Милосердие (1538) (1/1)

Веди меня в цепях,Освободи от стыда,Лаской причини боль.Я стою на коленяхИ умоляю тебя сжалиться, а ты говоришь:Не проси о милости,Тебе еще предстоит испытать так много боли.Не проси о милости.Смилуйся…Hurts?— Mercy *Милосердие*****1538*—?Госпожа,?— Мустафа паша был взволнован, это Хюррем отметила сразу же, как только он появился в дверях султанских покоев.—?Да, паша, говори! О шехзаде есть какие-нибудь новости?—?К сожалению, человек, которого мы послали узнать всё, так и не вернулся,?— вздохнул мужчина,?— боюсь… уже и не вернётся.—?Значит, это правда… наследник хочет захватить трон? —?мужчина лишь ниже опустил голову. Конечно, всё это говорило само за себя. Четыре дня назад Хюррем сообщили, будто бы на столицу надвигается огромное войско, а во главе стоит старший наследник. Женщина не поверила тогда, но… теперь это казалось вполне реальным. —?Аллах, защити государя и моих детей! —?взмолилась султанша. С каждой секундой ей становилось дышать всё труднее.***Пока Хасеки забылась беспокойным сном, Айлин и Михримах думали, что можно сделать в такой ситуации.—?Не верю, что брат способен на такое. В конце концов, он очень любит матушку.?Даже слишком…??— подумала родная сестра Роксоланы, но вслух, конечно же, сказать подобного не решилась.—?Боюсь, Хатидже султан могла напоить шехзаде такой ложью, которая нам и не снилась.—?Но… матушка ничего не сделала.—?Людям всегда легче обвинять других, а не себя,?— с горечью изрекла женщина,?— в любом случае, если всё окажется правдой, вам лучше покинуть столицу.—?П-покинуть? —?удивлению дочери султана не было предела.—?Да. Дошел слух, будто на государя было совершено нападение. И на шехзаде. А Баязида и вовсе найти не смогли. До сих пор.—?Братья? Отец… —?слезы навернулись на глаза луноликой. —?Как же это… матушка…—?Нельзя сейчас говорить. Твоей матери и без того тяжело. Возможно, сын, которого она так любит, хочет избавиться от своих собственных братьев. Мы не знаем наверняка, однако… всё это более чем странно,?— и с этим трудно было поспорить. —?К тому же, всё это лишь слухи. Уверена, Аллах не оставит верных рабов без своей милости. И ты в это верь. Всё будет хорошо! —?с этими словами женщина заключила племянницу в крепкие объятия.***Хюррем преследовали кошмары. Один хуже другого. И в каждом был он?— Ибрагим. Будучи всё таким же гордым и жестоким, он глядел на неё с нескрываемым презрением.—?Что, Александра, теперь видишь? Я был прав… ты сама создала своего убийцу. Как когда-то и я.—?Нет! Мустафа так не поступит. Мустафа любит меня. А ты… гори в аду, паша. Гори.—?Очень скоро ты сама отправишься туда,?— говорил мужчина и смеялся.Смеялся-смеялся-смеялся.Каждый раз Хюррем просыпалась и чувствовала внутри какую-то ужасную пустоту. А вдруг, всё это правда? Вдруг она своими собственными руками создала погибель для самой себя? В конце концов, Мустафа?— сын Махидевран. А ещё, он племянник Хатидже. А та после смерти супруга поклялась избавиться от законной супруги брата.—?Будешь же ты проклята! Да будет проклят тот день, когда ты появилась здесь… —?кричала дочь Хафсы султан, заливаясь горькими слезами. —?Ты всё испортила. Всё это произошло из-за тебя…Но если в поддержке Мехмеда и Михримах рыжеволосая была полностью уверена, то вот поведение Мустафы вызывало у нее множество опасений. Он стал каким-то отстраненным, словно… чужим? Будто между ними пролегла глубокая пропасть. И некуда было спрятаться от укора в тёмно-карих глазах. По крайней мере, Хюррем казалось, что сын винит ее в гибели паши. Хотя, тот сам нашёл беду на свою голову. В конце концов, никто не может считать себя выше повелителя. Будь ты даже сам Паргалы Ибрагим.—?Матушка, ведь вы ничего не сделали, правда…? —?то ли утверждал, то ли спрашивал шехзаде.—?Ты сомневаешься?—?Нет. Конечно, нет,?— неизменно отвечал Мустафа.Всё стало хуже, когда султан решил взять с собой только Мехмеда и Селима. Баязид, конечно же, сразу же выразил своё несогласие, сказав, что тоже может защищать честь империи. Мустафа же молчал, хотя Хюррем прекрасно видела, каких усилий ему стоит это самое молчание.—?Отец хочет, чтобы ты помог Хатидже султан прийти в себя. Ты ведь знаешь, ей сейчас очень тяжело.—?Значит, поэтому я лишён милости отца?—?Лишён милости? Что ты такое говоришь? Государь тебя ценит и любит. В этом нет никаких сомнений.—?А вы, Валиде, любите меня? —?он вдруг приблизился вплотную к рыжеволосой. Их лица оказались слишком-слишком близко. Не будь это милый и родной сердцу Мустафа, Хюррем бы обязательно позвала стражу. —?Любите меня также сильно, как и других моих братьев?—?Разве может быть иначе? —?она всех детей любила одинаково сильно. Это вполне естественно. Хотя, конечно, Мустафа мог думать иначе. В конце концов, они ведь не были друг другу родными. Хотя… это как сказать. Другой матери шехзаде не знал, Махидевран султан умерла, едва ему стукнуло пять. Это был большой удар для ребенка, хотя в силу возраста Мустафа не сразу понял, что именно произошло. Потом под свою опеку его взяла Хасеки султан, он был счастлив. Он стал частью большой и дружной семьи. Но, годы шли, прошла эпоха невинности, наступили тёмные и тяжелые времена.—?Думаешь, твоя мать просто так умерла? —?спросила однажды Хатидже.—?Вы иного мнения, султанша?—?В том дворце ничего просто так не происходит. Как моего Ибрагима убила, так и от твоей матери избавилась.—?Нельзя обвинять законную жену султана без веских причин.—?Она иблис, Мустафа. Она?— проклятье всей династии. Шайтан послал ее на наши головы. И пока Хюррем дышит, мне не будет покоя.Дочь Селима Грозного сказала это так спокойно, словно бы речь шла о погоде. Тем страшнее становилось Мустафе. Его тетушка на многое была способна… после всего.—?Титул Валиде?— вот самая веская причина. Титул, который она не сумела бы получить, останься Махидевран в живых.После этого разговора Мустафа долго думал, вспоминал все общие моменты?— радостные и не очень. Хюррем всегда относилась к нему с нежностью и заботой, дарила свою любовь и понимание, была милосердной и понимающей. Могла ли она так умело играть роль, желая на деле лишь получить статус? Ведь Хюррем уже правила гаремом, была главной. Единственная жена султана?— о ней знали во всём мире.***Хюррем вновь снились кошмары. Вновь и вновь предавала она тела любимых детей земле. Как один, лица их были лишены отныне всяких красок.—?Мехмед. Открой глазок, сынок! Открой глаза! Давай. Вставай. Давай же! Вставай… —?хасеки всё кричала и кричала. По щекам скатывались слёзы. —?Сынок… Мехмед… —?Хюррем не могла успокоиться. Не могла унять дрожь во всём теле. Нет. Этого не может быть. —?Селим. Баязид. Джихангир,?