Глава 12 (1/1)
Вопреки ожиданиям, следующее утро выдалось суетливым, но не бывает нерешаемых проблем, бывают ленивые люди. Киоссе от природы ленив не был, тем более привык считать, что у каждой ошибки есть имя, фамилия и отчество. Разобравшись с заморочками на производстве, Никита вернулся в главный офис и зашёл к отцу.— Горишь, Леонид, горишь….— Вы же знаете, Вячеслав Николаевич, кому - то Родина – Мать, а кому - то *б твою мать. — Красочно и горделиво выразился Леонид в ответ на слова Киоссе - старшего, точно философское изречение зачитал. Увидев Никиту, он не стёр с лица нахмуренного выражения, только в чёрных глазах мелькнула ирония.Никита пересёк кабинет и крепко пожал его сухую, горячую руку.— Только тебе звонить собрался, а ты, я смотрю, уже здесь, на жизнь свою тяжкую жалуешься.Лёня свободно вздохнул, твёрдые губы дрогнули в подобии улыбки.— Я смерть свою в карты проиграл, разве я могу на жизнь жаловаться?— О чём же на этот раз глаголит твой азартный разум?— В мэры хочу. — Невозмутимо ответил Лёня и откинулся на кожаном стуле, устроив правый локоть на спинке.— Счастливого пути. — Усмехнулся Никита, бросил отцу на стол документы, которые принёс собой, и замер у края, сунув руки в карманы брюк.— Так Вячеслав Николаевич не пускает. — С лёгким нажимом сказал Леонид и перевёл взгляд на Киоссе - старшего.— Леонид, с твоим ?Послужным списком? тебя даже главой сельсовета не выберут. — С лёгкой иронией отозвался Вячеслав, одним брошенным взглядом прочитав верхний листок. Никита, положив руку отцу на плечо, склонился над столом. Отобрав несколько документов и найдя интересующий, он постучал по нему пальцем, привлекая внимание. Хмыкнув, Вячеслав набрал номер финансового директора.— Ещё как выберут. — Настойчиво кивнул Лёня. — Даже привирать для красоты не придётся. Выдам пару фактов из своей биографии, и весь электорат умоется слезами. — Нагловато усмехнулся. — А дальше остаётся только грамотно организовать идолопоклонство. Чем я не идол?— Ты сначала по - русски нормально научись говорить, без матов, идол, твою мать. Перед электоратом он собрался выступать. — Усмехнулся Никита, тем временем слушая, какие отец отдаёт распоряжения.— Никита, знание великого русского ещё не делает человека Великим.— Угу, санитарки, которые утки выносят, тоже себя медиками называют.— А жизнь же вообще — дерьмо. И всем нам приходится в этом дерьме копаться. Кому - то больше, кому - то меньше.— Потянуло пофилософствовать? Ты ещё скажи, что проститутки становятся проститутками лишь от социальной несправедливости.— Так возраст у меня, Киоск Вячеславович, такой – аккурат Христа. Самое время – или сдохнуть, или начать философствовать.— А я смотрю, ты во всю готовишься. — Сказал Никита и замер насмешливым взглядом на чёрной футболке друга, украшенной принтом распятья.Лёня злорадно ухмыльнулся, как оскалился:— Не - е, Никита, в раю скучно, а в ад я по определению фэйс - контроль не пройду. Уж лучше я на земле людишкам нервы попорчу.Никита снова отвлёкся, прислушиваясь к телефонному разговору отца, потом, когда тот положил трубку, вернулся взглядом к Леониду.— Есть время?Леонид хотел было ответить: смотря для чего, но в этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошла Ирина Тайлеревна. Вошла энергично, наполняя комнату не только ароматом изысканных духов, но и своим настроением.Вячеслав поднялся навстречу жене, Никита уселся в отцовское кресло и с расслабленным вздохом откинулся на спинку. С некоторым умилением он наблюдал, как мать одарила отца нежным поцелуем, как тот, будто небрежно, слегка обнял её за плечи. Но на самом деле в этом жесте не было ничего небрежного, только огромное, сдерживаемое на людях чувство. Никита теперь понимал отца больше. Да и любого другого, у кого есть любимая женщина. Та, которую до боли хотелось сжать в объятиях и не выпускать. Без которой ночи становились мучительными и бессонными.