голове какую-то схему, и это молчание пугало Алекс.—?Меня могут посадить,?— пробормотала она, когда Уильямс помог ей подняться на трассу.—?Всё в порядке,?— повторил мужчина, обнимая её за плечо. —?Ты всё сделала правильно.Алекс не видела ничего правильного в этом поступке. Она могла это как-то предотвратить, решить миром или хотя бы остановить Томаса, но не стала. Уильямс об этом не знал, и его не было здесь, когда это произошло.Он открыл дверь машины и придержал девушку за локоть, чтобы она села внутрь. В ней не было следов крови, но этот запах был прямо на Алекс, и она хотела содрать с себя кожу, чтобы всё исчезло. Джон всё ещё стоял у сломанного забора, прикидывая, как выгнать машину на дорогу.Вместо того чтобы оказать помощь, хоть какую-нибудь, Алекс сказала Тому, что он обречён. Все они. Что выхода нет и их обоих убьют. Она должна была сказать правду или промолчать, но пистолет был возле её лица, и грань между жизнью и смертью была тонкой струной, которую натянули слишком туго.Не было выбора. Это не оправдание. Девушка хотела опустить лицо в ладони и разрыдаться, но в последний момент подавила эмоции и наконец-то сглотнула комок желчи.Джон потянул Томаса за плечо и отступил: тело, словно кукольное, свалилось на землю и исчезло в высокой траве. Мужчина заглянул в салон, и перед глазами пятнами появились грязная от крови панель, чавкающий руль, осколки черепа, разбросанные по рукам, и стекло в волосах. Алекс содрогнулась и подавила приступ рвоты. Язык и гортань горели от желчи, которая мешалась со вкусом крови и горечи.Спустя несколько секунд Джон вернулся на дорогу и сел на водительское место. Алекс вздрогнула, когда он хлопнул дверью машины, и сердце снова испуганно заколотилось. Сид бросил в бардачок револьвер и положил мокрые от крови руки на руль.—?Всё, что происходит в Хоупе, там и остаётся,?— твёрдо сказал он, разворачивая машину по направлению к острову. —?Мы всегда защищаем своих.Это была словно мантра.Бэйкер смотрела на него, потерянная в собственных мыслях. Мокрая насквозь рубашка, липнущая к телу, заставляла Сида дрожать, Алекс думала, что от холода. Джон поймал её взгляд, убрал назад влажные волосы, норовящие упасть на глаза, и продолжил, обращаясь уже к Мэтту.—?Прикажи вернуться за машиной: пусть позаботятся о том, чтобы не осталось следов. Восстановят забор, уничтожат улики.—?Позвонить шерифу Уайтхорсу?Джон помолчал, прикидывая, что на это ответить.—?Нет,?— он посмотрел на Алекс. —?Расскажешь Отцу обо всём, что произошло.Та с запозданием кивнула, но Джон уже переключил внимание на дорогу. Только что умер человек, а они оба как-то сохраняли самообладание, словно ничего не произошло. Как тогда, в первый день, стоило Алекс выйти из грузовика, везущего пленников.Она впервые за долгое время ощущала себя ребенком, а непоколебимая уверенность Джона и приказы выводили его на место старшего. Алекс на мгновение почувствовала себя в безопасности, словно нашла, на кого переложить ответственность, но тревога всё ещё теплилась внутри жарким комком.Девушка попыталась убрать пряди волос, сползшие на лицо, и нащупала что-то на голове. Слипшиеся от крови волосы помешали сразу вытащить осколок черепа, и теперь Алекс разглядывала его, лежащий на ладони. Он был словно зуб неправильной формы или кусочек пластика в красной жиже.Под ними забарабанил деревянный мост, и машина выехала на щебёнку. Это место было словно тюрьма?— Алекс возвращалась сюда снова и снова, где бы ни находилась и что бы ни переживала. Церковь на холме блестела от раннего солнца, окруженная ярким ореолом. В девять должна была начаться проповедь, и она обещала помочь Фэйт застелить пол свежими цветами. Бэйкер пыталась думать о чём угодно, но внимание всё равно возвращалось к кусочку черепа на ладони.Алекс стряхнула с себя стекло, которое ужалило при столкновении с забором, но всё равно чувствовала маленькие осколки в руках, лице и волосах. Она попыталась дрожащими пальцами вытащить один из ладони, но без пинцета только загнала глубже. Когда Джон остановил машину на самодельной парковке и Уильямс открыл дверь, чтобы помочь Алекс выйти, Сид обратился к нему.—?Отведи Алекс к Холли, она знает, что делать, а затем приходи в кабинет Отца.Уже не было нужды вести Бэйкер под руку, но она всё равно боялась упасть на ватных ногах. Вдвоем Мэтт и Алекс проследили за тем, как Джон быстрым шагом направился к одному из больших ранчо у подножья холма. С мокрых штанов ещё бежала вода, и девушка невесело улыбнулась этой неуклюжей походке.В будние дни в церкви было мало народу, все разъезжались по регионам вместе с вестниками, но утреннее происшествие будто перевернуло всё с ног на голову. Алекс заметила любопытные взгляды, провожающие их с Уильямсом на пути к дому.—?Что будет с телом? —?спросила Бэйкер, когда они зашли внутрь. Она увидела у лестницы Роуз, девушку с кухни, которая тут же отвела любопытный взгляд. Уильямс хотел ответить, но Холли почти налетела на них обоих.—?Ты не пострадала? Боже, что… —?она попыталась дотронуться до Алекс, но та зашипела от острого стекла на коже. —?Мэтт, что вы сделали?—?Будь добра, сходи за аптечкой и принеси её в столовую.Холли явно была недовольна таким ответом, но послушно шмыгнула в соседний коридор.—?Мы его похороним,?— Уильямс повел Алекс мимо лестницы в столовую.—?Его зовут Томас. Если нужно что-то писать на надгробии.Бэйкер не понимала, откуда вытаскивает последние крохи спокойствия. Тот стоицизм, с которым ситуацию воспринимали Джон и Мэтт, не передавался ей ни капли, и она всё ещё дрожала, прокручивая в голове произошедшее.Мужчина подвел Алекс к раковине и включил воду.—?Иди сюда,?— холодная струя обожгла руки, и на дно алюминиевого бака потекла розовая вода. Что-то внутри содрогнулось от этого зрелища, и девушка отвела взгляд.—?Что скажет Отец?Уильямс усмехнулся сквозь бороду.—?Почему ты спрашиваешь меня? —?она не знала, что на это ответить. —?Тебе нечего бояться, Алекс, мы твоя семья. Будь честной, и это окупится.Вода в раковине стала чистой: у Мэтта были огрубевшие от тяжелой работы руки, но он чудом не задел ни единой раны или осколков стекла в них. Холли вернулась в столовую и жестом пригласила Алекс сесть за стол.—?Что произошло?Бэйкер поджала губы, чтобы не сорваться, но за неё ответил Уильямс.—?Ну, мы проводили крещение, и…—?Хватит ёрничать, я там была,?— огрызнулась женщина, примеряясь пинцетом к руке Алекс.—?Спроси Джона,?— ехидно добавил мужчина, садясь рядом с ней, за что получил тычок в плечо.Это помогло?— Алекс смогла на мгновение забыть о происходящем и сидела молча, пока Холли, придвинув поближе лампу, вытаскивала осколок за осколком.—?То, что происходит в последнее время,?