— тельце младшего шехзаде уже лежало на её коленях. До тех самых пор, пока кто-то не унес всех казненных. И вот, чья-то рука властно опустилась на плечо хасеки.—?Матушка, ваша мечта сбылась. Отныне я султан, а вы моя Валиде,?— если бы Хюррем могла убивать взглядом, Мустафа погиб бы прямо на этом самом месте. Женщина вскочила со своего места. —?Валиде?—?Не называй меня Валиде. Ты убил их. Убил своих собственных братьев.—?О чём вы говорите, Валиде? Я убил? Братьев?—?Да! Ты убил их! Ты предал… меня.—?Валиде, но ведь у меня нет братьев,?— как бы в подтверждение этих слов мужчина предложил ей оглядеться. И правда, не было следов пребывания во дворце других наследников. Вообще ничего. И лишь Михримах смотрела на брата с гордостью, как бы показывая тем самым, что радости её нет предела.—?Где мои шехзаде? Отдайте мне их! —?взмолилась рыжеволосая. Заметив же за спиной молодого падишаха старого врага, Хюррем начала терять сознание. Ибрагим паша наблюдал за происходящим с долей особого удовольствия. Ещё бы… это самый страшный кошмар для любой любящей матери.Хюррем резко открыла глаза и села в кровати. Рядом с ней находилась Эсма, верная служанка, которая с беспокойством глядела на страдания своей госпожи. Должно быть, она и могла пробудиться от столь жуткого сна.—?Что-то случилось?—?Нет, госпожа. Я только услышала крики и… —?служанка запнулась. Да и что вообще она сейчас могла сказать или сделать?—?Я поняла. Можешь идти,?— поклонившись, Эсма поспешила скрыться из виду. А Хюррем взялась за голову. Сколько ещё будут продолжаться эти страдания? Неужели пришла расплата за её грехи? Неужели её милые дети должны нести ответ перед Всевышним? Разве это справедливо? Раз уж пришло время, пусть её душа пылает в пламени ада. Только бы дети были в порядке.***Баязид присел рядом со своим товарищем. Юсуф молился с особым усердием.—?Во имя Аллаха милостивого и милосердного…Шехзаде не знал, правильно ли поступил. Конечно, он-таки получил то, чего хотел?— пошёл в поход. Но какой ценой? Не обернется ли всё это бедой? Хотя, что тут такого? В конце концов, он наследник престола… разве есть что-то, чего ему стоит бояться?! И, к слову, было. Гнев родителей. И если отец-повелитель лишь выразит своё недовольство и разочарование, то матушка сделает все возможное, лишь бы Баязид больше никогда-никогда не думал поступать подобным образом. А Хюррем султан была способна на многое. Странно, но именно её дети султана боялись, как огня.—?Ну и занесло же нас… —?долетел до него обрывок разговора. Он понял речь, так как в своё время Мустафа занимался с ним итальянским. Как оказалось, весьма успешно. —?Хороши наши семьи.—?Не должно нам спорить об этом. В конце концов, будь иной выход, нас бы здесь не было.Баязид краем глаза заметил какое-то движение. Оказалось, это были двое молодых людей. Наверное, примерно его возраста. Или чуть старше. Самое удивительное?— одним из них была хатун, что, конечно, не могло не вызывать вопросов.—?Это Моргана Веньер-Баффо,?— пояснил Юсуф, закончив с молитвой,?— а рядом… кажется, её жених.—?И что они здесь делают? —?в ответ на это мальчик-янычар лишь пожал плечами.***Моргана устало откинулась на подобие кровати, что установили прямо в шатре. Конечно, она совсем не привыкла к подобного рода условиям, хотя просить о большем было бы наглостью. Педро был прав?— семьям плевать на них. По крайней мере, на неё. А вот Мерчи явно не оставили бы без поддержки собственного сына. Но дело в том, что Педро был старшим наследником рода, а вот Моргана считалась бастардом. Её отец Николо Веньер и мать Виоланта Баффо, не состояли в законном браке, а были лишь любовниками. Хотя, это не помешало им стать родителями двух дочерей?— Морганы и Сессилии. Конечно, обе девочки получили хорошее образование, жили на ?широкую ногу?, имели всё, о чём только могли мечтать другие. Однако у них не имелось официального статуса, да и оставшиеся родственники относились к ним скорее… терпимо, нежели с искренней любовью и заботой. Когда же летом этого года дож Венеции Себастьяно Веньер понял окончательно, что турки обязательно возьмут своё, было принято решение принять условия мирного договора. Впрочем, кроме денег теперь требовалось кое-что более весомое. Султан задумал пойти на Молдавию, а это требовало сосредоточенности. Дабы Венеция не начала новую военную компанию, поддерживая притязания Папы Римского, было решено взять в ?почётные гости? детей из самых знатных домов. Выбор пал на родную племянницу самого дожа. Но так как Веньер-Баффо была бастардом, вместе с ней предстояло отправиться и её жениху?— Педро Мерчи.Поначалу Моргана думала, что это будет просто ужасно. Турки всегда представлялись ей варварами, которые не знают абсолютно ничего. Впрочем, ничего?— большое преувеличение. В конце концов, турки владеют половиной мира. А, быть может, и больше. А ещё, конечно, Моргана находилась под впечатлением из-за того, с каким трепетом эти доселе неизвестные ей люди, относятся к своему Богу. Частенько темноволосая замечала, как янычары, как мальчики, так и вполне взрослые мужчины, находят время для молитвы. Она понимала их чувства, ибо сама верила в Господа. Казалось, лишь он один способен отогнать тучи от крыши её дома. Конечно, не со всеми решениями Бога она была согласна, но… такова судьба. Не бывает всё так, как хочет человек.—?Вот увидишь. Мой отец не оставит это просто так. Мы уйдем отсюда и тогда… тогда перестанем быть заложниками. А эти турки… —?Моргана с самого начала знала, что Венеция проиграет. ?Священная лига? не сумела уберечь республику от почти что полного краха. Впрочем, дядя Себастьяно её не послушал, повёлся на красивые обещания и разговоры, не догадываясь, каких потерь ему все это будет стоить. В конце концов, лучше пожертвовать чем-то маленьким, чем потерять большое. Впрочем, едва мужчине было дело до одной из многочисленных племянниц. Да, он любил её. Но любовь в их семьях?— штука сложная. Сегодня клянется в верности, а завтра вонзает нож в спину. И так до бесконечности.До бесконечности…***Как и всегда, Нигяр была полна решимости исполнить задуманное, хотя и не верила в успех. Конечно, Шах султан была уверена, что Хюррем, только обнаружится угроза жизни, поспешит предать султана. В любовь она не верила. Совсем.—?Значит, единственный выход?— возвести на престол маленького Джихангира, верно?—?Не знаю, единственный или нет, госпожа, но… иного я не вижу. По крайней мере, пока. А там… кто знает, говорят, шехзаде Мустафа уже очень скоро будет в столице.—?Да. И что же, думаешь, падишах и правда погиб?—?Разве я могу допускать такие мысли, госпожа? —?Нигяр была хитрой и умной. Конечно, она не собиралась говорить лишнего. —?И всё же… такая возможность всё же есть.—?Хорошо. Я подумаю.