Глава 3. Дом № 12 на площади Гриммо. (1/1)

— Где мы? — поинтересовался Джеймс, оглядываясь.— У меня дома, — отозвался Сириус, а потом, скользнув взглядом по кастрюлям, уточнил: — на кухне.— Ребята, ведите себя осторожно, не показывайте своих чувств и не ляпните чего-нибудь лишнего, — шепнул Дамблдор, пользуясь тем, что никто лишний услышать его не мог.Подростки кивнули, хотя им было очень не по себе и они понятия не имели, как себя вести в сложившейся ситуации. Дамблдор кивнул и, жестом указав им на стулья, левитировал на плиту чайник с водой. Что делают британцы в любой непонятной ситуации? Правильно. Пьют чай.— Кинг, ну подмени меня на дежурстве, — раздался энергичный голос, а затем распахнулась дверь, и в комнату, едва не споткнувшись об порог, ввалилась девушка с торчащими во все стороны розовыми волосами, а за ней зашли суровый чернокожий колдун с золотой серьгой в ухе и бледноватый мужчина в потрепанной мантии.— Добрый день, профессор, — улыбнулась девушка, освещая жизнерадостной улыбкой мрачность кухни, — привет и вам.— Добрый, Нимфадора, — ответил Дамблдор. — Это мои ученики. Их родители уехали по моему заданию и попросили меня на некоторое время присмотреть за детьми. Надеюсь, никто не будет против, если ребята поживут тут, а первого сентября поступят в Хогвартс. Это Джейсон Алон, его брат Роберт и Эммет и Роуз Холиуэллы, — Дамблдор по очереди указал на каждого из ребят.Следовать совету Дамблдора было непросто. Ребята как громом пораженные уставились на взрослого Люпина. Дамблдор, заметив это, как бы невзначай кашлянул, и ребята, опомнившись, поздоровались со взрослыми.— Они немного стесняются, сами понимаете, новое место... — пояснил Дамблдор.— Ну, это мы быстро исправим, — улыбнулась Тонкс.— Что же, это хорошо, — сказал Дамблдор, — но к сожалению, мне пора. У меня еще встреча с Министром. Думаю, дальше вы справитесь без меня.— Не беспокойтесь, профессор, — ответила Тонкс. — Мы быстро сойдемся.Дамблдор покинул кухню, а оставшиеся сели за стол.— Ладно, — произнес Люпин, — я собирался написать Гарри письмо еще вчера, но закрутился и не смог этого сделать. Так что пойду напишу, пока не забыл. Он, наверное, беспокоится.— Передавай ему от нас привет, — сказала Тонкс. — Напиши, что я по нему очень соскучилась.— Обязательно, — ответил Люпин и закрыл за собой дверь.Мародеры с любопытством смотрели на взрослых. Столько было интересующих вопросов, но никто не решался их задавать.— А что это за дом? — наконец спросила Лили, когда они сели за стол.— Это дом моего дяди, Сириуса Блэка, — ответила Тонкс, мигом помрачнев.Ребята переглянулись.Сириус, который уже успел понять, где они, вздрогнул, окончательно убедившись в своих доводах. Хотя многое и изменилось в особняке родителей с тех пор, как он в последний раз был здесь, но факт оставался фактом — это его дом. Он догадывался, что его родители уже покинули этот мир, только вопрос о Регулусе оставался открытым.— А где он? — спросил Джеймс, надеясь, что его повзрослевший друг присоединится к ним.Тонкс провела пальцами по глазам и чуть дрогнувшим голосом ответила:— Он погиб два месяца назад.Никто не нашелся что сказать. Ребят никто не готовил к подобным событиям, а следовало, ведь эффект был — будто от удара.— К… как? — наконец выдохнул Сириус, резко побледневший.— В июне у нас произошла стычка с Пожирателями Смерти, — Кингсли снял с плиты чайник. — И один, точнее, одна из Пожирателей застала его врасплох и произнесла заклинание смерти.Услышать такое было тяжело. Разговор совсем не клеился. Кингсли молча разливал чай, по-видимому, просто занимая руки делом— Ладно, хватит киснуть, — Тонкс хлопнула ладонями по столу. — Сириус не хотел бы, чтобы мы были в постоянном трауре.