Пролог (1/1)

~~~я хочу вызвать тебя на диалог.это будет простой или, может быть, трудный вопрос, но я его задам:что происходит с человеком, когда констатируют время смерти?~~~я знаю, что ты сломлен.но, уверяю тебя, это ещё не конец.~~~эта история хуже.~~~ОСТОРОЖНО:это может разбить вам сердце.~~~—?Время смерти 23:08.Врач окинул взглядом тело девушки и глубоко вздохнул. Когда ему доводилось оперировать молодых людей, у него всегда получалось это. Они выживали, проходили курс реабилитации и благодарили его. Здесь же был безнадёжный случай.Множественные переломы, раздробленные кости, ножевое ранение прямо в живот, синяки и ссадины. С такими травмами не выживают, а если это и получалось, то восстановление занимало всю оставшуюся жизнь.А эта девчонка боролась до конца. Её сердце билось до последнего, пытались привести свою хозяйку в чувство, но…На её безжизненной руке, запачканной чьей-то кровью, красовалась татуировка: маленькая, ничем не примечательная картинка с изображением человека в скафандре.И от этого становилось ещё ужаснее: сколько ей лет? Шестнадцать или пятнадцать? И ведь даже нет медицинской карты, чтобы узнать.Безымянная. Красивая. Мертвая.Медсестры плакали, смотря на рваные шрамы на руках, ногах и животе. Её губы были слегка приоткрыты, с кровоподтёками вокруг и с запекшейся кровью в разбитых местах. Рыжий волос слипся от грязи, а на шее были страшные ссадины.Нет, Корчагин не мог смотреть на неё. Это было слишком ужасно.—?Ребят, ускорьтесь. Все-таки, надо же в порядок привести…И, выйдя из оперблока, первым делом снял с себя шапочку. По щеке стекали капельки пота, а в глазах блестели слёзы.За панорамными окнами белоснежного больничного холла шел сильный дождь, хотя синоптики обещали солнечную погоду. Огромная чёрная туча заволокла небо, и теперь создавалось ощущение, что должно было произойти что-то плохое.Это ?плохое? не заставило себя долго ждать.Крики раздавались где-то у стойки дежурного. Корчагин быстрым шагом направился в сторону источника шума, а когда появился, то увидел парня, который бил кулаками стену и пинал скамьи.—?Нет, нет, нет! Она не может умереть! —?мужчина сразу понял, о ком шла речь.—?Молодой человек, я вызову охрану! —?Настенька, как её прозвали в коллективе, испуганно пыталась отыскать ладонью кнопку вызова охраны.—?Что здесь происходит? Успокойтесь! —?Корчагин подошёл к блондину и схватил за плечи.—?Я…я не могу…—?Это за той девочкой, которую вы оперировали.И у него все внутри оборвалось. Настенька стояла с самым невинным видом, а парень плакал, хватая за руки врача.—?Мне жаль…—?Умоляю вас, сделайте что-нибудь! —?взмолился блондин, падая на колени.—?Боже, встаньте! —?Корчагину с трудом удалось поставить его на ноги. —?Мне жаль. Мне правда жаль…***Уже у ворот кладбища, он действительно понял, что это так. Все. Это был своеобразный финал нашей истории. Моей истории.Красивый, чёрный дубовый гроб. Чёрное платье в пол с длинными рукавами. Волосы красиво уложены, а тональный крем замазывал страшные ссадины и синяки на шее. Я выглядела фарфоровой куклой. Впервые за последние три года на моем теле было не видел синяков, ссадин и шрамов.Здесь было очень много людей, большинство я знала заочно. Одноклассники, учителя, приятели… семья… Они все стояли у моего гроба и плакали. Все, кроме моих мальчиков.Дима прижимал к себе плачущую Яну. Я так любила этих людей, что иногда ревновала Лелюка к Высоцкой. Считала его своим, без остатка. Он был мне другом, братом…Рома вращал в руках чёрную кепку, смотря на небо. Меня всегда раздражала его привычка крутить кепку. А он делал это всегда: когда нервничал, когда задумывался, даже когда веселился.А ещё, я любила его улыбку, ямочки, морщины на лбу, татуированные руки… в его объятиях всегда было тепло и уютно. Это был человек?— солнце.А Саша… он даже не смотрел на меня. Просто уставился на надгробие, которое сам же выбрал.Мне так хотелось крикнуть, что я здесь! Чтобы он увидел меня! Я вижу, как ему плохо, и я не могу уйти. Его боль?— мое проклятье, я?— его ночной кошмар, который он любил до потери пульса.Я так и не сказала ему самого важного. Что люблю его.Мы любили друг друга, но только не произносили вслух. Когда я терпела побои, а он протирал порезы перекисью. Когда я молча курила, а он стоял передо мной на коленях, обхватив руками мои ноги и твердил слова извинения.Когда я вытаскивала его, объебанного и пьяного из каких-то притонов, залечивала все его пулевые, и говорила, что ненавижу.Но… я никогда не сказала, что люблю его.Это моя роковая ошибка.Гроб медленно опустили в землю и начали закапывать.—?Пойдём, брат… она в лучшем мире.И, они ушли. Я осталась здесь совершенно одна.