Когда любовница покойного великого визиря ушла, Хюррем наконец смогла дать волю чувствам. Слёзы скатывались по щекам, она не могла унять дрожь во всём теле. Сюмбюль смотрел на страдания госпожи и ненавидел себя за бездействие. Хотя, что он мог сделать в подобной ситуации? Всякие слова утешения не имели смысла без веских оснований. В конце концов, надежда имеет две стороны медали. И ежели султан впрямь стал жертвой засады, хасеки будет ещё тяжелее убедиться в этом после. Должно быть, вернее всего сейчас?— просто свыкнуться с возможностью подобного, а потом… кто знает.***—?А почему мама плачет? —?у Айлин сердце разрывалось. Её сестре было так плохо, а она не знала, что делать.—?Она переживает. Ей больно.—?Это из-за братика?—?И за него тоже. Да защитит Аллах всех шехзаде,?— взмолилась сестра хасеки,?— да не оставит он наших близких без милости своей.—?А… если бы братик нашелся, мама бы перестала плакать? —?женщина кивнула. Конечно, страх никуда не исчезнет, но… в любом случае, вернись Баязид домой, стало бы чуть спокойнее на душе.—?Так много опасностей в мире. Кто знает, где сейчас шехзаде. Может, кто-то хочет причинить ему зло. Может… —?при каждом слове Джихангир менялся в лице, он опускал свою голову всё ниже и ниже. —?Может…—?Я знаю.—?Да, милый… ты переживаешь о брате. Я понимаю,?— увлечённая тяжёлыми размышлениями, Айлин и не различила в голосе младшего племянника странных ноток.—?Я знаю, где братик,?— добавил шехзаде уже более уверенно.—?Ч-что? Что ты сказал?—?Обещай, что не будешь злиться! —?воскликнул мальчик, заметив строгий взгляд тёти.Вдох-выдохВыдох-вдохВдох-выдох?О, Аллах, дай мне сил…??— просила Айлин у Всевышнего.—?Конечно, не буду. Разве можно?! —?судя по всему, Джихангир поверил. Или уж слишком сильно испугался за старшего брата.—?Он отправился в поход.—?И как же раньше я не догадалась?! —?доля разочарования отчётливо слышалась в голосе супруги Кара-Давута паши. Конечно, она должна была понять, что угрозы юного шехзаде о побеге?— не просто пустые слова. О, нет, Баязид определенно не из тех, кто не выполняет свои обещания. Напротив, выполняет. Но… к каким последствиям всё это может привести? В конечном итоге… —?Хаджи,?— обратилась она к евнуху,?— нужно срочно отправить гонца к Давуту. Пусть найдет нашего шехзаде,?— поклонившись, слуга отправился исполнять волю своей госпожи. —?Ты всё сделал правильно, Джихангир.—?Правда?—?Конечно. Может быть, ты спас жизнь своего брата,?— с этими словами женщина заключила племянника в крепкие объятия.***Шах-и-Хубан ждал неприятный сюрприз. Хасеки не только отказалась отдавать шехзаде, но и не думала даже о возможности возведения его на престол.—?Я надеялась, что ты будешь умнее. Ты же сама отдала Джихангира в руки врагов. Кто знает, что может произойти.—?Здесь, госпожа, я с вами абсолютно согласна. Мне неизвестно, что с государем и моими шехзаде, но… хотя бы Джихангира я обязана спасти.—?Спасти? А если ты его наоборот, сгубишь? —?Хюррем не знала, что ответить. —?Если с мой племянник пострадает, отвечать будешь ты, Хюррем. Не забывай, в нём течёт кровь великих османов,?— Шах султан ушла. Конечно, она не получила своего и была очень зла.—?Думаете, мы правильно поступаем? —?обратилась Михримах к матери.—?Я не отдам своего ребенка им. Мы никому не можем доверять. Никому.—?А если Мустафа…—?Мустафа?— мой сын! Он не убьет своего брата. Не убьет,?— конечно, рыжеволосая не хотела показывать слабость, но и без того было понятно?— её терзают противоречивые чувства. С одной стороны, старший наследник был ей как родной. С другой, они не связаны кровными узами. К тому же, кто знает, что могла сказать племяннику Хатидже. Один Аллах ведает, что на уме этой женщины.—?Мы отправили уже столько гонцов к нему, но ни с одним не пришёл ответ,?— стояла на своём госпожа луны и солнца. Конечно, она переживала об отце, но Хюррем никак не могла принять такую правду. Нет, не может быть её сын, которого она кормила из своих рук, пойти на такое. Мустафа пообещал всегда заботиться о младших шехзаде. Но… если он всё же предал её, то кому вообще тогда можно доверять?****Хюррем шла по пустынным коридорам Топкапы. Она кричала, звала на помощь, хотела отыскать своих детей. Но нигде не могла найти их. И лишь оказавшись вдруг в покоях падишаха, вдруг осознала, что произошло нечто ужасное. Зеркало, в которой они с Сулейманом любили смотреться, носило на себе следы страшного преступления.Кровь. Кровь. Кровь.—?Валиде? —?голос Мустафы вывел из раздумий. Хюррем посмотрела на него?— долго и внимательно?— он был тих и спокоен. Даже слишком. Облачённый в красиво расшитый кафтан, молодой мужчина восседал на троне султана.—?Что произошло? Где твои братья? Где твой отец?—?Когда приходит время, молодой лев убивает старого льва. Это закон мира. Таким образом власть создаёт порядок.—?Ч-что? Что это значит?—?Валиде, ведь вы знаете… это было неизбежно. Мой отец стал старым и слабым. Его смерть?— это избавление от боли и страданий,?— наконец она заметила тело возлюбленного. На светлой рубашке виднелось алое пятно.—?Как ты мог… как мог так поступить? Что это за жестокость такая? Что за… Мустафа! —?наследник стал приближаться. Должно быть, хотел загнать её в угол.—?Когда приходит время, молодой лев убивает старого льва. И молодой лев получает всё, что и без того принадлежит ему по праву,?— с этими словами султан коснулся огня её волос. —?Выживают сильнейшие. Таков закон этого мира. Ведь вы сами меня этому научили… матушка.—?Не смей так меня называть. Ты… что ты сделал с моим сыном? Где мой милый и добрый мальчик? —?мужчина залился жутким хохотом. Такой далёкий. Такой холодный. Такой… чужой?! —?Где же мой мальчик? Разве мой Мустафа может убить своих братьев?—?Я знаю, что вы пытаетесь сделать, Валиде. Не думайте, что я так глуп. Оставить им жизнь я не могу. Не просите об этом.—?Мустафа…—?Милосердие, Валиде, это слабость. А любую слабость можно и нужно выдернуть с корнем.Милосердие…*Хюррем проснулась вся в поту. Ей было страшно. Действительно страшно. Она едва могла взять себя в руки. А внутри зияла пустота. Такая же тёмная, как и эта ночь.***Карета вдруг остановилась. Когда это произошло в прошлый раз, закончилось всё очень и очень плохо.—?Что-то случилось? —?Айлин вздрогнула. Голос шехзаде вывел из тяжелых раздумий.—?Нет. Всё хорошо,?— женщина легко провела по светло-русым волосам племянника. Несколько мгновений спустя она всё же решилась посмотреть, что же происходит. Вот только выйти из кареты ей не дали, грубо толкнув на прежнее место. Это оказался один из слуг Шах султан. А чуть погодя появилась и сама виновница торжества. Такая же дьявольски красивая и опасная. —?Султанша, чем обязан такой… чести?—?Да откуда у тебя такая наглость взялась?—?О чём вы, госпожа? Что же я такого сделала? —?