Часть 1.2 (1/1)

Направляясь на заседание, Аполло знал, что будет совсем не легко. Доводы стороны обвинения были вескими. Их собственный клиент признался в совершении преступления. И Майлз Эджворт, не Клавир Гэвин, представляли оппонирующую им сторону.И даже несмотря на все это, Аполло определенно не был готов к абсолютному кошмару, в который вскоре превратилось заседание.Если бы у Аполло спросили, каков был переломный момент, после которого дело моментально начало выходить из-под контроля, он бы, наверное, назвал самое начало процесса, а точнее, когда обвинение приступило к изложению своей версии дела. Первым свидетелем выступал детектив Гамшу, задачей которого было описать место преступления и общую картину дела. Аполо и раньше допрашивал Гамшу, но, по какой-то причине, в этот раз придраться было абсолютно не к чему?— полиция прибыла на место преступления после экстренного звонка, поступившего от неистового на тот момент бойфренда обвиняемого; на месте они встретили и его самого, спокойно держащего в руках оружие, из которого, очевидно, выстрелили прямо в затылок жертвы.—?Что ж, только что детектив сказал, что полицией были обнаружены следы сопротивления, так? —?спросил Эджворта Аполло, напряженно обдумывая выдвинутое возражение. —?Но малое количество пороховых следов предполагает, что расстояние, с которого выстрелили в жертву, не меньше, чем 2-3 ярда. Следуя вашей теории, во время начавшейся потасовки мистер Стивенс выстрелил жертве прямо в затылок. Но ведь это не имеет никакого смысла?— откуда взяться такому расстоянию между жертвой и убийцей прямо посреди разборки?—?Но если бы обвиняемый покинул комнату, достал пистолет и, возвратившись, выстрелил в жертву, наличие небольшого расстояния между ними стало бы уместным, ведь так, мистер Джастис?—?Мистер Эджворт, у нас есть доказательство того, что жертва была вооружена! —?парировал Аполло. —?На кухне была найдена скалка, покрытая ее отпечатками. Вероятно, этим она и отбивалась от нападающего?— а, следуя вашей теории, он ни с того ни с сего покинул комнату прямо во время конфликта, а она, миг назад отбиваясь от него скалкой, просто осталась сидеть на месте? Это не имеет смысла!—?Именно, мистер Джастис,?— ухмыльнулся Эджворт. –В таком случае, не окажете ли нам честь услышать версию происходящего, которую поддерживает сторона защиты?—?Ну, доказано, что происходило что-то наподобие драки, и очевидно, что жертва пыталась оказывать сопротивление нападающему перед своей смертью. Однако, в итоге она была застрелена с расстояния не меньше, чем 2-3 ярда,?— не спеша произнес Аполло, собирая все факты воедино. —?Также учитывая, что выстрелили ей именно в затылок… становится ясно, что жертва пыталась сбежать.—?Очень хорошо,?— пожал плечами Эджворт. —?На данный момент у обвинения нет претензий по поводу трактовки происходящего стороной защиты.—?Осторожней, Аполло. Мне кажется, или мистер Эджворт слишком легко согласился с твоей теорией,?— прошептала Афина. Аполо кивнул, сглатывая, перед тем как продолжить.—?И поэтому… поэтому теория стороны обвинения малообоснованна! —?выкрикнул Аполло. —?Мистер Стивенс не смог бы выстрелить в жертву! Они ведь спорили, он бы не смог покинуть комнату, чтобы добраться до пистолета, в то время как она пыталась бы убежать! При таком раскладе к моменту его возвращения от нее бы уже и след простыл!—?Интересно,?— Эджворт оставался абсолютно спокойным, и Аполло посетило очень неприятное предчувствие. —?Начинает казаться, что оружие могло находиться при убийце даже до начала ссоры.—?Получается, это единственный возможный вариант.—?И я полагаю, что защита настаивает на том, что это преступление не может быть убийством первой степени, так как было совершенно неумышленно,?— произнес Эджворт, бегло пролистывая документ, где была описана начальная позиция защиты. —?