Глава 3 (1/1)

?Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные?.Матфей 7:15Обрывки слов эхом покидали голову, двоились, и Алекс даже забыла, кто она или где. Это всё было неважно. Она чувствовала, как протягивает руки и упирается ими в гладкое холодное стекло: за ним только мутная вода и осколки когда-то великих цивилизаций. Здесь никогда не бывает света.—?Здесь только мы: ты и я,?— пастор Джером сидел, прислонившись спиной к другому краю стекла. У него на коленях лежал дробовик, но Алекс теперь не чувствовала себя в безопасности. Лицо католика было испещрено свежими ранами, из которых сочилась черная как деготь кровь, но он этого даже не замечал.Под грудью у пастора расплывалось багровое пятно, и рваные прорехи на робе непрозрачно намекали на след от дроби. Он сам сделал это с собой?Был какой-то смысл в том, что они оба оказались здесь. На краю сознания колебалась давно забытая мысль: она была рядом, но ускользала, стоило только за неё взяться. Бэйкер вспомнила хруст, и это отозвалось в руке болью.Она начала бить. Стекло не поддавалось, но сеть трещин и кровь на ладонях говорили о том, что Алекс всё делает правильно. Кто-то пытался выдернуть её за эту крохотную мысль, но девушка упрямо билась, пока тонны воды не хлынули внутрь. Она была снаружи, а пастор остался там.Холод ощущался каждой клеточкой тела: Алекс видела свет где-то вдалеке и уже приближалась к нему, но затем луч фонаря ударил в лицо.—?Лжепастор не в силах уберечь тебя своими молитвами и обрядами.Вода исчезла. Стекло в руках тоже. Остался только горький привкус обманутых ожиданий и чувство, будто из легких выкачали весь воздух. Она не смогла бы ответить, даже если бы хотела.—?Помоги-ка мне её поднять,?— чьи-то руки обхватили Алекс за спину и подняли без особых усилий. Мир снова перевернулся, мешая черное предрассветное небо с белым светом фонарей. Бэйкер очень хотела покачнуться и упасть снова в воду, но кто-то продолжал придерживать её. —?И зачем ты бежала?Алекс вспомнила громкий выстрел и свист прямо у себя под ногами. Если кто-то гнался за ней, то точно не хотел убить, возможно, только покалечить. И правда, зачем бежала?Фонарь отвели от лица, и зрение постепенно возвращалось.—?Ей бы руки связать,?— неуверенно предложили из-за спины, и Алекс наконец-то увидела перед собой немолодого мужчину с неулыбчивым и мрачным лицом. Он окинул её оценивающим взглядом, будто прикидывал, способна ли она на побег, и если да, сможет ли он пресечь его.—?Отец милостив к своим детям, и мы тоже должны проявить доброту,?— через мгновение сказал он, подтолкнув Бэйкер обратно к дороге. Обрыв был не таким высоким, как казалось при падении, но тогда Алекс успела встретиться с каждым камнем на своем пути. Боль под лопатками усилилась, когда рука легла ей на спину, и девушка захрипела, чувствуя кровь и грязь на языке. Было больно, но это всё тонуло в унижении и бессилии. Алекс даже не могла найти выхода из этой ситуации, а всё равно пыталась надеяться на удачное разрешение. Раз что-то (Бог ли?) хранило её до сих пор, даже когда она упрямо лезла навстречу смерти, значит всё это должно было привести к какому-то результату. Не обязательно приятному.Память смешалась в один расплывчатый сон?— мутная вода и стекло в трещинах казались такими реальными, что Алекс возвращалась туда снова и снова. Лжепророки, журналисты, рация и округ Хоуп остались где-то далеко позади, словно это было много лет назад или не с ней вовсе.Они шли по лесу до тех пор, пока холодное красное солнце не уперлось им в глаза. Охотничья тропа постоянно терялась среди коряг, но Алекс было необязательно следить за дорогой. Мужчина, который сжалился над ней и решил не связывать, теперь шел впереди, и девушка следовала за ним, глядя на широкую спину. Узор клетчатой рубашки был единственным, о чем Бэйкер могла думать.Она слышала выстрел, и он не мог быть всплеском подсознания, в этом не было сомнений. Алекс боялась, что это мог быть пастор Джером, попытавшийся ей помочь. Из-за этого в горле застрял неприятный комок, что-то внутри кричало, что это была её вина. Глаза вспомнили в клочья разорванную одежду и запах плоти.Алекс должна была что-то сделать?— вырваться или ударить похитителя, но чувство самосохранения подсказывало ей, что наказание последует незамедлительно. Внутри всё запротестовало, когда они вышли из подлеска на дорогу, и мужчина в клетчатой рубашке открыл дверь грузовика.—?Вы не имеете права… —?девушка попятилась, но была остановлена рукой, которая мягко подтолкнула её обратно. Плечо прострелила утихнувшая было боль, и ей пришлось подчиниться.—?Только Бог сможет нас судить. Бог и Отец,?— Алекс помогли забраться в темный и пропахший плесенью грузовик, и только когда дверь захлопнулась, она поняла, как плохи были дела. Она не в состоянии не то что бежать, идти не может толком, все вещи остались у похитителей, и Бэйкер почти не сомневалась, что они не очень обрадуются, найдя компрометирующие кассеты среди остального барахла.Если Бог судит их, то явно как-то неправильно. Алекс никогда бы не позволила вершить над ней суд человеку, тем более какому-то сумасшедшему проповеднику, но был ли выбор?В грузовике помимо неё были еще пленники, и тусклый свет, который пробивался через грязное окошко, мешал разглядеть их. Все молчали, но девушка отчетливо слышала чье-то сопение и хриплый кашель. Она сама не могла издать ни звука.Как эти люди вообще нашли её? Как поняли, что нужно ехать прямо в Фоллс Энд? Безумная мысль о том, что друзья могли расколоться под пытками, была отброшена почти сразу же. Алекс пробирала дрожь каждый раз, когда она думала о чем-то плохом. Мог ли пастор Джером?.. Она могла придумать сотню плохих концовок для себя и команды, но так убивать время точно не стоило. Как бы Алекс ни верила в хорошее, против неё было оружие и сотни людей?— если только на одну проповедь на какой-то неизвестной ферме пришло столько почитателей, то сколько их может быть во всём округе?От вопросов раскалывалась голова, и Бэйкер страдала потому, что её любопытство не находило выхода. Грузовик двигался по дороге и, по ощущениям, еще ни разу не свернул?— дорога была одна, ровная, и вела в центр. А может, они уже его проехали.Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Алекс попробовала пошевелить левой рукой. Боль?— острая и пульсирующая?— снова пронзила плечо и застыла прямо на кончиках пальцев. Она отчетливо слышала хруст при падении, но была то ветка или её кость, точно сказать не могла.Глаза свыкались с темнотой, и она теперь различала хмурые лица: с ними внутри сидел мужчина с пистолетом. Тот поблескивал каждый раз, стоило машине скакнуть на очередной выбоине, и рассвет отражался в начищенном металле. У кого-то из пленников был заклеен рот, остальные просто молчали, уставившись в свои колени, как и Алекс минуту назад.Ровная асфальтированная дорога сменилась деревянной, и что-то подсказывало Бэйкер, что они пересекают реку по мосту. Или ущелье.Упадническое настроение окружающих подсказывало ей, что хорошего ждать не стоит. Все эти люди были одеты просто и по-фермерски, значит, были местными и понимали ситуацию как никто другой. И если они предпочитали помалкивать, то и Алекс должна. Из кабины доносилась какая-то легкая музыка, создающая полный диссонанс между внешним миром и происходящим внутри грузовика.Бэйкер попыталась переставить затекшую ногу, но пятка поехала на чем-то скользком, и девушка до последнего хотела надеяться, что это не кровь. Страха не было?— на него просто не оставалось сил?— было только странное смирение и пустота внутри. Будто вместе со стеклянным куполом, в котором она оставила пастора, разрушилось нечто важное.—?У неё кровь идет,?— кто-то из пленников кивнул на Алекс, и она сначала не поняла, в чём дело. Лишь потом, когда провела языком по губам, ощутила неприятный железный привкус. Значит, нос болел не просто так.Вооруженный человек, сидящий плечом к плечу с Бэйкер, повернулся на секунду, и тот самый пленник зашевелился. Машину снова тряхнуло на кочке, а выбитый из руки пистолет оказался на полу, прямо у ног Алекс. Затем всё произошло за мгновение?— культист потянулся за оружием, темноволосая девушка с заклеенным ртом подскочила и рванула его руками за куртку, а Бэйкер, воспользовавшись общим замешательством, оттолкнула пистолет под лавку напротив.Люди разом бросились на обидчика, зажав Алекс между ним и дверью. Потревоженное плечо хрустнуло, и боль отступила, чтобы спустя секунду вернуться, да с такой силой, что у девушки потемнело в глазах. Всё это происходило в полнейшей тишине. Культист не успел издать ни звука, а пленник, который это начал, связанными руками бил его по голове снова и снова, пока тот не затих. Кто-то в конце грузовика начал сбивчиво молиться. Алекс знала эти строки наизусть: они отпечатались у неё на внутренней стороне черепа так прочно, что сейчас бесконтрольно вырывались из памяти.Бэйкер ненавидела насилие, но был ли выбор?—?Нужно выбираться отсюда,?— сказал пленник, когда внутри грузовика установилось спокойствие. Он протянул руку и отлепил кусок скотча ото рта связанной девушки.—?Вот уроды,?— она подняла глаза на Алекс и коротко ей кивнула.В руках у темноволосой девушки был зажат пистолет, отобранный у культиста, но это была только половина всей работы. Они всё еще заперты в тесном грузовике, который вез их навстречу неизбежности. У Алекс внутри всколыхнулась надежда. Это было неважно, ведь половина работы уже была сделана. Если машина остановится, они будут обороняться.—?Не нужно было этого делать,?— пробормотал парень, сидящий дальше всех от выхода. —?Нас теперь накажут или убьют… убьют…—?Завали варежку уже,?— беззлобно ответила пленница, указывая на парня пистолетом. Теперь Алекс понимала, за что ей заклеили рот. И она была полностью согласна с напуганным парнем.У Бэйкер единственной руки не были связаны, поэтому она потянулась к сидящей напротив защитнице, чтобы освободить её. Скользкие от крови пальцы крупно дрожали, когда она взялась за кабельную стяжку, плотно фиксирующую запястья. Одной рукой этого было не сделать.—?Можно зубами перекусить,?— предложила Бэйкер, и пленница, передав ей пистолет, приложила ладони ко рту. Его холодная тяжесть отрезвила Алекс. Теперь это была не просто развлекательная поездка кучки журналистов?— у неё в руках было оружие, и каждое решение привело её в кузов грузовика. Жизнь зависела от этого момента и чертового куска металла в руках.Последовав совету, остальные пленники тоже принялись разгрызать пластик. Каждая минута была на счету. Машина свернула с дороги на щебенку, и темноволосая девушка сплюнула на пол перекушенную стяжку.—?Если кто-то из вас, говноедов, еще хоть раз заговорит о смерти или попросит у эдемщиков пощады, я лично всажу в вас первую пулю,?— с этими словами она отобрала у Алекс пистолет. У неё были затравленные стальные глаза, но остальные черты лица прятались под капюшоном.