Айлин предпочитала делать вид, что ничего не понимает.—?Ещё спрашиваешь! —?Шах одним взглядом могла заставить человека замолчать. Такой была и покойная Айше султан. Айлин искренне восхищалась Валиде, но вот сказать такое о ее дочерях не могла. Статус члена династии не делает человека достойнее других. В конце концов, именно поступки определяют людскую суть. —?Ты украла шехзаде. Это огромное преступление.—?Как можно? Я лишь уберечь его пытаюсь.—?И от кого же?—?От… —?нет, это была самая настоящая ловушка. Сейчас Шах-и-Хубан пытается вытянуть из нее слова, которые могут стоить жизни. Так или иначе, она не может знать, хочет Мустафа захватить трон или нет, а значит… пока не доказано одно, нельзя исключать и другое. —?Хасеки султан выразила желание отправить нас с наследником в Эдирне.—?Значит, она позволила какой-то хатун распоряжаться судьбой шехзаде. Это что за безумие такое? —?о, Шах хотела унизить новоиспеченную соперницу. И правда, должно быть, это обидно, когда происходит подобное. —?Джихангир?— член правящей династии. И только член династии может позаботиться о нём,?— только султанша хотела забрать племянника с собой, как Айлин вцепилась в руку мальчика. —?Отпусти немедленно, хатун!—?Нет! —?уверенно заявила Айлин. —?Хасеки приказала следить за наследником. И пока я жива, так и будет.—?Жива? Ну, это вопрос, который можно очень быстро решить.—?Это угроза, госпожа?—?Думаешь, члену династии есть нужда угрожать какой-то хатун?—?Простите, госпожа, я не хотела… —?начала было Айлин, но выкинутая вперёд ладонь была красноречивее всяких слов.—?Не смей так вести себя, хатун. Не забывай, кто ты,?— нет, Шах султан, казалось, совсем не волновал племянник. Она с такой легкостью унижала Айлин, хотя и знала прекрасно, кем та приходится маленькому шехзаде. Конечно, если ты член династии, можно всё. Как жаль… ведь хасеки так искренне восхищалась госпожой, считала её своим другом. Что ж, выходит, всё это было ложью. Как жаль…—?Тётушка-тётушка… —?Джихангир прижался к Айлин. Конечно, сестры султана любили шехзаде, но… их мать они ненавидели. А это весомый аргумент в пользу супруги Кара-Давута паши. —?Не трогайте тётушку… —?мальчик уткнулся в живот, мягкие прикосновения женских рук дарили ему покой. Ведь именно Айлин всегда была рядом. Поддерживала в самые трудные минуты. И пока Шах и Хатидже думали, как бы избавиться от Хюррем, родная сестра матери оберегала от всего самого плохого.—?Хорошо, пусть сейчас шехзаде останется здесь. Но если с головы моего племянника хоть волос упадёт, ты будешь отвечать! —?Шах султан совсем не ожидала подобного. Быть может, она и ненавидела хасеки, но Сулейман, как никак, был её старшим и единственным братом. Да и не думала она, что Джихангир так поступит… примет сторону… хотя, чего ещё можно ожидать от детей этой рабыни?!***Моргана решила прогуляться. Утренний воздух был полезен для здоровья. К тому же, уж очень ей нужно было поговорить с Педро. Только того нигде не было видно. В конце концов, потеряв уже всякую надежду, черноволосая хотела было вернуться в палатку, как заметила Мерчи. Тот был вне себя от злости, кричал и распускал руки.?И за этого человека меня хотят выдать замуж???— с грустью подумала Веньер-Баффо. Никакие богатства не могли скрыть явный недостаток наследника клана?— он был слишком жесток, о сдержанности речи и не шло.—?Что происходит? Поди и узнай,?— приказала девушка своей служанке. Вскорости та, расспросив в свою очередь слугу Мерчи, вернулась.—?Синьорина,?— начала Агата,?— синьор Педро… к-хм… он…—?Да говори же уже! —?от нетерпения Моргана топнула ногой.—?Синьор… выпил накануне вино и… на его пути встретился… мальчик-янычар. Завязалась драка.—?Значит, теперь мой дорогой жених бьёт бедных мальчиков?! Что ж, этого стоило ожидать,?— Веньер-Баффо не любила Педро. Даже, скорее, считала его слабым. Мерчо жил в тени старшего брата, который погиб несколько лет назад, что и сделало Педро наследником. —?Ничтожный!—?Госпожа… нельзя, вдруг… —?Агата боязливо огляделась по сторонам.—?Из-за его тётки, которая вышла замуж за моего отца, моей матушке пришлось стать женой другого. Кто знает. Быть может, были бы мы теперь с сестрой законнорождёнными. Если бы не Мерчи! —?ненависть и презрение?— убийственная смесь!В конце концов, Моргана посчитала своим долгом увести Педро куда подальше. Сломает себе что, а ей потом отвечать.—?Нет! Я должен наказать этого мальчишку! —?всё никак не унимался наследник дома.—?Да что он такого сделал?—?Он… он посмел сказать, что… османы одержат победу! Что они… —?Педро и правда был пьян. Моргану обдало неприятным горьковатым запахом, она почувствовала приступ тошноты. —?Я убью его! Я могу это сделать,?— он уже было порывался вновь наброситься на свою ?жертву?, как черноволосая подозвала его слугу.—?Уведи господина обратно в шатёр. И не позволяет выходить. Головой отвечаешь! —?мальчишка закивал головой. Он не смел перечить племяннице венецианского дожа.—?Госпожа,?— Агата подбежала к Веньер-Баффо,?— вам нужно уйти,?— и страх девчушки можно было понять. Несколько десятков янычар столпились вокруг, наблюдая за всей этой картиной. —?Вам нужно уйти… синьорина! Синьо… —?Агата запнулась. Взглядом Моргана могла внушить страх.После к ним подошёл высокий и поджарый мужчина средних лет. Он был в той же красной одежде, что и мальчики-янычары.?Должно быть, самый главный…??— подумала Моргана, а заметив ?виновника торжества?, решила ?провернуть? одно дело. Благо, турецкий девушка знала. Не так хорошо, конечно, как сами носители, но и этого оказалось вполне достаточно. В своё время Сессилия всё смеялась, мол, в Венеции родились, в ней и умрём. Что ж, выходит, не зря Моргана тратила столько времени на изучение иностранных языков. Она мечтала путешествовать. И хотя теперь её мечта частично сбылась, Веньер-Баффо ощущала смешанные чувства. Она, конечно, скучала по родным, только вот… терзала ли их та же грусть? Или давно уж позабыли? Матушка и отец… у каждого была своя семья. А они с сестрой… лишь ошибки молодости.—?Наказание… высечь? —?мысль об этом почему-то заставила девушку вздрогнуть. Янычар, которого хотели наказать, был таким худым. Даже слишком. Будто не ел несколько дней, а то и недель. К слову, юноша оказался храбрым. Педро перечить боялись обычно, как никак, богатый наследник, который при хорошем стечении обстоятельств мог бы стать дожем, а здесь… этот юноша… сказал ему прямо. Сказал, что султан одержит победу. Конечно, Моргана любила родные края, но не сказать, однако, что Венеция была раем на земле. Даже незаконнорожденными приходилось бороться за жизнь. Её мачеха, урождённая Клара Мерчи, была сущей дьяволицей. Ни милосердия, ни доброты, ни чуткости. Жесткость, отсутствие понимания и, конечно же, ненависть к бастардам мужа?