И обосновывая это тем, что оружием, из которого был совершен смертельный выстрел, оказался личный пистолет жертвы, так ведь? Вы заявляете, что убийство было совершено спонтанно, следовательно, подходит под критерии второй степени?—?Да,?— кивнул Аполло. —?Если бы убийство было совершено мистером Стивенсом умышленно, он бы заранее принес свое собственное оружие. Сам факт того, что такового у него не имелось, доказывает, что и плана совершать убийство у него не было. Нет плана?— нет преднамеренности. Нет преднамеренности?— нет умысла. Без наличия этих факторов, государство не может присвоить убийству первую степень тяжести. Может, вы бы хотели ослабить ваш приговор до второй степени, мистер Эджворт?—?Как мы нахальны, а, мистер Джастис?—?Я всего лишь пытаюсь обратить внимание обвинения на их же ошибку.—?Я ценю вашу озабоченность,?— протяжно ответил Эжворт, даже не взглянув на Аполло, продолжая лениво просматривать документ. Аполло покраснел, раздраженный вопиющим пренебрежением, которым одарил его прокурор. —?Но у меня есть небольшой вопросик, на который вы бы могли помочь найти мне ответ. Определяя фактор умышленности, в какой именно отрезок времени преступник должен спланировать убийство, чтобы впоследствии это было доказуемо обвинением?—?Конкретных временных рамок здесь нет,?— не задерживаясь дал ответ Аполло. —?Ни для умысла, ни для продумывания плана. Как было продемонстрировано в деле Ватсона, преступление может быть запланировано практически сразу перед непосредственно переходу к делу. Всего нескольких секунд может хватить убийце на осознание своих действий. Это, скорее, совокупность доказательств умышленности, мистер Эджворт, а не точная наука.—?Благодарю вас за ваше пояснение и за ответ на оба моих вопроса?— об умышленности и о продуманности,?— сказал Эджворт, до сих пор не поднимая глаз. —?Вижу, ваш уровень подготовленности к делу довольно высок?— не то, что у некоторых блефующих адвокатов,?— наконец, Эджворт закончил читать, переводя свой взгляд на Аполло, и ленивая ухмылка медленно украсила красивое лицо прокурора. —?Итак, мистер Джастис, давайте представим?— убийца появляется обезоруженным, но позже заполучает его уже на месте. Держа пистолет при себе, он ввязывается в потасовку с человеком которого он, впоследствии, убьет. Меняет ли фактор умышленности то, что убийца заполучил оружие уже на месте преступления, а не принес свое собственное?—?В целом… не меняет,?— медленно произнес Аполло. —?Точные временные рамки не могут быть установлены. Выходит, факт того, когда именно заполучили оружие, не играет особой роли. Важно то, что оружие в принципе присутствовало во время стычки. Это бы предполагало, что убийца действительно обдумывал план по совершению убийства, что значило бы продуманность действия. Затем у убийцы оказался бы шанс осознать происходящее прямо во время ссоры, доказывая умышленность?— аргх!Ухмылка Эджворта проступала все отчетливей, пока до Аполло доходило, что он сейчас произнес. —?Вижу, до защиты, наконец, дошло. Как нам любезно сообщил мистер Джастис раннее, во время ссоры оружие было уже при убийце, так как в жертву выстрелили во время совершенной ею попытки побега. Факт того, что обвиняемый прибыл на место обезоруженным, не играет роли, так как убийство могло быть спланировано и после. Ведь, как известно, точных временных рамок здесь не имеется, не правда ли, мистер Джастис? —?приостановился Эджворт, очевидно, не ожидая ответа Аполло, и, пожав плечами, продолжил,?— Следовательно, начальная позиция защиты, заключающаяся в том, что убийство было второй степени… —?резко захлопнув папку, он уронил ее на стол перед собой,?— …откровенно безосновательна. Спасибо, что помогли с разъяснением, мистер Джастис.—?Я-—?Полагаю, теперь ясно установлено, что совершено убийство именно первой степени,?— задумчиво сказал судья, перебивая Аполло. —?