Грузовик остановился, и невнятные молитвы наконец-то затихли. Пленница с трудом поднялась, перегородив собой весь проход. Она готова была биться до смерти?— даже пожертвовать остальными, чтобы выжить и выбраться. Мужчина с нескрываемым удовольствием ногой запихал неподвижное тело культиста под лавку.Когда водительская дверь хлопнула и послышались шаги, Алекс вжалась спиной в стенку грузовика: их единственный заложник теперь пускал слюни на пол, а полоумная защитница явно считала, что находится у Христа за пазухой, раз позволяла себе такое поведение. Кто-то снаружи долго копался с проржавевшей задвижкой, а когда свет наконец-то залил привыкшие к полумраку глаза, время словно остановилось.Это замешательство явно не играло им на руку?— девушка с пистолетом на мгновение ослепла тоже, а когда зрение прояснилось, Алекс увидела, что на них направлен ствол, и не один. Холодное молчание длилось несколько долгих секунд, а затем пленница сделала шаг вперед:—?Я знаю, что мы вам нужны живыми, ребята,?— она медленно шла вперед, пока наконец-то не опустила одну ногу на землю. —?Так что расслабьте дырки и сваливайте.Пленники один за другим последовали за ней?— они толпились за спиной своей бесстрашной защитницы, и Алекс тоже поднялась, понимая, как глупо будет оставаться внутри. Снаружи было совсем светло, и она могла разглядеть место, куда их привезли. Это определенно был тот самый ?центр?, о котором она слышала уже несколько раз. Большая деревянная церковь возвышалась за спинами вооруженных людей на одиноком холме, и где-то вдалеке за ней простиралась цепь гор.Они не выберутся отсюда. Природа не даст им поблажку, а медведи, пумы и другие дикие животные легко расправятся с безоружными. Жестокие погодные условия, отсутствие еды или надежды закончат начатое. Нужно было дождаться рассвета и согласиться на то, чтобы Фэйргрейвы вывезли её прочь из округа. Мысль о друзьях кольнула где-то в голове, но там же и растворилась.Оставалось только два пути?— смириться или умереть. Умирать Алекс была не готова.—?Всё еще можно решить без кровопролития,?— спокойно сказал один из эдемщиков, тот, который стоял к грузовику ближе всех. Чтобы показать серьезность этого предложения, он медленно поднял руку вместе с пистолетом в ней. —?Задумайся над этим.—?Чтобы поехать от этого вашего дерьма? Лучше сдохнуть.Алекс на её месте аккуратнее выбирала бы выражения.—?Приведите вашего пророка,?— сказал пленник, тот самый, который избил культиста в грузовике. Бэйкер при свете видела его окровавленные сжатые кулаки, и от осознания произошедшего её замутило. —?Мы будем говорить только с ним.—?Отца здесь нет. Но в священных Садах место найдется каждому,?— твердо и упрямо сказал эдемщик, не опуская рук. —?Выйдите из-под гнёта вашего лживого защитника, он не даст вам ответов, и ваши грехи будут прощены.Испуганный парень рядом с Алекс снова начал громко молиться.—?Завали хавало! —?крикнула их защитница, поворачиваясь на голос. Этой секунды было достаточно. Два-три оглушительных хлопка смешались со звуками раздираемой плоти. Алекс повезло, что она стояла сбоку, поэтому не пострадала?— ей хватило ума сжаться и закрыть руками голову, но ни одна из пуль не срикошетила. Переговоры мгновенно превратились в месиво из людей, криков и оружия. Кто-то оттолкнул Бэйкер в сторону, и она краем глаза увидела темную лужу, плывущую по песку из-под множества ног. Это всё напоминало затянувшуюся шутку?— еще вчера они ехали в машине с друзьями и ссорились, а сейчас Алекс оказалась здесь, в эпицентре обострившегося конфликта.Если Мэри Мэй, Ник или Джером знали о происходящем, то почему сидели, сложа руки? На месте этой отчаявшейся могли оказаться они или кто-то из близких, и тогда сложно было бы оставаться в стороне.Удар прикладом помог успокоить кричавшую женщину, которую забрызгало чужой кровью, и воцарилась пугающая тишина. Поднятая пыль рассеивалась, и Бэйкер увидела тело, лежавшее лицом в песке. Из-под зеленой куртки проступали пятна, а бесполезный пистолет так и остался зажат в руке.Мужчина, который пытался вести переговоры, склонился над ней и попытался нащупать на шее пульс.—?Волей Господа,?— сказал он, спустя несколько долгих мгновений. —?Ведите остальных.Алекс пыталась осознать это и не могла?— багровая лужа была затоптана почти мгновенно, будто всем было наплевать на человека, который пытался бороться за свою жизнь. Пленница говорила, что лучше бы сдохла, и теперь, думая об этом, Бэйкер чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ей самой не хватит столько отчаянья.Её и остальных пленников схватили за руки и куда-то повели. Алекс охнула от боли в плече, и ведущий её мужчина?— тот самый, в клетчатой рубашке?— поинтересовался:—?В чём дело?После перестрелки Алекс боялась что-либо говорить. Если раньше эти люди были похитителями в её глазах и с ними можно было вести переговоры, то теперь она оказалась в окружении убийц и религиозных фанатиков, которые считали, что человек, умерший от их рук, покорился воле Господа. С другой стороны, если кость была сломана, то к Алекс могли проявить снисхождение, как тогда, в лесу.—?Рука,?— сказала Бэйкер.Конвой, ведущий их, был неплотным, что позволило эдемщику остановиться и взять Алекс за плечо. Дистанция между ними, близкая к неловкой, заставила девушку отклониться назад, и теперь она могла разглядеть лицо своего похитителя, вплоть до близко посаженных серых глаз и родинки на небритой щеке. Стальной цвет сильно выделялся на фоне лопнувших капилляров и покрасневших век, словно мужчина долго болел или страдал аллергией.Отведя руку, мужчина резко и с хрустом вправил кость обратно?— Алекс даже не успела вскрикнуть?— тупая боль осталась, но зато к конечности вернулась подвижность.—?Постарайся не размахивать ей почем зря и не падать никуда,?— сказал эдемщик, и Бэйкер не увидела ни намека на улыбку. Он повел её дальше, даже не пытаясь нагнать остальных. Все они шли через поле к каким-то контейнерам?— утреннее солнце беспощадно застилало глаза, и Алекс потеряла из вида церковь.—?Что с нами будет?Бэйкер не хотела знать честный ответ, но вопрос сорвался с языка сам собой?— она запоздало вспомнила, что у неё нет никакого магнитофона или ответственной миссии и что выпытывать информацию было бесполезно. Где-то у этих людей был её рюкзак, документы, телефон, паспорт… кассеты. Алекс еще никогда не испытывала такого бессилия, и её это бесило.—?Сортировка и отдых,?— коротко сказал мужчина. —?Но это уже по воле Отца.Сортировка. Алекс чувствовала себя сырой рыбой в цеху, не более. Было гадко и противно от того, что люди могут так относиться к себе подобным, потому она промолчала. Эдемщик, наверное, надеялся на женское любопытство, но Бэйкер хватило и этого отвратительного ответа.Когда они подошли ближе, Алекс поняла — то, что она приняла за контейнеры, оказалось клетками. Клетками, в которых сидели люди, живые, такие же как она. От этого у неё всё похолодело внутри. Если их проповедник считал людей равными и достойными Райских садов, то почему позволял такое? Эдемщик явно заметил её беспокойство.—?Долго вас тут не продержат?— посвящение на днях, и мы всего лишь хотим убедиться, что вы не навредите остальным и, что самое главное, себе.Алекс почти не слушала: пока их вели мимо клеток, она лихорадочно шарила глазами, пытаясь отыскать знакомые лица. Если команду схватили, то точно привезли сюда, иначе откуда узнали про неё? Бэйкер показалось, что она увидела смуглое лицо Ханны, но женщина за прутьями клетки была гораздо старше. Растоптанная крохотная надежда оказалась худшим, что она чувствовала за сегодня.Эти мрази держат людей прямо в клетках, а она еще говорила, что в их действиях нет ничего противозаконного. Не нужно было копать дальше?— теперь она должна только выбраться, чтобы рассказать об увиденном и к чертям разворошить это гадючье гнездо.Разбитый у подножья холма лагерь выглядел прилично?— везде стояли палатки с отпечатанным на них знакомым крестом, а эдемщики оживлённо переговаривались, будто не было арестованных и пленителей, будто никто не погиб только что у них на глазах. У большинства мужчин были густые бороды, поэтому казалось, будто это один и тот же человек. Алекс не увидела ни одной девушки, пока шла.Из белого пикапа, который подъехал задом прямо к клеткам, выгружали армированные кейсы. Этот транспорт перегородил дорогу, по которой шли Алекс с культистом, но девушка поняла, что дальше им и не надо. Мужчина остановил её за здоровое плечо и указал рукой на пустую клетку. Стальные толстые прутья в нескольких местах отсутствовали, но даже исхудавший ребенок не смог бы пролезть.Бэйкер не боялась замкнутых пространств, но всё равно мелко задрожала, когда эдемщик подтолкнул её внутрь. Клетки вокруг были пустыми, даже на другой стороне дороги, и этот факт заставил её испугаться.—?Теперь ты в руках Отца,?— мужчина в клетчатой рубашке заткнул пистолет за пояс, чтобы закрыть клетку Алекс на замок. —?Во ?Вратах Эдема? ты в безопасности, откуда бы ни пришла и что бы ни совершила, помни об этом.Бэйкер не чувствовала себя в безопасности. Она обвила руками прутья, глядя на удаляющуюся спину эдемщика. Тот потерялся в толпе других людей, и стало совсем одиноко. Алекс думала, что если она развернется и сядет, то окончательно признает свое поражение, поэтому осталась стоять у входа, разглядывая округу. В голову не лезло ничего полезного.Маясь от безделья, Алекс каждого человека проводила долгим взглядом, пока он не скрывался из поля зрения, ограниченного дурацкой клеткой. У членов общины не было какого-то определённого дресскода, но на большинстве были неизменные футболки с крестом, который она в последнее время замечала слишком часто. Бэйкер наконец-то увидела девушку?— она странно выглядела, босая и в платье?— эдемщица какое-то время разговаривала с водителем грузовика и пролистывала бумаги, а затем, добродушно потрепав его по щеке, ушла.Ожидание длилось мучительно долго. Чтобы избавить себя от скуки, Алекс локтями уперлась в прутья клетки и принялась вычищать грязь из-под ногтей. Несколько из них она сломала, но вряд ли в ближайшее время представится шанс постричь оставшиеся. Кроссовки были в пыли и лесной грязи, а джинсы вообще можно было выкидывать. Алекс не думала, что ей придется разговаривать с их проповедником или кем-то еще, но ощущение общей неряшливости не прибавляло уверенности в себе.Пикап выгрузил ящики и отъехал, на смену ему встал следующий, и всё началось заново. Изнывая от скуки, девушка рассчитала, с какой периодичностью меняются местами вооружённые культисты, успела изучить все последние сплетни, которые толком ничего не объяснили, а также дождалась, пока в соседние клетки не заведут еще двоих пленников.Развлечение в виде эдемщиков, разгружавших пикапы, закончилось, но сменилось отчитыванием какого-то молодого парня более опытным культистом. Солнце было уже в зените, и Алекс щурилась, пытаясь вслушиваться в разговор, когда вдруг один из пленников попытался привлечь её внимание.