— вот, как можно было охарактеризовать нрав синьоры Мерчи-Веньер. Не иначе. —?Не нужно. Точнее, я хотела принести извинения за поведение… синьора Мерчи,?— однако янычар будто и не знал, что именно сказал Педро. Мальчишка даже не сделал попытки объясниться, не прошептал ни слова.?Будь Педро на его месте, сразу же бы сдал противника…??— с каким-то странным наслаждением подумалось Баффо. Что ж, так даже лучше. Кто победит?— дело сильных мира сего, а она вполне может пока провести время с пользой. В конце концов, они, должно быть, примерно одного возраста с воином.***Вечером того же дня янычар пришёл в шатёр Морганы. Она ещё раз убедилась в том, что он красив. Конечно, красив был и Педро, но… у этого юноши была особая красота и стать. Даже худое тело не могло скрыть сильный и отважный дух.—?Ты смелый! —?первое, что сказала она.—?Я не стану извиняться,?— с самого начала предупредил янычар.—?Разве я говорила такое?—?Тогда почему я здесь? Разве меня не должны наказать?—?Должны,?— темноволосая кивнула,?— но… я этого не хочу! Напротив, мне так даже лучше,?— добавила девушка чуть тише. Теперь-то уж не придется терпеть присутствие этого глупого Педро. —?Кстати, откуда ты? На бедного не похож. Сын государственного деятеля? Нет! Обычно такие живут в более комфортных условиях. Хотя… —?темноволосая осеклась. —?Так кто ты?—?Простой янычар. Призван служить своему государю.—?И все простые янычары так хорошо говорят на итальянском? —?лукавая улыбка озарила ее лицо. —?Да, это была моя маленькая хитрость. Хотела проверить. И мои догадки оказались верны. Знаешь, можешь быть кем хочешь… мне нет никакой разницы. Я изучала турецкий, но… это не то. Теперь у меня появилась отличная возможность. Ты ведь поможешь мне, да? —?с этими словами Баффо разложила перед собой несколько листов плотной бумаги и чернила.***—?От паши нет вестей. Меня так это угнетает,?— Айлин устало откинулась на спинку дивана,?— сколько всё это ещё продлится?—?Аллах милостив, госпожа,?— кивнул ага,?— рано или поздно, всё встанет на свои места. Повелитель вернётся, а с ним шехзаде, паша и ваш сын.—?Да, мой милый Осман. Такой хороший, такой добрый. Я так люблю его. Мой сыночек,?— на губах темноволосой расцвела улыбка при упоминании единственного наследника. —?Сама я так и не сумела познать радость материнства. Думала, и не познаю. Но вот… у моего второго супруга есть сын, который стал мне совсем родным. И молю Аллаха, чтобы он сберёг его. Его и наших шехзаде.—?Аминь! Он так сладко спит,?— Хаджи с умилением глядел на Джихангира, который нашел для себя уютное место прямо на коленях тёти.—?Да, кровь моей крови. Мой красивый лев. Только… недуг его… вот что тревожит. Без лекарств он не может заснуть. А кто знает, не обернётся ли этой бедой в будущем.—?Будем молиться, чтобы всё было хорошо.—?Верно. Верно,?— повторила Айлин и провела рукой по мягким волосам Джихангира. —?Пока шехзаде в нашем с пашой дворце, но кто знает… что произойдёт завтра.—?Госпожа?—?Конечно, Мустафа очень привязан к нашей хасеки, однако… кто знает, что Хатидже султан успела сказать ему, какую клевету нашептала. Нынче безумна она, все это знают.—?Тогда станет ли шехзаде слушать речи своей безумной тётушки? —?вполне логично поинтересовался ага.—?Знаешь, что я поняла за годы жизни при султанском дворе? Если только захотеть, самые дерзкие мечты могут стать реальностью. Моя сестра была рабыней, а нынче она?— жена самого султана Сулеймана. Разве не удивительно? —?евнух кивнул, находя в словах Айлин истину. —?Вместе с тем, мы сейчас на краю пропасти. Если позволим себе упасть, никогда уже не сможем подняться. И лишь мы можем спасти самих себя. Место великого визиря занимает Лютфи паша. Пока это так, у нас связаны руки.—?Госпожа… вы хотите… —?догадка родилась в голове аги со скоростью света. Улыбка отразилась на лицах обоих.—?На всё воля Всевышнего. Аллах один знает, что будет. Но… разве не можем мы немного ускорить процесс, Хаджи?—?И с чего же следует начать? Наверняка, вокруг паши много охраны.—?Ты прав. И слуг тоже. Только вот… некоторые слуги… могут иногда выбрать вражескую сторону.—?Ах, госпожа моя, сам шайтан может позавидовать вашему уму.—?Нет. Моя сестра намного умнее, только вот… тоска и череда несчастий одолела её. Она так любит султана, что погибнуть за него готова. Едва не погубила себя, узнав, что падишах пригласил на ночь четверга эту… проклятую Фирузе!—?И не говорите. Вот же гадкая змея. Так много вольностей себе позволяла, столько здоровья с ней оставили. Хорошо, что сейчас её и след простыл. И какова… родственница шаха. С таким невинным взглядом.—?Под сводами того дворца невинных нет, Хаджи. Даже если когда-то твои помыслы были чисты, рано или поздно… двери жестокости открываются перед тобой. И когда это происходит, часть тебя должна погибнуть, чтобы… осталась в живых вторая,?— грусть отчётливо читалась в тёмно-карих очах Айлин. —?Сильные должны убивать слабых. Таков закон этого мира! Если не ты избавишься от своего врага первым, то он уничтожит тебя. Или ты… или тебя…***Моргана с самого утра не могла найти себе места. Она готовилась к приходу янычары. Юсуф обещал рассказать ей немного о родных краях, что, конечно, радовало темноволосую. Ей правда нравился Юсуф. Он казался искренним, добрым. А ещё, хорошо управлялся с мечом. Вечерами Веньер-Баффо ходила смотреть за тренировками янычар. К слову, они отдавали много времени этому занятию. Также молились, ещё и с таким усердием, что иногда девушке становилось стыдно. В этих местах ей некому было исповедаться, только и оставалось надеяться, что Господь не накажет её за греховные мысли. Хотя… разве симпатия к иноверцу?— это грех? Разве любить ближних своих?— не это самое важное? Конечно, с учётом того, что Моргана обещана Мерчи, нельзя давать волю чувствам. Впрочем, пока они в ?почётном плену?, нет поводов для волнений. Часто семья создаются из-за одной лишь выгоды.?Да и матушка часто говорила, что нет нужды любить только мужа. Главное, чтобы мужчина считался твоим мужем в глазах людей…??— вспомнила Моргана. Конечно, измены не входили в её планы, но… если уж на то пошло, Педро и сам был не против плотских утех. И раз уж она не сможет сказать ему и слова против, почему бы самой тогда не пользоваться подобными удобствами? В конце концов, верность?— штука странная. По крайней мере, так ей кажется.—?Синьорина,?— Агата буквально влетела в шатёр. Должно быть, она бежала с поразительной скоростью, ибо стук сердца был слышен уж очень отчётливо.—?Что случилось? —?спокойно поинтересовалась Веньер-Баффо, глядя в небольшое ручное зеркальце.—?Там… т-т-там… синь…—?Если Педро опять выпил лишнего, мне нет до этого никакого дела. Хоть пусть упадёт.