11. Джером (1/1)

Я не знала, сколько прошло времени. По ощущениям, не меньше четырех часов, за которые я успела умереть и воскреснуть в своем сознании уже тысячу раз.Стены давили на меня, напоминая о тех днях, когда меня запирали в маленькой кладовке, в которой всегда ярко горел свет, причиняя боль глазам. Возможно, это была одна из причин, почему мое зрение заметно ухудшилось. Это место мало чем отличалось от той кладовки, разве что свет был чуть менее яркий. Я думала, что избавилась от своих страхов, когда переехала на новую квартиру. Первоначально стены пугали меня, вызывая тошноту, но как только я развесила на них рисунки и почти перестала включать свет, я стала чувствовать себя гораздо лучше. Я представляла, что моя комната куда больше, чем кажется, и стены никогда не сожмутся, пытаясь меня раздавить. А даже если они попытаются, мои рисунки, защищая меня, не дадут им это сделать.Сейчас же меня окружали абсолютно голые стены, одну не отличить от другой. Я все время смотрела на ту, через которую попала сюда: на самом деле это была замаскированная дверь. Мне казалось, если я перестану на нее смотреть, то перепутаю с другими и никогда не смогу выйти отсюда.Мне ужасно хотелось спать, но я не могла. Не при таком свете. Не в таком месте. Не рядом с человеком, который, возможно, захочет меня убить, когда очнется. Я пыталась убедить себя, что если игнорировать его присутствие, никакой беды не случится. Его здесь нет. А я… я просто снова что-то сделала не так и была наказана. Ничего, пройдет несколько часов, и меня откроют. Да, мне придется извиняться и унижаться, опять, но это было даже лучше, чем быть запертой. Давно я уже не чувствовала себя так плохо от пребывания в тесном помещении. Чем дольше я находилась в этом ужасном месте, тем сильнее чувствовала себя потерянной, преданной и никому не нужной, но при этом ни на секунду не забывала, по какой причине я находилась здесь... Мое одержимое желание выжить несмотря ни на что и пройти все испытания, которые выпадут на мою долю из-за глупого стремления идти за человеком, которого я еще толком не успела узнать из-за всех этих недомолвок и секретов, возрастало и заслоняло собой все остальное. Я не смогла убедить себя в том, что Его здесь нет. Я прислушивалась к Его дыханию, ожидая, когда Он проснется. Он был хищником, голодным хищником, и единственной едой здесь была я. Меня словно бросили в клетку ко льву, и конец мой был близок. Но я знала, что мне ни за что нельзя сдаваться, если я хочу выжить. Даже со львом можно управиться, конечно, если ты опытный дрессировщик. А если не опытный и даже не дрессировщик… нужно каким-то чудом им стать, причем за максимально короткий срок.Постепенно я начала присматриваться к нему. Сначала смотрела боковым зрением, затем задерживала на нем взгляд все дольше и дольше, пока совсем не забыла про дверь. В конце концов, она никуда не денется, а вот незнакомец, очнувшись, вряд ли будет рад моему пристальному разглядыванию, поэтому стоит заняться этим прямо сейчас.Он лежал боком, лицом ко мне, и я могла вблизи разглядеть его жуткие шрамы. Я помнила, что Ему отрезали лицо, но как они смогли пришить его заново так, что оно так хорошо срослось? И эти длинные складки возле губ, из-за которых кажется, что Он улыбается, когда улыбки нет и в помине… Губы казались потрескавшимися и обветренными, но в целом, они были в порядке... Ха-ха, какая странная мысль...Я начала постепенно успокаиваться, представляя, как рисую Его. Это был единственный действенный способ отвлечься от реальности.Какие мне нужно выбрать карандаши, чтобы прочертить шрамы? Кажется, в моей коробке не было бежевого и оранжевого карандаша нужного оттенка — его волосы такого насыщенного рыжего цвета, какого я еще не встречала вживую у людей… Да я и в принципе почти не видела рыжих. У меня самой волосы были скорее медного оттенка, но одноклассники все равно называли меня лисицей. Больше в шутку, потому что характер у меня был далеко не лисий. Скорее, кроличий. Несмотря на то, что его волосы стояли ежиком, они напомнили мне о других волосах, до тошноты прилизанных. Я нахмурилась. Что-то такое было в их чертах лица?