— Ах, какие люди! Леонид! — Немного театрально, но по - доброму улыбаясь, воскликнула женщина, сталкиваясь с привычно колким взглядом мужчины.Леонид кашлянул, прочищая горло, поднялся с места и взял пиджак, который небрежно бросил на краю длинного стола.— Ирина Тайлеревна, уважаемая, чрезвычайно рад видеть. — Тщательно изображая манерность, приветствовал мать друга. Та, меж тем, быстро чмокнула сына и снова остановила на Леониде пронзительный взгляд.— А куда это ты убегаешь? Расскажи хоть, как у тебя дела?— Боюсь я вас, Ирина Тайлеревна. Начинаю рядом с вами себя человеком чувствовать. И мне даже мерещится, что у меня есть совесть. — Натужно улыбнувшись, натянул пиджак.— Всё жизнь празднуешь? — Вздохнула.— Яволь, майн фюрер, никак не могу доверить это дело кому - то другому. — Одёрнул лацканы и поправил на запястье золотые часы. — Никита, время у меня есть, но оно стремительно уходит.— Тогда пойдём пообедаем, поговорим заодно.— И этот убегает! — Шутливо возмутилась мать и перехватила сына за локоть. — Тоже потерялся, про всех забыл.— Не потерялся я. И ни про кого я не забыл.— М - м -м…. — Кивнула понимающе и прямо спросила. — Как Даша?— Прекрасно. — Ответил он, и от Ирины не укрылось, что лицо сына осветилось каким - то новым чувством, которого она раньше никогда не замечала.— А почему вы не приходите к нам в гости? На ужин, например? Мне так хочется с ней поболтать… может быть, посоветовать что - нибудь…. — Ирина смахнула с плеча сына несуществующую пылинку.— Так вы не приглашаете. — Заметив ироничный взгляд матери, Никита ответил ей тем же.— Так ты специального приглашения ждёшь? — Искренне возмутилась.— А как же.— Мы приглашаем, да, папа? — Посмотрела на мужа.— Конечно, приглашаем. — Подтвердил Вячеслав.— Ну всё, тогда мы придём. — Улыбнулся.Ирина качнула головой.— Ох, и хитрец….Никита и Леонид покинули кабинет и прошли к лифту. Лёня нажал нулевой этаж, чтобы, спустившись, выйти на подземную парковку. Посмотрел в зеркальную стену на Никиту и проговорил:— Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты. Так ведь, мой друг?— Угу. — Неопределённо гмыкнул Никита. Сознание заволокла другая мысль, совсем не о еде. Набрал номер Даши. Она долго не отвечала, но он не переставал звонить. Лёня указал в сторону, где припарковал машину. Никита отстал от него на шаг, слушая в трубке бесконечные гудки.Наконец послышался запыхавшийся Дашкин голос:— Да, привет… только вышла из кабинета, и ты звонишь….— На обед?— Да какой там, вздыхать не успеваю. У меня сегодня две своих группы. И ещё чужая вечером — попросили заменить. И между всем этим куча документов на обработку.— Я заберу тебя сегодня. Ты во сколько освободишься?Даша шумно набрала воздух – то ли возмутиться хотела, потому что они не договаривались на сегодня о встрече, то ли подсчитывала, когда Никите лучше подъехать.— Я детей в пять отпущу. А потом у меня бумажная волокита. Она бесконечная. Как подъедешь, позвони, я спущусь.— Хорошо.— У нас будет арт - терапия, я после неё буду мёртвая.— Хорошо. — Улыбнулся.Даша рассмеялась:— Хорошо, что я буду мёртвая? Ой, Никита, ко мне пришли. — Поспешила прервать разговор. — Звони, ладно?— Позвоню.Никита заехал в пять вечера. Даша только отпустила своих маленьких воспитанников. В голове ещё шумели пронзительные крики и визги, и безумной рифмой крутились детские считалочки. Документы, конечно, она обработать не успела. Подумала взять их с собой, но решила не испытывать себя на прочность, всё равно сил на разумные мысли не осталось.— Шишки - шишки, я на передышке. — Протараторила, открывая дверцу машины. Подобрав штанину чёрных брюк, нырнула в салон и упала на сиденье. Протяжно выдохнула.— Чего? — Переспросил Никита и потянулся к ней, чтобы поцеловать.— Не обращай внимание, это у меня гон. — Отмахнулась и чмокнула его в губы.— У тебя краска на лице. — Никита стёр с её скулы пятнышко жёлтой краски.