— Люпин, похоже, пишет Гарри обо всех событиях, произошедших на планете от начала времен, — произнес Кингсли, пытаясь перевести разговор на другую тему, — Нимфа, ты опять съела все конфеты?— Оставь Ремуса в покое, — сказала Тонкс, откидываясь на спинку стула. — Напишет и придет. В конце концов, он беспокоится о Гарри. А ты — о конфетах. Тем более о съеденных.— Да, в последнее время Ремуса просто не узнать, — пробормотал Кингсли, ухмыляясь. — Похоже, у Молли появился серьезный конкурент в борьбе за обхаживанием Гарри. Так и вижу, как они наперегонки бегут к бедному парню, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке.Тонкс весело расхохоталась, тем самым обстановка разрядилась окончательно.— Да ну тебя, тоже мне, скажешь.Мародеры с любопытством продолжали слушать взрослых. Они никого не перебивали, жадно вслушиваясь в каждое слово. Но нужной информации они так и не узнали, так как взрослые говорили на отстраненные темы, типа квиддича.Вскоре к ним присоединился Люпин.— Ну что, написал? — поинтересовалась Тонкс. — Надеюсь, ты внес в свое письмо то, что я тебе сказала.— Да, вписал туда каждое твое слово, — ответил Люпин, садясь рядом с нею.— Надеюсь, не прямо каждое? — отозвалась та.— Все пересказал? — улыбнулся Кингсли.— Да нет, кое-что оставил до его приезда...— Ладно, — взглянул на часы Кингсли, — с вами хорошо, но у меня есть еще кое-какая работенка. До встречи.И, попрощавшись со всеми, мужчина направился к выходу.— Вы, наверно, устали? — обеспокоено спросил Люпин-старший. — Завтра приедут Уизли, и станет намного веселее. А сейчас давайте я провожу вас в ваши комнаты, отдохните до ужина.Они поднялись на третий этаж, и Люпин, указав на одну из дверей, произнес:— Роуз, здесь будете спать вы. Вскоре к вам присоединятся две девочки — Гермиона и Джинни, — и вам не будет одиноко.Он приглашающе распахнул дверь, и Лили прошла в комнату.— А вы, — он обратился к Мародерам, — будете спать в комнате напротив.Люпин указал на дверь и пошел к лестнице.Мародеры вошли в свою комнату и расселись по кроватям.— Хватит киснуть, Бродяга, — сказал Джеймс, пытаясь подбодрить друга. — Ты, конечно, расстроен, но ты ведь умер в битве, как герой. Разве не об этом ты мечтал?— Я не расстраиваюсь, — глухо произнес Сириус, хотя весь его вид говорил об обратном. — Просто не ожидал этого.— Да ладно, Бродяга, не надо делать из себя героя, — сказал Ремус. — Любой бы на твоем месте расстроился. И вообще...В этот момент в комнату вошла Лили, и Ремус не стал продолжать фразу. Лили подошла к своему ухажеру и села рядом. Вид у нее был подавленный. Джеймс, заметив это, слегка обнял возлюбленную.— Интересно, а какие мы? — спросила Лили, теребя в руках подол своей мантии.— Не знаю, — ответил Джеймс. — Честно говоря, я совершенно не вижу себя в этом времени.Ребята хорошо повеселились, представляя Джеймса, Лили и Питера в будущем.— Эх, жаль, Пит с нами не пошел, — сказал Джеймс, улыбаясь. — Такое веселье пропустил.— Сам виноват, — ответил Сириус, слегка нахмурившись. — Трус!Появившаяся на пороге Тонкс позвала всех на кухню.— Я прошлась по магазинам и купила еды, — весело сказала она. — К сожалению, я готовлю не так вкусно, как Молли. Так что нам придется ограничиться этим…Из пакета появились гамбургеры.— Полагаю, вы в Америке их уже объелись, но ничего более съедобного я в маггловских магазинах не нашла, — произнесла Тонкс, раздавая горячие сандвичи. — Лучше уж это, чем ничего.— А в Косом переулке ничего не было? — удивленно спросила Лили. Сам факт того, что волшебники ходят закупаться едой в маггловские магазины, был для нее нонсенсом.