—?Эй. Эй, ты, да-да, я о тебе,?— девушка не сразу поняла, что обращаются к ней, а когда повернулась в тень, то отпечаток солнца в глазах помешал разглядеть собеседника. —?Долго тут? Ты из-за реки Хэнбэйн?—?Нет,?— ругань эдемщиков закончилась, снова ввергая Алекс в уныние и скуку.—?Красивая,?— пленнику, видимо, совсем не с кем было поговорить. Ему было около тридцати лет, и неаккуратно подстриженная борода с рыжиной выдавала в нем местного. Заметив, что Алекс его разглядывает, он оперся рукой на свою клетку и заинтересованно склонил голову.Босая девушка появилась снова?— зацепила взглядом клетки, в которых сидели пленники, но как и в первый раз прошла мимо. Интересно, глодала ли её совесть за то, что её товарищи держат людей как животных? Или она когда-то и сама была такой же?— сидела в клетке и ждала ?сортировку? вместе с остальными?—?Я здесь уже третий раз,?— сказал мужчина, когда понял, что Бэйкер начинает терять к нему интерес. —?И в этот раз задержусь ненадолго.—?Отсюда можно сбежать?—?Да, даже еще до посвящения. В первый раз я реку переплыл. Слег, правда, на несколько недель, но оно того стоило. А в прошлый раз угнал самолет у этого бородатого ублюдка.Алекс стало интересно, о ком речь, но она лишь хмыкнула и отвернулась, когда к лагерю подъехала еще одна церковная машина. Если отсюда можно было выбраться, значит, есть шанс. Чудного мужика до сих пор не пристрелили за побеги, и её вряд ли убьют.—?А в этот раз что?Пленник хитро прищурился, словно думая, не хочет ли Алекс своровать его план по спасению.—?На пристани Фэйт всегда лодки оставляет для своих ангелочков. Лягу под брезент и доплыву куда нужно.—?А вдруг меня эдемщики сюда посадили шпионить? —?спросила Алекс, и мужчина удивлённо раскрыл глаза. —?Мы тебя ловим, а ты сбегаешь постоянно.—?А они тебя сюда посадили шпионить?Бэйкер выдержала паузу, пока разглядывала своего нового знакомого?— за последние несколько часов он был единственным светлым пятном в этом море неудач и неправильных вещей. Она вздохнула.—?Нет.Если закрыть глаза на убийство пленницы, то эдемщики не казались каким-то абсолютным злом. У каждого было дело?— они ходили по лагерю, разгружали пикапы и поднимались на холм к церкви, принимали накладные, ругались и смеялись над сальными шутками. Это место выглядело обычной общиной, каких хватало в любом штате. Алекс выросла в одном из таких закрытых поселений и точно знала, о чем говорит. Но только вот в Техасе не было вооружённых конвоев и клеток для людей. Каждый реднек считал своим правом иметь в доме ружье или даже два, но для охоты и только.—?Главное, не дай себя одурачить,?— снова напомнил о себе пленник, и Алекс даже не поняла, о чем он. —?Слухи слухами, но люди здесь полны дерьма. Развесь уши, и тебе отсыплют.Только когда Алекс подняла взгляд, заметила, что к клеткам через дорогу движутся две девушки, и одной из них была босая чудачка. Солнечный свет, рикошетивший от белого пикапа, мешал разглядеть лица, но когда Бэйкер прищурилась, то узнала Сару.Волнение всколыхнулось в груди и тут же исчезло?— Алекс была в клетке, а Сара нет, и это о чем-то говорило. Но если она была здесь, значит, и остальные тоже.—?Живая,?— Сара попыталась взять Алекс за руку, но та отступила назад. —?Я думала, мы тебя никогда не найдем. Сначала ездили в долину, потом… Господи, что с твоим лицом, тебя что, били?В отличие от Бэйкер, на Саре не было ни царапины. Алекс очень удивилась тому, что девушка так легко сменила свою летнюю одежду на какое-то тряпье, отдалённо напоминающее белую длинную блузу.—?Выжить хотела,?— мрачно ответила она, всё еще не понимая, как теперь относиться к Саре.Безымянная девушка с любопытством разглядывала Алекс с головы до пят, а разговорчивый пленник заинтересовался в этой беседе так сильно, что даже не ляпнул ни слова.—?Во ?Вратах Эдема? мы в безопасности,?— Сара будто проговаривала давно заученную фразу, и Бэйкер уже начала уставать от этого религиозного бреда. Алекс чувствовала, что если ей еще хоть раз скажут, что они в руках Отца или что ей нечего бояться, то она взорвется.—?Если никто не заметил, то я сижу в клетке.—?Мне очень жаль, что тебе пришлось попасть сюда таким образом,?— подала голос до сего молчавшая незнакомка. —?Отец хочет помочь всем грешникам, но иногда ситуация выходит из-под контроля.Так они это называют: ?выходит из-под контроля?. То есть, убитая несколько часов назад пленница была каким-то непредвиденным обстоятельством? Досадным недоразумением? Алекс ощутила, как где-то в груди вскипает злость и отчаянье и, чтобы не сказать ничего лишнего, она с силой стиснула зубы. Босая девушка потянулась открыть замок.—?А как же сортировка?—?Сара готова поручиться за тебя. Если мы доверимся тебе, то хотим, чтобы и ты нам поверила,?— ответила она. —?Кому-то нужно сделать первый шаг, пусть это буду я.Алекс недоверчиво смотрела на её протянутую руку?— это было всяко лучше, чем оставаться в клетке с болтливым пленником, но теперь она понимала, что он имел в виду, когда говорил про людей, полных дерьма. Сара нетерпеливо тронула Алекс за плечо.—?Тебе просто нужно поговорить с Отцом. Мы ошибались на их счет и едва не совершили непоправимое. Фэйт хочет нам только добра.Сара никогда не была верующей. Они обсуждали это, когда пересекали границу Колорадо. Алекс помнила этот разговор как сейчас, потому что рассказала про католический приют. Ханна стала допытываться, правду ли говорят про избиение линейкой за невыученные псалмы, и Сара резко высказалась на этот счет. Сейчас, глядя в её покрасневшие от солнца глаза, Бэйкер ничего не понимала.Оглянувшись в последний раз на заключённого по соседству, который только пожал плечами, Алекс вышла из клетки, проигнорировав протянутую руку. Она пыталась молчать, потому что понимала?— в противном случае из неё польется такой фонтан осуждения, что придется запереть её снова. Или заклеить рот скотчем, как они поступили с той несчастной девушкой.—?Посмотри на себя,?— сказала Фэйт, улыбаясь Алекс. —?Ты напугана, растеряна. Я знаю, что тебе нужны ответы, но они есть только у Отца.—?И когда я смогу с ним поговорить?—?Он вернется к посвящению, пока о тебе позабочусь я.Девушка пошла вперед, поманив за собой Алекс. Они пересекли дорогу, миновали очередной ряд клеток и оказались под холмом. Змеистая тропинка вела к небольшому поселению рядом с церковью, судя по всему, туда они и направлялись. Бэйкер чувствовала себя жалко на фоне остальных?— в разодранных джинсах, грязная и потная, поэтому очень болезненно воспринимала каждый брошенный на неё взгляд. Девушку, шедшую рядом, это мало заботило, потому что она взяла Алекс за руку, стоило той немного сойти с тропы. Она не была красивой, но что-то на её лице всё равно приковывало взгляд. Журналистка невольно заостряла внимание на босых ногах, на искренней улыбке и детском очаровании. Она думала, что легко поймет, когда ей начнут пудрить мозги, но и не знала, что окажется на крючке так скоро. Что эта девушка или сам проповедник могли сказать Саре, чтобы она сейчас шла рядом, блаженно улыбаясь полуденному солнцу?Сара вела себя странно: Бэйкер была готова списать её заторможенность на бессонную ночь, но вряд ли она провела её так же весело. Алекс не была уверена, что спрашивать о произошедшем нужно прямо сейчас, поэтому молча шла за Фэйт, разглядывая всё вокруг.Здесь было то же самое, что она видела из своей клетки?— люди работали, таскали ящики и разгружали машины. Где-то вдалеке развешивали свежевыстиранное белье, и запах порошка вперемешку с сыростью и свежестью разносился по всему лагерю. Место выглядело сплошной идиллией, пока очередной вооружённый сектант не открыл кузов грузовика, и из него не посыпались пленники.Если второе пришествие произойдет, то кара Господня не минует никого, даже Джозефа Сида.—?У каждого свое предназначение,?— сказала вдруг Фэйт, когда заметила направленность взгляда Алекс. —?Церковь готова приютить и простить любого грешника, но мы все, даже Отец, всего лишь слуги Господа и должны следовать замыслу.—?И какое предназначение у тебя? —?спросила Бэйкер, наблюдая за тем, как эдемщики выстраивают связанных людей перед машиной. Девушка крепко сжала её руку.—?Я забочусь о том, чтобы все дети Отца нашли приют, покой и веру.Да, Алекс наблюдала ярко выраженный покой и веру на лицах испуганных пленников. Фэйт выглядела абсолютно безгрешной: улыбалась, вела покорную Алекс за собой и рассказывала об общине, но журналистка всё равно пыталась не воспринимать это всерьёз. Она мало что понимала во внушении, но упрямо пропускала сквозь фильтр скепсиса каждое слово.Втроем они подошли к одному из домов?— обычному деревянному ранчо, каких было полно и на родине. Затем Фэйт повернулась к Саре и взяла её руки в свои.—?Однажды Отец направлял меня, ослепшую от горя и греха, по верному пути, но теперь я прозрела и готова направить тебя,?— этот голос обволакивал мёдом, даже если в сказанном не было смысла. —?Придет время, и ты будешь вести заблудших детей за собой в священные сады.Это было своеобразное прощание. Алекс бы не хотела запоминать такие длинные фразы, чтобы от кого-то избавиться, но оставила мысль при себе. Теперь она осталась наедине с улыбчивой девушкой, и одиночество её пугало.—?Чувствуй себя как дома,?— сказала Фэйт, когда они вошли в просторный холл. Алекс при всём желании не смогла бы. В воздухе витал сладковатый запах цветов и свежести, какой бывает только в горах, но это всё было каким-то чужим и чудным, будто не было грязного пикапа и ног, затаптывающих в песок багровое пятно.—?На втором этаже ванная,?— с нажимом продолжила девушка, разглядывая Алекс. —?Там чистая одежда, горячая вода и всё, что тебе может понадобиться. Если захочешь поговорить, спускайся вниз.Алекс не могла понять, пленница она или всё-таки нет.—?Чей это дом?—?Мы семья,?— удивилась Фэйт. —?Здесь всё принадлежит семье.Значит, когда-то он принадлежал кому-то другому. ?Семья? могла вежливо попросить, и хозяин согласился.—?Спасибо.Алекс не знала, стоит ли разбрасываться такими словами. Возможно, она сейчас наравне с остальными беднягами шла на убой, как счастливое благодарное животное, и даже не знала. Фэйт улыбнулась ей в ответ, и Бэйкер по лестнице поднялась на второй этаж.Там было ступенек едва ли больше десятка, но икры уже горели от забытой боли. Держась за перила, Алекс вышла в коридор и огляделась. В большинстве комнат были не двери, а широкие деревянные арки?— дом пах старым деревом и солнцем, сквозь окна пробирался солнечный свет, который заставлял пыль сиять как звездное небо.Этаж был абсолютно пустым, и Алекс не слышала ни единого звука. Здесь могла жить Фэйт или даже Джозеф, подумала она на пути в ванную. Если она и была пленницей, то точно какой-то неправильной, ведь здесь было даже лучше, чем в квартире, которую Алекс снимала в центре Остина. От мысли о доме стало неуютно и горько.Круглое зеркало в ванной показало всё как есть?