— Краска. — Фыркнула Дашка и оттянула вырез блузки. — Кажется, у меня даже песок в лифчике. Мы и краской рисовали, и песком…. Ну в общем, я мёртвая, я тебя предупреждала. И ужасно голодная, потому что без обеда.— Страсти - то какие. — С усмешкой качнул головой и завёл машину. — Поехали поужинаем где - нибудь и домой. Спать. Ты ляжешь спать, а мне поработать надо немного. А то папа лишит меня в этом месяце премии и мне не хватит денег тебе на платье. Не хочу в выходные в офисе торчать, а работы валом.— О, нет, пожалуйста, давай дома поужинаем. — Вскинула руками пышные рюши бежевой блузки. — Я точно не готова для выхода. Знаю, что тебе всегда по душе мои безвкусные наряды, но зато я сама не всегда готова показываться в них на людях.— Мурка, не переживай, мы будем ужинать в таком месте, что даже если ты там будешь сидеть голая, все будут думать, что так и надо.— Спасибо, успокоил. — Хмыкнула она и привстала, чтобы посмотреть на себя в зеркало заднего вида. А то выскочила из кабинета, даже на себя не взглянув. — Ладно, поехали. Я так люблю есть в каких - нибудь забегаловках. — Стёрла с щеки ещё одно крошечное пятнышко жёлтой краски.— Это будет нормальная забегаловка для таких творческих людей, среди которых ты будешь выглядеть Белоснежкой.***— Даша! — Позвал Никита, когда она очередной раз проплыла мимо. Услышав его, Даша шагнула на порог рабочего кабинета и коснувшись рукой дверного косяка, вытянулась в струнку, как балерина у станка. На ней были белые сиренево - белые трусики и киоссовская майка белого цвета, которая натянулась на груди, бесстыдно обрисовывая её женственную округлость.Её протяжный томный вздох был Киоссе ответом.— Про что работаем, Доктор? — Никита бросил на стол авторучку и с улыбкой откинулся в кресле. Закинул руки за голову.— Всё плохо. — Проворчала она.— Что плохо?— Всё ужасно.Никита чуть вздёрнул подбородок. Даша окинула его нарочито внимательным взглядом.— С нашего первого секса прошло чуть больше месяца, а ты уже плохо на меня реагируешь. Надо что - то делать. Срочно надо что - то делать. — Проговорила нахмурено, безуспешно пытаясь сдержать улыбку. — Я пять раз туда - сюда прошла, и только потом ты меня окликнул.Никита рассмеялся:— Нормально я на тебя среагировал. С третьего раза, а потом засекал, с какой частотой ты мимо кабинета шныряешь.— Да - а? — Удивлённо протянула она. — И с какой? — Призывно и мягко улыбнулась.— Пятнадцать секунд.— Семнадцать. — Довольно поправила она.— Нормально с третьего?— Нормально. Отлично просто. С первого - второго — это патология.Никита похлопал себя по колену.— Иди ко мне, моя Мурка.— Мр - р - р - р. — Промурчала она и с кошачьей грацией двинулась через кабинет.Подойдя, поцеловала Никиту крепко раз - другой и, зарывшись пальцами в тёмные жёсткие волосы, прижала его голову к груди. Чуть устало навалилась на широкие Никиткины плечи.— Даша, иди ложись.— Чего ты меня отсылаешь?— Я не отсылаю, а беспокоюсь. Сама же говорила, что мёртвая, вот я и хочу, чтобы ты легла отдыхать.— Нет уж, притащил меня сегодня к себе, значит терпи. Поваляюсь тут на диванчике, нервы тебе потреплю.Диван в кабинете оказался не очень дружелюбным, потому Даша принесла себе подушку и плед. Даже нашла в шкафу какую - то книжку. Что - то философско - непонятное. Как раз для того, чтобы отключиться и заснуть.— Мурка, не морочь себе голову, это декор.Даша улыбнулась и встала с дивана. Вернула книгу в шкаф.— Я так и поняла. А ты читал эту муть?— Нет, конечно. Говорю же – декор. — Не поднимая головы от бумаг, сказал Никита.Снова усевшись на диван, Даша подобрала под себя ноги и завернулась в плед.— А разговаривать можно или ты в доску занят?Взгляд Никиткин, застывший на мониторе ноутбука, остался таким же сосредоточенным, но губы дрогнули в улыбке.— Можешь даже анекдоты рассказывать, я хоть поржу.— А Лёня – это твой друг? — Спросила осторожно.— Несмешной анекдот.— Никита. — С нажимом сказала Даша, со ждущим выражением в глазах.