Расскажите о первом поцелуе вашей пары (1/1)

У раздражения есть имя и фамилия и бесконечный запас мнений о чем угодно. Мировая экономика? Да пожалуйста. Экологическая ситуация в начале двадцатого века? Его не заставить замолчать. Черная Смерть в Лондоне в 1665? Ха! Ему и здесь есть что сказать.Раздражение зовут Александр Гамильтон, и он уже неделю стажируется у них в офисе, взбаламутив привычный ход вещей.— Где ты нашел его? - Джордж смотрит на Гилберта, прячущего самодовольную улыбку в стакане кофе. Гилберт усмехается еще больше.— Он очарователен, правда? Вы не поверите, если я расскажу вам, где нашел его. В конце концов, рассказать его историю за него будет indécemment, Mon General. Это... Не мой бизнес. Так, кажется, вы говорите.— Не мое дело, Гилберт. Мы говорим: "Не мое дело".— Рад, что мы поняли друг друга, Mon General, - Гилберт - чертов лис, щурится хитро и весело, подмигивает ему, откликается на просьбу Пегги о помощи, упархивает от дальнейших расспросов.Джордж остается наблюдать за тем, как Александр спорит с Джефферсоном. Он чувствует, что у него начинает болеть голова.Проходит одна рабочая неделя, затем еще одна. И еще.И Александр, шумный, вездесущий, успевающий везде и всюду, становится частью его жизни так же, как в нее годами упорной службы влился Гилберт, Нокс, Грин и сестры Скайлер.Он приносит кофе, сортирует почту, выполняет мелкие подай-принеси поручения, мелькает тут и там по всему офису, спорит с сотрудниками, возникает там, где по статусу ему возникать не положено.Джордж прекрасно помнит их первую встречу, тогда, в баре, когда он помогал Геркулесу с напившимся Лафайетом. Он помнит, как после они разговаривали до рассвета, а потом Джордж заплатил за его такси. Помнит, как засматривался на наглый изгиб губ, словно мальчишка, не умеющий держать себя в руках. Кажется, Александр был достаточно пьян, чтобы забыть все это.В любом случае, их отношения почти не выходят за рамки приличия. Иногда Джордж выдергивает его за шкирку из эпицентра спора, иногда Александр напоминает ему о том, что его жизнь не всегда завязана на работе.Это перерастает в ту специфичную заботу, которая не должна переходить границы официальных отношений, когда Джордж напоминает Александру, что у него обеденный перерыв, поэтому ему стоит прерваться. Когда Александр, выучив его привычки и привязанности, не меняющиеся уже долгое время, приносит из кафетерия именно то, что ему нужно.Это идеальный, устраивающий Джорджа симбиоз, который позволяет ему оставаться в своей зоне комфорта.Хотя, он будет лжецом, если соврет, о том, что никогда не задумывался о том, как бы Александр смотрелся на кремовых атласных простынях его спальни.Александр – бомба замедленного действия, оружие массового поражения и тот, кто сведет Джорджа в могилу. Так что иногда он рад тому факту, что никогда не видел Александра, разметавшимся по его кремовым атласным простыням.Он сможет держать свои фантазии в узде.Так Джордж думает до тридцатого сентября.Лафайет всегда умел устраивать праздники.Вечеринка по случаю дня рождения босса - сдержанная и не претензионная, позволяет его сотрудникам расслабиться в пятницу вечером.Он ведет неспешную беседу с Джеймсом Мэдисоном, пьет шампанское и старается не думать о том, что ему минуло сорок лет.— Жорж? - Лафайет касается его плеча мягко, словно старый любовник, улыбается Мэдисону, просит прощения за прерванный разговор.— В кабинете вас ждет подарок, сэр. Я бы хотел, чтобы вы на него взглянули.Джордж хмурится.— Мы договаривались, Гилберт. Мне не нужно от коллектива никаких подарков. Вы работаете здесь не для того, чтобы тратить на меня свои деньги.— О, этот подарок нам ничего не стоил. Взгляните. Вам понравится.Однако Лафайет не следует за ним, чтобы запечатлеть момент. Никто из участников вечера. Джордж, хорошо знающий, насколько развита фантазия у его людей, находит это поводом для беспокойства.Он открывает дверь своего кабинета нарочито осторожно, но внутри нет ни огромного торта, ни сотни шаров. В кабинете сидит на его рабочем столе и нервно качает ногой Александр. Когда он видит Джорджа, он расплывается в улыбке.— Доброго вечера, сэр.— Александр? Думал, вы ушли сегодня раньше, потому что не любите подобные мероприятия.— Лафайет убедил меня остаться, сэр, - мурлычет Александр, и в его интонации есть что-то, от чего мурашки ползут по позвоночнику, а внизу живота собирается холодный ком.Александр спрыгивает со стола до того, как Джордж сделает ему замечание. Качая бедрами в такт музыке, Александр подходит к нему ближе, не разрывая зрительного контакта.— С днем рождения, сэр, - шепчет Александр, вторгаясь в его личное пространство, закидывая руки на плечи и прижимаясь губами к уголку его губ. Совсем невинно и почти по-детски.— Вы можете взять больше, сэр, - словно в подтверждение своим словам, Александр прижимается ближе, потирается о Джорджа недвусмысленно.И Джордж думает: к черту.Рука в волосах Александра кажется на своем месте. Он зарывается в них, слегка сжимает, наслаждаясь беспомощным хныканьем, а потом целует, на этот раз глубоко, правильно и грязно, пока челюсть не сведет от усилия.— Вам- вам нравится мой подарок, сэр?— Ты можешь звать меня Джорджем в приватной обстановке. Да, Александр. Это замечательный сюрприз.— Тогда, Джордж, я могу дать вам гораздо больше.— И я возьму. Но сначала доберемся до квартиры.