— разбитый нос, иссечённую порезами щеку и синяки. Бэйкер задумалась о том, как же давно не смотрела в зеркало, и зачем-то приблизилась к отражению, разглядывая уставшие глаза и смазанный тональник.Всё это легко исправить, сказала она и скрестила руки, чтобы снять майку. Вывих тут же напомнил о себе, и одежду пришлось снимать через плечо. На спине расплывался лилово-черный кровоподтек, и Алекс расстегнула белье, чтобы рассмотреть его. Он тоже не навсегда.Ванная была отделана так же, как и весь дом?— дерево перемежалось с добротной новой мебелью, маленькое окошко под самым потолком было приоткрыто и гнало звуки с улицы. Раздевшись, Алекс встала под горячую воду?— порезы отзывались болью, но смыть с себя грязь было важнее. Мысли почему-то не лезли в голову, только одна, упрямая, о доверии. Бэйкер терла себя мочалкой, оттягивая до последнего момент, когда ей придется спуститься вниз и встретиться с реальной жизнью. Фэйт сказала, что она может и не приходить, но ждать у моря погоды тоже было неразумно.Розовая вода под ногами постепенно становилась прозрачной?— Алекс еще раз умыла лицо, пытаясь вытереть кровь из-под носа. Шампунь и мыло, что ни говори, были способны поднять настроение даже в самой безвыходной ситуации, но теперь, глядя на себя в зеркало, девушка находила всё больше и больше причин смириться со своим положением.Обтершись полотенцем, Алекс хотела снова надеть старую одежду, но это было бессмысленно. Пыльная майка отправилась в мойку следом за джинсами. И без того широкие прорехи на коленях и бедрах растрепались в неприглядные дырки, а грязь и следы травы делали штаны еще более уродливыми.Одежда, предложенная Фэйт, лежала рядом с раковиной, словно девушка готовилась к её прибытию. На месте Алекс могла бы оказаться другая или другой, но она была сговорчивее. Бэйкер сжала в руках хлопковую длинную рубашку, больше напоминающую платье. Ткань уже пожелтела от времени, словно старательно выстирывалась раз за разом, и Алекс мимоходом подумала обо всех тех, кто носил рубашку до неё. Точно такую же носила Сара и другие девушки из общины, встреченные на улице. Больше всего на свете Алекс сейчас не хотела становиться в один ряд с ними, но надеть грязную одежду тоже не могла.Ткань спускалась ниже колен и не стесняла движения?— на Бэйкер любая одежда размером больше смотрелась как мешок, но впервые ей было плевать на свой внешний вид. Главное?— она теперь была чистой, да и чувствовала себя гораздо лучше. Если бы не Сара, она, скорее всего, и не оказалась бы здесь, а до сих пор сидела в клетке, отмахиваясь от разговоров с назойливым соседом.Уставшие руки не слушались, но Алекс всё равно попыталась отстирать джинсы с помощью найденного порошка и мыла. Пусть у каждого и было свое предназначение, она бы никогда не позволила кому-то незнакомому трогать её одежду и личные вещи.На это ушло еще около получаса?— Алекс снова уставилась на свое отражение в зеркале перед тем, как выйти из своей крохотной зоны комфорта. Вместе с мокрой одеждой она босиком прошлась по всему дому в поисках какого-нибудь балкона, где можно было просушить вещи. Все комнаты были похожи друг на друга: наверное, когда-то в одной из них была библиотека, а где-то хозяин вместе с другими богатыми друзьями пил пафосное вино. Теперь в каждом помещении находилось несколько ладно сбитых кроватей, со стен свешивались стяги с символикой общины, а обстановка была очень скудной, почти спартанской. Не найдя выхода на балкон, Алекс босиком спустилась обратно на первый этаж. Фэйт сидела в кресле у холодного камина и разбирала бумаги.—?Где можно просушить одежду? —?спросила девушка погромче, привлекая к себе внимание. Фэйт вздрогнула и обернулась?— около секунды она молчала, разглядывая Алекс в её неказистом балахоне, а затем поспешно ответила:—?На улице, прямо за крыльцом.Жара только усиливалась: время близилось к обеду, кто-то оставил свою работу и скрылся в тени деревьев, запах травы мешался с водой и солнцем, создавая что-то волшебное, будто Эдем воплотился прямо здесь, в эту самую секунду. Алекс перебросила одежду через веревку, а затем, покрутив мокрые кроссовки, привязала их за шнурки. Солнечный свет падал прямо на поляну, и если к вечеру майка с джинсами должны были высохнуть, то в обуви девушка была не уверена. Внутрь возвращаться не хотелось, и несколько минут Бэйкер стояла, глядя на цепь гор, кольцом сжимавшую Хоуп.Сосед по клетке однажды украл самолёт. Вряд ли он хотел покинуть округ, так бы точно сбежал подальше. На землях фермеров сложно разжиться каким-нибудь хорошим самолётом, скорее всего, обычный кукурузник. Если бы Алекс умела управлять бипланом, то точно схватилась бы за эту идею. Еще была машина, но Бэйкер два раза завалила на права, доведя инструктора до инфаркта своим выездом в город. Хотя переехать парочку эдемщиков?— святое дело, да и не будет ни у кого желания становиться на пути женщины за рулем.С этими мыслями Алекс вернулась обратно в дом. Она с опозданием вспомнила про друзей?— такое количество информации переставало умещаться в уставшем мозгу, и девушка заметила, что всё реже и реже задумывается о ком-то, кроме себя.Фэйт всё еще читала бумаги, но, заметив Алекс, отложила работу и указала на соседнее кресло. Внутри было прохладно и хорошо?— здесь почти не было дверей, и свежий воздух свободно гулял по дому, принося с улицы запахи травы, свежевыстиранного белья и яблок.Еще раз вспомнив про платье-балахон, Алекс поправила его, прежде чем сесть в кресло, по привычке поджимая ногу под себя. Несколько секунд они с Фэйт молчали, но затем Бэйкер не выдержала этого пытливого взгляда.—?Где сейчас мои друзья? Ханна, Алекс и Марк.Фэйт будто не ожидала этого вопроса, чересчур наигранно удивившись. Она знала, она всё знала, но не скажет.—?В безопасности, с Отцом и другими вестниками. Странно, но никто из них не проявлял такой же заботы о тебе,?— Фэйт склонила голову, разглядывая Алекс с головы до ног. Провокация была слишком открытой, чтобы ей поддаться.—?Кому-то нужно сделать первый шаг,?— ответила Бэйкер. —?Пусть это буду я.Они снова замолчали?— Фэйт изучала Алекс так, словно пыталась найти брешь в её идеально выставленной защите. Журналистка нарочно выбрала закрытую позу и теперь сидела, чувствуя себя максимально комфортно в своей раковине.—?Я могу уехать?—?Уехать? Зачем? —?теперь удивление на лице Фэйт было неподдельным. Алекс запнулась на полуслове.—?У меня там вся жизнь: работа…Больше ничего не было. Алекс поняла, как жалко это звучит.— …гонка за деньгами, кредиты и людское равнодушие? —?продолжила за неё Фэйт. —?Туда ты хочешь вернуться?Бэйкер прикусила язык. По крайней мере, там не убивали невинных людей, и за свои двадцать с небольшим Алекс никто до сего момента не запихивал в кузов или похищал.—?Мне это знакомо,?— спустя мгновение сказала Фэйт, когда поняла, что попала в цель. —?Я была в ужасе, не знала, что делать. Была одна, как и ты.Алекс от досады скрипнула зубами: Сара просто не умела держать язык за зубами. Нужно было вообще не говорить об этом.—?Я сама выбрала одиночество, и меня никто не принуждал к нему.—?Разве? Когда у человека есть любовь, он должен делиться ей, так же как фермер окропляет семенами плодородную почву,?— грустно улыбнулась Фэйт. —?Урожай приносит ему больше любви, и человек снова высаживает семена. Тебе нечем делиться, Алекс, и ты несчастна от этого.Парировать в ответ на такое было сложно, да и нечем, собственно. Бэйкер слушала с застывшей на лице мертвой улыбкой, стараясь не сказать лишнего. Теперь она начала догадываться, сколько дерьма про одиночество и отсутствие любви вылила эта семейка на Сару.—?Кто-то выращивает, а кто-то пожинает плоды,?— сказала Алекс. —?Я хочу лишь брать, а не делиться, и меня такая картина мира вполне устраивает.Вырасти Бэйкер в других условиях, она бы никогда не сказала такого. Но жизнь рано начала отбирать и учить отбирать у других, и менять это на какой-то коммунистический строй Алекс не собиралась.Фэйт покачала головой.—?Ты отбираешь у кого-то, делая его несчастным, а затем кто-то отбирает у тебя. Пустота внутри заставляет тебя брать еще и еще, превращая в животное. Люди лишь берут друг у друга, словно они дикие звери, и никогда не опускаются до созидания. Это и привело нас туда, где мы есть.—?А здесь по-другому?—?Ты не хочешь в это верить, но да. Мы созидаем, ведь помочь другому?— это великое благо.—?Созидаете, построив пирамиду на телах невинных и убитых?Алекс начала забываться. Она начала спрашивать и спорить?— это могло привести к конфликту, но Фэйт была готова отбить любую провокацию. Они друг друга стоили.—?Сара сказала, что тебя воспитали в католическом приюте? —?Бэйкер промолчала. —?Значит, ты хорошо знакома с Божьим словом. Отец написал Откровение, опираясь на Его слова, но ты и без него понимаешь, что собой являет Второе пришествие.—?Вы все собрались тут ради Судного дня?—?Мы собрались ради Отца,?— подчеркнуто поправила Фэйт. —?Ты слышала его проповедь. Своим безразличием, порочностью и жестокостью мы неотвратимо приближаем Конец. Я смотрю в твои глаза и знаю, что ты думала об этом тоже. И мы все. Мы все считали, что это пройдет безнаказанно. Теперь мы стоим на пороге, и у Отца хватает мужества постучать в закрытую дверь. За ней Эдем, а за ним?— сотни детей, которые хотят получить искупление.—?Убийство ваш Отец тоже поможет искупить? —?Алекс видела всего одно, но не сомневалась, что оно было далеко не первым. Пастор Джером говорил, что община разрасталась на его глазах целых десять лет, и всё это время они копили оружие, готовых на всё людей и силу. Стучать в закрытые двери можно было и без огнестрела.—?Над нами один Бог, и Он рассудит нас,?— Фэйт повторяла мысль Джеффриса, но в её глазах не было ни капли раскаяния. Она искренне верила в свою правоту, и Алекс это тревожило. —?Наши благие намерения будут замечены.—?Путь в ад выстлан вашими благими намерениями,?— фыркнула девушка. —?Это никак не может оправдать убийство.—?Ты не знаешь Отца,?— Фэйт тоже собиралась отстаивать свою точку зрения до последнего, и Алекс начинала понимать, что дискуссия не приведет их к общему знаменателю. —?На его плечах ответственность и боль за каждого грешника, который отворачивается от света, но он готов снова подставить вторую щеку, чтобы дать своим детям шанс.Бэйкер боялась спрашивать, что за этим стоит: если Фэйт одобряла концепцию убийства грешников, но была готова оплакивать каждую такую душу, которую не удалось спасти, то им больше не о чем было разговаривать. Она говорила о Джозефе с таким трепетом и восторгом, что спор превращался в настольный теннис со стеной. Отец был безгрешен, он был для них всех мессией, светом в самой страшной ночи и явно преследовал личную выгоду. Но только вот какую?