— убавив тон, сказала она. —?Это неправильно.У женщины были большие стальные глаза и остро очерченные брови?— это всё делало её лицо каким-то вечно печальным и задумчивым, словно она вечно витала где-то в другом месте. Алекс попыталась сосредоточить взгляд где-нибудь, но он упрямо останавливался на вырезе её свободной майки.—?Раньше было по-другому? —?удручённо спросила девушка, переведя взгляд на Уильямса. Тот сидел, задумчиво сложив руки перед собой. Холли цокнула языком.—?Раньше никто не пытался навредить нам. Мы отвечали тем же.—?Отчаянные времена,?— сказал Мэтт. —?Когда придет Жатва, не будет разницы между теми, кто против Отца, и кто за него. Мы все его дети.Теперь эти слова не вызвали никакого отторжения внутри. Джон мог свалить вину на неё или застрелить вместе с Томасом, прикрывшись волей Джозефа, но вместо этого назвал её частью семьи. Если раньше она содрогалась от одной мысли об этом, то сейчас всё внутри отозвалось одним смирением и нелепой благодарностью.—?Он просто не видел иного выбора,?— у Алекс дрогнул голос, и она скривилась, закрывая лицо свободной рукой. —?Я могла помочь, но…—?Перестань винить себя,?— слишком грубо отозвался Уильямс, но затем сам понял свою ошибку и попытался смягчить голос. —?Ты не в ответе за деяния других людей.Это были словно не его слова, а Джозефа, и Алекс неожиданно для самой себя всхлипнула. Истерика, которую она так тщательно давила внутри себя, прорывалась наружу как сквозь треснувшую старую дамбу. Наверное, ей нужно было выпустить это. Уже давно, но в одиночестве, не на чужих глазах. Ей было больно и одновременно стыдно за то, что она не может сохранять спокойствие.Но её за это никто не винил. Помявшись, мужчина попытался накрыть руку Алекс своей, но та дернулась как от удара током. Холли нахмурилась.—?Мэтт, выйди нахрен отсюда,?— тот послушно поднялся и с сожалением глянул на плачущую девушку, прежде чем выйти в коридор. Холли глазами проводила его до двери, а затем жестом попросила Алекс вернуть руку обратно на стол.—?Мужики,?— едко прокомментировала она, вытаскивая из ящика спирт с ватой. Алекс хотела улыбнуться, но кто-то словно насильно заставлял её проходить этот эмоциональный аттракцион.Закончив с рукой, Холли пододвинула лампу к лицу и продолжила вытаскивать осколки. Свет заливал всё вокруг, и единственное, что Алекс могла делать, так это следить за её сосредоточенным взглядом.—?Ты хорошо поступила,?— медленно проговорила Холли, не отвлекаясь от работы. —?Когда помогла той бедняжке пройти крещение.—?Не могла остаться в стороне.—?Если бы на каждого, кто чувствует себя одиноким и потерянным, находилось по такому человеку как ты, жертв было бы куда меньше,?— честно ответила Холли. —?Возможно, в этом твое предназначение.—?Это забота Фэйт.—?Она не всегда оказывается рядом.—?И я не… не… Господи, почему это не прекращается? —?Алекс даже не пыталась притвориться, что глаза слезились из-за света лампы, поэтому раздраженно вытерла глаза.—?Это нормально.—?Это ненормально,?— девушка не заметила, как повысила голос. —?Это, блять, ненормально, рыдать как ребенок из-за любой херни только потому, что я не в ответе за деяния других людей!Холли прищурилась, мгновение глядя на Алекс, а затем отодвинула лампу. Девушка от стыда покраснела и уже хотела извиниться, но собеседница потянулась в аптечку. Бэйкер следила за тем, как Холли наливает в стакан воду из кухонного кулера, а затем долго стоит, отмеряя из стеклянной баночки успокоительное.—?Здесь нужна тонкая дозировка,?— сказала она, прерывая неловкую тишину, во время которой Алекс боролась с чувством вины. —?Не хочется, чтобы тебя развезло.Она поставила перед девушкой стакан, жестом предлагая выпить, и Бэйкер неуверенно приняла помощь. Комок злости и отчаянья никуда не ушел, но теперь сверху навалился огромный камень стыда?— эта взрывоопасная смесь заставляла сердце внутри яростно клокотать.—?В штате очень разнообразная растительность,?— Холли внимательно наблюдала за тем, как Алекс залпом выпивала воду. —?Можешь почитать, в библиотеке есть книги об этом. Просто поразительно, как одно растение может одновременно исцелять и причинять вред.—?Здесь есть библиотека?—?Не одним Откровением едины,?— хохотнула женщина. —?Фэйт слишком груба и плохо в этом разбирается. Обычно хватает трёх капель на стакан.Конечно, что бы это могло быть ещё. Внутри было необычайно спокойно и тихо, словно после дождя. Алекс прислушалась к себе, но волнение куда-то ушло. Холли приобняла её за плечо.—?Сходи в душ, пока волосы ещё влажные, иначе потом придется состригать.Вокруг не было того тумана, как после внушений Фэйт?— тишина внутри стояла такая неестественная и напускная, словно была готова развеяться в любой момент, и Алекс отчаянно пыталась насладиться этим спокойствием.Она в нерешительности застыла перед душевой, глядя куда-то мимо неё. Это всё слишком напоминало первый день, когда ей так же приходилось смывать с себя кровь и грязь. Лицо Томаса с простреленным лбом никуда не делось, но теперь не вызывало никакого беспокойства. Это было бесчувственно, мерзко и неправильно, но лучше так, чем неконтролируемая истерика. Особенно когда Отец захочет с ней поговорить.—?Я могу остаться, если хочешь,?— Холли стояла у входа в ванную, не сводя с Алекс цепкого взгляда. Может, думала, что та захочет вскрыть себе вены ближайшей бритвой?—?С мочалкой я справлюсь уж как-нибудь сама. Спасибо за заботу.Холли закрыла за собой дверь, и Алекс по привычке щёлкнула задвижкой. Томас нашёл свой выход, но ей он не подходил, иначе она не стала бы так отчаянно цепляться за жизнь.Пару осколков женщина всё же пропустила, и Бэйкер почувствовала их, смывая засохшую кровь мочалкой. Она отросшими ногтями подцепила стекло, застрявшее ниже ключицы. Забор врезался прямо в бампер, превращая лобовое стекло в ворох звёзд, и Алекс снова оказалась в машине, когда удар выбил воздух из лёгких, а запах крови ударил в голову.Колени снова подкосились, и девушка осела на пол душевой в розовую от крови воду. Сердце испуганно колотилось, и разбавленная Блажь уже не помогала. Или этот приступ был слишком сильным. Горячая вода не ощущалась абсолютно, и Алекс вылезла из душа, оборачиваясь в полотенце.В этот самый момент Джон, наверное, разговаривал с Джозефом или уже послал за ней, чтобы выяснить детали. У Алекс была куча времени, чтобы придумать что-то складное, чтобы пересказать в деталях всё произошедшее, но упрямо прятала это даже от самой себя. Когда девушка спустилась вниз, Холли приготовила чай, и какое-то время они сидели в полной тишине, пока в дом не зашел Дрю.—?Отец хочет тебя видеть,?— он с любопытством взглянул на Алекс, закутанную в полотенце. —?Одевайся и проходи в его кабинет.