Единственный оставшийся вопрос –действительно ли наш подсудимый является тем, кто совершил преступление?—?Твою мать, это было ловко,?— не удержалась Афина. —?Здесь уж ты попался. Конечно, драматизм, которого он напустил, был совершенно необязательным, надо же ему было буквально уронить нашу папку на стол, но, уфф, он тебя сделал. Получается, всю нужную ему аргументацию и теорию ты предъявил вместо него.—?Ты, как вижу, мне совсем не помогаешь,?— пробурчал Аполло. —?Могла бы остановить меня от помощи мистеру Эджворту перенести наше дело из категории убийства второй степени в первую.—?Ну в таком случае мы, типа, профукали всю эту часть. Ладно. Круто,?— вздохнула Афина. —?Такими темпами даже не знаю, продержимся ли мы еще хоть немного, да? Если мы проиграем, мистеру Стивенсу кранты. Вот это я понимаю?— повысили ставки с самого начала.—?Господи. Афина, не прошло и двух часов заседания,?— простонал Аполло. —?Не знаю, сможем ли мы продержаться до экстренного приезда мистера Райта.—?Так, нет, мы всего лишь доказали, что убийца действовал умышленно,?— прошептала в ответ Афина. —?Мы не… установили, кто же все-таки нажал на курок. Да и наше дело, в общем-то, никогда не опиралось на умысел?— ведь мистер Стивенс просто этого не совершал. Мы обсудили с ним это лишь дабы убедить его нанять нас для этого дела. Так что эта битва еще далека от завершения.—?Да, ты права,?— кивнул Аполло, успокаиваясь. —?Это всего лишь небольшое препятствие. Нам следует продолжить.Гамшу окончил давать показания, отвечая на пару заданных Аполло вопросах, перед тем как спуститься.—?Если у защиты нет никаких претензий, единственный, чьи показания хочет услышать обвинение, это мистер Стивенс,?— сказал Эджворт после того, как Гамшу удалился из зала заседаний.—?У нас нет возражений,?— ответил Аполло, улыбаясь мистеру Стивенсу. —?Обвиняемый желает рассказать свою версию происходящего.—?Замечательно,?— сказал Эджворт. —?Мистер Стивенс, прошу.Стивенс испуганно глянул на Аполло перед тем как нервно кивнуть, явно дрожа двигаясь к трибуне дачи показаний.Пожалуйста, не спеши тихо умолял Аполло, стараясь сохранять уверенную улыбку на лице, пока Стивенс, трясясь, представлялся суду. Пожалуйста не давай мистеру Эждворту еще больше поводов отправить тебя на смертную казнь боже просто скажи правду- —?Мистер Стивенс, буду краток,?— сказал Эджворт, как только Стивенс представился. —?Были ли вы тем, кто застрелил жертву?—?Да.—?Обвинение закончило, ваша честь.—?Протестую! —?выкрикнула Афина. —?Нет?— мистер Стивенс! Нам надо услышать правду! Нужно ли мне напоминать вам, что приговор будет выноситься за совершение убийства первой степени, и судья уже сказал, мистером Эджвортом была доказана умышленность содеянного? На данный момент это серьезное дело, мистер Стивенс, на кону лежит ваша жизнь!—?Я так вижу, вы унаследовали склонность вашего босса доводить ответчиков до состояния, когда они говорят то, чего услышать вы, мисс Сайкс,?— вмешался Эджворт.—?У защиты есть право услышать полную дачу показаний! —?моментально ответила Афина, удараяя рукой по столу. —?Это наш очевидец, так что мы бы хотели попросить обвиняемого описать произошедшее того дня,?— она повернулась к Стивенсу, заметно смягчаясь. —?Пожалуйста, мистер Стивенс, не могли бы вы подробно рассказать, что произошло?—?Ох. Да,?— нервно кивнул Стивенс. —?Конечно.Показания Стивенса были абсолютным кошмаром. Он едва проговорил пять минут, как Афина остановила его, указывая на настолько очевидное противоречие, что даже Эджворт ничего не возразил, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. Так прошли где-то 30 минут, Стивенс все продолжал спотыкаться, совершая ошибку за ошибкой, пока Афина с Аполло растолковывали каждую дыру в его показаниях.—?В итоге,?— триумфально произнесла Афина,?— мистер Стивенс не мог совершить преступление! Доказательства указывают нам на то, он даже не присутствовал в доме на момент смерти жертвы!