Алекс понимала, что каждое неосторожно выбранное слово вбивает гвозди в её будущий гроб, так как Фэйт не только слушала, но и делала выводы. Любопытная журналистка явно не хотела оставаться здесь на правах безропотного агнца, которыми были остальные члены общины, и это её должно было встревожить. Но Алекс просто не могла остановиться говорить, хотя и знала, что уже балансирует на грани. Ей надоела эта бесполезная, ни к чему не приводящая беседа, поэтому девушка спросила:—?Могу я немного отдохнуть?—?Посвящение завтра на рассвете,?— Фэйт улыбнулась, как ни в чём не бывало. —?Дальняя комната слева свободна, и там постелили чистое белье. Ужин будет в семь, надеюсь, что ты разделишь с нами трапезу.Алекс не могла даже вспомнить, когда ела что-то в последний раз, но голод всё равно не приходил. Она была слишком измотана, чтобы организм успевал осознавать все свалившиеся на него потрясения, поэтому, еще раз поблагодарив девушку, Бэйкер снова поднялась наверх. Она не была обязана принимать участие в сомнительном таинстве посвящения, но был ли сейчас смысл перечить?У самой крайней слева комнаты оказалась дверь?— Алекс зашла и, подняв одеяло, легла на первую попавшуюся кровать. Свежее белье, пахнущее порошком, почему-то всегда действовало успокаивающе, и девушка натянула одеяло до самого носа. Несмотря на жару и закрытое окно, в комнате, как и во всём доме, стояла естественная прохлада. Бэйкер не заметила ни одного кондиционера, только вентиляторы, да и те были отсоединены от сети.От страха засыпать не осталось ни следа?— мерный стук молотка на улице убаюкал окончательно, и Алекс закрыла глаза, как ей показалось, на секунду. Сновидений не было, словно чья-то рука заботливо сняла все сомнения и печали. Девушка не помнила, когда последний раз проваливалась в темноту без ярких снов и кошмаров, поэтому пробуждение показалось ей мучительным.Солнце давно укатилось за дом, и время близилось к вечеру. В комнате не было часов, но Алекс прикинула, что рассталась с друзьями ровно сутки назад. Значит, было около шести-семи. Каждая мышца отзывалась болью, и какое-то время девушка лежала неподвижно, наслаждаясь сладкой дремой.В мысли вторглась забросанная песком багровая лужа, выстрел посреди спящего леса и клетка?— это всё заставило Алекс с трудом сесть на кровати, чтобы взъерошить волосы и попытаться упорядочить произошедшее. Она хотела заснуть снова и не просыпаться?— пребывание в блаженном неведении было легким путем, слишком легким.Бэйкер встала, потому что услышала шум снаружи?— у окна была нулевая звукоизоляция, но это не помешало ей отрубиться на несколько часов. Девушка подошла к окну и выглянула во двор. Церковную машину, поднявшую ворох пыли, окружили члены общины. Белый пикап с крестом остановился прямо перед домом, где была Алекс. Дверь машины распахнулась, и Бэйкер узнала Джозефа Сида. Он спокойно вышел и обнял первого же мужчину, подошедшего к нему. Эдемщики обступили своего отца полукругом, мечтая если не заполучить его внимание, то хотя бы дотронуться до мессии.Водительская дверь тоже открылась, и из пикапа вылез Джон?— Алекс узнала синюю рубашку?— он, щурясь на солнце, опустил очки и, продравшись через толпу, пошел в сторону церкви. Джозеф направился за ним, и паства безропотно двинулась за своим пастухом.Всё это выглядело так нелепо и жутко, что девушка даже задержала дыхание, наблюдая за развернувшейся картиной. В это время в обычных католических церквях начиналась вечерняя служба?— Алекс не хотела присоединиться к оной, но решила выйти во двор, чтобы послушать проповедь хотя бы для общего понимания ситуации.В платье она чувствовала себя донельзя нелепо и неудобно, поиски расчески не увенчались успехом, и Алекс вышла наружу как была?— в помятом белом балахоне и босиком. Она хотела сразу двинуться в церковь, возвышавшуюся на холме, но еще издалека услышала нестройное церковное пение. Девушка хорошо помнила правила настоятеля?— если опоздал на службу, то лучше не заходить вовсе. Это не была нормальная католическая служба, но прерывать песню своим неловким появлением Алекс всё равно не решилась.Поэтому по дорожке она свернула вниз и обогнула холм с другой стороны, выходя прямо к причалу. Солнце уже садилось, окрашивая небо желтыми пятнами. Лодки качались на воде, и Алекс задумалась о судьбе разговорчивого пленника. Возможно, он нашел другой путь. Или сбежал. Умер?Пытаясь подавить эти мысли, девушка по камням спустилась к воде. Они были обласканы водой и почти не ранили босые ноги. Холодная река омывала ступни, и Алекс взглянула на закатывающееся солнце прямо за рекой.Там был запад. Они въехали в округ по единственной горной тропе с юга, значит, ей нужно было двигаться назад, мимо дома и клеток, чтобы добраться до Фоллс Энда. Алекс оказалась не такой уж и тупой, и её это безгранично радовало. С этой стороны пересекать реку было бесполезно, плюс ко всему, вода была ледяной. Бэйкер стояла здесь и чувствовала, что подвижность в ногах теряется. Несколько минут в такой воде могли вызвать судорогу: она, скорее всего, запаникует и пойдет на дно быстрее, чем судно Дэйви Джонса.Церковное пение умолкло, и спустя какое-то время с холма стали спускаться прихожане. Нужно было возвращаться, пока никто не решил, что она пытается сбежать или обдумывает это. Ноги от холода посинели, но острые камни всё равно ощущались под ступнями. Бэйкер готовила себя к этому разговору?— честному, а не так, как вчера?— но сейчас даже не представляла, о чем будет спрашивать проповедника.Минуя людей, она прошла через открытые двери внутрь: косые солнечные лучи падали сквозь прорезанный крест, и это божественное сияние заливало всю церковь. В остальном здесь оказалось так же аскетично, как в церкви пастора Джерома. Деревянные стены были измучаны беспорядочными надписями, пол устлан сухими цветами вперемешку с сеном, и это всё создавало впечатление беспокойства и разрухи. Лавки были плотно придвинуты друг к другу, что говорило об огромном наплыве людей каждую проповедь. Здесь была и собственноручно сбитая из досок мебель, и все эти конструкции, испещренные вырезанными словами, внушали смятение.Поэтому Алекс не сразу заметила Джозефа Сида. Он стоял у алтаря, спиной к ней, и молчал. Божественный свет белил его обнажённый торс, но девушка всё равно увидела алые и едва зарубцевавшиеся шрамы, которые складывались в слова на спине. Бэйкер вспомнила, что уже видела нечто подобное, и память услужливо подкинула три расстегнутые пуговицы на рубашке Джона, через которую проглядывали очертания букв.Ковер из сухих цветов закончился, и под ногой Алекс скрипнула половица?— мужчина обернулся к ней со смиренным спокойствием, будто знал, что она идет. Татуировки на груди перемежались с другими шрамами?— праздность, похоть, что-то было еще на руках, и Бэйкер сбилась со счета.—?Это больно? —?встретившись с непонимающим взглядом, она добавила. —?Надписи.—?Кто-то должен был начать и показать своим детям путь,?— ответил Джозеф, снова повернувшись к алтарю.Наверное, он молился, и Алекс отвлекала его, но вопросов накопилось слишком много. Её теория про непогрешимого лидера с корыстными целями умирала на глазах, и на смену этому пришло неуемное любопытство. Видимо, она думала слишком громко, потому что Отец протянул наугад руку к ней:—?Помолись вместе со мной, и Бог подскажет тебе путь.Бэйкер колебалась. Идея вывести Сида на откровенный разговор, когда он один, вдалеке от своих почитателей, казалась очень заманчивой, но вряд ли Бог мог сказать ей что-нибудь новенькое. Если вообще стал бы разговаривать с такой как она. Она могла бы просто уйти, и ни Бог, ни уж тем более Джозеф не осудили бы её за этот выбор. Преодолевая сомнения, Алекс взялась за протянутую руку и, ведомая ею, села рядом на колени.Свет, заливающий лицо, баюкал: здесь было так тихо и спокойно, что девушка на какое-то время забыла о своем положении. Ушли страхи и тревоги, будто сияние, шедшее из прорезанной звезды, увлекало за собой все мучения.Сид сидел, закрыв глаза, и даже не пытался привлечь её внимание. Не стал ничего пропагандировать или кричать о конце света. Он… просто сидел и молился, полностью погружённый в свои мысли.Его рука была всё еще поверх руки Алекс, но её это ни капли не смущало. Она закрыла глаза, думая, с чего начать. Если Бог и правда разговаривал с Сидом прямо в этот самый момент, то Он мог услышать и её тоже. Было бы глупо терять такую возможность.Бэйкер безумно хотела выбраться отсюда. Она хотела домой, плевать уже на Ханну и Алекса. Девушка уже который раз ловила себя на этой неправильной мысли, но не считала, что это грешно. Должна ли она покаяться за это? За свой эгоизм, за гордыню, или Бог всё видит и знает? Если он знает, что Алекс здесь в плену, то как может допустить это?Бог не терпел вопросов, он только требовал и требовал, и никогда ничего не отдавал взамен. Алекс подумала о том, как же жалко она выглядит в этот момент. Сидит здесь, держит за руку человека, который мог попросить Бога искупить убийство, и пытается исповедаться, хотя даже толком не понимает, в чем провинилась.Она открыла глаза и, уставившись глазами в книгу с крестом, попыталась в тишине дождаться конца молитвы. Ей нечего было сказать Богу, ровно как и у него не было ничего для Алекс. Бесполезно.Солнце уже давно ушло, забирая последний свет из церкви. Мистическая звезда в стене теперь была зияющей раной, ведущей в черноту, словно Бог от них отвернулся.Алекс не чувствовала Его присутствия, даже когда усердно молилась, прося сделать её жизнь другой. Но затем Он это сделал. Всё изменил.Джозеф поднялся, увлекая Алекс за собой. Он отпустил руку только для того, чтобы положить её на книгу, и девушка молча следила за каждым движением.Каждый молился по-своему, и у Отца тоже был свой ритуал. Джон, должно быть, не приходит сюда. Или приходит, но лишь затем, чтобы поговорить с братом. Фэйт, наверное, молится целыми днями. Или у неё вообще нет на это времени. Так ли это важно теперь?—?К сожалению, Бог дает лишь ответы, но никогда?— помощь,?— вдруг сказал Джозеф, и Алекс взглянула на его спокойное лицо. Наверное, ему даже не нужно было спрашивать о том, что её тревожит. Сколько таких как она?— его детей?— приходили сюда и не получали желаемое?—?Ты просил о помощи?—?Много раз.Этот разговор наводил на Алекс тоску. Если Бог не слушает, то зачем просить?—?Но затем я понял, что Бог не обязан помогать. Он может только подсказать тебе, в каком направлении двигаться,?— Джозеф положил свою руку на спину Алекс, и та в последний момент удержалась от того, чтобы не отпрянуть. —?Тебе нужно лишь идти.—?И как я пойму, что иду не туда?—?Рано или поздно ты узнаешь, что делаешь всё правильно,?— теплая ладонь опустилась ей между лопаток. —?Внутри появится это чувство, и тогда ты поймешь, что следуешь Его воле.Похищение, клетка и фургон, забитый запуганными людьми?— это явно не воля Божья, потому что при этом Алекс чувствовала лишь унижение, но она решила не усложнять свою и без того непростую ситуацию.—?Фэйт сказала, что мои друзья с остальными вестниками, где они?