Вторая неделя. Он. (1/1)

— Ты самый искренний человек из всех, что я знаю. Всегда говоришь то, что думаешь, даже если это меня сломает. Ты открыт, и это завораживает. Не пытаешься лгать и прикидываться кем-либо другим, притворяться, что тебя все устраивает. Ты ранимый, хоть и не решаешься признать это. В тебе есть нежная душа, хрупкая, чистая. Ты с высоко поднятой головой борешься со всеми проблемами и невзгодами, даже когда тебе безумно больно. Ты добрый и позитивный. Не такой суровый, как пытаешься казаться. В тебе свет солнца. Я греюсь в нем. Она говорила обо всем, что он в себе не воспринимал. От чего пытался избавиться. Что пытался скрыть. Что, по его мнению, делало его никчемным мужчиной. Ей нравился он настоящий, а не тот, кого он из себя делал. И это казалось безумием. ***— Елена, девятнадцать лет, кондитер, волонтёр в приюте для животных. — А у неё есть животные дома? Она любила животных и мечтала о мелком комке шерсти. Шпиц. Ее помешательство и страсть. Видя его на улице, он делал все возможное, чтобы увести ее подальше. Ведь стоило ей заметить это чудо, разлучить их превращалось в целое испытание. Хозяевам она всегда нравилась, а ему было неловко. И единственным подарком, который она от него ждала, был щенок. Несмотря на запрет хозяина квартиры, несмотря на ее бесконечную занятость и несамостоятельность(не дай Бог ей услышать, что он считает ее несамостоятельной), несмотря на огромные требования по уходу. Она все равно готова была на что угодно ради этого зверя. — Да, но это не особо важно. Ваши встречи будут проходить в парке Горького, где она выгуливает приютских собак. — Чудесно. Собаки. У вас там в программе хоть кто-то адекватный есть? — Это то, что подходит вам. Программа ни при чем. — Это вы тонко сейчас меня неадекватным назвали? — Ни в коем случае. ***Ещё издалека он заметил миловидную рыжую девушку с пятью собаками, но минут десять не решался подойти. То ли на него так подействовало свидание, что теперь он вновь и вновь вспоминал ее слова, ее слёзы и мольбы. То ли дело было просто в том, что ему предстоит общение с рыжей собачницей, - вряд ли он был готов к этому. К сожалению или к счастью, она сама его заметила и уже спешила навстречу, широко улыбаясь и с трудом поспевая за питомцами. Он невольно попятился назад, когда два взрослых лабрадора приблизились. — Привет! Ты же Саша, да? - весело воскликнула она, расплывшись в улыбке, — какой ты милый! На фотках совсем другой. — Правда? В живую лучше? - усмехнулся он. — Конечно! Знакомься, это Флаффи, Геральд, Зина, Фуфи и Педро. — Чудесные собачки! Правда, я немного не готов к контакту с ними. — О, извини, мы почти закончили. Прогуляешься со мной до приюта? Тут метров пятьсот. — Без проблем. Она болтала без умолку, прерываясь лишь на оклики питомцев. - они оказались на удивление послушными, - и его совсем это не раздражало. Он посмеивался от ее простоты и наивности, а она одаривала его сияющей улыбкой. Пару раз он ловил в ее глазах какой-то непонятный огонёк, но мысли об этом быстро улетучивались, ведь она профессионально заговаривала ему зубы. ***— Что будете заказывать? Только сейчас он опомнился и осмотрелся по сторонам. Они сидели в маленькой кофейне на окраине парка, у окна с замечательным видом. Собак давно не было, а девушка рассказывала о каком-то африканском попугае. — Кофе. Американо, без сахара. — Мне карамельный лимонад и вот этот десертик, спасибо, - она улыбнулась официанту и вернула меню. Он и сам не сдержал улыбки. Для неё кофейни не значили ровным счетом ничего. Она плевалась от кофе и называла кофеманов сумасшедшими.?Насколько надо не любить жизнь, чтобы пить эту жидкую смерть? Она же адски горькая, - язык вянет,? - говорила она, корча смешные рожицы. Но каждый раз попадалась на одни и те же грабли с фраппучино. Брала высокий стакан с ароматным, холодным коктейлем и разочаровывалась с первым же глотком. ?Здесь же кофе!? - кричала она и тёрла язык салфеткой, - ?почему ты не сказал, что здесь долбанный кофе?!?. Он лишь смеялся и выпивал ее напиток после американо. Подняв взгляд с маленькой чашки, он удивленно вскинул брови. Вернувшись из воспоминаний, он стойко ощущал, что сейчас увидит ее, но вместо этого уставился на рыжую. Все снова встало на свои места. — Ты какой-то грустный. Что-то случилось? - она ободряюще улыбнулась, коснувшись его ладони, лежащей на столе. Он вздрогнул, но руку не убрал. — Не у всех ли нас что-то случилось, раз мы тут?— Ну...не знаю. Разве нахождение здесь - не повод радоваться? Эй, мы начинаем новую жизнь со стопроцентно подходящими нам людьми! Это же прекрасно! Нам вытрепали все нервы, чтобы мы наконец нашли свой идеал. Дураки уходят из нашей жизни со всем своим дерьмом, а мы становимся счастливыми. — Она не дура, - неожиданно для самого себя буркнул он и сделал глоток из чашки - глупый способ защитить себя от неловкости. — Почему же ты тогда здесь, со мной, а не с ней? — Потому, что дурак я?