—?Интересная теория, мисс Сайкс,?— наконец-то заговорил Эджворт, и Афина уставилась на него. —?Однако, вы все еще должны разъяснить признание обвиняемого.—?Его признание?—?Вы утверждаете, что он лжет ради спасения его бойфренда, мистера Томпкинса,?— сказал Эджворт. –На сегодняшний день он встречается с мистером Томпкинсом… сколько? Два месяца? И вы говорите мне, что мужчина, стоящий здесь, за трибуной, обрекает себя на смертельный приговор просто потому что он хочет защитить мужчину, с которым он встречался всего два месяца?—?Такова наша теория, мистер Эджворт.—?И вы не находите такое поведение чрезмерным.—?Он его любит.Эджворт усмехнулся. —?Любит? Мисс Сайкс, он едва знаком с мистером Томпкинсом. По-вашему, сейчас он предлагает умереть за него. Такое объяснение смехотворно.—?Любовь?— сильнейшая эмоция! —?сказала Афина, проводя пальцем по экрану, чтобы вывести его в режим дисплея. —?Я провела психоанализ его эмоционального отголоска и могу точно сказать, что этот мужчина любит мистера Томпкинса. Эта эмоция прослеживалась на протяжении всей дачи показаний, так что довольно легко прийти к выводу, что именно эмоции контролируют все его действия.—?И вы полагаете, что в действительности убийцей является мистер Томпкинс.—?Да, это самый логичный вариант,?— сказала Афина. —?Пистолет был именно мистера Томпкинса. У него были… довольно тяжелые отношения с его сестрой, и, что главное, ее страховой полис жизни на 2 миллиона долларов, чистая прибыль для него. Более того, он был единственным, помимо жертвы, кто находился в доме в действительное время убийства. Все сходится, мистер Эджворт. Мистер Томпкинс?— убийца, а мистер Стивенс всего лишь берет его вину на себя.—?Ну, мистер Стивенс? —?спросил Эджворт, поворачиваясь к Стивенсу, который последние десять минут в ужасе пялился на Афину. —?Это правда?—?Чт- нет! —?чуть не плача выкрикнул Стивенс. —?Нет! Я убил ее! Мисс Сайкс, что же вы делаете?— я сказал это я убил ее!—?И мы доказали, что это невозможно, мистер Стивенс,?— сказала Афина. —?Мне… мне жаль. Это нелегко, я понимаю, но мы должны докопаться до истины.—?Но это правда! —?взвыл Стивенс. —?Я… в расследовании, должно быть, какая-то ошибка, это я ее застрелил, я был тем, кто… она убежала, а я ее застрелил!—?Мисс Сайкс, вы действительно продолжаете настаивать на своей смехотворной ?любовной теории?? —?продолжал настаивать Эджворт, не скрывая скептицизма в голосе. —?Не может называться любовью то, что довело мистера Стивенса до такого поведения. Это просто нелепо.—?Вы думаете, я не люблю Чарли? —?спросил Стивенс, не веря своим ушам.—?Я думаю, что если теория стороны защиты верна, то вы настоящий помешанный и глупец,?— возразил Эджворт. —?Намереваться защитить убийцу просто потому, что ты его любишь?— это немыслимо. Если честно, более вероятный мотив, объясняющий настолько иррациональное поведение ответчика, был бы очень кстати.—?Это то, что вы делаете, когда вы любите кого-то, мистер Эджворт,?— заявил Стивенс. —?Вы защищаете друг друга. Вы помогаете друг другу.—?Но ведь не в таком виде, мистер Стивенс.—?Мистер Эджворт, а вы когда-нибудь любили кого-то?Это был простой вопрос, можно сказать, дурацкий, и Аполло уже приготовился услышать, как Эджворт ответит, вылив на него свою привычную порцию яда.Но он не ответил.Пауза, секунда, удар сердца?— и Аполло увидел, как Эджвортзамер. Его взгляд казался неизменившимся, все тот же надменный и снисходительный, но Аполло заметил, как в один миг он схватил себя за локти, крепко, а его рот искривился в неприятной гримасе, будто прокурор внезапно почувствовал острую боль.Всего на мгновение ока. Эджворт выдохнул, почти незаметно?— настолько тихо, что Аполло был уверен, что один он это и заметил. Его руки плавно опустились, лицо расслабилось, пока он сам продолжил,?— Ответчик, последний раз, как я проверял, суд сегодня вершился не надо мной,?