Пролог. Начало или же конец? (1/1)

Огромные каменные ворота с оглушительным скрипом начали открываться, давая понять, что в это место уже много столетий никто не заглядывал. А вот хищник давно ждал незваных гостей. За вратами из-под бесконечно высокого потолка лился кровавый свет, слабо освещая центральную часть помещения, похожего на бальный зал. Только вот "танцевали" здесь далеко не дамы и господа, а монстры, что не сразу обратили своё давно увядшее внимание на пришедшую армию. Мужчины и женщины разных возрастов, профессий и даже рас пришли сюда ради одной единственной цели: уничтожить нечто, являющееся сердцем зла. Уже уставшие, морально и физически, от долгого похода, они собрали остатки сил в кулак, чтобы нанести последний удар. Здесь решится судьба мира.Вспышки огня зажгли древнюю систему освещения, открывая взору даже самые темные уголки зала. И после армия волной двинулась на монстров, что уже оглушительно ревели, чувствуя рядом добычу.Битва оказалась изнуряющей. Враги лезли из всех щелей, никак не кончаясь. Тела на каменном полу начали мешаться в одну кашу, и уже никто не обращал внимания на то, что под ногами.Но после произошло то, ради чего эта армия вторглась в сердце тьмы. Монстры дрогнули и начали убегать в свои норы, оставляя в зале лишь тишину, прерываемую движением армии и её попытками разобраться с ранами, пока есть время. Но времени не было. На огромной стене, что была в конце помещения, появился гигантский портал, из которого начал вырываться обжигающий воздух, нагревая поверхности, которые касался. А после появилась огромная лапа, покрытая черными чешуйками, что переливались кровавыми отблесками от света портала.Монстр появился полностью — его размеры внушали ужас, а вид заставлял вздрагивать даже матерых вояк. Огромная пасть раскрылась, выпуская наружу плотный поток пламени, что зажигал воздух вокруг себя и опалял ближайшие колонны до черного цвета, некоторые рушились, не выдерживая натиска огня.Синеватый купол объял всех стоящих на земле воинов, защитив от огненной смерти, что испаряла кровь и плоть вокруг. Когда поток иссяк, купол не исчез, продолжая защищать от возможной опасности, которая не заставила себя ждать.Монстр слегка пригнулся, словно отходя от своей атаки и готовясь к новой. Казалось бы: вот он момент, чтобы всё закончить, но те, кто были ближе всего к этому чудовищу, заметили, что между его чешуйчатых лап что-то движется, и опасения подтвердились — к армии двинулись будто бы уменьшенные версии огромной проблемы, словно и её было недостаточно.И вновь клинки начали проливать кровь, как только нечисть вошла в барьер. Мелкие твари были наравне с воинами, отчего потери были с обеих сторон, вот только врагов было больше, и они теснили. Маги не могли отвлекаться — держали барьер — и умирали они именно из-за этого. Выхода больше нет, весь план покатился ещё в тот момент, когда они только зашли в этот замок тьмы, поэтому оставались только крайние меры.Пасть чудовища вновь раскрылась, высвобождая новый поток смерти. Только на этот раз защита дрогнула: один край барьера разбился, впуская внутрь испепеляющий огонь, что унёс жизни части армии вместе с мелкими монстрами.Отчаяние накрывало хуже огня и все чувствовали, что надо использовать тайное оружие, которое, фактически, убивало применившего, поэтому это было для тех, кому не страшно.И многие обратились. В таких же чудовищ, каких убивали до этого. Только во много раз сильнее, быстрее. Лишь немногие остались наблюдать, как эта изменившаяся армия, с лёгкостью очищая себе путь, вышла из барьера и двинулась на ослабленного монстра, только вот даже в таком состоянии он был слишком опасен. Гигантский хвост плетью прошёлся по полу зала, сметая всё, что попадалось на пути, задевая как своих так и чужих. Рушились вместе с этим и несущие колоны — помещение начало постепенно обваливаться, поднимая столетнюю пыль в воздух, что закрывала всю битву.Когда всё рассеялось, чудовище всё ещё было живо, хоть и не могло больше летать, как и ходить. Но вот никого больше не было видно.Оно, словно не зная усталости, вновь выдохнуло пламя смерти, которое устремилось на жалкие остатки армии, обнимая их слабый барьер своими раскалёнными языками смерти.