—?Но… он… он… хочет пойти к султану. И приказ одному из слуг отыскать того янычары.?— Юсуфа? —?Агата закивала головой. —?Да, мне выбрали просто прекрасного жениха. О таком глупце каждая мечтает,?— раздражённо заметила Баффо, но потом всё же решила взять себя в руки. —?И зачем? Хочет наказать за тот случай неделю назад?—?Не знаю.—?Что ж, нужно на это посмотреть,?— отложив зеркало в деревянную шкатулку, черноволосая вышла вместе со своей служанкой.—?Может, не стоит? —?спросила та, уже и сама не радуясь, что доложила обо всём. Но скрыть всё казалось предательством. Баффо же ценила честность и преданность.—?Я просто хочу узнать, чем всё закончится. К тому же, это отличная возможность моего жениха на место. А то слишком много возомнил,?— Моргана была мстительной. Обиды все запоминала. И ведь Мерчи не отличался добрым нравом, любил унижать людей. Не была исключением и Веньер-Баффо. —?Так не пойдёт…Оглядывая территорию, девушка с удивлением заметила, что Юсуф стоит с каким-то юношей. Так, как он стоял спиной, она лишь могла различить огненно-рыжие волосы и богато украшенную одежду.—?Это ведь шехзаде Селим?—?Возможно. Не могу сказать точно,?— ответила Агата.—?Слышала, что он очень похож на свою матушку?— Хюррем султан. Говорят, она дочь самого дьявола.—?Разве не священника? —?Моргана не смогла сдержать улыбки. Иногда Агата выдавала поистине великолепные вещи.—?А вот интересно, о чём это они там разговаривают? —?конечно, Моргана не могла подойти ближе. Но ей казалось, что Юсуф ведёт себя слишком вольно с наследником престола. Янычар был определенно не из простых. Но вот, кто-то из начальника войск прикрикнул, Баффо сумела различить лишь ?шехзаде? и ?смеешь?. Выходит, она была права в своих догадках.И вот, наследник и янычар прошли вперёд. Моргана решила проследить за ними, очень уж ей было любопытно. Конечно, в её планы не входило исследовать военный лагерь османов, но и ситуация нынче была весьма интересная. Когда же они вошли в шатёр, Моргана вдруг остановилась. Во-первых, у самого входа стоял слуга Педро, во-вторых, она не знала, чем всё это может обернуться в конечном счёте.—?Зачем шехзаде было идти за Юсуфом, если им недоволен Мерчи? Или… он успел ещё что-то натворить? —?но Агата лишь пожала плечами. Она ничего не смыслила в подобного рода вопросах. —?Мы можем вернуться, тогда Юсуфа, скорее всего, казнят. В таком случае, я потеряю хорошего собеседника и возможность избавиться от Педро.—?Но ведь вы сами говорили, что этот янычар из родовитых.—?Мне так кажется. Он знает несколько языков, у него хорошие манеры. Но… может… не знаю. Я не могу быть уверена во всём. К тому же… —?однако времени оставалось всё меньше. Нужно было срочно что-то решать. —?Если Юсуфа не казнят, Мерчи будет просто в бешенстве. Столько стараний и всё зря! —?однако войти девушке не позволили. Стражники сказали, что к султану нельзя врываться без предупреждения.—?Нельзя! —?ответили они в один голос. Вздорная Моргана видела единственный выход. И, проскочив мимо них, забежала внутрь. Когда же стражники заметили это, было уже поздно. Первое, что увидела черноволосая?— стройный ряд воинов-пашей, что глядели на происходящее с весомой долей удивления. По центру от них на походном троне восседал мужчина средних лет. Один только взгляд внушал какую-то странную смесь страха, уважения и желания забыть обо всём на свете. Прежде Моргана не видела султана в такой близкой обстановке, лишь издалека. И именно сейчас она вдруг с отчётливой ясностью поняла, о чём говорил отец?— османский лев, а не львёнок. И правда, падишах таки излучал силу, стойкость и вековую мудрость должно быть, он мог по праву считаться одним из самых выдающихся полководцев и государей за всю историю не только османской империи, но и всего мира.Вдох-выдохВыдох-вдохВдох-выдох?Только не нервничай…??— умоляла саму себя Моргана. Если даст слабину сейчас, уже точно ничего не сумеет исправить.Напротив государственных деятелей стояли Педро, предполагаемый шехзаде и Юсуф. К слову, последний вёл себя совсем не как человек, которого в любой момент могут лишить жизни. Хотя в его взгляде и проскальзывал стыд.—?Повелитель,?— темноволосая склонилась в поклоне. Сердце ее стучало с бешеной скоростью. Казалось, под этот ритм можно даже танцевать. Она пролепетала извинения, как на лице одного из пашей появилась ухмылка. Кажется, какие-то слова были сказаны неверно. Впрочем, сейчас это отчего-то меньше всего беспокоило юную венецианку. К тому же, судя по недовольству, которое Мерчи едва сдерживал, Моргана рисковала намного больше, чем думала раньше. Так и не дождавшись ответной реакции, девчушка решила сказать что-то в защиту Юсуфа, однако султан сразу же изменился в лице. По его приказу, Баффо вывели на улицу. Наказывать, конечно, не стали, но выговор сделали. Через несколько минут из шатра вышел Юсуф, по щекам скатывались слёзы, а рядом с ним был рыжеволосый наследник. Довольное выражение на веснушчатом лице говорили о том, что он таки получил желаемое. Но вот что именно?— оставалось только гадать. Последним появился Мерчи. Злой и недовольный, он, казалось, готов убить свою невесту.—?Ты знала? Знала? —?повторил юноша, голубые глаза его будто в один миг стали темнее самой ночи.—?Что? О чём ты? —?Моргана ожидала, что Педро будет ругать её из-за попытки защитить Юсуфа. Однако сказанное им было слишком далеко даже от самых дерзких её предположений.—?Да это же наследник престола. Шехзаде Баязид!—?Шехзаде? —?сказать, что Моргана впала в полнейший шок, значит, вообще ничего не говорить.***—?Госпожа,?— Сюмбюль был подобен пушечному ядру, ибо влетел в покои на такой же скорости.—?Надеюсь, у тебя хорошие вести,?— женщина устало потерла переносицу. Эти десять дней она провела в полном напряжении. Не знала даже, чего ещё можно ожидать от судьбы—?Вести добрые. Очень добрые, госпожа моя,?— ага расплылся в самой доброй и радостной улыбке, на которую только был способен. —?Прибыл гонец с донесением, скоро в столицу прибудет наш шехзаде.—?Баязид? —?с надеждой спросила рыжеволосая. И, получив утвердительный кивок, едва не заплакала от счастья. —?Благодарю Аллаха за эту милость. А… другие шехзаде? Как государь?—?С повелителем всё в порядке. Шехзаде шлют Валиде своё почтение. К тому же, наконец-то пришли известия о шехзаде Мустафе. Оказывается, он и не покидал Манису.—?А войско? Ведь… Мустафа паша говорил…—?Как я понял, повелитель специально оставил шехзаде в провинции. Сделав вид, что хочет занять трон, наш шехзаде вывел на чистую воду всех предателей. Очень скоро их доставит в столицу наследник лично.—?Ах, Сюмбюль, ты принёс мне покой. Так на душе стало теперь хорошо,?— с этими словами султанша достала из резной шкатулки мешочек. —?