Расскажите немного о постели (рейтинг R) (1/1)

Александр не отводит от Лафайета глаза из чистого упрямства, сжимает зубы и надеется, что не выглядит позорно-растерянно и смущенно. Он знал, что этот разговор будет не из легких, но ему необходимо успокоить своего товарища, убедить, что в их с Джорджем связи нет ничего, что должно волновать Лафайета и остальных друзей Александра, провоцировать странные, протекционные инстинкты, словно Александр не их острый на язык, бойкий ровесник, а дама в беде, которая в жизни не разбирается и не может сама о себе позаботиться.И если последняя часть этого тезиса и близка к истине, то со всем остальным Александр был не согласен в корне и предпочел бы, чтобы в его личную жизнь не лезли. Что, наверное, почти невозможно, учитывая тонкие стены их нового штаба, трудолюбие подчиненных Джорджа Вашингтона, их привычку задерживаться допоздна и природное любопытство.Возможно, они слышали то, что им слышать не стоит. Возможно, именно поэтому сейчас Лафайет стоит перед ним в палатке, сложив руки на груди.Александр вздыхает.— Что ты хочешь узнать?— Что происходит между тобой и генералом?Вот так, прямо, чтобы не было возможности увернуться от ответа. Александр прочищает горло. Действительно, что происходит между ними? Они просто нашли друг в друге то, что каждый ищет среди ужасов войны? Что-то более глубокое? Бог, Александр хотел бы.— Не понимаю, о чем ты, друг мой?— Я спрошу точнее, mon Ami, ты спишь с генералом Вашингтоном?Вот теперь точно все. Приперт к стене так, что не вывернешься.Александр вскидывается хищно, готовый защищать себя и Джорджа, потому что, конечно, знает последствия раскрытия их связи.— Да. Я сплю с Джорджем Вашингтоном. Это было мое желание, никакого принуждения с его стороны. Он просто потакает моей слабости, а я пользуюсь этим. И, клянусь, Лаф, если ты растреплешь кому-то, что узнал это, я…— Аttends une minute, Александр. Я не имею ничего против вашей связи, пусти и нахожу это слегка…extravagants. Однако позволь мне уточнить, ты уверен, что это происходит именно благодаря твоему желанию, потому что то, что не посчастливилось услышать мне, заставляет меня, как вы говорите, подвергаться сомнениям. Джон и вовсе считает, что ты скомпрометирован.— Ты просто не смеешь обвинять его в том, что он заставляет меня делать это, - рычит Александр, вскакивает с места, вплотную прижимаясь к Лафайету и несдержанно хватая его за шейный платок, шипя слова ему в лицо. Лафайет кажется ошеломленным, но держится спокойно, останавливает встревоженного Джона, до этого замеревшего смущенно и виновато в своем углу.— Слушай сюда. Я был тем, кто это начал. Я опустился перед ним на колени и просил даровать мне его милость и внимание. И то, что вы слышали, это не больше, чем воплощение фантазий. Джордж – самый чуткий любовник из тех, которых я знал. Он с уважением относится ко мне и моим желаниям.— Но отметины! Я видел следы рук на твоей шее. И были дни, когда ты буквально работал стоя.Александр оборачивается к Джону, опасно сужает глаза.— Я, кажется, внятно объяснил вам. Я. Этого. Хотел. Всего. Этого. Генерал никогда не принуждал меня и не делал мне больно сверх того, что мне было нужно. И я всегда могу это, черт возьми, остановить, если захочу. Всегда.Сейчас, загнанный близкими ему людьми в угол, смущенный и испуганный тем, что ставит под угрозу не только репутацию, но и жизнь Джорджа и свою, Александр вряд ли следит за тем, что и как говорит. И не обращает внимания на то, как пылают уши у его собеседников. Вряд ли они ожидали услышать такие пикантные подробности из жизни Александра и генерала Вашингтона.Они переглядываются. Джон улыбается натянуто, Лафайет примирительно выставляет руки вверх, но начать говорить ему не удастся.Александр отстраняется сам, дышит тяжело, смотрит почти дико.— Если кто-то из вас хоть словом обмолвится о том, что видел, я-— Тише, mon Ami, пожалуйста, послушай нас. Мы слышали твои мольбы и звуки ударов. Мы просто переживали за тебя, как за нашего друга, хотели удостовериться, что эта связь не приносит тебе нежеланной боли. Пожалуйста, пойми нас и наше смущение. И я, и Джон бесконечно ценим тебя также как и генерала. И мы просто хотим, чтобы все было хорошо.Александр смаргивает. Его плечи расслабляются, он обнимает себя и говорит:— Все действительно в порядке.— Тогда, mon Cher, будьте потише в следующий раз.