Бэйкер уже успела сменить одежду на чистую, но в этот раз оставила окровавленные тряпки в бельевой корзине, настолько обессиленно себя чувствовала. Холли на прощание пожелала удачи, и Алекс вместе с Дрю вышла наружу, кривясь от яркого солнца.Утром парень выглядел скверно: они молча шли рука об руку к дому, где жил Отец и вестники, когда оставались на острове, и девушку подмывало узнать, что случилось. Дрю вёл себя так, будто очень хотел рассказать что-то, и это ощущение недосказанности между ними создавало нелепую тишину.—?Ты в порядке? —?Алекс не выдержала первой.Фэйргрейв через силу улыбнулся.—?Хотел спросить тебя о том же.Они уставились друг на друга в тяжелом молчании.—?Но я таки спросила первая,?— напомнила девушка. С тех пор, как Дрю присоединился к церкви, он всегда носил оружие, как приказывал Джон. Он не был Верным, но парня всё чаще замечали в их компании. Уильямс казался Алекс неплохим человеком, поэтому она не видела в этом ничего скверного.—?Просто… много мыслей в голове,?— уклончиво ответил Дрю.Будь Алекс добрым самаритянином и истинным верующим, она бы посоветовала сходить на исповедь. Если кто-то из общины натыкался на Бэйкер и её понурое лицо, то непременно считал своим долгом предложить поговорить об этом с Отцом, и вскоре эта фраза вызывала у девушки только желание плюнуть в собеседника, положив болт на воспитание. Поэтому она предложила совсем иное.—?Хочешь об этом поговорить?Она не должна была считать себя умнее Джозефа, но Дрю был таким же новичком в этом жестоком мире, как и она, поэтому не заметил подделки.—?Может, позже. Спасибо.В молчании они вошли в дом, в котором до этого момента Алекс была всего пару раз?— он выглядел точно так же, как ранчо, куда её впервые привела Фэйт, но… иначе.Кабинет Джозефа находился на втором этаже, у самой лестницы. Бэйкер проходила мимо однажды, ненамеренно прислушиваясь к стоящей там тишине, но теперь обострившиеся от волнения чувства улавливали за дверью чьи-то голоса. Алекс давно было интересно, как выглядит место, где Сид проводит почти всё своё время, где работает и засыпает, склонившись над Писанием, но думала, что шанс увидеть его не представится никогда.—?Ты молодец, что заступаешься за новичков,?— вдруг тихо сказал Дрю, когда они остановились перед дверью кабинета. —?Отец это заметит, вот увидишь.Алекс в тот момент не руководствовалась какими-то корыстными целями, но теперь отчетливо понимала, что это был её билет на верхушку. Яма становилась не просто горкой, она была горой, куда девушка осторожно и неторопливо взбиралась. Алекс в нерешительности занесла руку, чтобы постучать, и ещё несколько секунд вслушивалась в неразборчивые голоса за дверью. Если бы не Дрю, она бы простояла так ещё долго, обдумывая произошедшее и наслаждаясь тишиной, но его присутствие вынудило поторопиться.Голоса смолкли, когда она постучалась и приоткрыла двери. В комнате из-за плотно задернутых штор стоял полумрак, но девушка всё равно увидела Джона и Фэйт, сидящих напротив стола Отца. Он сам сейчас смотрел на Бэйкер, которая всё не решалась зайти, а потом протянул ей руку в приглашающем жесте.—?Спасибо, что пришла,?— сказал Джозеф, когда Алекс прикрыла за собой двери, полностью погружаясь в тяжелую атмосферу. Джон пытливым взглядом уставился на девушку, и все они, как судьи, определяющие чужую жизнь, сейчас были перед ней. Единственный свободный стул оказался рядом с Фэйт, и сестра мягко улыбнулась Алекс, когда та села.—?Джон как раз хотел сказать, что сожалеет о том, что поставил тебя в такую ситуацию,?— в голосе Джозефа не было нажима или принуждения, но младший Сид всё равно покорно склонил голову.Он успел переодеться, сменив холодную темно-синюю рубашку на обычную белую. Джон по привычке расстегнул несколько верхних пуговиц, и этот его вызывающий стиль как никогда диссонировал с воротником Отца под самое горло.—?Это не его вина,?— сипло отозвалась Алекс. Фэйт со всей присущей ей нежностью приобняла девушку за плечо, но та даже не вздрогнула, так глубоко была погружена в свои мысли. Те несколько капель Блажи не только принесли ей спокойствие, но и добавили смелости, которая помогала выносить весь этот разговор.—?Когда мы сели в машину,?— продолжила девушка,?— Томас сказал, что эде… —?она поправила себя,?— ?Врата Эдема? посягнули на собственность его семьи. Напали ночью на дом, всё сожгли, убили животных и… его младшую сестру.Джозеф перевёл взгляд на Джона, сидевшего по левую руку от Алекс, но тот пожал плечами.—?Я знаю, что сейчас непростые времена,?— Бэйкер мельком взглянула на Джона, но затем вернулась к Отцу. —?Церковь нуждается в каждом человеке, в продовольствии и прочем. Не было нужды уничтожать ресурсы.—?Но он был уверен в том, что это мы,?— подытожил Джон, складывая руки и откидываясь на стуле.—?Только лжец слушает пагубные языки,?— подала голос до сего молчавшая Фэйт. —?Мы хотим им только добра, а они возобновляют порочный круг, раз за разом.—?Больше он ничего не сказал? —?спросил Джозеф.Алекс пыталась на чём-то сосредоточиться, вылавливая по кусочкам неприятное воспоминание. Она уставилась на руки, которые мужчина сцепил на столе в замок, на исписанную страницу ежедневника. На рабочем месте был идеальный порядок и чистота, но не под фоторамкой, стоявшей прямо перед Алекс. Джозеф сметал пыль, но не поднял её, чтобы это сделать, и теперь едва заметная дорожка приковала взгляд. Девушка отрицательно покачала головой.—?У них могла быть наша символика,?— предположил Джон. —?Или парень просто искал оправдание своему греху.Самоубийц запрещали хоронить на кладбище, по крайней мере, так было в месте, где жила Алекс. У них был маленький округ, домов на двадцать, не больше. Даже школы не было, один госпиталь, и то, только потому, что рядом строили большую ферму.За те годы, что Бэйкер там прожила, был всего один суицид, когда девушка, не выдержавшая неразделённой любви, решила свести счёты с жизнью. Тогда Алекс думала, что она пожалела об этом, как только начала тонуть, но пути назад не было. Сейчас это воспоминание подкинуло абсолютно другую точку зрения.Пастор отказался даже отпевать её. Труп за день, пока бедняжка лежала в воде, разнесло, но детское любопытство оказалось сильнее страха, поэтому они с друзьями проследили до места, где родители похоронили тело. Прямо за оградой кладбища, как бродячую собаку, сбитую машиной.—?Дорога в Эдем не даст пройти грешнику, но этот лёгкий путь хотя бы не дал ему испытать на себе коллапс,?— задумчиво произнёс Джозеф, почти сразу же вынырнув из собственных размышлений. —?Мы не можем считать себя защитниками, если не в силах позаботиться о своих детях.Сказанное относилось к Джону, и он медленно кивнул.—?