Лорен Стракер/Энди Стракер. Одаренные. (1/1)

Из раскрытой шкатулки едва слышно лилась музыка?— но для Лорен, чьи кости уже впитали в себя этот звук и вибрировали теперь с ним в едином ритме, слышать было уже не обязательно. Теперь каждая ее клеточка знала песнь Фенрира наизусть и пела ее как наяву, так и во сне.Это из-за нее, из-за шкатулки, сны становились все реальнее: все продолжительней, все четче, все чаще после пробуждения на ее запястьях проступали вовсе не призрачные синяки от хватки чужих пальцевЛорен настолько устала сражаться с образами, которые оживали в ее голове, стоило ей лишь смежить веки, настолько устала говорить ?нет? и отрицать очевидное, что это должно было случиться неминуемо?— ее капитуляция.После того, как она истязала себя отсутствием сна длиною в несколько суток, мир вокруг стал смазанным и гулким. Ни кофе, ни энергетические напитки больше не действовали, а жалкие попытки держать глаза открытыми приводили лишь к тому, что дрема овладевала ею даже без помощи прикрытых век.Энди был там?— снова, как всегда, ждал ее на крыше.Его светлые волосы ворошил ветер, за его плечами клубилась тьма?— сегодня он пришел к ней вместе с огнями ночного города, но Лорен так ни разу и не обернулась, не перегнулась через парапет, чтобы взглянуть на эти огни. Ее манила темнота, которую нес с собой ее брат.—?Останься, Лорен,?— Энди протягивал ей руку, он делал так каждый раз, такой обманчиво-дружелюбный, такой понимающий, готовый дать ей право выбора. До того, как его пальцы железной хваткой вцепятся в ее запястье, у Лорен в запасе лишь пара секунд. Ей уже не страшно, как тогда когда Энди сделал так впервые, и она даже больше не злится.Теперь она понимает, почему он делает это. Вот только позволить ему все еще не готова?— да и будет ли готова хоть когда-то?—?Останься со мной,?— повторяет Энди, безмятежное лицо кривится, превращаясь в злую гримасу, светлые брови сдвигаются, на лбу пролегает морщинка… Такое знакомое, такое родное лицо?— а прячется за ним уже совсем не ее брат, а какой-то страшный незнакомец, который жаждет поглотить ее душу и тело.Лорен прячет свою руку за спину?— она его не коснется, не коснется Энди сама, по доброй воле, даже если он целый мир уничтожить ей пообещает. Не уничтожит все равно, потому что слишком боится остаться один?— он хоть песнь Фенрира и не слышал так же явно, как Лорен, но ее влиянию поддался до самой глубины души, до самого дна, где спрятано было знание о том, чем все однажды должно закончится.—?Ты ведь тоже хочешь этого, Лорен,?— говорит Энди, досада смешивается с елеем в его голосе, он змеем-искусителем уже не раз оборачивался для сестры, но у Лорен всегда доставало сил на сопротивление.—?Нет, Энди,?— ее губы едва шевелятся, она так устала, ей бы рухнуть сейчас ему в ноги, свернуться котенком бездомным и ждать то ли расправы, то ли ласки, но отвращение все еще сильнее. И расправа, и ласка одинаково завершатся для них?— о Слиянии Фенрира шкатулка ей пела неделями, но Лорен все еще боролась, все еще презирала то, что было им с братом уготовано.—?Лорен, ты знаешь, что это все равно случится,?— Энди бросается вперед, хватает ее, стискивает плечи ей слишком грубо, слишком жадно, в лицо ее всматривается с тоской и надеждой, а там, дальше, прячется гнев. Лорен знает, что ему так ненавистно?— Энди ее саму жаждет даже сильнее, чем становления Фенрира. Это ее в монстра медленно превращает шкатулка, в Энди же монстр жил всегда?— в самом темном, недосягаемом уголке ждал своего часа.—?Если ты сделаешь это со мной, я никогда тебя не прощу, Энди,?— шипит Лорен брату в лицо. Вот только его этой фразой больше не остановить, прощения ему не нужно больше.Губы у Энди жесткие, сухие и горячие, и поцелуй его сродни болезни, которая внезапно накатывает?— у Лорен ноги подгибаются, и чтобы не упасть остается лишь вцепится брату в плечи.Он уже целовал ее прежде, но никогда вот так?— требовательно, отчаянно, с мольбой и надеждой, с гневом и болью, что душили его. И уже не Фенрир взывал к ее состраданию и любви, не Фенрир срывал с нее одежду, не Фенрир сквозь зубы просил и приказывал: позволь, останься, ответь мне, люби меня, так должно быть.Лорен так устала сражаться?— не с Энди, не с зовом Фенрира, а с самой собой. Так устала, что в самый последний момент даже не стала искать сил на то, чтобы сбежать, чтобы оттолкнуть брата, чтобы напомнить ему о том, кто они.Она разомкнула губы и приняла поцелуй, а затем ответила так же неистово и жадно?— правда была в том, что они оба были чудовищами всегда.