— Почему он тебя заинтересовал?— Твой Лёня меня абсолютно не интересует, меня интересуешь только ты. Просто я про него раньше никогда не слышала. Дружба, она разная бывает. Вот и спрашиваю. С Виталюшей вы одноклассники. Это одно. А Лёня?Никита замолчал, остановился на её лице задумчивым взглядом.— Мы с ним, как в мультике про Маугли, одной крови.— Кто из вас мудрый Каа, а кто дикий Маугли?— Угадай с одного раза.Даша улыбнулась:— Ты мудрый Каа. Планируешь чётко, анализируешь гибко.Показалось, что Никита хотел что - то сказать, но укротил это желание. Телефонная трель рассекла тишину. Киоссе взял трубку облегчённо, словно очень ждал этого звонка.— Нашёл? Давай. На почту мне пришли. — Сказал кому - то строго и снова уставился в монитор.— Блин, Никита, мне нельзя говорить таких вещей, особенно про мультики! Ты же знаешь, я впечатлительная. Сразу в голову что попало лезет.— Например?— Например, твой Маугли: ?Сам я не убиваю, мал ещё, но я загоняю коз для тех, кому они нужны?.— Не заморачивайся, Мурка. Кстати, родители нас на ужин пригласили. — Тут он посмотрел на неё.— Когда? — Спросила, тревожась любопытством.— Не знаю ещё, скажут, потом договоримся.— Ладно. — Ответила со вздохом.Отказ Никита не примет, знала это прекрасно, потому даже не пыталась протестовать. Слава Богу, что в этот раз у неё хотя бы есть время свыкнуться с мыслью и подготовиться ко встрече.— Мурка, а Мурка?— Чего? — Сонно спросила она, совсем пригревшись на диване.— У тебя, наверное, снова конференция какая - нибудь намечается?— А ты откуда знаешь?Никита усмехнулся и потёр подбородок.— Да я прям чувствую уже. У тебя эти ?Конференции? с определённой цикличностью.— Работа у меня такая. — Словно устав сидеть прямо, Даша съехала на бок и улеглась на диван, свернувшись калачиком.— Ну, конечно. — Чётко проговорил Никита. — Ты же у нас Perpetuum mobile - ?Вечный двигатель?. Куда тебя на этот раз занесёт, хотелось бы знать?— Вообще, я ещё не решила, полечу я туда или нет. — Голос её стал глух и невнятен. — В Питер, на международную конференцию ?Нейронаука в психологии, образовании, медицине?. Не знаю я, это на два дня.— Только имей в виду, желательно, чтобы ты мне не из питерской гостиницы позвонила, а пораньше. А то получишь ?Два? по поведению.— А, кстати, ты меня обманул. — Приподнялась, чтобы видеть Никиткино лицо.— Когда это? — Весело спросил он, шелестя бумагами.— Ты ни фига не похож на свою мать, ты – вылитый отец.Вместо ответа Никита улыбнулся так, как ещё никогда в жизни ей не улыбался – с хищным самодовольством.— Вот, я же говорила. — Сказала Даша, глядя на эту незнакомую улыбку. — Я, конечно, очень мало общалась с ним. Но ты же знаешь, я чокнутая — мне хватило. Так и хотелось перед Вячеславом Николаевичем реверанс сделать. Как леди.— Мурка, где ты и где леди. — Посмеялся. — Леди, они скромные, они по квартире полуголые не рассекают.— Ой, Твою - Мать - Величество, и как ты меня терпишь?— Обыкновенно.— Вот не зря у тебя крокодил в спальне. Знаешь, как крокодил охотится? Он никогда не нападает первым, делает вид, что ему лениво и ждёт, пока жертва сама к нему подойдёт. И если жертва приблизилась, ей ни за что не спастись.— Ты, по - моему, Animal Planet пересмотрела.Через час Киоссе закончил с документами и погасил настольную лампу. Посидел с минуту, чтобы глаза привыкли к темноте. Даша так и заснула здесь на диване. Он взял её на руки, чтобы отнести в спальню. Вместе с пледом, стараясь не тревожить.— Никиточка, я сплю…. — Пробормотала она.— Спи, Мурка, спи.— Никиточка, ты меня любишь? — Вдруг едва слышно прошептала, и Киоссе, уже собираясь вставать с дивана, замер.Безвольно - разомлевшую ото сна, он прижал её к себе сильнее и коснулся губами горячего виска.— Конечно, люблю.— Я тебя тоже.Теперь не хотел подниматься. Даже шевелиться не хотел, несмотря на то что навалившаяся усталость скатилась с него, словно её смыли водой.