Мы привезли людей из церкви Агнца Божьего: такое происшествие вряд ли осталось незамеченным.—?Кто-то должен ответить за это бесчеловечное поведение,?— в голосе Джозефа было столько истинной уверенности, что Алекс на мгновение забыла, что в какой-то мере это целиком его вина. —?Спаси их, Джон, полюби и обрати нечестивых в ад.—?Можно мне тоже присоединиться? —?спросила Бэйкер. —?Я чувствую ответственность за произошедшее… Знаю, что не должна, но это малая часть того, что я могу сделать для… Томаса и его семьи.Джон с любопытством остановил взгляд на Алекс, но всего на мгновение. Затем он усмехнулся и опустил голову.—?Конечно. Это твой долг перед семьёй.Младший Сид в одной из своих прошлых жизней был адвокатом, об этом не знал разве что ленивый. Если законник не может отличить ложь от правды, то рано или поздно оказывается без денег с голой задницей и на улице. Джон был проницательнее остальных и всегда добивался истины, но Алекс готова была дать кисть на отсечение, что в её словах не было ни капли корысти или лжи.Он дал ей время на сборы, и после утренней проповеди они втроём?— вместе с Уильямсом?— выдвинулись в дорогу. Джозеф готовил речь на каждый день, и если всё, что он говорил, было нанизано на одну и ту же нить лейтмотива, это не значило, что прихожане слушали одно и то же. На этот раз около получаса времени было выделено на обсуждение утреннего происшествия. Отец ни разу не назвал имени Алекс, но некоторые взгляды всё равно сходились на ней, видя то ли жертву, то ли героя.Среди присутствующих было много новых лиц, но Эмму Алекс так и не увидела. Она не могла просто оставить её в смятении, когда разум прояснится от Блажи, и она не останется одна снова, как кролик в силках. Что-то было неправильное в том, чтобы выбросить её как камешек на обочине или бродячее животное, прибившееся к рукам.Бэйкер прокручивала проповедь в уме, когда машина выехала с острова в долину. Уильямс благородно уступил Алекс место рядом с водительским, чтобы та лучше видела дорогу и насладилась красотой утренней долины. Она уже проезжала по этой трассе дважды?— впервые, когда они только заехали в округ через Фоллс Энд, а затем под прицелом пистолета, когда должна была из него выехать. Вместо глупой придирки она поблагодарила мужчину, но теперь жалела о том, что не отстояла свою точку зрения. Рядом с Джоном, который вёл машину, Алекс сейчас чувствовала себя очень неловко.Она знала, что не должна была, но всё равно думала, будто он сделал ей одолжение. Семья не делает одолжений, она просто обязана поступать правильно, твердил внутренний голос, пока Алекс занималась разглядыванием приборной панели.Своё личное время Джон потратил на то, чтобы привести магнум в порядок: теперь револьвер блестел начищенным барабаном на солнце, подпрыгивал со звоном на каждой кочке, и Алекс знала точно, что тот заряжен. Интересно, был ли восполнен потерянный патрон, или это место в барабане теперь было пустым? Пытаясь уйти от неловкого молчания, девушка прикинула процент вероятности, с которым можно будет умереть, если кому-то придет в голову сыграть в русскую рулетку, но затем увидела слева от дороги знакомое место.О недавней аварии напоминал только выбитый и искореженный забор. Алекс выпрямилась, разглядывая траву, но безуспешно. Если машины не было, значит, и тела тоже.—?Как его похоронят?Джон, казалось, ждал этого логичного вопроса, потому что ответил сразу же.—?Как любого неисправимого грешника,?— этот тон был точно таким же будничным и утром, когда они с Уильямсом обсуждали самоубийство Томаса.—?Неисправимого? —?Алекс вскинула бровь. —?Разве Отец не должен быть милостив ко всем своим детям?Мэттью с заднего сиденья раздосадовано фыркнул, потому что девушка апеллировала к его словам.—?Некоторые люди просто обречены на то, чтобы быть ступенью под нашими ногами,?— ответил Джон. —?Они падают в геенну огненную, словно это объятия ангелов, и даже Отец не в силах их спасти. Ты вскоре поймешь это сама.Алекс не хотела понимать. Исходя из этой однобокой истины, любой человек мог стать неисправимым в глазах Джозефа, и тогда…—?Томас был эгоистом,?— продолжил Джон, когда Алекс уткнулась в окно, пытаясь таким образом обуздать комок злости внутри. —?Им управлял гнев… и гордыня, ведь он взял на себя роль Бога, когда решил, что может распоряжаться своей жизнью. Эти грехи так плотно въелись в его кожу, что их невозможно выскоблить даже самым острым ножом.Джон не мог знать этого наверняка. Томас был незнакомцем, ступенью под его ногой, мусором на обочине. Он не был частью семьи, поэтому его можно было растоптать как отребье и предать забвению. Алекс не знала, будет ли коллапс, но отчаянно хотела верить, что и для таких людей как Томас, кто бился, но был потерян во тьме, найдется уголок в Эдеме, каким бы он ни был.—?А что ты скажешь о себе? —?Джон перевел заинтересованный взгляд на Алекс. —?Думаешь, что сможешь выскоблить свой собственный грех?Бэйкер считала, что Джон даже не станет с ней это обсуждать. Отец сказал, что она может поговорить с ним, и она разговаривала. Даже если это была не сраная исповедь.—?На то, чтобы уничтожить их все, у меня уйдет не один год,?— это признание заставило девушку опешить. —?Все мы виноваты в равной степени, и этот след тянется за всем человеческим родом со дня грехопадения. Похоть, сребролюбие, гордыня?— это давно запертая дверь, но впереди не меньше.Совсем недавно она и представить себе не могла, что Джон мог быть иным человеком, чем есть сейчас. Весь разговор он ни разу не взглянул на неё, но Алекс была уверена, что не смогла бы даже глядя ему в глаза разобрать, где ложь, а где правда.—?А какой главный?Небрежно расстегнутая рубашка была не просто рубашкой, она была символом, вызовом миру. Джозеф бросал этот вызов, когда появлялся на проповеди с обнаженным торсом, являя остальным свою душу, будто выстраданное полотно художника. Татуированные буквы так выцвели и стёрлись со временем, что больше напоминали следы от кривого ножа, соединяясь с настоящими увечьями. Алекс боялась признаться самой себе, что хотела бы взглянуть на то, что так тщательно прятал от мира Джон.—?Уныние,?— ответил он спустя несколько секунд размышлений,?— леность, называй, как хочешь. Это у нас… кхм, семейное.Фэйргрейву исповедь далась чрезвычайно легко. Свежий шрам на его груди был сгустком мышц и сплетением сосудов, лишённых кожи. Алекс с ужасом смотрела на этот след, но отказывалась верить, что искупление коснется её. Она не верила в первородный грех, как и в то, что обязана обнажать его перед кем-то. Джон-инквизитор, Джон-баптист, Джон-искупитель, она могла сколько угодно кривлять его громкие прозвища у себя в голове, но менее значимыми они не становились.—?