Бэйкер уже надоело без конца задавать этот вопрос, надеясь на адекватный ответ. Они с Сидом стояли близко друг к другу, и она могла разглядеть каждую морщинку в уголках глаз, но в душу Алекс заглянуть не могла.—?Им предстоит долгий путь, как и тебе,?— Бэйкер этот ответ не устраивал, но Отец не собирался развивать эту тему. —?Для любого вопроса нужно время. Завтра посвящение, и я хочу, чтобы ты получила свои ответы.Члены команды были живы: девушка поняла по голосу, что Джозеф не лжет ей. Возможно, она даже увидит их на посвящении. Алекс уже слышала про этот ритуал от Джона, иначе у неё было бы еще больше вопросов. Он вряд ли добавит ей веры или даст ответы, в которых Алекс нуждалась. Больше всего на свете она хотела знать, почему она всё еще здесь и как отсюда выбраться?Если Бог не хотел помогать ей, то мог бы ответить хотя бы на это.Убрав руку с книги, Джозеф какое-то время молчал, глядя на Алекс. Искал ли он в ней неверие или просто думал, как о заблудшем ребенке, она не знала.—?Завтра для тебя всё изменится,?— сказал Отец, прежде чем уйти. И хотя это пообещал не Бог, а он, Алекс поверила.Солнце закатывалось за реку, оставляя багровые разводы на темнеющем небе?— с гор откуда-то на севере шли холодный ветер и плохая погода, Алекс уже видела набегающие грозовые тучи, но надеялась, что обойдется без дождя.Выстиранная одежда почти высохла, чего нельзя было сказать о кроссовках, но оставлять их на ночь девушка не решилась. Было удивительно, что вещи никто не тронул: будь она сейчас в родном Техасе, свистнули бы всё спустя две минуты, включая бельевые веревки и саму деревянную конструкцию. Идти в дом совершенно не было желания. По словам Фэйт, вечером семья собиралась ужинать, и если трапеза хоть немного была похожа на традиционную религиозную, то это отобьет аппетит напрочь.Высокая трава, прячущая аккуратную тропинку под холмом, выпустила чью-то тоненькую фигуру. Алекс прищурилась и по походке узнала Сару. Она не видела девушку с обеда, и ей искренне стало интересно, где она пропадала всё это время. Сара заметила Алекс и направилась к ней в обход дома, с кем-то здороваясь по пути. Рабочий день у жителей общины, судя по всему, подходил к концу. Разгрузили последние машины, и люди один за другим постепенно стекались в дома. Почти во всех окнах уже таял неяркий свет.—?Поговорила с Отцом? —?спросила Сара, подойдя почти вплотную. Теперь они были похожи как две капли?— Алекс всё равно гораздо ниже, но бесформенный белый балахон был готов беспощадно уравнять каждого. Она медленно кивнула.—?Ты правда веришь в приближение конца света?—?А ты нет?Разговор был таким же бессмысленным, как и два предыдущих. Бэйкер уже поняла, что Сара хочет услышать именно её версию, был только один вопрос?— зачем?Если ?Врата Эдема? поймут, что она не поддается этим беспонтовым манипуляциям, то они могут поступить так же, как с другими неугодными. Никто не хватится её тела, и толку с того, что начальник забьет тревогу в начале рабочей недели, если она будет валяться в канаве с дыркой в башке? Поэтому Алекс осторожно ответила:—?Я это допускаю, но не обязательно именно сейчас.Сара долго смотрела на неё, словно искренне сочувствовала. Алекс точно так же смотрела на сорокалетнего респондента, который настаивал на теории плоской Земли.—?Мне здесь нравится,?— сказала Сара после долгой паузы, когда Алекс уже хотела уйти. —?Слова Отца не лишены смысла, мы все слишком часто брали и слишком редко отдавали что-то взамен. Скоро придет время расплаты, и мне бы хотелось оказаться в числе тех, кто раскаялся.Сара в точности повторяла слова Фэйт, и Бэйкер просто не понимала, как этим бредом можно было промыть мозги. С другой стороны, со своей командой она была знакома несколько недель, которые они провели в переписке и поездке. Кто мог знать, что творилось у неё в голове? Алекс не нашла, что на это ответить, ведь она уже всё сказала днем. Если допустить мысль, что Сару подослала Фэйт, рассчитывая, что Бэйкер охотнее прислушается к словам близкого ей человека, то никто не собирался её выпускать. Да, пусть это было сказано негласно, но Алекс была пленницей.Из вежливости Бэйкер предложила помочь с ужином, но всё было готово и без неё. Она успела сходить наверх и наконец-то переодеться, сняв уродливую наволочку. Кроссовки она поставила на окно, надеясь, что те высохнут утром. Сара заняла вторую пустующую кровать, и паранойя снова зазвенела в голове голосом Фэйт. Спустившись вниз, девушка помогла сдвинуть столы в один длинный?— семейные традиции в этой общине были столь же крепки, как и убеждения. Алекс была чужой в этом доме, об этом кричали заинтересованные взгляды и собственное ощущение неловкости.Всё происходило в точности так, как она и предсказывала?— к началу трапезы пришел Джозеф, к нему присоединились Фэйт с Джоном. Алекс досталось место в конце стола, подальше от семейки Сидов и Сары?— последние полчаса она предпочитала молчать и не высовываться, обмозговывая свое положение. Ей было интересно, откуда община берет продукты: вряд ли какой-то фермер, всю жизнь работавший ради своей семьи, согласился добровольно отполовинить урожай или отдать захватчикам животных. С другой стороны, община?— по словам пастора Джерома?— росла на глазах с каждым днем, и люди со всего округа были готовы пожертвовать Отцу не только материальные блага, но и душу.Поданная еда не пробудила отсутствующий аппетит, и Алекс поняла, что не готова ни крошки съесть с этого стола.—?Благословим нашу еду,?— Отец дождался тишины и протянул руки своим вестникам. Остальные люди за столом последовали его примеру, и желание есть угасло окончательно. Ей пришлось брать за руки незнакомых эдемщиков, и это не вызвало ничего, кроме усталости и дискомфорта.Когда она жила в приюте, то молитва перед и после каждой трапезы становилась настоящей пыткой. Настоятели приказывали всем браться за руки, даже если сосед отродясь их не мыл. Это воспоминание вызвало приступ тошноты, и Алекс пришлось закрыть глаза и глубоко вздохнуть, чтобы отогнать воспоминание. Библейские тексты, произносимые Джозефом, отзывались в памяти, как бы девушка ни пыталась от них избавиться.Здесь собрались все те, кто днём работал в поле или лагере?— Алекс узнала бородатого мужчину с огромной татуировкой на плечах, который нес стражу у клеток, а также парня, которого отчитывали за какую-то ерундовую оплошность. Почти все члены общины, за исключением, разве что, Джона, были одеты в белое. Кому-то досталась просторная майка, кто-то из женщин остался в длинном платье до колен.Темнокожей девушке с копной непослушных волос, которая сидела напротив, едва ли было больше шестнадцати, и Бэйкер не верила, что все они, даже подростки, были здесь по своей воле. Среди присутствующих не было ни людей из грузовика, ни соседа по клетке, что тоже навевало на плохие мысли. Эдемщик, сидящий по левую руку, с широкой улыбкой предложил Алекс тарелку с салатом, видя, что она ничего не ест, и девушка, пробормотав слова благодарности, принялась накладывать еду.Отец, сидящий в кругу семьи, о чем-то беседовал с вестниками. Бэйкер была слишком далеко, чтобы услышать хоть что-нибудь, но всё равно заострила на них внимание. У Джозефа было какое-то вечно непроницаемое спокойное лицо: на ужин он надел рубашку, скрывшую его искалеченное?— Алекс не боялась этого слова?— тело, и теперь выглядел слишком недостижимо и официально. Какой-то страх прокрадывался внутрь, стоило ей вспомнить недавний разговор и его убеждённость в своей правоте. Этот человек пойдет до конца ради своих идей, не важно, какие понадобятся методы. Если под его крылом прячутся такие люди как Фэйт, лишь на первый взгляд кажущиеся наивными дурочками, то Алекс ставила под сомнение свою силу воли.Сара сдалась слишком быстро, и страх стать такой же парализовал изнутри.Джон слушал Отца и кивал, не перебивая, а затем словно услышал мысли Алекс, потому что перевел на неё взгляд. Бэйкер глазами уткнулась обратно в тарелку, продолжая ковырять вилкой ужин. Добрый мужчина накладывал ей еду снова и снова, пока тарелка не превратилась в подобие холма, но у Алекс в горле словно стоял комок шерсти, и становилось тяжело даже глотать. Было очень стыдно, ведь кто-то наверняка старался приготовить ужин, но перебороть это чувство было проще, чем заставить себя съесть хотя бы немного. Алекс потянулась за стаканом, чтобы налить из кувшина воды, и снова уперлась взглядом в Отца и вестников.Вдруг они говорили о ней?Бэйкер совершенно неожиданно вспомнила про Ленни и её брата?— где они были сейчас и смогли ли встретиться? От неё так упрямо прятали эту правду, отмахиваясь общими фразами, что Алекс начала готовиться к худшему. Ханна со своим скверным характером никогда бы не согласилась вступить в секту, но журналистка одернула себя?— о Саре она совсем недавно думала точно так же.Прайс тоже не был особо религиозным: для него, как и для Бэйкер, докопаться до истины было важнее всего. Он скептично смотрел на многие религиозные вещи, позволял себе шутить о чужой вере и никогда не стеснялся своих слов. Алекс надеялась, что ему хватало ума держать язык за зубами.Ужин подошел к концу, но Отец ни слова так и не сказал про убитую утром девушку. Она до последнего надеялась, что тему кто-то поднимет, но эдемщики упрямо закрывали на это глаза. Или не считали инцидент важным. Бэйкер так и не притронулась к еде: она дождалась, пока из-за стола не встанет большая часть людей, а потом тронула за руку женщину, уносящую посуду, и предложила помощь.Мысль о завтрашнем посвящении не выходила из головы?— оно было окутано слухами так же, как любое церковное таинство, но вряд ли за этим стояло что-то большее.Алекс собирала тарелки и относила на кухню?— две девушки уже счищали остатки в ведро, которое потом планировалось отнести собакам. Им обеим было, может быть, чуть больше четырнадцати, и они изредка перебрасывались шутками, пока работали.—?Вы здесь давно? —?спросила Бэйкер, когда вынесла последнюю посуду. Мужчины помогали расставить столы по местам, возвращая гостиную в первоначальный вид, и это почти семейное застолье невольно заставляло почувствовать себя частью чего-то большего. Алекс отмахнулась от этой мысли.У бледной девушки с россыпью веснушек на лице была широкая улыбка, и она выглядела вполне счастливой. Она на секунду оторвалась от мытья посуды, пока её подруга с такой же волной светлых волос (сестры?) вытирала тарелки и ставила обратно в буфет.—?Не знаю, может быть… —?она забавно сморщилась,?— года три. Время летит незаметно. А ты ведь Алекс?—?Нам Сара рассказала о тебе,?— вторая девушка вытерла тыльной стороной руки покрасневшие глаза, прежде чем вернуться к работе. —?Правда, что ты работала в большом городе?Работаю, хотела поправить Алекс, но вовремя опомнилась, и эта мысль ввергла её в уныние.—?Журналистом,?— кивнула она. —?Расследования всякие, интервью. Один раз даже на первые полосы попадала.Теперь до этих достижений никому не было дела. Она оказалась в маленьком закрытом округе, где не то что журналисты, дикторы не понадобятся. У каждого здесь было свое предназначение, но Алекс не хотела до конца жизни намывать тарелки и убирать со стола как эти девочки.