И знание будет отдано за знание, а оружие обретёт имя (1/1)
Потолок был белым. Белыми были подушка, простыня, одеяло… Белыми были волосы мальчика, неподвижно лежащего в этой белой постели под белым потолком. Белым был свет, пробивающийся сквозь шторы. Он касался предметов и отправлял их в царство нереального, превращая комнату мальчика в место, где собраны призраки. Тоже белые. Сотканные из теней и освещённых поверхностей, эфемерные, иллюзорные.Казалось, что, если протянуть руку, пальцы пройдут сквозь любую мебель и ухватят лишь дрожащую пустоту.А потом побелеют. Закаменеют, обернутся холодным мрамором с бледно-серыми прожилками. Рухнут на пол и разлетятся на тысячу осколков.Белых-пребелых осколков.Всё было белым. Всё было почти потусторонним.И потому глаз, алый, живой глаз в этом царстве духов выглядел…странно. Зарксис усмехнулся своим мыслям и опустил ресницы, скрывая от белого-белого света радужку цвета крови. Глаз опять болел. Привычно, устало, тупо. Но Малфой не жаловался. Эта боль была частью его платы за информацию.Очередной сон снова отпустил Шляпника заблаговременно. Они всегда кончались прежде, чем в комнате с тихим хлопком возникал Добби, шедший будить своего господина. Вот и сейчас до прихода верного слуги оставалось ещё целых полчаса. Брейк мог делать что угодно в это время, но отчего-то ему совсем не хотелось вставать. Полчаса иллюзорно-белого сияния, залившего мир, даровали странное спокойствие. Косые лучи скользили по комнате, не обращая внимания на её хозяина. А он лежал, неподвижный, лишённый власти в собственной обители. Кукла, наблюдатель, тело, впустившее в себя душу, завороженную эфемерностью утра. Таковы были законы этого мира, живущего лишь полчаса – до того как Добби раздвинет шторы, и свет станет ослепительно-ярким, сжигающим всех призраков кроме красноглазого.Таковы были законы, и Зарксис не собирался их нарушать.Возможно, белёсая тишина казалась бы ему страшной, если бы…если бы только она не была полностью подвластна его воле. Утренний мир изо всех сил внушал покорность и неподвижность, окутывал, очаровывал, но мальчику нравилось не это. Ему нравилось то, что он мог сопротивляться. Мог разрушить хрупкое оцепенение одним движением. А мог и сохранить. Мог сделать всё что угодно. То, чего от него не ожидают.Как всегда.А ещё тишина помогала осмысливать. Зарксис прерывисто вздохнул. Сегодня ему снился кошмар. И это было…уже привычно. В самом деле, он знал на что шёл, когда соглашался на обмен.Воспоминание всплыло из глубины. Воспоминание, отчего-то совершенно не тускнеющее, такое же яркое, каким всё было в тот день пять лет назад. Странное воспоминание. (Впрочем, Брейк давно разучился удивляться).Сначала появился Голос. Он не был похож ни на один из известных Шляпнику голосов. То низкий, то высокий. То женский, то мужской. То детский, то взрослый, то старческий… Казалось, что в нём воплощены множества множеств других голосов, звучащих одновременно.- Здравствуй, - сказал тогда этот Голос, - Настрадавшаяся полуживая душа.В его словах не было сочувствия, только констатация факта. А потом Малфой увидел Это. Оно меняло форму так быстро, что глаз не мог уследить. Люди, чудовища, высокие прекрасные существа, порхающие создания… Это будто было всеми ими сразу. С таким Зарксису сталкиваться ещё не приходилось. На всякий случай он даже огляделся, но вокруг была лишь темнота.- Зачем ты здесь? Верно? – оно неожиданно приняло форму фигуры в капюшоне, надвинутом на самые глаза, - Ты ведь об этом спрашиваешь себя?Мальчик только настороженно кивнул.- Что ж, - Это усмехнулось и сняло капюшон. В тот раз на Брейка взглянул цепкими серыми глазами бледный черноволосый мужчина.- Я хочу предложить тебе обмен. Исправить одну несправедливость… Ведь это же совершенно нечестно – тот, с кем ты связан, знает о тебе всё. В отличие от тебя. Зарксис в ответ сжал непонятно откуда взявшуюся трость со скрытой в ней катаной.Существо перед ним засмеялось.- Силён, - протянуло оно одобрительно, - Смог даже оружие материализовать. Но не бойся. Сейчас я не планирую причинять вред ни тебе, ни ему. Я лишь хочу заключить с тобой сделку. Ты узнаешь о нём всё и даже больше. Благодаря твоему глазу это возможно. А взамен я лишь попрошу отдать мне твои воспоминания об одном-единственном дне. О дне твоей смерти в предыдущем мире.- Да кто он такой? – не выдержал тогда Малфой.А в мыслях перед глазами взметнулся водопад огненных волос. И сердце заныло, так пронзительно-сладко.