Тогда почему ты не срезал своё уныние? —?с едва скрываемым ядом спросила Алекс, уже заранее зная ответ. Почему не срезал, как остальные, причиняя им огромную боль и подарив ложную надежду в то, что они наконец-то получили искупление?—?Считай это инословием.Из какого же дерьма Джозеф его вытащил, что он пошёл на это?Этот ответ значил многое. То, что Джон был предан идее ?Врат? так сильно, что верил любому слову своего брата. То, что последовал его примеру, когда калечил собственное тело ничего не значащими словами. То, что верил, будто в нём сидит какой-то грех, который нужно вытравить. То, что…—?Какой же грех ведёт меня?Этот вопрос сорвался с губ случайно. Алекс боялась задавать его даже самой себе, так как эта мысль ненарочно вела её к исповеди. Было что-то неправильное и нелогичное в том, что она интересовалась его мнением.—?Это забота Фэйт, а не моя,?— сказал Джон, краем глаза взглянув на девушку. Алекс показалось, что она углядела в этих словах неприкрытое сожаление, даже какую-то зависть. Присутствие Фэйт не было простой прихотью или капризом. Она делала свою работу. Они все делали.—?Но если ты почувствуешь нужду,?— вдруг продолжил Джон,?— то всегда можешь обратиться ко мне. И мы поговорим.Поговорим. Одна из татуировок на его левой руке говорила об этом. Именно та, скрывающая длинный старый шрам, который остался от тех, кому не стоило доверять.—?Мне не о чём говорить.—?Всегда есть о чём. Перед этим каждого ждёт долгий и тернистый путь, когда его естество наполняется худшими грехами и кошмарами,?— в голосе не было никакого потаённого кармана или двойного дна, но Алекс всё равно напряглась. —?И когда ты начнёшь давиться этой чернотой, у тебя не будет иного выбора, кроме как сдаться и принять руку помощи.Фэйт добивалась именно этого. Известным ей путем, теперь Бэйкер это понимала. Сны не были всего лишь снами, воспалённым придатком сознания или плохими воспоминаниями, как она пыталась её убедить. Это был настоящий ад, это были её собственные худшие грехи и кошмары.Дорога до церкви была долгой, и тишину нужно было чем-то замять, но уж лучше молчать, чем обсуждать такие опасные темы. Уильямс молчал, и внутрь прокралось подозрение, что она уже исповедалась, только пока об этом не знала.На въезде в долину дорога двоилась: одна спускалась вниз, к ряду ферм и Фоллс Энду, а так же единственному выезду из округа, а вторая обнимала весь регион по границе и вела мимо горной цепи. На этом распутье их поджидал блокпост?— Алекс до сего только слышала о них, но не видела. Два внедорожника, нелепо перекрашенные в цвет общины, перегораживали путь, но стоило их машине приблизиться, как они покорно расступились перед ней, как вода перед сраным Моисеем.Это сразу же отправляло на свалку несколько и без того нелепых планов побега?— идти в лоб было глупо, а объезжать… Алекс потратит несколько ценных минут только на разворот между густых деревьев.Следующая застава ждала их уже через несколько миль, затем ещё одна. Джон замедлял ход перед каждой, и они молча проезжали эти оцепления, пока Бэйкер не выдержала.—?Зачем так много блокпостов?Оцепление осталось в зеркалах заднего вида, и она увидела, как машины снова закрывают собой трассу. Напряжение с предыдущего разговора никуда не делось, и Бэйкер уже мысленно готовилась к грубому ответу.—?Если когда-нибудь любопытство учредят как вид спорта, я выдам золотую медаль тебе,?— пообещал Джон, и эта моментальная смена настроения застала Алекс врасплох. Ей вдруг снова стало неудобно и неловко из-за шквала вопросов, которыми она разбрасывалась всю дорогу.—?Мы защищаем семью,?— объяснил Уильямс, когда девушка в растерянности перевела взгляд на него. —?Вынужденная мера, особенно теперь, когда у общины появились зложелатели.Зложелатели. Слишком громкое слово для тех, кто насильно обращал в свою веру.Зашипевшее радио прервало беседу: Джон выкрутил музыку почти на минимум, но когда в белом шуме появились голоса, потянулся сделать громче.—?…сообщают о войне в западной Европе… Корея объявила военное… —?все трое задержали дыхание, но голос диктора потонул в возобновившейся музыке. Алекс думала, что округ Хоуп окончательно был отрезан от мира, но заглушки, видимо, работали не везде.—?Этого стоило ожидать,?— сухо заметил Мэтт.—?Сирия или Ирак… —?Джон покачал головой. —?Ничему не учат.—?Отец велел искать знаки. Такие новости… словно вестник грядущего коллапса.Мир давно был на грани войны. Джозеф не был пророком, он просто тонко ощущал внутреннюю кухню политики, словно сам варился в ней не один год. Если бы каждому новостному каналу с политическими прогнозами давали шанс на букмекерские ставки, то мир бы давно обанкротился. Война вызревала долго, особенно на западе, чтобы гнойником взорваться в самый подходящий момент и причинить боль всем невинным.Возможно, утопическая семья Джозефа и была лучшим выходом.За очередным поворотом Алекс ожидала увидеть ещё один блокпост, но вместо этого их встретила высокая груда мусора. Джон сбавил ход, когда они проезжали её, и девушка поняла, что это была вовсе не куча хлама, а грузовик. Машина тяжело завалилась на бок, на четверть уходя за дорожный забор. Колеса были сложены у обочины, словно кто-то уже пытался позаботиться о месте аварии. Другой машины на месте столкновения не было, гибрид просто выглядел так, словно съехал вниз с дороги, где встретился с деревьями.—?Это же… —?она узнала синюю краску и огненные следы на переднем бампере. Алекс уже видела этот грузовик раньше, на парковке перед баром Фэйргрейвов. Это было так давно, что девушка ощутила укол ностальгии и всепоглощающую тоску.Джон и Уильямс промолчали так, будто знали всё без неё. Бэйкер столько всего пропускала, пока оставалась на острове, словно заточённая в стеклянный шар в то самое время, когда жизнь в округе шла своим ходом. Внешний мир за пределами Хоупа тоже не стоял на месте, и это чувство одиночества снова напомнило о себе.—?Дрю знает?—?Наверняка,?— откликнулся Джон.Алекс смотрела на него, но тот даже не повернулся. Неожиданно всё встало на свои места: внезапная поездка Верных в долину, запавшие глаза и усталость, которая преследовала парня с самого утра… Бэйкер не понимала только, чья это была вина. Но теперь было понятно, почему Джон не подумал сразу отправиться мимо Фоллс Энда.Она не знала, о чём спросить, а когда наконец-то собралась с духом, место происшествия осталось далеко позади. И они выехали к фермам.Сначала мимо них мчались одинаковые поля, разбавляемые лишь силосными вышками и ветрогенераторами, но потом на горизонте появился белый блик, который с приближением оказался церковью. Она была очень похожа на Отцовскую?