Бери. Ты заслужил!—?Госпожа… —?ага был искренне предан хасеки. И ведь делал он это и правда от чистой души. Выгода?— это ещё не всё.—?Возьми. Не расстраивай меня. И… пошли за Айлин и Джихангиром. Я соскучилась.—?Конечно, госпожа,?— кивнув, евнух поспешил исполнить волю законной супруги султана Сулеймана.***Хюррем ждал сюрприз. Ведь вместе с шехзаде прибыла и неизвестная ей молодая хатун.—?Кто это? —?негодовала Айлин.—?Гостья нашего государя,?— объяснил Кара паша,?— залог преданности Венеции.—?И почему же Баязид так смотрит на неё? —?почуяла неладное темноволосая.—?Думаю, сейчас это не самая большая проблема.—?Что-то случилось?—?На Лютфи пашу было совершено покушение.—?Правда? Аллах, Аллах, нужно будет выразить Шах султан соболезнования. Бедная, потерять мужа…—?Он не умер,?— Айлин едва смогла скрыть вздох разочарования. —?А слуга сбежал. Правда, боюсь, это всё ложь. Думаю, они где-то держат его. Так сказать, чтобы найти заказчика. Ты ведь к этому не имеешь никакого отношения? —?к горлу подкатил неприятный комок.—?Как можно, любимый? Разве я похожа на человека, который способен на такое? —?женщине с трудом давалось говорить. Её план с треском провалился. И ладно бы это только, ещё теперь и со слугой что-то нужно сделать.—?И хорошо. Даже если паша умрёт, его место займёт Мустафа или Махмуд-Мурад,?— упоминание о первом муже заставило сестру хасеки скривиться. Один Аллах ведал, какую ненависть она питает к этому мерзкому человеку. Может, оно и к лучшему. Прежде нужно избавиться от Махмуда, а уже потом приняться за Лютфи. Так или иначе, она добьется своего, сделает супруга великим визирем.—?Ваше благополучие… это всё, о чём я молю Всевышнего! —?мужчина с улыбкой посмотрел на жену. Конечно, ему искренне хотелось верить, что так оно и есть. В конце концов, он правда всем сердцем был привязан к Айлин. —?Должно быть, тебе вновь придется отбыть на войну?—?Да. Государь ждёт, что паши помогут ему в столь важной миссии. Османы одержат ещё одну победу. И тогда я вернусь к тебе, любимая.***Через три дня в столицу прибыл шехзаде Мустафа. Народ приветствовал его, а предателей, наоборот, бранил. Конечно, оказавшись во дворце, молодой мужчина сразу же поспешил навестить Хюррем. В покоях, к большому удивлению, она была одна. Едва увидев её, Мустафа был поражён, как нынче выглядела его милая Валиде. Не внешне, но… взгляд был таким уставшим, таким… печальным? Должно быть, она многое пережила за эти несколько недель.—?Матушка,?— юноша легко коснулся руки рыжеволосой,?— я скучал.—?И я… сынок,?— и хотя хасеки, казалось, была расположена к старшему наследнику самым положительным образом, Мустафа отметил, что в голосе её были слышны также и нотки холода. И хотя связать это можно было со многими трудностями, что выпали на долю султанши, шехзаде был отчего-то совершенно уверен?— матушка злится на него. Но почему всё так? Почему… неужели? —?Валиде, должно быть, вам уже известно о… плане государя?—?Касательно предателей? Если можно так сказать,?— ответила Хюррем, после чего хасеки и наследник устроились на диване. —?Говоря по чести, я была… неприятно удивлена, узнав, что… мой старший шехзаде… утаил от меня столь важную информацию.—?Увы, предатели могут быть везде. Главным было заставить их поверить, что я и правда замыслил недоброе. Когда выступил с армией, они убедились в правдивости моих обещаний. Тогда перестали прятаться в своих норках, вышли. И понесут заслуженное наказание! Прошу простить, что заставил любимую матушку волноваться. Хотя, думал, вы и без того поймёте, что не из-за чего переживать. Разве могу я пойти против своей Валиде?(Справедливый Мустафа стал Мустафой, способным на подобное. Твои ложь, любовь к интригам и жестокость сыграли с тобой в злую шутку. Ты вырастила наследника, который однажды может лишить тебя самого дорогого…)Слова Ибрагима всё не выходили из головы. Иногда покойный паша приходил к ней во снах, говорил тяжелые вещи, показывал странные и страшные вещи. И каждый такой сон заканчивался гибелью её кровных сыновей. Мехмед, Селим, Баязид и Джихангир?— все лежали без признаков жизни, накрытые белыми простынями. А на уровне сердца находилось кровавое пятно, рядом же?— немые палачи. Они не душили шехзаде, но врезались в их тела своими мечами и кинжалами. Наследники были словно скот, который можно с легкостью зарезать. И раз за разом она видела довольное лицо нового падишаха?— Мустафы.Однако теперь его лицо выражало беспокойство. Должно быть, он и правда сильно переживал из-за всей этой ситуации. Так сильно, что готов был сжимать руку матери до самого последнего своего вздоха.—?Я не смогу предать вас, Валиде. Вы стали мне матерью, подарили своё тепло и заботу.?И любовь…??— не без грусти подумалось наследнику. Так или иначе, он и правда был неправ. Султаншу было легко понять. Весть о возможном предательстве, наверняка, разрывала её изнутри.—?Но может ли Валиде отказаться от меня… хочет ли она этого? —?этот вопрос, казалось, вонзился острием туда, куда не могли дотянуться ни обидные слова сестёр султана, ни поступки покойного паши. И в тот самый момент её взгляд вдруг потеплел.—?Мустафа,?— рыжеволосая приняла наследника в нежные объятия,?— не говори так! С тех самых пор, как повелитель позволил называть тебя сыном, я благодарю Аллаха. Ведь я ни разу не пожалела о своём выборе,?— и это было правдой. Слова Ибрагима ничего не значили. Да, она переживала за других своих сыновей, однако и шехзаде *Весенней Розы очень любила. В конце концов, Хюррем всем сердцем была привязана ко всем наследникам. А ведь Мустафа так напоминал ей Сулеймана. И внешность, и характер… это сходство было даже скорее поразительным. —?Ты ведь мне веришь, Мустафа? —?не думая ни секунды, наследник кивнул. Он не сомневался в хасеки.***—?Всё никак не могла спросить, почему солгал о своём происхождении? —?сказать, что Моргана негодовала, узнав, значит… тактично умолчать. В конце концов, она имела право знать все тонкости данного вопроса. Хотя бы теперь.—?А это бы что-то могло изменить? —?наследник искренне не понимал, почему это и правда так важно.—?Может быть, для тебя это и не имеет никакого значения, но… в моём случае всё иначе.—?Это в каком же?Но ответить черноволосая не успела. Двери вдруг открылись, являя взору Веньер-Баффо молодую женщину. Она не была красавицей. По крайней мере, на первый взгляд. Самая, казалось бы, обычная. Таких в мире много. Но блеск в темно-карих, почти чёрных, глазах, был красноречивее всяких слов. Подобный блеск она видела и в глазах дочери Папы Римского. О, Лукрецию Борджиа называли дьяволицей. И было за что.—?Шехзаде, надеюсь, я не помешала?—?Нет,?— на лице Баязида появилась странное выражение лица. Едва заметная улыбка тронула губы.?