Рассуждение. (1/1)

POV Эммануэль.

С каждым днем я все больше убеждаюсь в том, что я ему не нужен. Я – игрушка, красивая, а главное его, и больше ничья. Внутри меня теплится надежда, что я все же ему нужен, как человек, которого он любит, и пусть она не такая большая, как была раньше, но все же еще есть… Большего мне и не надо. Я многому научился, находясь рядом с ним: я ловил его настроение, которое вскоре передавалось и мне. Когда ему было плохо, это сказывалось и на моем состояние тоже. Когда в его глазах зажигались искры, мои вторили ему. Но так было, только до смерти его брата. В тот момент я увидел, как гаснет жизнь в его глазах, как их заволакивает пленка ненависти и презрения к этому миру и всем людям. Именно тогда я понял, что его настоящего мне уже не увидеть, а если и были какие-то проблески, то он их тут же гасил. Мне было больно видеть это, но я терпел. В тот момент мне захотелось разорвать мир, сделать все для того, чтобы он был счастлив и снова начал улыбался. Мы все пытались пробиться сквозь стену, которую он выстроил вокруг себя, но никто не мог пробить ее насквозь. Лишь у меня получилось проделать в ней такую трещинку, которую можно было разглядеть только с лупой, но я радовался и этой небольшой победе, наивно полагая, что я полностью разрушу эту стену, но он не подпускал меня ближе.Я кричал, что он не может так жить, что он должен убрать эту стену, чтобы мы все могли ему помочь, а он лишь отвечал, что у него все прекрасно и ему не требуется ничья помощь. Тогда я оставил все свои попытки, полагая на то, что он сам уберет эту стену, но это все затянулось, а потом он окончательно переменился. Такое ощущение, что в нем что-то сломалось и это невозможно восстановить ничем. Даже любовью и временем, а время залечивает любые раны. Кажется, что время немилосердно к нему. Сколько раз я просил у времени, чтобы оно помогло ему забыть потерю близкого человека, но оно оставалось глухо к моим мольбам. А его это и вовсе не задевало, он теперь был полностью погружен в то дело, которое нам придется распутывать, и пусть мы только строилии разрабатывали события, для него это было, как глоток свежего воздуха. Казалось, он дышал только этими часами, что мы проводили в участке. Когда он сидел в архиве пытаясь разобраться в том или ином деле, он оживал. В его глазах вновь разгорались искры, а мы могли только надеяться, что они не погаснут. Но как только мы выходили за стены участка, он снова становился замкнутым и хмурым юношей, которого мы все так привыкли видеть. Мы все настолько привыкли приезжать по первому звонку из участка, что когда нам позвонили, примерно в два часа ночи, никто из нас не удивился. Все были в предвкушении, говорили, что на месте осталась живая девушка, которая виделась с маньяком, но он почему-то оставил ее в живых. Для нас это было загадкой, которую мы хотели разгадать. Никто из нас не знал, что свидетелем и человеком, который увидел убийцу, будет кто-то из нашей команды. Мы все были шокированы еще больше, когда узнали кого оставили в живых.

POV Ник.

Новый шаг убийцы, у которого нет ни одного прокола. Каждый его шаг продуман до мелочей, но не в этот раз. Сегодня он оставил маленькую улику. И этого вполне хватит для того, чтобы урезать круг подозреваемых. Хоть мы и долго разбираемся в этом деле, сдвигов нет. У меня иногда возникает такое ощущение, что с нами играют. Просто все было слишком идеально. С каждым разом мне хотелось разгадать эту загадку все больше и больше просто для того, чтобы успокоиться, и это помогало. Это снимало напряжение лучше, чем сигареты и настолько отвлекало от реальности, что можно было забыть ее полностью, окунуться в этот новый неизведанный мир. Не нужно было думать о том, что будет пока я здесь. Моей жизни ничего не грозило, но стоило, только выйти оттуда, как проблемы наваливались на меня неподъемной горой. Кажется, что они только и ждали моего возвращения только для того, чтобы придавить меня своим грузом и нашептывать, что мне от них нигде не скрыться. Я просто жил теми часами, что мы проводили в участке. Там все было иначе; все как-то неуловимо менялись. Там не было этих обиженных и ревнивых взглядов, случайных касаний и попыток находиться как можно ближе. Там между нами была дистанция. И мне это нравилось, черт возьми! Но только стоило нам прийти домой, как ты в очередной раз начинал истерику. Крики и слезы, высказывание оскорбительных фраз в адрес друг друга до того утомляло, что я просто сбегал. Брал куртку и бежал, не разбирая дороги только бы подальше отсюда из этого ада. А дальше следовали прогулки под луной и возвращение домой под утро, когда пальцы рук замерзли до такой степени, что шевелить ими не получалось, даже если они были спрятаны в карманы это их не спасало. Холодный осенний ветер забирался под одежду, пробирая почти до самых костей и постепенно охлаждая его от долгого бега, а дальше начинало потряхивать от холода. Иногда помогала согреться кружка горячего кофе в какой-нибудь дешевой забегаловке, где можно было завести пару случайных знакомств и разболтать им все свои проблемы, а после уйти, ведь через пару часов все всё забудут, включая и эту случайную встречу. А если кружка горячего, почти обжигающего кофе не помогала, то можно было взять что-нибудь покрепче. В один из таких вечеров, а точнее в одну такую ночь, когда я уже завел пару случайных знакомств, и беседа шла непринужденно, в руках я держал чашку с обжигающим ароматным кофе, грея об нее руки. Вскоре мне позвонили.