— выбеленная, с зелёной крышей и двумя боковыми нефами. Отличала их разве что высокая колокольня, больше напоминающая военную сторожевую вышку.Церковь пастора Джерома была не единственной в округе?— до пришествия Сидов одни прихожане ездили за реку к отцу Григорию, другие отправлялись в храм Святого Слова в горах. То, что вестник вместе с Верными наведался в церковь Агнца Божьего, было видно невооружённым взглядом. Они не просто разрушили её и силой увели людей, они втоптали святое место в грязь и смешали его с дерьмом.Солнце уже жалило во всю: когда они вышли из машины, то все трое разом натянули на нос очки. Собственные остались в рюкзаке, который вместе с остальными вещами был безвозвратно утерян, а эти с выразительной царапиной на тёмно-зелёной линзе Алекс нашла в общем гардеробе.—?Не думал, что мы вернемся сюда так скоро,?— заметил Уильямс, останавливаясь позади Алекс, чтобы прикурить.—?Лжепастор будет нам очень рад.Джон пошёл вперёд, и девушка, не зная, нужно ли следовать за ним, сделала несколько неуверенных шагов, чтобы пересечь деревянную арку.Грешник, говорила огромная аляповатая надпись, проехавшись краской прямо через двери притвора. Грешник, кричала она уже на стеклах, прежде исписанных витражами. Скажи ?да?, покайся, умоляла она голосом Джона на ступенях, вопила следами от дроби на деревянных стенах.Не было смысла восстанавливать события визита Верных, ибо прошедший на днях дождь смыл следы, оставив лишь глубокие борозды от шин. Грузовик остановился прямо тут, у входа в церковь, полностью перегородив путь наружу. Прихожане в панике выбегали и были встречены предупреждающим огнём?— пустые гильзы, сухие коричневые разводы на стенах… кто-то был против.Эмма сказала, что пастор ничего не смог сделать. Как же он ненавидит себя сейчас, обвиняет в бездействии… Наверняка Джеффрис чувствовал то же самое.Джон подёргал двери и обнаружил, что церковь была заперта. Алекс не понимала, чего он ещё ожидал. Пастор позаботился о том, чтобы святое место не тревожили мародеры, но никому бы не пришло в голову возвращаться сюда. Кроме тех, кто и сотворил это с обителью Бога.Сид спустился с лестницы, где его поджидали Уильямс и Алекс.—?Неужели сбежал? —?поинтересовался Мэтт, и Джон хмыкнул.—?Неудивительно. Все лжепророки бегут, когда видят силу слова Отца.Это были пустые слова. Учитель становится лжецом в глазах неверной паствы, а предателем будет тот, кого им окрестят. Мнение толпы было скверной штукой, и Алекс искренне было жаль, что от этого пострадал весь округ.Не сговариваясь, они двинулись в обход церкви мимо приходского кладбища. Джон шёл впереди, пристально вглядываясь в надписи на надгробиях: земля была сухой и старой, но он ступал по ней так, будто в нескольких метрах внизу не было чьих-то костей. Алекс не могла разделять его равнодушия, поэтому отстала и потеряла фигуру Сида среди деревьев и высоких обелисков.Уильямс в отличие от Джона не торопился отходить от Бэйкер далеко: он докурил и бросил бычок прямо у чьей-то могилы. Земля там была ещё свежей, поэтому мужчина остановился перед широким памятником и приподнял закрывающий надпись американский флаг. Алекс тоже остановилась, и какое-то время они стояли в тишине, разбавляемой лишь шептанием деревьев.—?Ты его знал? —?спросила девушка, когда Мэттью опустил ткань обратно. Он расправил плечи.—?Показалось,?— но в голосе не было облегчения. —?Я бы всё равно не удивился.Уильямс не производил впечатления плохого человека, но всё же во многом походил на Джона. Алекс отругала себя за то, что забыла об этом.—?Так ты местный,?— она не сильно поразилась этой догадке, мало бы кто поехал в этот Богом забытый край ради Отца. Но Мэтт всё равно покачал головой.—?Понемногу отовсюду.Он заметил за деревьями Джона и махнул ему рукой. Алекс не понимала, что они ищут и зачем, пока Сид не подошёл к ним и не отогнул край флага.—?Старший сын Паркеров,?— сказал он спустя мгновение. —?Недалеко отсюда.Присутствие пастора и остатков его овечьего стада было не так нужно: хватало одних имен, а Джон много об этом знал. Он повернулся к Мэтту:—?Останься здесь, если этому человеку придёт в голову вернуться,?— Уильямс кивнул. —?Алекс, проедемся кое-куда.Не дожидаясь ответа, он пошёл к дороге, где их дожидалась машина. Бэйкер неуверенно обернулась к Мэтту, и тот жестом её поторопил. Алекс чувствовала себя обузой: наверняка Джон принимал её предложение отправиться в долину скрепя сердце, так как обзаводился лишней и ненужной ему ответственностью.Они сели обратно в машину?— если вместе с Уильямсом девушка чувствовала себя более-менее спокойно, то от Сида не знала, чего ожидать, поэтому молчала, пока он не заговорил сам.—?Ты понимаешь, зачем мы это делаем?Это обращение её оскорбило, но Джон ждал прямого ответа на прямой вопрос.—?Чтобы помочь?Он кивнул. Алекс вообще казалось удивительным, что Сид поинтересовался её мнением.Джон уводил их всё дальше на юг, мимо закрытых придорожных магазинов и заправок,?— девушка вообще не помнила, чтобы по пути они видели хотя бы одну рабочую точку?— пока не остановились у ближайшей фермы. Сид молча взял револьвер и сунул его назад за пояс.Семье были нужны ответы, а у Джона не было других способов, чтобы их получить.Дом давно был в запустении: крыша местами прохудилась, и сарай рядом с загоном для животных чудом стоял без одной стены. Но здесь всё равно кипела жизнь, а на заднем дворе на веревках сушились бельё и одежда. Алекс увидела синее детское платье среди остальных вещей.В детстве они тоже выносили постельное на улицу, а затем долго гадали с друзьями, чья одежда кому принадлежит. Соседи не гнали их со своих дворов и от заборов, потому что ребятня всегда возвращалась. Бэйкеры жили почти на окраине, окружённые другими домами, но все соседи оставались глухими к чужим проблемам. Они не были злыми, просто… безразличными.Хозяин встретил их на крыльце, будто знал, что кто-то приедет. Он дождался, пока Джон и Алекс не окажутся у ворот, а затем крикнул, предупреждая, чтобы не подходили ближе.—?Пастор здесь не прячется, Джон Сид, и для твоей семьи тут ничего нет.Вопреки этому Джон сделал ещё один шаг вперед, и Алекс, недолго думая, последовала за ним. Паркер оказался стареющим фермером с красным одутловатым лицом и дрожащими руками, а ещё при нём не было оружия. Девушка мельком взглянула на пистолет Сида за поясом.—?Лжеучителя нет нужды искать,?— спокойно сказал Джон. —?Он сам найдет Отца, когда прозреет.Интересно, думал ли он так же, когда вспоминал Джеффриса? Не было похоже, что пастор Джером или его дробовик согласны с Джозефом.—?Хочешь сделать с моим домом то же, что сотворил с церковью и магазином Джессики?Алекс перевела глаза на Джона, но тот всего лишь вздохнул.—?