Должно быть, это кто-то важный…??— подумала Моргана и склонила голову в знак почтения. В любом случае, услужливость ещё никому не вредила. Заметив это, женщина одобрительно кивнула.—?Ты венецианка, верно?—?Да. Моргана Веньер-Баффо.—?Прекрасно. Много слышала о… а… дож Венеции?—?Мой родной дядюшка.Уже после того, как Моргана и Баязид вновь остались вдвоём, девчушка не сумела скрыть своего любопытства. Впрочем, юноша и сам обо всём поведал ей охотно.—?Значит, она живёт во дворце, сестра вашей Валиде?—?Пока да.—?Вижу, она тут в почёте,?— заметила черноволосая. Ещё бы, у неё были свои служанки, личный евнух. Ко всему прочему, эта Айлин имела вполне свободный доступ в комнату наследника, а это уже говорит о довольно многом.—?Это так. Тётушка Айлин очень помогает матушке, за нами приглядывает.***—?Вы познакомились с ней?—?Да,?— Айлин пригубила ароматный напиток из трав. —?Красивая, смышленая, а ещё… знает себе цену.—?И что же вы решили, госпожа?—?Я отчётливо увидела в её глазах желание остаться с Баязидом.—?Но как можно? Ведь она… —?начал было возмущаться ага.—?Хаджи, в этом мире всё возможно. И если девчонка окажется полезной, я, конечно, помогу. Но в противном случае… избавимся при первой же возможности.Кому-то Айлин могла показаться жестокой и лишенной всякого милосердия, но… это было не так. Она лишь отвечала взаимностью. Она любила тех, кто любил её. Женщина готова была раствориться в пучине морской, если это поможет членам семьи. А грехи, что брала на душу, плата за возможность выжить в самом сердце ада.***—?Слышала, наложница брата беременна,?— сказала Михримах, лукаво улыбаясь тётушке.—?Это прекрасная новость,?— Айлин поддержала племянницу. —?Быть может, стоит пригласить её. Так сказать… помочь, дать необходимые советы,?— на самом деле было очень уж любопытно узнать, кто та красавица, что очаровала наследника. Ведь ни с кем шехзаде, как докладывала управительница его гарема, не оставался более одной ночи. А вот с некой хатун по имени Симисшах, он будто голову потерял.—?Уже.И правда, несколько минут спустя в покои вошла высокая девушка с приятными формами. Рыжие волосы были разбросаны по спине, а голубые глаза смотрели на всё с едва скрываемым интересом. Она была очень молодой, почти юной девочкой. Но уже довольно большой живот говорил о том, что она нынче в цене у шехзаде. Айлин и Михримах переглянулись. Хатун явно кого-то напоминала. Но если дочь султана ещё не до конца всё понимала, то сестра хасеки знала наверняка?— Мустафа выбрал в любимицы эту девушку не просто так. В его гареме было множество красавиц, но к этой Симисшах он привязался совсем по другой причине. И, кажется, Айлин догадывалась, по какой именно.***—?**После переправы через Прут султанское войско отдыхало до 3 сентября в лагере у Васлуя. Далее войско двинулось на север долиной реки Прут. Восьмого сентября оно прошло ?мост Визе? и на следующий день вошло в Яссы. На равнине у реки Бахлуй под Ясской крепостью к нему присоединилось ханское войско в 8 тысяч конных. Были устроены торжества и орудийный салют, янычары дали троекратный оружейный залп,?— читал главный евнух отчёт, отправленный с гонцом. Шехзаде не могли сдержать своей радости. Победа. А вот женская часть султанской семьи больше надеялась на скорейшее возвращение из похода своих любимых. —?Госпожа,?— вместе с тем Сюмбюль передал хасеки аккуратно сложенное письмо, написанное самим государем. Хюррем была счастлива. На мгновение грусть показалась во взгляде Мустафы. Конечно, он понимал, что это неправильно, испытывать такие чувства к своей Валиде, но поделать ничего не мог. В попытке забыть эту греховную любовь, мужчина из всех наложниц выбрал Симисшах. Она была так похожа на его матушку. Он искренне надеялся, что теперь всё наконец-то встанет на свои места.К началу декабря войско османов вернулось в родные края. Целую неделю праздновали победу. Султанская семья вновь была вместе, что, конечно же, радовало душу падишаха трёх континентов. Впрочем, не может всё быть идеально.—?К счастью или нет, однако… Хатидже султан наотрез отказалась прибыть во дворец,?— объяснил все детали вопроса Хаджи.—?К добру. Конечно, жаль султаншу, она совсем одна, но, думаю, печальная улыбка на её лице испортила бы столь чудесный день,?— Айлин не сумела сдержать усмешки.—?Матушка,?— в дверях появился Осман.—?Мой храбрый сын,?— женщина поднялась со своего места и поспешила заключить наследника в крепкие объятия. —?Как же ты вырос.—?Валиде, да ведь мы с вами не виделись какие-то девять месяцев.—?Это у вас на войне так кажется, для нас же всё это тянется как годы,?— произнесла темноволосая с некоторой долей обиды.—?Хорошо-хорошо, Валиде, вы правы. Извините мне моё незнание. Да ведь и не хотелось мне обидеть вас. Напротив, я хочу преподнести вам подарок.—?Подарок?—?Да, Валиде,?— юноша подал знак и слугам. Те внесли внушительных размеров сундук в комнату. Внутри лежали драгоценности и посуда из серебра. —?Повелитель за мои заслуги в военной компании, одарил меня дарами. Я решил, что справедливо будет выразить свою благодарность матушке.—?Мой щедрый лев! —?женщина с нежностью коснулась подушечками пальцев лица сына. —?Всегда думаешь обо мне. Спасибо.—?Вам спасибо, Валиде. Без вас этот мир потеряет для меня всякий смысл. Красок не будет.—?Не говори так. У тебя впереди вся жизнь.—?И я желаю, чтобы вы всегда были рядом.—?Хорошо. Кстати, мне хоть и приятно видеть все эти подарки, но… стоит послать их и Хюррем султан. А также Михримах султан.—?Не беспокойтесь, матушка. Я обо всём позаботился, также подготовил подарки. Передайте султаншам моё почтение,?— попросил Осман и, уже собираясь уходить, оставил лёгкий поцелуй на руке матери. Айлин чувствовала себя по-настоящему счастливой. Рабыня, проданная во дворец османского правителя, она стала женой визиря и названной матерью его ребёнка. И рядом была дорогая сердцу Александра. Кто мог подумать, что всё будет именно так? Да, наверное, никто. Конечно, им ещё многое предстоит сделать. Когда повелитель покинет этот мир, государство не должно пострадать. Дабы шехзаде со спокойной душой мог взойти на престол, нужно избавиться от врагов. Ведь если раздавить голову змеи, пока она ещё маленькая, в будущем не будет нужды её опасаться. Но… это так, всё это впереди. Пока же есть настоящее. Настоящее, наполненное маленькими радостями и добрыми новостями. —?А где мой брат Ахмед?—?В саду. Вместе с Джихангиром,?— женщина улыбнулась. Как хорошо было на душе. Когда-то Осман и Ахмед часто спорили друг с другом, но в последние годы это почти сошло на нет. Айлин надеялась, что так будет и впредь. Мальчики не были ей родными по крови, однако… она их любила. По-настоящему любила.