— В темное время суток туда лучше не соваться, — серьезным тоном ответила Тонкс. — К тому же большая часть как Косого Переулка, так и Хогсмида закрыта. Люди боятся нападения Пожирателей, а к этому еще и половина магазинов разграблены или уничтожены. У них появилась привычка устраивать пожары, одной метки им, кажется, недостаточно.Ели все молча, пока Сириус не осмелился задать вопрос:— А раз хозяин этого дома умер, тогда почему вы здесь? То есть, я хотел спросить, кому он теперь принадлежит?— Дом принадлежит крестнику Блэка — Гарри Поттеру, — ответила Тонкс. Джеймс, услышав это, поперхнулся гамбургером.— После смерти Сириуса, — продолжила Тонкс, — дом, как и все его состояние, досталось крестнику. И Гарри пожелал, чтобы здесь, как и до смерти Сириуса, располагалась штаб-квартира ордена Феникса.— Наверно, Сириус очень любил своего крестника, раз оставил ему все, — несколько задумчиво произнесла Лили. Она догадывалась, что Гарри — сын Джеймса. Но от нее ли? Лили одновременно и хотела, и страшилась узнать правду, но ведь нельзя было раскрывать себя, а взрослые говорили с неохотой. Видимо, боль от потери Сириуса еще не прошла.— Да, — с грустью ответил Люпин. — Сириус безумно любил Гарри. Он заменил ему отца. Все, что он делал, он делал только для него, для Гарри.Им было о чем подумать.Ремус не мог понять, что он в будущем чувствует к сыну Джеймса. В том, что Гарри был сыном Поттера, Ремус был абсолютно уверен. К тому же взрослый Ремус говорил о нем с такой любовью, которая была ему не свойственна. Он с большим интересом анализировал себя взрослого и то, как он изменился с возрастом.Сириус же не мог поверить, что существовал человек, которого он полюбил больше, чем себя, и которому все оставил. Это было так непривычно для него, конечно, он любил Джеймса как брата, но его чутье подсказывало ему, что крестника он любил в разы больше. В том, что Гарри — сын Джеймса, он тоже был уверен. Также он не мог понять, почему дом принадлежит мальчику, который не является Блэком. Неужели больше не осталось его кровных родственников? И где его брат? Да и что же случилось с Джеймсом, раз сам Сириус заменил Гарри отца? Но Сириус решил оставить все эти вопросы на потом, понимая, что не стоит больше давить на взрослых сегодня.Джеймс же совсем не верил в то, что у него есть сын. Он просто не мог представить себя в роли отца. Да и что-то здесь было не так, раз Сириус заменил Гарри родителей.Лили по-прежнему гадала, ее ли это сын. Эта мысль просто въелась в ее мозг, не давая думать ни о чем другом.Они довольно долго так просидели, думая каждый о своем, пока Ремус, который понял, что нормального диалога сегодня ожидать не стоит, не произнес:— Что же, давайте спать.Ребята отправились наверх, и Лили сразу же скрылась в своей комнате.— Вы что-нибудь поняли? — спросил Джеймс, закрывая за собой дверь. — Лично я — ничего.— Я тоже, — ответил Сириус, потирая глаза.— Это потому, что мы еще ничего не знаем, — устало произнес Ремус, разбирая свою кровать. — Джеймс, а что ты чувствуешь?— В смысле, что я чувствую?— Ты что, не понял, что у тебя есть сын?— Честно говоря, я не знаю, — ответил Джеймс. — Я просто не верю, в то, что у меня есть сын.— А вот я верю, — сказал Сириус. — Ведь только твоего сына я мог полюбить как своего и оставить ему все наследство.— Все равно, пока я не выясню это и не буду уверен в том, что он мой сын, — я не поверю.— Так давайте выясним! — улыбнулся Сириус, и Джеймс с Ремусом поняли, что их друг ни перед чем не остановится, пока не докопается до правды.— С радостью, — ответил Джеймс, зевая, — но только завтра. На сегодня с меня хватит потрясений.