Глава 17. Розы (1/1)

- Трагичней? – Саске осторожно лег на спину и посмотрел на сидевшего рядом блондина. – Что это значит?- То и значит – отозвался Минато. – У Какаши была семья, и она не погибла в автокатастрофе. Он сам её уничтожил…- Но… зачем? – тихо спросил Учиха.- Начну сначала. Какаши сейчас уже управляет сетью производителей мобильных телефонов, так? Кроме того не многие знают, что на нем висит ещё бизнес, причем не совсем легальный. Именно с него все и началось.Пять лет назад наш Хатаке отказался от права наследования в пользу своего младшего брата. Тот рос слабым ребенком, и дядя Какаши начал постепенно промывать голову своему старшему брату, о необходимости переписать состояние на кузена Какаши. Отец нашего блондина уже почти подписал согласие, как в эту же ночь его не стало вместе с женой и младшим сыном.Какаши убил их собственными руками. Подробностей никто не знает, но это убийство было сделано лишь только для того, чтобы не дать той ядовитой отрасли его денег развиться в полную силу с его кузеном. Именно поэтому Какаши ненавидит свою теперешнюю жизнь, купленную такой страшной ценой. Ведь он убил родных родителей и родного, маленького братика. Он бы был сейчас твоим ровесником.Минато закончил говорить. С улицы раздавались тихие разговоры парней, завывание ветра и скрип старого ясеня под окном комнаты Саске.- Почему вы мне раньше не сказали?- Какаши не видел в этом особой необходимости. К тому же, он не любит распространяться о своем прошлом.Брюнет повернул голову к стене и тяжело вздохнул. Он был истощен как морально, так и физически, и поэтому сил на то, чтобы обдумать данную информацию, у него просто не было.- Минато… - протянул парень, засыпая. Успокоительное подействовало.- Что?- Не уходи, пожалуйста.- Не уйду, - пообещал блондин, поправляя Саске одеяло. – Спи, Саске…***Но когда Саске вновь разлепил глаза, блондина в комнате не было. Стояла уже глубокая ночь, но в комнате почему-то горел ночник. Неужели это Минато оставил? Ответ Саске получил, когда медленно повернул голову и заметил пепельницу, полную окурков. Парень перевел безразличный взгляд на сидевшего рядом Какаши. Воцарилась тишина, в которой парни спокойно изучали друг друга глазами. Саске не знал, с чего ему начать, а Какаши упорно молчал.- Зачем ты пришел? – наконец хрипло спросил Саске.Какаши не ответил, лишь затушил очередной окурок. Взгляд Учихи непроизвольно метнулся к пепельнице. Неужели он так долго здесь сидел, раз успел скурить столько сигарет?- Я вообще-то тут сплю, - также тихо отозвался блондин.- Минато все рассказал мне. И почему ты не сказал мне сам об этом раньше?Хатаке опустил глаза в пол.- А зачем? Это что-то изменило бы?Саске задумался. А ведь и правда, что бы тогда изменилось? Черные глаза зацепились за разбитую губу Какаши.- Кто это тебя так? Итачи? – усмехнулся брюнет.- Да, - произнес Какаши, внезапно опускаясь на кровать к Саске. – Знаешь, Саске… я не хочу, чтобы ты считал меня монстром, который добивается своего, несмотря ни на что…- А кем же мне тебя считать? – Саске от слабости не мог пошевелить даже рукой, и жуткий, неосознанный страх заставлял его сердце нервно екать при каждом движении блондина. – Ты же получил то, чего хотел…- Нет, Саске, - внезапно покачал головой Какаши, - не получил…Блондин медленно наклонился к лицу мальчика, и тот предупреждающе сжал губы, на что Какаши лишь усмехнулся.