Я предупреждал её об алкоголе. Предупреждал дважды, доходчивым и понятным языком. Она сама виновата в том, что произошло с ней.—?А ты, значит, не виноват ни в чем.—?Где-то неподалеку недавно горела ферма,?— ответил Джон, проигнорировав выпад. —?Ты что-то знаешь об этом?—?Нет.Джон знал, что он лжёт. Алекс тоже об этом знала. И Паркер тоже знал, что обоим это известно.Старик был в этой церкви. И видел то же, что и Бэйкер несколькими минутами ранее, но своими глазами. Думали ли об одном и том же, когда смотрели на изрешечённые дробью стены, сквозь которые проглядывала кровавая темнота и лживые слова чёрной краской?—?Сколько ты здесь живёшь, старик? —?Джон медленно подходил к крыльцу, сцепив руки за спиной. Алекс молча следила за развитием разговора. Младший Сид вёл себя аккуратно, словно затаившийся хищник, но на лице Паркера всё равно проступила плохо скрываемая неприязнь.—?Дольше, чем ты и твой брат.—?И проживешь ещё долго, если будешь помогать церкви.Старик медленно спустился с крыльца, оказываясь с Джоном на равных. Он был не намного ниже, но гораздо старше, слабее. Он был сломлен, недавно потерял сына, а Сид открыто его провоцировал, жаль только, что Паркер из-за горя этого не замечал.—?Я не удивился, когда вы захватили полицию,?— сказал он. —?Эти продажные куски дерьма пойдут за любым, кто сунет им лишний доллар. Не удивился, когда запретили слушать новости. Но убийство невинных детей?— это то, что делает из человека тварь.—?Мы всего лишь хотим помочь,?— неуверенно встряла Алекс: старик наконец обратил на неё внимание и сделал твердый шаг к Бэйкер.—?Как помогли семье Уилла? —?Джон неожиданно закрыл Алекс собой, когда Паркер повысил тон.—?Уилл сам пришел к нам, когда не видел иного выхода,?— сказал он, нащупав рукой пистолет.—?И ты позаботился о том, чтобы у него не осталось выбора.—?Мне жаль, что это произошло с вашим сыном,?— сказала Алекс, остановив руку Джона. Тот не стал препятствовать. —?Я никого не теряла на войне и даже представить не могу, что вы чувствуете, но не хочу, чтобы подобное случилось и здесь.—?Это уже случилось,?— горько ответил Паркер. —?Ты не видишь, но война уже идёт.Чтобы война остановилась, кто-то должен был её проиграть, иного выхода не было. Но ослеплённому горем человеку это было бессмысленно доказывать.—?Недавно рядом сгорела ферма,?— твёрдо повторила Алекс. —?Эти люди могут вернуться, когда опять почувствуют жажду крови, и никого не будет рядом, чтобы их остановить. Вы уже потеряли сына, не потеряйте дочь.Девушка поняла, что попала прямо в яблочко?— она предположила наугад, и ей повезло. Если это нельзя считать Божественной волей, то что тогда можно?—?Это был дом Митчемов,?— спустя несколько секунд ответил старик, указывая рукой на еловый лес. —?Я не верю в конец света, или что там предрекает Сид, но когда увидел, как горит небо… может, в чём-то он и был прав. В том, что этот мир катится к чёрту.—?Всё в руках Отца,?— Алекс наконец-то вспомнила, что продолжает держать Джона за локоть.Когда она его отпустила, мужчина скрестил руки на груди. Револьвер остался за поясом.—?В воскресенье Отец будет читать проповедь в церкви Агнца Божьего,?— сказал Сид. —?Я буду рад, если увижу тебя там.Возможно, Холли была и права: что, если это на самом деле было её предназначением?—?Почему именно дочь? —?Джон спросил это, когда садился в машину. Паркер наблюдал за ними с крыльца своего дома, будто был уверен, что они вместо того, чтобы уехать, спрячутся за забором и будут следить за ним.—?Интуиция,?— подумав, ответила Алекс. Джон кинул револьвер в бардачок, и девушка молча проводила его взглядом. —?Ты бы сделал всё ради своего ребёнка.—?Женщины всегда предвзяты в этом вопросе,?— с иронией подметил Сид, повернув ключ зажигания. Он напоследок взглянул в сторону дома, где всё ещё ждал старик.—?Из тебя получится замечательный отец,?— в тон ему ответила Алекс, и они оба невесело усмехнулись.Они вернулись к церкви, чтобы забрать Уильямса: Джон рассказал о произошедшем, но почему-то упустил момент с пистолетом. Девушка не стала встревать.Время неумолимо близилось к вечеру: небо ещё не было тронуто полосами заката, но оно будто выцвело перед касанием новых красок. Они возвращались на север и в какой-то момент свернули с трассы на просёлочную дорогу. Пикап трясло на кочках, они забирались всё глубже, но Джон будто точно знал, куда ехать.Это были его земли, не стоило удивляться.—?Неудивительно, что община не знала об этом,?— Уильямс подал голос, когда они остановились, миновав ряд пустых и заколоченных домов. —?В такой-то глуши.Дом сгорел почти полностью. Кусок задней стены не выдержал тяжёлой крыши, и она свалилась вниз, превращая пол в сопрелый сквозной настил. Запах до сих пор сохранялся вокруг?— смерти, чужого горя и отчаянья. Джон совладал с собой быстрее всех, поэтому подошёл вплотную к месту, где раньше была дверь.Всё, что было за ней, превратилось в кучу углей и мусора: сгорел амбар по правую сторону от дома, а туши мертвых животных?— свиней и лошадей?— никто так и не убрал. Этот смрад ощущался даже с дороги, и Алекс долго топталась у машины, не решаясь подойти ближе.Уильямс вместо того, чтобы присоединиться к Джону, свернул налево, изучая взглядом свежую траву. Бэйкер тоже это заметила?— уничтожено было всё, кроме небольшого сарая у самого дома. Деревянная стена, обращенная к дороге, сохранила местами зелёную облупленную краску, но в глаза бросалась не она, а звезда ?Врат Эдема?, нанесённая поверх. Мэтт молчал, пока Джон не поинтересовался его мнением.—?Ветер шёл с севера,?— сказал Уильямс, широким жестом указывая на лес. —?Сначала они подожгли дом. Затем пламя перекинулось на амбар. Это было дня три-четыре назад.Он говорил это спокойным голосом, иногда отступая от сарая на несколько шагов, чтобы показать, как двигался огонь, но у Алекс внутри всё сжалось. Джон молча слушал, разглядывая нарисованный символ.—?Это была не просто бессмысленная жестокость,?— сказал он, когда Мэтт закончил рассказ.—?Поджигатели знали, откуда идёт ветер,?— кивнул Верный, указывая направление. —?Они начали с дома намеренно.—?И оставили нам это,?— Джон пальцами провёл по стене сарая, которая была обращена к дороге. —?Нам или людям, которые видели зарево.—?Кто же способен на такое? —?пробормотала Алекс. Прежнее самообладание куда-то медленно исчезало. Даже Блажь не могла справиться с этим.—?У Отца много врагов,?— отозвался Джон.—?Когда мы были на реке, доктор Финнеас сказал, что тюрьму заняли какие-то люди,?— вспомнила девушка, и Сид вопросительно поднял брови.—?Мне казалось, выживальщики?— это горные паразиты,?— сказал Уильямс. —?И Джейкоб обещал с ними разобраться.