Жертвы (Флим, ангст) (1/1)

— Занятно, — обронил он, подходя ближе и внимательно разглядывая лицо Флима. — Просто жуть. Ты выглядишь в точности как он.— Так и было задумано, — сказал Дисра. — Мне понадобилось восемь лет, чтобы отыскать того, кто сумел бы сыграть эту роль. Я давно запланировал грядущие события. ?Рука Трауна: Призрак прошлого?Кости ломило так, будто бы по нему проехались самосвалом, собрали по кусочкам, а потом проехались опять. Ему снова нужны обезболивающие, но как он устал их жрать! Кто бы мог подумать, что последствия пластических операций так... болезненны.?Ну же Флим, соглашайся. Я восемь лет искал того, кто сможет блистательно сыграть Трауна. Никто не справится с этим лучше тебя?. Хитрый мудак. Хотя и сам Флим не лучше. Его проклятая страсть к обману и авантюрам, не раз приводившая к дурным последствиям, снова вылезла в самый неподходящий момент. Флим уже сто раз успел пожалеть, что связался с Дисрой, но что сделано, то сделано. Теперь жирная сволочь просто так его не отпустит. Но и самому уходить — бежать — не хотелось тоже. Дно, на котором Флим провёл последние лет пять, никак его не прельщало. К тому же он слишком много уже отдал этой роли. Словно в ответ на эту мысль, у него вновь заныли кости. Причём настолько сильно, что захотелось выброситься в окно. Крифф. Вместо того, чтобы следовать самоубийственному порыву, он решил как-нибудь отвлечься. Обведя взглядом собственные апартаменты (недурно; Дисра на его содержание не скупился), Флим отчего-то поплёлся к зеркалу. Задумчиво скользнув взглядом по стеклянной поверхности, он усмехнулся. Ну чисто Траун, ни дать ни взять. Всё-таки не зря его кромсали. А покромсали знатно: он был не так высок, как Траун, и не так широкоплеч. Про лицо и говорить нечего. С раздражением тряхнув головой, Флим отвернулся. Его взгляд упал на стол и переместился на книгу. Раскрытые мемуары почившего десять лет назад экзота лежали на столе, взывая к тому, чтобы Флим продолжал их штудировать, но сейчас было не до этого. Мозгодробящие изречения Трауна добили бы его ещё сильнее. Кстати о Трауне. Флим судорожно вздохнул. Чудовищная в своей сложности задача, с которой он не слишком хорошо справлялся, давила на него, как камень. Залезть в шкуру экзота, понять его до конца... Флиму почему-то ужасно захотелось выпить, желательно чего покрепче. В последнее время настроение Флима сменялось чаще, чем претензии моффов друг к другу. От этого он чувствовал себя ещё хуже: волны небывалого энтузиазма то и дело сменяла убийственная апатия. Флим списывал эти скачки на кучу лекарств, которые принимал. Это напоминало замкнутый порочный круг: когда Флим пытался ограничить их количество, его скручивало так, что он едва мог встать с постели. Когда принимал всё прописанное — начинал походить на сбежавшего психа. Это ужасно раздражало и мешало сосредоточиться на роли, к которой он уже успел безумно привязаться. И полюбить. Флим вообще любил всех персонажей, которых играл. А как же иначе? Ведь вдохнуть жизнь, заставить зрителя поверить можно только так. И чем значительнее роль — тем больше она причиняет неудобств. Эта закономерность прослеживалась у него особенно сильно. Поэтому Флим находил в своих страданиях некое извращенное удовольствие. Все эти жертвы и неудобства были лишь мелочью по сравнению с грандиозным замыслом Дисры. Они вдвоём вдохнут жизнь в безвременно почившего гранд-адмирала, вернут галактике то, что он мог бы ей дать. Флим тряхнул головой и неожиданно для себя рассмеялся. Действительно ведь, блистательная карьера. Если все пройдёт гладко, как обещал Дисра, то им удастся то, что настоящему Трауну не удалось — возродить Империю. И он, Флим, неизвестный мелкий аферист, станет её лицом. От этих перспектив кружило голову не хуже, чем от крепчайшего алкоголя. Да, на карту поставлено слишком многое, так что Флим не собирался сдаваться. Он идеально отыграет Трауна — а как иначе? Сыграет так, что не только у Дисры упадёт челюсть. Но для начала всё-таки нужно добить мемуары. И наконец-то принять обезбол.