- Не бойся. Ты не можешь двигаться из-за боли, да и не надо тебе этого делать.Хатаке прикоснулся лбом ко лбу Саске и осторожно коснулся кончиками пальцев скулы парня.- А что же ты тогда хочешь? – подал голос Саске, в душе которого вновь начинало твориться что-то странное.- Я хочу тебя всего, Саске, - отозвался Какаши, зарываясь носом в длинную челку парня, - я хочу твое тело, твою душу, твою любовь…Саске закрыл глаза, не в силах справиться с внезапно нахлынувшей головной болью. А его сенсей аккуратно поцеловал его в лоб и прошептал:- Мне кажется, что я проглочу тебя с ног до головы… всего… полностью…Учиха глубоко вздохнул и провалился в сон. Последнее, что он почувствовал, это теплые губы на своей щеке.***Орочимару осторожно постучал в комнату, где сидел Минато, и заглянул внутрь.- Все нормально? – тихо спросил он.Намикадзе кивнул в ответ.- Сходи, проверь Итачи, - отозвался блондин. – Он у себя, вроде…Орочимару закрыл дверь и быстрым шагом поднялся наверх. Постучав в дверь, он дернул за ручку. Заперто.- Итачи? Открой, - тихо произнес брюнет.- Зачем? – послышался глухой голос. – Уходи. Я не в настроении разговаривать…- Итачи, пожалуйста, открой, - повторил Орочимару.- Орочимару, уходи…- Итачи… это касается нас…Ответом ему была тишина, а затем легкий шорох шагов и звук открываемого замка. Орочимару глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.- Заходи, - произнес Итачи.Орочимару вновь взялся за ручку. На этот раз было открыто, и парень зашел внутрь. Итачи сидел на кровати, задумчиво скрестив руки перед лицом в замок.- Итачи? – Орочимару замер около парня. – Все в порядке?- Нет, Орочимару, не в порядке, - отозвался Учиха, тяжело вздыхая. – Разве может быть порядок после такого?Орочимару замолчал, прекрасно понимая, о чем говорит его любимый человек. Парень окинул взглядом усталую фигуру Учихи, озадаченное лицо, пустой взгляд… он не мог видеть, как Итачи страдает.- Итачи, послушай, - Орочимару присел рядом на корточки, - когда вы уехали, я остался с Саске. Я был ему ещё одним заботливым старшим братом. То, что сделал Какаши, неправильно, но…- Неправильно? – Итачи горько усмехнулся. – Орочимару, я понимаю, почему ты его защищаешь, но войди в мое положение. Какой-то ублюдок изнасиловал моего брата, а ему это фактически сошло с рук…- Итачи…- Нет, не перебивай! Так вот. А я вынужден бездействовать только потому, что вы не даёте нам драться, боясь повторения событий пятилетней давности!!Голос Итачи повысился на несколько тонов, и Орочимару опустил голову. Впервые на его памяти Итачи выходил из себя.- А ты говоришь, что это неправильно… хм, Орочимару, Орочимару, забыли вы, видно, моего старшего брата, раз стали слушать этого блондина.Орочимару побледнел при упоминании о старшем Учихе, но продолжал молчать. Его глаза зацепились за выключенный музыкальный центр. Парень протянул руку и нажал на кнопку включения. Через несколько секунд из колонок полилась медленная музыка.?Tutto è... pensare a te