Это было рано называть сопротивлением, но что-то явно происходило. Тот, кто не был убит в одиночестве, объединялся с себе подобными и копил злобу к общине… даже если приходилось жертвовать невинными.—?Меня больше удивляет, что я впервые слышу про выживальщиков на реке,?— заметил Джон. —?Придётся их выкурить оттуда, раз Фэйт не способна справиться самостоятельно.Алекс подумала о том, что ненамеренно подставила её, но это не был вопрос карьеризма или эгоизма. Сейчас есть цели куда важнее.—?Нужно разобрать сарай и сжечь,?— сказал Джон, оценивающим взглядом окинув постройку. —?Нельзя, чтобы кто-то связывал это преступление с Отцом.—?А девочка? —?Алекс откладывала этот вопрос до последнего.Сид даже не собирался включать её в свой план?— это было видно по уставшему взгляду, который он бросил на девушку.—?Нельзя отказываться от версии, что Томас сжёг пустой дом,?— сказал Уильямс. —?Нужно найти тело.Вздохнув, Джон жестом пригласил Верного на пепелище. Бэйкер показалось, что если она не присоединится, то сразу обесценит свою идею, поэтому пошла следом.Обугленные кости обнаружились, когда они втроём подняли уцелевшую крышу. Большой кусок дерева со скрипом упал обратно, и сквозь пыльное облако они увидели скрюченную груду, когда-то бывшую человеком.—?Этого достаточно? —?откашлявшись, спросил Сид. Они стояли в гробовом молчании, пока он не решился подать голос. —?Нужно ехать, если хотим успеть до ночи.Его равнодушие заставило Алекс нахмуриться.—?Её нужно похоронить,?— сказала она, почувствовав, как дрогнул голос. Джон смотрел на груду костей, неспешно отряхивая руки от копоти и пепла.—?Грешники не заслуживают вечной памяти.—?Это всего лишь маленькая, невинная девочка,?— Бэйкер показалось, что она задыхается от злости. Пепел густым облаком оседал вокруг них, саднил глаза и забирался в горло: не исключено, что прямо сейчас они вдыхали остатки мёртвой плоти. —?Даже в лимбе было место для детей, которые не заслужили ада.Джон молчал, глядя на неё, а Алекс в бессильной злобе сжимала кулаки: только Мэтт видел, насколько бессмысленной была эта немая конфронтация.—?Мы управимся за полчаса,?— сказал он, когда понял, что Сид не собирается отвечать.Алекс уже привыкла к тому, что к её мнению никогда не прислушивались, но обида всё равно душила изнутри, как порочный зверь. Может, в этом и был её грех, в гордыне?—?Это всего лишь кости,?— сдался Джон, но всё-таки сходил к машине, а вернулся уже с холщовым мешком, который протянул Алекс. —?Твоя идея.Бэйкер не могла поверить, что этим занимается. Она присела перед грудой мусора, и пока Джон вместе с Уильямсом разбирал на доски сарай, складывала кости. На мешке была отпечатана звезда церкви, и вся эта ситуация была такой абсурдной и нелепой, что девушка едва сдерживала слёзы.Запах костра и обугленной плоти вызывали тошноту, и Алекс чудом смогла подавить её. Некоторые кости рассыпались в руках, но девушка уже не могла отступиться?— Джон согласился на похороны, и она должна была сама отвечать за свои слова. Когда Алекс подняла череп, то поняла, что с одной стороны на нём ещё остались волосы: светлые вьющиеся локоны, какие были у неё в детстве.Всё это напоминало какую-то дико затянувшуюся мерзкую шутку.Девушка завязала мешок, одновременно вытирая грязные руки о ткань. Когда она вышла за порог, то закат уже догорал. На месте сарая осталась груда досок, и от неё в небо уходил столб огня и дыма. Алекс всё не могла избавиться от запаха горелой плоти, который прочно застыл в носу, и даже не знала, что расстраивает её сильнее?— гадкое чувство безразличия, которое проявил Джон, или то, что он всё-таки прислушался к ней, хоть и нехотя.Младший Сид обнаружился у машины?— он разговаривал с кем-то по рации, но на таком расстоянии девушка слышала только обрывки слов. Уильямс копал яму под деревом слева от костра. Когда Алекс подошла к нему, он на минуту выпрямил спину и отставил лопату.—?Это вишня,?— сказал он. —?Ещё маленькая, но через несколько лет будет цвести. Подумал, что это хорошее место.—?Да, очень хорошее,?— бесцветно отозвалась девушка.Сейчас она могла думать только о том, чтобы этот вечер скорее завершился. Мэттью закончил копать яму, и они вдвоем погрузили в неё мешок. Крест мужчина сделал из двух разломанных досок, стянув их бечёвкой, а затем немного прикопал землей. На этом приготовления кончились.Джон следил за ними с дороги, пока они вдвоём молча стояли перед свежей могилой. Уильямс был готов закопать тело, но словно ждал отмашки от Алекс. Она в свою очередь даже не знала, что нужно сказать.—?Матерь Благодати Божией, молись о нас. Матерь нетленная, молись о нас,?— свистящим шепотом начал мужчина, и Бэйкер мелко вздрогнула. Она хотела присоединиться к литании, но горе словно вытравило из неё память.Когда они закончили, огонь уже догорел, и черные клубы дыма смешались с серым сумеречным небом. Алекс бросила первую горсть земли, и Уильямс закопал могилу. Джону хватило такта их не торопить, и когда они выехали на дорогу, уже совсем стемнело.Время в пути, казавшееся таким лёгким утром, на обратном пути тянулось, словно горький мазут. Все трое молчали, а Алекс разглядывала свои серые от копоти руки. Грязь под ногтями и израненные пальцы уже не были чем-то особенным, но теперь она смотрела на них и думала о том, что всё глубже тонет в этом ужасном мире.Действие Блажи сходило на нет?— Бэйкер пыталась подавить в себе слёзы и смогла донести своё отчаяние до самого дома. Она впервые назвала церковь домом, и это признание больно укололо изнутри.Алекс считала, что всё изменится на следующий день, после сна, в котором всегда исчезало многое, но поняла, что заблуждалась: на той стороне её поджидал Томас, там была Ханна, которая обвиняла Бэйкер в том, что та проявила бездушие. Пастор Джером со следами дроби на робе священника, монстры, прячущиеся по углам, пустые глаза людей, у которых была своя цель, и обугленная голова ребенка с золотыми локонами.Она снова застыла здесь, в стеклянном шаре с искусственным снегом, запертая в собственных кошмарах. И она начала давиться этой чернотой, не имея иного выбора.Фэйт не открыла ей дверь сразу же. Алекс долго стучала, наплевав на то, что этим может разбудить весь дом. Девушка не выглядела удивлённой, лишь обняла её и вытерла холодное от слёз лицо. Там было всё проще, в белом тумане и сладком запахе цветов. Когда её за руки вели Джозеф и Фэйт, когда прошлое казалось неважным, а внутри больше не было боли.Фэйт хотела показать ей статую Отца, и они вдвоём были на самой вершине, ступая босыми ногами между слов Откровения. Нежный голос дребезжал на краю уставшего сознания.—?Больше никакой боли, Алекс. Никогда.Алекс сделала шаг, растворяясь в густом молоке любви и искупления. Но теперь не было никаких сожалений, осталась только семья.