— голос Эджворта звучал спокойно и равномерно, даже с ленцой. —?Я полагаю, мисс Сайкс пыталась установить причину того, почему вы лжесвидетельствуете против себя?— могли бы вы пояснить это всем присутствующим?—?Что происходит? —?прошептала Афина.Аполло глянул на нее, затем на Эджворта, хватаясь за свой браслет, который сжался в аккурат после фразы Эджворта. —?Ты ведь тоже получаешь эти странные реакции от мистера Эджворта? —?спросил он, стараясь шептать максимально тихо.—?Сумасшедшие реакции,?— кивнула Афина, пристально смотря на свой голографический экран, скрывая режим дисплея. —?Точнее, для такой честности мне даже Виджет не нужен– диссонанс в его голосе просто невероятный. Его эмоции не скрыть, Аполло?— он напуган, очень напуган, и, боже, какая глубокая, глубокая грусть… Даже тоска, пожалуй, это, должно быть, больно,?— тяжело сказала Афина. —?Но там… есть место и радости? Немного, но все же она есть, лежащая в основе всего. Что там происходит?—?Мой браслет тоже реагирует,?— согласился Аполло. —?Он… ему не понравился тот вопрос. Но почему? Почему мистер Эджворт не ответил на такую рядовую реплику?—?Если защита закончила со своими конспирациями, я бы очень хотел распрощаться с этим делом где-то в следующем десятилетии,?— голос Эджворта, острый и колючий, резко завершил диалог Афины с Аполло. —?Пожалуйста, поясните своему очевидцу, что ему следует ответить на мой вопрос.—?Да, вы правы. Эм. Мистер Стивенс, не могли бы вы, пожалуйста, ответить на вопрос прокурора?—?Я могу! —?прокричал Стивенс. —?Мотив?— вы хотите услышать мотив, который, гипотетически, мог бы заставить меня заступиться за Чарли, не так ли, мистер Эджворт?—?Это определенно пролило бы свет на ваше дело.—?Поэтому я вас и спросил! —?Стивенс покачал головой. —?Вы когда-нибудь любили кого-то, мистер Эджворт?—?Обычно я предпочитаю тратить свою энергию на более плодотворные начинания,?— отрезал Эджворт, очевидно раздраженно.—?Снова! —?прошипела Афина, закусывая губу, руки ее немного дрожали, пока она инстинктивно пыталась закрыть уши. —?Что происходит?!Аполло кивнул, чувствуя, как его браслет крепко стянул запястье, реагируя на ответ Эджворта. —?Никогда бы не подумал, что мистер Эджворт так тяжело реагирует на подобные вопросы.—?Нет?— вы бы поняли, если бы когда-нибудь любили, мистер Эджворт,?— сказал Стивенс. —?Вот почему бы я это сделал.—?Вы лжесвидетельствовали против себя, потому что вы любите мистера Томпкинса?—?Я- нет. Я не лжесвидетельствовал,?— Стивенс потряс головой. —?Это я пристрелил жертву.—?Но следуя теории стороны защиты.—?Я… если бы я лгал,?— сказал Стивенс. —?Но я не лгу. Но да. Я люблю его, мистер Эджворт. Я?— это не важно. Все в порядке.—?Вы бы сделали это, потому что любите его.—?Абсолютно.—?Верите ли вы в мистера Томпкинса?—?Я люблю его, мистер Эджворт.—?Я задал вам вопрос, обвиняемый.—?Я… да. Конечно.—?И вы думаете, он любит вас в ответ.—?Да, любит.—?Ошибаетесь.—?Что? —?Стивенс выглядел шокированным. —?О чем вы говорите? Откуда вам знать?—?Потому что люби он вас, он бы никогда и ни за что не попросил вас совершить такое ради него,?— сложа руки на груди ответил Эджворт, глядя на Стивенса. —?Если бы тот мужчина любил вас хоть в половину так же сильно, как любите его вы,?— вы бы предложили, о, да, но он бы ни за что не согласился на это.—?Вы ничего не знаете об отношениях!—?Определенно,?— согласился Эджворт. —?Но я знаю, что просить кого-то лжесвидетельствовать на себя, лгать на суде, броситься, вместо себя, на меч?— это не любовь. Человек, которого ты любишь, должен быть якорем, путеводным светом, тем, кто сопровождает тебя на пути, который выбрали вы вместе. Он должен делать вас счастливым человеком, мистер Стивенс, не просить вас совершать преступления дабы сохранить его жалкую жизнь!—?Я-—?Скажите мне, мистер Стивенс, кто предложил подставить вас на суде?