Бесконечное пространство для импровизации (1/1)
Подъезжали к офису. Бен, с точки зрения истинного джентльмена, выглядел просто оторви-и-брось: брюки-дудочки (он не забывал продемонстрировать миру свой великолепный зад - таковая уж случилась с ним слабость после Шерлока), кеды. Однако он по какой-то неведомой ему причине натянул на короткую футболку длинный пиджак, застегнув его на все пуговицы.На Мартина старался не смотреть. Тот, воспользовавшись долгим пребыванием Бена в душе, оделся так, что нелепее не бывает. "Курица ярмарочная," - раздраженно подумал Бен.На Мартине были нелепые короткие брюки, малиновые носки и оксфордские (!) ботинки. Что уже там было сверху - значения не имело. Хотя платочком в горошек хотелось Фримана удушить.В офисе царила почти нормальная рабочая обстановка: агенты, сценаристы и продьюсеры что-то бурно обсуждали. Какие-то невнятные люди что-то писали, некоторые из них печатали в поте лица. И только одно "лицо" выделялось на фоне всеобщей неприглядности привычной обстановки - Хиддлс. Каким-то мистическим образом он уже успел покрасить волосы в медный цвет, а вот об укладке даже не подумал - стоял теперь, как предзакатное солнце и улыбался. Увидев Бена, поздоровался и изменился в лице - как будто посмотрел на кого-то недосягаемого, изумительного и дарящего восхитительные надежды. Мартина взглядом не удостоил. Пожал его руку, улыбаясь Люку."Мерзавец, подлец и... да ты же меня этой своей ролью просто уничтожишь," - пронеслось в голове Бена. Если он будет вот ТАК смотреть, что делать на съемочной площадке? Как в этот образ войти и не вываливаться всякий раз, каогда "монстр" смотрит тебе в глаза. Вот так, как сейчас смотрит: восторженно, искушающе и безумно сладко. Что там взгляды Мартина! Хиддлс должен ходить в тёмных очках, если не хочет быть изнасилованным прямо на месте... Ох, что же это? Бен попытался вынырнуть из своих сумбурных переживаний, но получалось плохо. Посмотрел на Фримана - тот сидел молча, на лице вовсю отражался ужас. Бен хорошо знал Мартина и его чувствительность - тот, как и прежде, понимал все его переживания, считывал эмоции со всех присутствующих и, не в силах совладать со своей природой, отраражал, как идеальное зеркало.В момент самого пика душевного смятения Бена Хиддлс перегнулся через стол и, глядя прямо в глаза,заявил: "У нас с тобой роскошные роли. Бесконечное пространство для импровизации".И Бен совершил ошибку - посмотрел в его глаза: там плескалось светлое море, отражалось Солнце, при этом вполне успешно конкурируя с мраком, освещаемым Луной, а звезды, вместо того, чтобы осыпаться, поднимались на небосклон и вспыхивали - одна ярче другой. Томом хотелось обладать. Прямо здесь и прямо сейчас. Бен постарался перевести взгляд на Мартина - тот сидел с застывшим лицом и (Бен знал это) старался не плакать.Тем временем Хиддлс тихо произнес: "А ещё в этом фильме мы будем много танцевать. Эти эпизоды обязательно вырежут, но МЫ - будем"."Ненавижу,"- подумал Бен, подавляя отчаянное желание подойти ближе и впиться в тонкие надменные губы.