И в правду. Ему не за что было ее винить. Она делала все правильно. Боролась за своё счастье, мечтала сделать счастливым и его. Видела все, что его тревожило, и пыталась помочь. Всеми силами. Ставя под удар свои интересы, свои чувства и принципы. А он толкал ее в пропасть - в бездну разочарования в себе, в любви и в людях. Она до сих пор винила во всем себя. А он не мог доказать обратное. — Тогда какого черта ты здесь, если осознаёшь, что был дураком? Почему не исправляешь все? — А ты кто? Мать Тереза? Больше всех знаешь? Учи своих собак, а я в своей жизни сам разберусь. За пеленой злости он не заметил, как ушёл из кафе и добрался домой. Какая-то малолетняя любительница собак, решившая поучить его жизни, вывела сильнее, чем любой загон той, что выводила его каждый божий день. Он был уверен, что это физически невозможно. Но, видимо, ошибался. — Как свиданка? - Рома рылся в холодильнике и выставлял на столешницу банки с пивом. — Эти бабы решили, что можно меня лечить. Какого хуя? — Неужели кто-то опять задел твоё эго большими мозгами? — Ты тоже хочешь мой исключительно маленький мозг потрахать? Мне спуститься за резинкой? - перегнувшись через барную стойку, он стащил одну из банок и тут же ее открыл. — Я? Трахать что-то твоё? Да никогда в жизни! — А вот это правильное решение. Куда ты собрался со всем этим? — На крышу, меня не беспокоить, только если кому-то надо потрахать мозги. Друг скрылся на крыше, когда из подъезда раздались тихие шаги. Сделав глоток, он осторожно подошёл к двери и наклонился к глазку. На пороге стояла она. Переминалась с ноги на ногу, кусала ногти и постоянно поднимала руку к звонку, но снова и снова опускала ее. Тихо усмехнувшись, он облокотился о косяк и снова прислушался. Что она могла забыть у него в квартире? Какого черта она приперлась именно сейчас? Чтобы увидеть, что у него тоже не все гладко со свиданиями? Они оба никчемные неудачники, стоящие друг друга. Он ссорится с партнершей из-за неё, она топчется на пороге его квартиры. И в итоге они оба стоят по разные стороны одной двери. Бессмысленно и глупо. Наконец, он открыл. Она отшатнулась, поймав его взгляд. Он улыбнулся одним уголком губ. — Почему ты не у своей очередной телки? Что забыл здесь?— Не я ли должен задавать этот вопрос? В договоре четко прописано, что мы не можем приходить друг к другу домой. — А я не к тебе. Что мне сделать, если вы живете с Ромой вместе? Неужели она думала, что он не видит, как наиграна ее стойкость? Неужели она думала, что он настолько глуп, что поверит в то, что за один день она успела прийти в себя и преисполниться уверенности? Она всегда была наивна. Наивна и так чиста. — Рома на крыше. Нет, он даже не собирался подслушивать их разговор. Это давно было не его дело. Даже несмотря на то, что говорить они будут наверняка о нем. Ему это больше не нужно. Не обманывал ли он сам себя?***— Я и не думала ссориться с тобой, извини.— Перестань, я сам вспылил. Сейчас слишком много стресса. Все давит, знаешь? Рыжая закивала, подняв пушистика на руки. Шпиц. В ее ладонях щенок шпица. Таких невероятных совпадений не бывает. Просто не может быть. — Его тоже кто-то бросил?— Представляешь? С ума сойти! Бросить щенка шпица - последнее дело. — И вправду. Он усмехнулся. Слова совсем не шли. Снова и снова каждая мысль сопровождалась воспоминанием о ней. Он ненавидел ее. Злился. Просто не мог выносить. Ее вины в этом не было. Бесило понимание, что он больше не может думать ни о чем другом. Она стала фантомом, преследующим его днём и ночью. Даже когда она была рядом, ее словно было слишком мало - она спала рядом, прямо на его груди, а стоило закрыть глаза - появлялась во мраке его больного сознания. Вирус, паразит, - что угодно. Болен он был из-за неё. ***Неделя тянулась как тесто булочек с корицей. Да, Лена провела ему экскурсию по кондитерской, научила готовить фондан (любимый ее десерт, какого черта?) и изваляла его в муке. Теперь он изъяснялся словечками из кулинарии, что очень веселило рыжую. Смех ее звоном отдавался в ушах, точно вой сирены. Он устал. Безумно устал от ее энергетики, улыбок и внимания. Она без конца трогала его руки, лицо и волосы. Говорила, какой он ?милый зайка?, и он почти сдавался, пока ей не приходило в голову ляпнуть что-то вроде ?как она упустила такого как ты?. Его коробило с этого, как от удара током из трансформаторной будки - сильно и больно. С чего они решили, что могут так спокойно говорить о ней? Все ещё его девушке. С чего они решили, что жертва здесь он? С чего они, мать их, поощряют его ублюдское поведение? — Можно мне забрать этого шпица?