— вы или мистер Томпкинс?—?О…он попросил.—?Интересно.—?Он- он знал, что я соглашусь!—?Конечно он знал, вы ведь его любите, в конце концов! —?Эджворт всплеснул руками. —?Вы его любите, мистер Стивенс. Он же видит в вас лишь инструмент по избеганию смертной казни.—?Я-—?Мистер Стивенс, мне интересно, чем вы занимались до встречи с мистером Томпкинсом?—?Я… был студентом. В Риверсайде. Я хотел получить ученую степень, а потом перевестись в институт.—?А что вы планировали делать после?—?…Я бы хотел стать медиком.—?А что же вы делаете сейчас? Все еще на пути к изучению медицины?—?Я. Нет.—?И почему же?—?Чарли сказал мне… луче бы отчислиться. Сказал, что колледж на меня плохо влиял, а моя депрессия только все усугубила.—?Ясно. Так что, естественно, как только вы отчислились, мистер Томпкинс помог вам разобраться с вашей депрессией. Может, нашел психотерапевта? Записал вас на консультацию? Проверил вашу страховку, чтобы узнать, какие варианты более доступны?—?…нет. Н…ничего из этого.—?И почему же?—?Он сказал, что был занят.—?Тогда, конечно же, вы нашли себе помощь самостоятельно?—?Я… нет.—?Почему нет?—?Он сказал, что мне нельзя доверять.—?И вы это сейчас серьезно?—?Это… это не то, чем кажется.—?Он убедил вас плюнуть на ваши мечты стать доктором, он хотел, чтобы вы отчислились, он не помог буквально ничем, когда вам это было так надо и он заставил вас думать, что вам абсолютно нельзя ничего доверить?— даже собственное здоровье,?— интонация Эджворта была язвительна, а Стивес дергался так, будто каждое слово причиняло ему физическую боль. —?Более того, будто всего этого мало, сейчас он попросил вас принять за него наказание за тяжелейшее преступление. Мистер Стивенс. Он вас не любит. Это не любовь. Это извращенный, запутанный, токсичный нонсенс, ни в коем случае это не является любовью.—?Н… нет. Я… пристрелил ее.—?Естественно, то, что вы думаете, для меня абсолютно не играет роли,?— усмехнулся Эджворт, пожав плечами, широко расправляя руки. —?Ваша казнь будет всего лишь очередным выигрышем в моей карьере.—?Вы…—?Мистер Стивенс, прошу вас! —?встряла Афина. —?Мистер Эджворт прав?— взгляните на доказательства, обдумайте то, что он сказал! Пожалуйста. Просто скажите правду.—?Я… я… —?Стивенс схватился за трибуну, склонив голову. —?Да что вы вообще понимаете, мистер Эджворт,?— наконец, выплюнул он. —?Откуда вам вообще знать, что такое любовь? И вы рассказываете мне все это, говоря, что сами ?предпочитаете тратить свою энергию на более плодотворные начинания??— да вы нихрена не знаете!Эджворт промолчал, пару мгновений спокойно оглядывая Стивенса. —?Мистер Стивенс, я не понимаю, какая часть фразы ?суд сегодня вершится не надо мной? вам так непонятна?—?Я вижу, каков вы на самом деле?— эмоционально отстраненный ублюдок с багажом а-ля ?богатенький мальчик?, способным заполнить целый грузовой отсек,?— голос Стивенса звучал жестоко, язвительно, а злой взгляд был направлен прямо на Эджворта. —?Мистер Эджворт?— вы рассуждаете о любви, в то время как вас никогда никто и не любил.—?Возможно.—?Тогда что вы вообще-—?Не пытайтесь полагать, что меня знаете, мистер Стивенс,?— голос Эджворта звучал ровно, лицо не выражало никаких эмоций, но Аполло чуть не вскрикнул, когда его браслет впился ему в запястье. Краем глаза он заметил Афину, выражение лица которой абсолютно точно передавало разлад, слышимый в голосе Эджворта. —?Возможно, меня никогда не любили. Но этого и не требуется, чтобы понять, что то, что происходит у вас, гротескное и запутанное, как оно есть?— это притворство, больная и бледная имитация того, чем любовь может быть.—?То есть вы-—?Конечно.