- Ты ведь и сам знаешь, - существо улыбнулось, - Он – человек, которого твоя душа три года ждала, застыв на пороге исчезновения – лишь бы уйти вместе. Человек, с которым вы связаны так крепко, что эта связь не распалась даже после вашей смерти. Руфус Барма. Ты ведь хочешь найти его?И тогда Зарксис осознал. Он на крючке. Он проиграл.И даже, безусловно, важные (раз они кому-то понадобились) воспоминания он без колебаний передаст за одну только неверную, ненадёжную возможность узнать что-то о так бессмысленно и так сильно любимом ехидном герцоге.Но и правда, всего день... Что там было такого? Брейк наморщил лоб. Память подводила его. Конец жизни… Так давно, так долго, так много всего тогда произошло. Отчего-то казалось, что он умирал целую вечность. Ведь не может же один-единственный день вечности быть дороже информации о рыжем недоразумении с веером? Или может?- Ты уже сделал выбор, - снова ни грана эмоций, лишь констатация факта, - Так скажи же, согласен ли ты заключить со мной сделку?- Да… - это было поражение по всем фронтам, - Да, я согласен.- В таком случае, подойди сюда, - существо протянуло руку.И он пошёл.А потом проснулся. И лишь в ушах звенело набатом: ?Договор заключён?.С тех пор, как Зарксис ни старался, он не мог воскресить в памяти тот, последний день. Равно как не мог и избавиться от ощущения, что потерял нечто очень важное.Но зато в обмен на это пришли сны.Все они рассказывали ему что-то о сперва ребёнке, потом юноше, потом мужчине, потом вечно молодом старике. Обрывки воспоминаний, осколки сцен, куски диалогов, фрагменты событий. Огненные волосы, фарфоровое лицо, стальной веер. Брейк чувствовал себя человеком, которому необходимо собрать мозаику без всякого эскиза.И он считал, что неплохо справляется, пока не настало время для них. Сцен смерти.Их оказалось неожиданно много. И все они были разными. И все они были поистине мучительными для смотрящего. И, самое кошмарное, все они были правдой – отчего-то Шляпник точно знал это. Только тогда Малфой с ужасом осознал, что видел не одну и даже не две судьбы рыжего герцога. Он видел всё. Все возможные варианты жизни, прожитой человеком по имени Руфус Барма. Все возможные миры, где однажды появлялся такой человек.И в ворохе честно предоставленной информации для него совершенно невозможно оказалось установить такую желанную истину. Какая из этих вероятностей та, где старейшему из Великих герцогов неожиданно оказалось по пути с Красноглазым призраком? Какая из этих смертей прервала жизнь его, а не чьего-либо ещё Руфуса? Может быть, эта, тихая и мирная, в своей постели? Или эта, от рук Глена Баскервилля? Или же…это Зарксис убил его? В тот самый, ныне забытый последний день?Сегодня был именно такой кошмар.Демон снова обманул доверчивого рыцаря, и теперь Брейк захлёбывался в сведениях, безжалостно даруемых ему ночью.И он был готов терпеть, если бы не самое отвратительное… Найти герцога эти знания не помогали ни ка-пель-ки!- Хозяин Зарксис! – из размышлений мальчика вырвал пронзительный голосок домовика, - Пора подниматься. Господин Люциус велел передать вам, что завтрак состоится в трапезной через полчаса и что он будет ждать вас. Сегодня очень важный день, вы же помните?- Да, да, Добби, я помню, - Малфой широко улыбнулся.Привычная маска снова приросла к лицу.~??~?~?~?~??~- Доброе утро, сын.- Доброе утро, отец.Зарксис опустился на стул и обозрел стол. Всё как обычно. Изысканно, сытно и довольно вкусно. Но вот сладкого, как всегда…- Пирожное для молодого хозяина! – домовая эльфийка возникла неожиданно.А нет, не как всегда.Глаза Брейка полыхнули фальшивой радостью. То есть, конечно, в какой-то степени она была настоящей, но… Нет, маска. Только маска. Что за ней? Боль и верность. Сильные чувства, конечно, но и фальшь не слабее. Иначе бы давно уж потрескалась и разлетелась на кусочки.А пока даже отец верит.- Спасибо, Милли, - Малфой осторожно забрал из лапок эльфийки небольшое блюдце с кремовым шедевром.- Милли очень приятна похвала мастера Зарксиса, но Милли должна напомнить, что мастеру Зарксису необходимо сначала поесть, а потом уже пробовать сладкое, - домовушка строго погрозила ему пальцем и исчезла.- Непременно, - Шляпник усмехнулся.- Ты всё так же общаешься с домовиками, - Люциус аккуратно вытер губы салфеткой и взглянул на сына.- Я уже доказывал тебе, что этот народец весьма и весьма опасен, - Брейк вздохнул, принимаясь за еду, - Насколько я помню, ты согласился со всеми пунктами. И с выводом.- Верно, - отец медленно кивнул, - И с выводом о том, что с ними лучше дружить. Но всё же ты очень странный человек, Зарксис.- Спасибо за похвалу, - Малфой-младший мило улыбнулся и, быстро-быстро расправившись с лёгким завтраком, подтянул к себе тарелочку с пирожным.?