—?Вы ходите в школу?—?Только в начальную, потом её закрыли,?— веснушчатая девушка не была этим особо расстроена. —?Родители меня учили дома, а еще мы ходили в воскресную школу.—?К пастору Джерому? —?уточнила Алекс, сразу вспоминая доброго мистера Джеффриса. Она надеялась, что у него сейчас дела были получше, чем у неё.Девушка, мывшая посуду, закатала вечно сползающие рукава, и Бэйкер увидела на внутренней стороне предплечья зарубцевавшиеся буквы. Надпись было не разобрать, но сердце испуганно ухнуло, когда она вспомнила шрамы на теле Джозефа. Это было неправильно, они еще дети.—?Наши родители дружили,?— пояснила девушка.—?А сейчас не дружат?—?Отец сказал, что пастор Джером сбился с пути, и родители запрещают к нему ездить.Вот так вот просто. Отец сказал, и все повиновались.—?Он скоро к нам присоединится,?— веснушчатая девушка заметила беспокойство Алекс. —?Его дочь очень за ним скучает.—?Мишель здесь? —?Алекс вспомнила темнокожую девушку за столом, и пазл в её голове наконец-то встал на нужное место.Кто-то постучал по дверному косяку, и все трое развернулись?— Джон вальяжно стоял, опершись спиной на стену, и Бог знает, как долго.—?Можно украсть у вас Алекс ненадолго? —?с обезоруживающей улыбкой спросил он. Этот разговор был прерван нарочно, и Бэйкер почувствовала себя беззащитной и жалкой, когда выходила в холл за Сидом.Они остановились у лестницы, ведущей на второй этаж, и Джон обнял рукой перила, неотрывно глядя на Алекс, словно чего-то от неё ждал.—?Заводишь новых друзей?—?Это плохо?Когда-нибудь Бэйкер аукнется её глупая привычка парировать вопросом на вопрос, но сейчас это сработало. Джон усмехнулся и продемонстрировал ей что-то прямоугольное. Глаза Алекс удивлённо расширились: кассета, это была, блять, её сраная кассета. Значит, у него были и остальные.—?Я послушал,?— сказал Джон, когда понял, что девушка не сможет объяснить увиденное. —?Довольно профессионально записано, словно ?Твин Пикс? пересмотрел.Шутка осталась незамеченной.—?Это мои личные вещи, ты не имел права в них рыться,?— отчеканила Алекс, чувствуя свою холодную ярость. Почти то же самое она сказала, когда эдемщик пытался запихнуть её в кузов. Как и ожидалось, на Сида это заявление произвело еще меньшее впечатление, чем на рядового сектанта.—?Давай взглянем на это со стороны закона,?— предложил Джон. —?Не припомню, чтобы кто-то из моих людей или я сам давал согласие на запись. Следовательно, это информация, добытая незаконным путём. По-моему, я имею на неё полное право.—?Марк дал свое согласие,?— Алекс не узнавала своего голоса. Сид, как она заметила, был хорошо подкован в этом вопросе, а вот она не очень.—?Если дело дойдет до судебного разбирательства, то парень будет всё отрицать.Он загонял её в ловушку.—?Почему он согласился вам помогать?—?Скажем так: семья для него важнее, чем Нэнси Дрю и её команда сыщиков,?— уклончиво ответил Джон, разглядывая надпись на кассете. —?Мы решили этот вопрос?Алекс молчала, в бессильной злобе сжимая кулаки. Еще днем ей казалось, что хуже ситуации не придумаешь, но теперь Сид с радостью продемонстрировал её заблуждение и втоптал в грязь. Джон приблизился к ней, переходя почти на шепот:—?Это очень, очень тонкий лед, Алекс. Подумай еще раз, хочешь ли ты по нему идти.Бэйкер бросило в дрожь?— путей отступления больше не было. Мысли о поиске друзей и расследовании, ранее занимавшие голову, куда-то исчезли, а вместо них поселился угрожающе-ласковый тон Сида.—?Как насчет остальных вещей? —?Алекс насилу успокоила дрогнувший голос. —?Паспорт, документы и телефон?—?Мои люди хотят убедиться в отсутствии жучков, ты получишь их завтра.—?А моё незаконное удержание здесь? Я хочу позвонить в полицию.Джон устало вздохнул.—?Прояви немного уважения к шерифу, его рабочий день давно закончен, и он поехал домой, к семье. Отец приютил тебя в своем доме и спас от смерти, а ты хочешь так ему отплатить?—?От смерти спас? —?фыркнула Алекс. —?Меня похитили прямо из церкви пастора Джерома.—?Он уже давно не пастор,?— поправил мужчина. —?Уильямс, тот самый, который, как ты говоришь, похитил тебя, утверждает, что нашел тебя в лесу, а ты даже не могла шевелиться. Ему следовало оставить тебя умирать? Поверь, ты бы не захотела повстречаться с волками или гризли.—?То есть, Уильямс не гнался за мной по лесу, а просто прогуливался? Грибы собирал?—?Мои люди ежедневно патрулируют весь регион, включая Фоллс Энд,?— то ли у Джона был хорошо подвешен язык, то ли он долго прорабатывал эту историю. В любом случае, Алекс не могла найти ни единой лазейки. —?В последнее время участились грабежи, уж лучше они проявят бдительность, чем позволят случиться преступлению. О грибах мне неизвестно, можешь спросить его сама.—?Я расскажу шерифу свою версию.—?Это твое законное право.Вторжение в личное пространство заставляло Алекс нервничать. Джон всё продумал, пока она маялась дурью в клетке и наслаждалась послеобеденным сном.—?В таком случае пастору Джерому следует поблагодарить твоих людей за проявленную бдительность,?— насилу выдавила Алекс, и Джон улыбнулся. Напряжение наконец-то спало с его лица, словно не было этой неудобной беседы.—?А я должен поблагодарить Джеффриса за то, что он позаботился о тебе.Бэйкер вернулась в комнату на негнущихся ногах. Было сложно думать?— сердце колотилось как безумное, и девушке показалось, что она была недалеко от панической атаки. Алекс бессильно опустилась на кровать, не сразу заметив присутствие Сары.Девушка полулежала на кровати с книгой в руках: судя по выражению лица, она о чем-то спросила и теперь ждала ответа. Алекс запустила пальцы в волосы и взъерошила их. Мысли путались.—?Что-то случилось? —?настойчиво переспросила Сара, но Бэйкер не была готова отвечать.Последняя надежда оставалась на шерифа. Она уедет отсюда так же, как и приехала?— с командой журналистов, иначе никак. А если они не захотят уезжать?—?Сара, что случилось после того, как вы уехали? —?девушка вздрогнула, когда Алекс повысила тон. —?Отвечай мне!—?Мы… мы попали на посвящение Ленни,?— промямлила Сара. Бэйкер боялась, что Джон снова окажется здесь, чтобы прервать разговор и снова спустить с небес на землю. Лед под ногами трещал, но сворачивать было поздно. —?Она убедила Марка присоединиться к семье, а Отец привез нас сюда.—?Дальше?—?Мы говорили…—?Где Ханна и Алекс, Сара? Почему они не с тобой? —?Бэйкер насилу заставила себя понизить тон.—?Отец сказал, что они в безопасности,?— в голосе девушки появилась неуверенность, и Алекс была рада это слышать.—?Тебе этого хватило? Какой ты им нахрен друг, если не можешь быть уверена в их безопасности?—?Алекс, по-моему, ты перегибаешь палку. Нам здесь не причинят вреда, никому из нас.—?Я полночи боролась за свою жизнь! —?голос начал хрипеть. —?У тебя на глазах не застрелили человека, который просто хотел уйти. Никто ничего не сказал, им всем насрать, Сара, на тебя, на меня. Если бы с дырой в башке валялась я, ты бы даже не узнала об этом. И они прикроются сраной самозащитой, им это сойдет с рук.Бэйкер заставила Сару задуматься над этим: было что-то неадекватное в том, что ей приходилось разжевывать элементарные вещи взрослому человеку. Не дождавшись ответа, Алекс легла на кровать и повернулась лицом к стене.—?Я… я спрошу завтра у Фэйт, где Алекс и Ханна,?— спустя какое-то время сказала Сара, когда Бэйкер уже начала проваливаться в сон. —?Но я рада, что хотя бы ты здесь, со мной.Предательская мысль, которую Алекс отталкивала от себя весь день, наконец-то вырвалась наружу. Люди Джона патрулировали Фоллс Энд, чтобы проявлять свою чертову бдительность или собирать сраные грибы, он мог солгать о чем угодно.—?Это ты меня сдала, да? —?спросила вдруг Алекс. Она не могла видеть, как Сара отреагировала, только прислушивалась к её дыханию и неподвижно лежала, упершись глазами в стену.—?Сдала? Алекс, я беспокоилась о тебе. Ты была одна в незнакомом городе, что мне было делать?Бэйкер промолчала.Алекс проснулась, потому что замерзла?— вечером в доме было очень душно, и пришлось открыть окна. Девушка поднялась, разминая затекшую спину. После сна болела каждая мышца, и Алекс едва нашла в себе силы одеться. За окном было еще совсем темно, а Сара спала, полностью укутавшись в одеяло. Штаны нужно еще подшить, но она надеялась, что успеет покинуть округ раньше, чем понадобятся нитка с иголкой.Она выглянула из окна в непроглядную темноту и долго сомневалась, стоит ли пытаться заснуть снова. Джозеф сказал, что посвящение начнется на рассвете, и Алекс боялась проспать. Из-за нервов она плохо спала уже две недели, а теперь выматывающая ночь и постоянное напряжение сказывались не лучшим образом. Хотелось снова лечь и уснуть, но мысль о посвящении окончательно выдернула девушку в реальный мир.Бэйкер села на кровать и еще долго не могла встать, собираясь с силами. Плечо болезненно заныло, когда Алекс попыталась потянуться, и каждая мышца отозвалась болью. Она не понимала, как до сих пор двигается. Но бежать в таком состоянии, а уж тем более плыть было бессмысленно.Стараясь не шуметь, девушка вышла в темный коридор и спустилась по лестнице. Дерево было старым и скрипело, выдавая каждый шаг. С первого этажа послышались голоса и, как оказалось, на улице уже собирались люди: кто-то был одет в белое, а кто-то, как Алекс, остался в своей обычной одежде. Кого-то окружали вооружённые эдемщики. Она стояла у выхода, не зная, нужно ли ей выходить. У Алекс было стойкое ощущение сна, словно она пребывала на какой-то встрече масонской ложи или находилась там, где не должна была.Никто так и не рассказал толком, что её ждет. В первую встречу Джон упоминал смерть пред лицом Бога и новое рождение, а Марк своеобразное крещение. Алекс давно не верила в эту муть?— церковные обряды не вызывали у неё священного трепета, и она не видела в этом ничего особенного. Если придется окунуться в воду и отречься от своих грехов, то она это сделает. Перед крещением нужно было обязательно исповедаться, но Бэйкер уже приказала себе прекратить сравнивать мировые религии с чушью, которую почитали эдемщики. Если она начнет искать оправдание всему, что они делают, то рано или поздно станет задавать сложные вопросы и докапываться до истины, это было никому не нужно в такой ситуации.Кто-то положил руку на больное плечо?— Бэйкер уже знала, что так любит делать Джон, пытаясь нарушить её личное пространство, поэтому только вздрогнула от неожиданности.—?Присоединяйся к посвящению, Алекс,?— еще он очень любил называть её по имени. Из его уст оно звучало неправильно, по-другому, вызывало отвращение. У Сида был её паспорт, и он мог называть Бэйкер как хотел, сейчас де-юре она была в его власти, и это было неприятно признавать.—?Ты тоже будешь присутствовать? —?спросила она, когда Джон подтолкнул девушку к небольшой группе людей. Он кивнул кому-то из присутствующих и снова сконцентрировал внимание на Алекс. На лице не было ни следа сна?