e così ti penso

La mia carne e l'anima

fanno il cuore denso

Tu sei, tu sei, lo so

così vicina

tu sei, tu sei, lo so…?Орочимару усмехнулся.- А ты помнишь, как мы танцевали под дождем? – тихо произнес парень, вставая.Итачи странным взглядом наблюдал за тем, что делал второй брюнет. А Орочимару медленно подошел к Учихе и потянул его за рукав к себе.- Давай вспомним…Итачи медленно обвил своего бывшего парня руками и полностью отдался медленным движениям. От Орочимару исходил нежный аромат роз, неуловимый и чувственный, как и пять лет назад. Его легкие руки нежно гладили спину Итачи. И парень почувствовал, как необъяснимое спокойствие разливается по его телу.- Итачи, - тихо произнес Орочимару, встречаясь с черными глазами.Но Учиха без разговоров накрыл его губы нежным поцелуем, запуская пальцы в мягкие, длинные, темные волосы и толкая брюнета к кровати. Упав на неё, ребята продолжали чувственно целоваться, пока Орочимару не стал осторожно расстегивать на Итачи толстовку.Учиха позволил её с себя снять и вновь припал к сладким губам, забираясь руками под светло-бежевый свитер, который так шел Орочимару. Холодные пальцы нежно коснулись бусинок сосков, и Орочимару что-то невразумительно простонал в поцелуй. Итачи оторвался от его губ и опустился к оголенному бледному телу, покрывая его невесомыми, мокрыми поцелуями. Орочимару запустил свои руки в чужие волосы и потянул прочь резинку, позволяя мягкому черному шелку разметаться у него по животу.Итачи… его Итачи… тот человек, которого он безумно любил, любит и будет любить, несмотря ни на что… знал ли это сам Итачи? Орочимару был уверен, что он знал, иначе бы сейчас не стал зубами расстегивать ему ремень.Длинные пальцы оставили в покое так и не снятый джемпер и потянули вниз джинсы. Орочимару приподнял таз, облегчая эти манипуляции, а затем закрыл глаза, наслаждаясь влажными поцелуями. Итачи осторожно потянул вниз его нижнее белье, и Орочимару вздрогнул от холода. Но теплая рука быстро прогнала это чувство и начала нежно ласкать возбужденный член извивавшегося по кровати парня. Итачи тем временем вновь возобновил поцелуй, изредка покусывая любовника за губу. Рука исчезла с его органа, а через секунду мягко нырнула между ягодицами и начала нежно массировать самое сладкое, что желал получить Итачи.Один палец скользнул внутрь, и Орочимару зашипел от давно забытых ощущений.- Итачи, осторожней…- Хорошо, - горячо прошептали ему в ответ, нежно проводя по внутренним горячим стенкам и сводя этим Орочимару с ума.Это помогло ему расслабиться, и вскоре внутрь скользнул второй палец. Давление усилилось, и Орочимару начал тихо стонать. А когда Итачи уже третьим пальцем нашел простату, так и вовсе застонал в голос.- Ты так сладко стонешь, - прошептал ему Итачи на ушко, лизнув предварительно раковину.Орочимару в ответ слегка сжал его пальцы внутри себя, давая понять, что он готов к немного большему. И Итачи не стал больше томить ни себя, ни своего партнера. Закинув стройные длинные ноги к себе на локти, Учиха медленно начал проникать в горячую тесноту любимого тела.Господи! Сколько же раз Итачи жалел, что тогда не попрощался со своим Орочимару… с его любимым человечком, который всегда поддерживал его в трудную минуту и никогда не бросал. Ни в радости, ни в горе. Итачи проклинал себя за слабость, но не мог ничего поделать; он должен был уехать.И сейчас, видя, как выгибается под ним его солнце, его сердце, его частичка души, Итачи старался причинить как можно меньше боли. Это у него получалось вполне. Орочимару выдохнул, когда Итачи вошел до конца, а затем тихо застонал, когда Учиха сделал первое движение назад.Холеные руки притянули к себе Итачи, а горячие губы умоляли их поцеловать. И Учиха не мог отказать. Орочимару раскрылся ему навстречу после стольких лет обиды, и Итачи оценил это.Темп с размеренного и чувственного постепенно менялся на быстрый и сносящий крышу. Орочимару, никого не стесняясь, стонал в голос, впившись пальцами в спину брюнета и ощущая тугие мускулы, перекатывающиеся при каждом толчке. Марево наслаждения затмило сознание обоим парням. Стоны становились все громче и громче, а движения – резче.В конце концов, Орочимару не выдержал. Выгнувшись, он кончил, запрокинув голову на подушки. Итачи догнал его спустя пару толчков. Почти сразу же ребята уснули в объятьях друг друга, и лишь тихая музыка, сладкой пеленой накрывшая спящих, была свидетелем их обоюдного признания в самом сокровенном, что существует на этом свете.

***А утром Орочимару открыл глаза и потянулся в полном одиночестве. Все тело ломило от приятной усталости и неги. И как только парень бросил взгляд на тумбочку, то легкая улыбка заиграла на его губах. На тумбе лежали три белые розы и небольшая открытка. Протянув руку, Орочимару поднес её к глазам.?Прости меня, малыш. Твой, только твой Итачи. Р.S. люблю тебя, солнце?.- Прощаю, люблю, обожаю. Живу и жду, в твоих объятьях умирая, - с улыбкой процитировал Орочимару свой любимый стих, вдыхая аромат прекрасных цветов.