Вот об этом я и говорю…? - подумал Люциус, надевая на лицо непроницаемое выражение.Которое, впрочем, не продержалось бы и пяти минут, если бы сын принялся за него всерьёз. Малфой-старший прекрасно знал это по личному опыту.- Сегодня мы идём в Косой переулок, - лорд вгляделся в лицо мальчика, сидящего напротив, стараясь уловить хоть какой-то проблеск эмоций.- Да, я знаю, - Зарксис пожал плечами.Ни радости, ни раздражения, ни хоть чего-нибудь, свойственного детям его возраста. Просто принял к сведению очередную информацию.Поразительно. И очень пугающе.- Но сперва я хочу, чтобы ты выслушал моё задание и как следует его обдумал, - Люциус откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди.Сын вопросительно сверкнул алым глазом из-под белёсых ресниц, ни на секунду не отрываясь от поглощения пышной кремовой шапки, усыпанной шоколадными стружками. - Ты же знаешь о Гарри Поттере? Мальчике-Который-Выжил?- Да.- Тогда твоим заданием в Хогвартсе будет – найти его и подружиться. Предложить покровительство, защиту, всё что угодно, взамен на абсолютное доверие. Он поступает в этом году, так что, можешь начать ещё в поезде.- Хм… - Зарксис улыбнулся, - Хочешь задобрить твоего…господина?Малфой-старший вздохнул. Твоего… Сын не признавал их предводителя, насмешливо и презрительно глядя на всех, кто заводил разговор о его павшем величии. В эти моменты он казался ужасно взрослым. Может быть, даже старше самого Люциуса.Очень взрослым и знающим то, чего не дано знать никому другому. И каждый раз в голову лорда снова закрадывались мысли о ребёнке, дарованном Смертью. О необычном, опасном, обоюдоостром клинке, что принёс он в свою семью. В том, что ритуал сработал, Малфой-старший уже не сомневался.Но вот последствия… Он не знал, что думать. Его умный, хитрый, коварный – идеальный, наследник порой пугал до дрожи.Пугал, имел на всё своё мнение, смеялся, ел безумное количество сладкого, говорил загадками, строил и исполнял какие-то хитровывернутые планы…И всегда делал только то, что хотел.- Нет, - Люциус ещё раз вздохнул, - Я всё же очень надеюсь, что Лорд не вернётся. А Гарри Поттер сейчас – символ мира и света. Талисман команды победителей. И нашей семье было бы очень неплохо тоже прикоснуться к нему. Как говорится, на счастье.- Хорошо, - Зарксис облизал ложечку и отставил блюдце в сторону, - Я понял задание. Могу идти?- Постой, - Малфой-старший внимательно посмотрел на сына и полуутвердительно протянул, - Тебе ведь не жаль его? Гарри Поттера.- Нет, - мальчик покачал головой, - Я буду использовать его, он будет использовать меня. Всё честно.- Даже если его убьют? – лорд неверяще нахмурился.- Хм, - Зарксис медленно наклонил голову, - Возможно. Моя верность принадлежит дому Малфой и…ещё одному человеку – последнюю фразу он произнёс на грани слышимости, но отец услышал.- Кто… - Люциус не успел договорить.Лицо его сына снова озарила ослепительная улыбка, и он преувеличенно бодро воскликнул:- Кстати, отец! Я хотел попросить у тебя разрешения взять в Хогвартс мою трость! Можно же? Можно? Можно? Можно?- Зарк…сис… - под таким напором все слова вылетели из светловолосой головы лорда.- Дамблдор опасен, ты сам это говорил, - ухмылка Малфоя-младшего стала зловещей, - Кто знает, когда мне на помощь придёт лишь верный меч.- Хорошо, ты можешь взять с собой трость, - сдался Люциус, поднимая руки и осознавая, что непрошибаемое выражение лица сохранить не удалось.Как и всегда.- Отлично, - минутка дружелюбного помешательства мгновенно кончилась, и перед отцом снова стоял гордый, насмешливый и жутко непредсказуемый наследник, - Я назову её Шерон.- Трость? – Малфой-старший обречённо посмотрел на него.Хотел бы он знать, что за джигу пляшут черти в голове Зарксиса. Хотел и...боялся.- Зачем? Катану, конечно. Трость – лишь трость. А у неё должно быть имя, знаешь ли. Ей же скучно!Вот именно поэтому и боялся. - Но почему Шерон? – Люциус недоумённо перебрал в уме всех знакомых сына.Он был на сто процентов уверен, что никаких Шерон среди них не было. - Потому что…мне так захотелось, - на лицо Зарксиса неожиданно набежала тень, - Не беспокойся. Я пойду собираться. Сегодня ведь такой важный день! – тень исчезла, вытесненная вечной улыбкой.Но что-то в его душевном состоянии явно изменилось. Впрочем, остановить сына лорд не успел.Мальчик развернулся, и, наигранно приплясывая, вышел из трапезной, оставляя отца в глубокой задумчивости. Шерон, значит… Люциус нахмурился. Его мозг пронзило безумное (не более безумное чем Зарксис) предположение.Шерон...Не могло ли это быть настоящее имя той, что люди зовут Смертью?