Голос Эджворта был мягок, настолько мягок, что Аполло еле услышал его ответ, чувственный и, на малую долю секунды, уязвимый. Из всех людей мистер Эджворт был последним, от кого Аполло ожидал услышать подобное, но, в то время как прокурор произносил эту фразу, браслет Аполло внезапно стал свободнее, под конец полностью ослабевая. Аполло не удержался от тихого удивленного вздоха, когда браслет, наконец, отпустил его запястье, Афина также вздохнула, взмахом руки собирая Виджета.—?Это, наконец, закончилось,?— сказала она, звуча пораженно.—?У меня тоже самое,?— мрачно кивнул Аполло. —?Что… что это было?—?Что-то, что мы сможем понять только разобравшись со всем этим,?— сквозь зубы сказала Афина, переключая свое внимание на Стивенса. —?Мистер Стивенс, вы хотите что-нибудь сказать?Все это время Стивенс пялился на Эджворта, лицо его было бледным, а покрасневшие глаза наполнялись слезами. —?Я… да,?— наконец, тихо ответил он, слезы медленно текли по его щекам. —?Чарли. Чарли. О боже, Чарли застрелил ее. ***Сказать, что заседание пошло как по маслу после признания Стивенса, значит солгать. Конечно, защита должна была утвердить каждый элемент дела, пока Эджвортпридирался практически к каждому их слову (и ох, какие вещи может этот мужчина сделать своей интонацией), но в конце концов они смогли установить вескую причину, по которой мистера Томпкинса можно призвать к ответственности. С того момента оставалось оказать лишь немного давления и указать на многочисленные противоречия в данных им показаниях, когда он, наконец, раскололся, признаваясь в убийстве жертвы ради страховых выплат.—?Господи, не верится, что мы справились с этим всем за один день,?— выдохнул Аполло после того, как они с Афиной покинули зал заседаний, и, махая головой, добавил,?— это было… жестко.—?Но мы смогли! —?сказала Афина, победно вскидывая ладонь, сжатую в кулак, в воздух. —?Ты победил мистера Эджворта, Аполло! Что об этом думаешь?—?Честно? Все еще дерьмово, не буду врать,?— простонал Аполло. —?Мистер Райт был, что ж, прав. С мистером Эджвортом ты действительно почувствуешь себя идиотом.—?Да, но мне все кажется, что он, на самом деле, помогал нам… —?задумчиво произнесла Афина. —?Определенно точно были моменты, когда мистер Эджворт с легкостью мог окончить заседание, но он, несмотря ни на что, продолжал.—?И он действительно уважительно отнесся к открытию? —?пробурчал Аполло. —?В кои то веки никаких внезапных сюрпризов во время суда… да, полагаю. Прокурорская свобода действий действительно устрашающа.—?Однако, раз уж речь зашла о мистере Эджворте…—?Да,?— нахмурился Аполло. —?Что это было.—?Аполло,?— Афина выглядела взволнованно. —?Я думаю, нам следует пойти и поговорить с ним.—?Что.—?Эмоции в его голосе были совсем плохи, Аполло,?— сказала Афина. —?Я знаю, что ты способен видеть, когда человек лжет, так что мы понимаем, что он лгал и пытался что-то скрыть. Но то, что он скрывал, причинило ему боль. Сильную.—?То есть ты предлагаешь нам, двум адвокатам, едва его знающих, пойти поговорить с ним, потому что он скрывает что-то, что причиняет ему сильную боль, а потом мы, в свою очередь, и вытянем из него этот причиняющий глубокие страдания секрет.—?Ага.—?С использованием грубой силы, если потребуется?—?То, что должно быть сделано, должно быть сделано!—?Афина,?— медленно произнес Аполло,?— ты ведь понимаешь, насколько ужасно это решение, да?—?Аполло, мы обязаны помочь ему.—?Афина, если он что-то скрывает, на то, скорее всего, есть весомая причина! —?запротестовал Аполло. —?Сомневаюсь, что он оценит, если мы просто ворвемся к нему в кабинет и начнем допрос!—?Если он не выскажется, проблема лишь будет усугубляться,?— ответила Афина. —?Но да, ты прав. Не думаю, что нам следует устраивать допрос, но я действительно хочу показать ему, что ему следует высказаться кому-то. Может спросить, посещает ли он психотерапевта? Или мистер Райт? Они ведь очень близки, не так ли? Ведь с ним-то он точно сможет обсудить наболевшее.—?Ты прислушаешься ко мне, если я скажу, что мы не должны идти?—?Рада, что ты меня понимаешь, Полли!—?Не зови меня так.