— он то ли вставал очень рано, то ли не спал вовсе. У сектантов, так посмотреть, вообще нет времени на отдых, то людей похищают, то самосуд вершат. Бэйкер увидела книгу в руке у Джона?— точно такая же лежала вчера в церкви на алтаре, и такую же перед сном читала Сара.—?Того требует ритуал и Отец,?— в голосе мужчины прозвучала едва скрываемая усталость. —?И если Отец требует, мы должны подчиняться, не задавая вопросов.Алекс поняла намек. Рука Джона всё еще находилась у девушки на плече, хотя надобности в этом не было. Она опустила глаза и увидела револьвер, заткнутый за пояс. Хотелось бы верить, что для самообороны.—?Звучит очень утопически,?— ответила она, и Сид расщедрился на измученную улыбку.—?Если ты проявляешь уважение к общине и Джозефу, то и в ответ получишь уважение, Алекс. Прислушайся к моим словам хоть раз.—?Основываясь на равноправном отношении?— Отец проявит уважение и будет честно отвечать на мои вопросы?—?На какую-то часть, да.—?И ты тоже?Джона, казалось, начало утомлять её любопытство. Но при ней не было магнитофона, только уши, и он мог говорить без опаски. Алекс знала, что теперь он не спустит с неё глаз: она была ненадежной, недоверчивой и, что самое худшее для общины,?— она была скептиком.—?После посвящения можешь задать мне любой из своих вопросов, если захочешь,?— наконец-то сказал Сид. Он отвлекся от созерцания Алекс, потому что снова кого-то увидел за её спиной.—?То есть, после него у меня может и не остаться вопросов?Джон не ответил, потому что услышал голос Джозефа откуда-то из середины толпы.—?Мои дети собрались здесь ради таинства крещения,?— Алекс тоже повернулась в сторону Отца, но из-за роста не увидела ничего, кроме поднятых рук. —?Покайтесь, и да крестится каждый из нас во имя сына Божьего для прощения грехов, говорил апостол. Ибо принадлежит обетование и детям вашим и всем, кого ни призовет Господь наш.Джозеф говорил так уверенно, будто помнил Новый Завет наизусть: чем дольше Алекс слушала голос, ни разу не запнувшийся, тем больше понимала, что Отец, каким бы ни был безумным, вызывал только уважение. Эта мысль поселилась в голове и не позволяла от себя избавиться. Люди медленно двинулись вперед, и Джон наконец-то убрал руку с плеча Бэйкер, чтобы последовать за ними.Шествие происходило в полном молчании?— даже пленники, которые были здесь не по своей воле, предпочитали тишину, то ли были слишком напуганы, то ли давно смирились со своей участью. Алекс не понимала этого сопротивления, но она не была религиозной, чтобы придавать важность сомнительному обряду крещения. Бэйкер могла исторгать ложь, даже стоя пред ликом Отца, и ведь было неважно, признает ли она свои грехи. Она могла рассказать что угодно или выдумать прямо сейчас?— никто не уличит её во лжи. Это придало Алекс уверенности, и она нагнала Джона, чтобы не идти рядом с вооружённым бородатым эдемщиком, который замыкал процессию. Она уже забыла, о чем они говорили, поэтому продолжать беседу было бессмысленно, так они и дошли в тишине до реки.Допущенные до таинства люди жались на берегу. Полуголые, в белых тонких рубашках или вовсе без них, они больше напоминали идущих на смерть. Красное зарево на востоке только разгоралось, а холод и ветер, пронизывающий до костей, делали храбрящихся прихожан еще более жалкими.Краем глаза Алекс рассмотрела пленника, который вчера забил культиста в грузовике. Он всё еще был связан, а грязная одежда и руки в засохшей крови лишь подтверждали то, что он не принял доброту своих врагов и ночевал в месте похуже. Ветер, разметающий белые одеяния, навевал какой-то мистический ужас, и Бэйкер невольно проникалась гнетущей атмосферой. Удушающий запах, преследующий Алекс сначала на проповеди, а затем в церкви, стоял над этим всем, окутывая присутствующих невидимым куполом.Она увидела, как Джозеф вступил в воду?— на нем тоже была белая простая рубашка и джинсы. Он дошел примерно до середины, по пояс утопая в темных водах, а затем повернулся к своей пастве. Белый с вышитыми голубой ниткой узорами омофор ниспадал с его плеч на воду, делая ситуацию всё более абсурдной. Крестить имел право не только Божий сын и священнослужители?— до таинства допускались простые миряне, но Алекс не была готова признать то, что Отец был праведным христианином.Следом за Джозефом в воду вошел Джон?— он сунул книгу подмышку и закатал рукава, обнажая едва различимые в рассветном тумане татуировки. Затем раскрыл Откровение и свободной рукой достал револьвер из-за пояса. У Алекс внутри всё похолодело. Джон остановился подле Отца, и тот воздел руки к стоявшей на берегу кучке замерзших людей.—?Отвергнувший доброту Отца будет отвергнут Эдемом,?— громко сказал Джон, окидывая взглядом бедняг, толпящихся нестройной линией. Вооруженные эдемщики преграждали путь к отступлению, Бэйкер не видела их, но незримо чувствовала, как и готовность тащить их к воде силой.Всё это было неправильно, страшно и незаконно, Алекс это понимала, но никак не могла воспрепятствовать происходящему. Понимал ли кто-то её чувства?От живой линии отделилась фигура мужчины в белой робе?— он, ни разу не оступившись, вошел в реку прямо к Отцу. Тот читал молитвы, затем взял лицо прихожанина в свои руки и что-то ему сказал. Джон спрашивал, глядя в книгу, и мужчина отвечал ему согласием. Пока не происходило ничего необычного?— Алекс напряглась, когда Джозеф, придерживая под лопатки, опустил прихожанина в воду, но спустя мгновение поднял обратно.Людей было немного, около двадцати или больше, но крещение затянулось. Красное зарево сменилось розовым рассветом, но туман, стоящий на другом берегу, никак не рассеивался. Алекс проводила людей взглядом, думая о том, что же находится там, за полосой тумана. Если выбрать теплый день и плыть достаточно долго, то рано или поздно можно добраться до берега. Если она разведет костер и высушит одежду, то болезнь, скорее всего, её минует. Среди людей не оказалось вчерашнего разговорчивого пленника с рыжей бородой?— Алекс хотела надеяться, что он смог взять одну из лодок и выбраться отсюда. Вряд ли он будет озабочен чем-то, кроме собственного эгоизма, но у него был шанс на жизнь за пределами общины, и девушка не могла судить никого за этот выбор.Замерзшие прихожане толпились с другой стороны от дороги, прошло уже около получаса?— рубашка Отца была мокрой и липла к спине и груди, но холод, казалось, его совсем не заботил. Алекс видела каждую мышцу, сквозь белизну ткани проступали татуировки и шрамы, и она пыталась сосредоточиться на чем-то кроме пугающего ритуала. Кто-то за спиной тихо плакал, но у неё не было сил посмотреть.Вооруженные эдемщики под руки вывели к реке связанного пленника из грузовика. Он отчаянно сопротивлялся и кричал, но белые фигуры на берегу были неподвижны и молчаливы. Это безразличие толпы душило Алекс. Если она закричит, то всем будет плевать. Когда мужчину подвели к Отцу, он взял его лицо в руки и что-то спросил. Что-то спросил Джон. Пленника держали крепко, но он и не сопротивлялся?— стоял прямо, не желая соглашаться ни с одним словом.Джон закрыл книгу и спросил еще раз. Мир сузился до происходящего в воде, но затем эхом ударил выстрел. Люди на берегу, в том числе и Алекс, вздрогнули, а когда эдемщики в воде расступились, связанный пленник безвольно обмяк в их руках, полностью погружаясь в воду. Стук сердца заглушил мысли?— Бэйкер пыталась увидеть тело, но туман поглотил край синей рубашки. Это не могло быть правдой, но Отец что-то сказал, и Джон повернулся к нему, снова раскрывая книгу. Неестественное спокойствие обоих подкатывало к горлу тугим узлом, и Алекс украдкой вытерла горячую слезу. У Джозефа было непроницаемое лицо, и она не знала, жалел ли он о произошедшем. Думал ли он о том, что Бог не даст ему искупить грех убийства? Это было неправильно.Эдемщики, сопровождавшие пленника, вышли из воды, а Отец протянул руки к прихожанам. Бэйкер поняла, что он смотрел на неё, и мысленно съежилась, чувствуя, что не может сдвинуться с места. Её спас молодой парень?— он первым сделал шаг вперед, оказываясь в реке. Алекс беззвучно плакала, пытаясь убедить себя в нереальности происходящего, но всё это?— округ Хоуп, сектанты и даже вечерняя молитва — не было сном. Нужно было проснуться сейчас.Парень дрожал, пока шел?— всё происходило в точности так же, как и с остальными, и его окунули в темные воды, прорезанные вспышками рассвета. Растрепанные выгоревшие волосы стали черными, и Отец, обняв юношу за плечи, улыбнулся. Следом за ним последовала женщина?— её тоже вели насильно, но она смиренно шла вперед, никак не реагируя на ритуал. Алекс надеялась, что она согласится, что бы ей ни говорили, но вдруг худой мокрый парень вышел из воды и оказался перед ней. Холодная рука тронула Бэйкер за плечо, возвращая к жизни.—?У тебя… такая знакомая майка… —?насилу сказал он, вглядываясь во флаг на одежде Алекс. Улыбка, не сходившая с лица, терялась на фоне покрасневших голубых глаз, и мысль, прежде дремавшая, пожаром вспыхнула в памяти. Это был Дрю, Дрю из бара. Он принес ей два бургера и улыбнулся, когда Мэри Мэй потрепала его по волосам.Будто о чем-то вспомнив, парень пошел дальше, присоединяясь к крещёным прихожанам. Бэйкер проводила его взглядом, думая, что ошиблась. Это переходило все границы.Женщина уже шла обратно, никак не сдерживаемая своей охраной. Джон что-то сказал Отцу, и тот взглянул на Алекс. Она понимала без слов и сделала неуверенный шаг навстречу. Затем еще, и ноги утонули в обжигающе холодной воде. Джозеф протянул руки, и девушка вошла в их кольцо, дрожа от холода. Она остановилась, когда вода коснулась груди, и замерла, не зная, куда смотреть.После посвящения она свяжется с шерифом местной полиции. Через несколько дней начальник заподозрит неладное, если она не будет выходить на связь, стоит только немного потерпеть. Немного терпения, и всё окупится.—?Ты избрана,?— ласково обратился к ней Отец, взяв её руки в свои. —?Позволь себе родиться от воды и Духа, чтобы стать семенем возрождения на пути в сад райский.Она должна была проявить уважение. Об этом ей говорил цепкий взгляд Джона и десятки людей на берегу. Если Алекс хотела выбраться отсюда живой, то должна была сделать так, как советовала Фэйт. Сделать первый шаг.—?Мы должны смыть с себя наше прошлое: все наши грехи и грех первородный, чтобы заново родиться пред ликом Господа,?— сказал Джон, уже не глядя в книгу. Алекс молчала, ожидая вопроса. —?Готова ли ты предстать перед Ним, обнажить грехи, встать на путь искупления и позволить Отцу вести тебя по этому пути?—?Да.Голос был будто чужой. Девушка не знала, кто имел право говорить вместо неё, но боялась иного исхода. Отец видел страх в её глазах, поэтому взял лицо Алекс в свои руки, вытер слезы и сказал:—?Ты уже спасена, потому что готова нести божественный свет и стать наипрекраснейшим из всех ангелов.Темная вода сомкнулась над ней, и всё изменилось.