— одинаковые подбородки и носы, даже брови?— что говорило о непосредственном родстве сбежавшего из Аркхэма психа и мистера Уайльда, который приказал его похитить. У меня было не так много времени на то, чтобы разглядеть босса Экко, но я постаралась запомнить максимальное количество деталей его внешности на случай, если он все-таки позволит мне продемонстрировать свои способности. К тому же, у меня была неплохая память на лица, без которой невозможно было бы рисовать людей по воспоминаниям. И несмотря на то, что лицо человека, лежащего передо мной, было сильно обезображено, у меня не было никаких сомнений, что он был братом Ксандра. Возможно, даже близнецом, хотя наверняка сказать было сложно.Постепенно из страшного хищника, готового разорвать меня в любую секунду, мужчина начал превращаться в одного их тех случайных натурщиков, которых я вылавливала взглядом на улице или на работе только за тем, чтобы зарисовать то, что мне в них больше всего понравилось. Я и не заметила, как начала водить пальцем по ледяному полу, оставляя на нем невидимые черточки. Овал лица, торчащие во все стороны волосы-иголки, рука в перчатке, элегантный пиджак?— а может, пальто? Все невидимые линии были ярко-оранжевого цвета. Я так увлеклась своим занятием, что не заметила, как его дыхание изменилось, стало более громким и поверхностным. И когда я вглядывалась в его лицо, чтобы перенести на несуществующий холст аккуратные брови, он резко распахнул ярко-зеленые глаза.Я тихо вскрикнула от неожиданности и отползла от Него подальше. Его взгляд, еще затуманенный, проследовал за мной, а сам мужчина начал осторожно вставать, придерживая одной рукой бок.—?Ауч,?— произнес он, оглядев себя. —?Это сучка меня отпинала.И начал смеяться низким, хриплым смехом, чем напугал меня еще больше. В реальности это звучало гораздо хуже, чем с экрана телевизора, и если раньше я хотя бы могла убавить звук или переключить на другой канал, то теперь мне приходилось терпеть, стараясь не показывать своего страха слишком уж очевидно. Улыбка исказила его лицо, сделав совершенно чудовищным, и я, сжавшись в углу, начала разглядывать свои коленки, которые крепко прижала к груди.Он осторожно поднялся, не обращая на меня (пока) никакого внимания, и начал обходить комнату по кругу, ощупывая стены в поисках выхода. Но они не поддавались. Все было бесполезно. Если дверь и можно было открыть, то точно не изнутри. Наконец, Джером заметил камеру, о которой я уже успела забыть, и рассмеялся еще громче.—?Снимаешь домашнее видео? —?хмыкнул он, мельком посмотрев на меня, но тут же потерял ко мне интерес. —?Я знаю, что ты там,?— угрожающе низко проговорил он, подходя ближе к камере. —?Ооо, ты всегда следил за мной, верно, братик? Не бойся, я тебя не трону. Ведь я ТАК сильно тебя люблю! —?воскликнул он, подпрыгивая, и начал показывать камере сердечко.Энергия в нем так и била ключом, и это было плохо. Он сможет всю ночь издеваться надо мной, если захочет, я же из-за желания спать и отсутствия такой возможности, а так же из-за переживаемого стресса, чувствовала себя отвратительно и не была уверена, что смогу дать отпор.Он еще какое-то время кривлялся на камеру, и я надеялась, что это надолго отвлечет его, и он вообще забудет обо мне, но, как скоро мне удастся выяснить, Джером никогда ничего и никого не забывал.—?Что это за юная леди все время сидит в углу и молчит? —?поинтересовался он, поворачиваясь ко мне, и я сжалась еще сильнее, хотя попытка спрятаться таким образом от маньяка выглядела смешной. —?Тебе не говорили, что это невежливо?— не отвечать на вопросы, когда тебя спрашивают?Схватив меня за горло, он резко потянул меня вверх, одним сильным движением подняв на ноги, поставил между моих ног колено и прижал к стене. Слегка придушивая, он удерживал меня так, чтобы я смотрела ему в глаза. Джером был намного выше меня, и смотреть пришлось снизу вверх. Он сильно таращился, то ли пытаясь еще больше запугать, то ли надеясь таким образом влезть мне в голову и прочитать мои мысли. В любом случае, это выглядело пугающе, особенно вблизи.—?Милая мордашка. Я так понимаю, это подарок, чтобы мне не было скучно? Тогда ты здорово просчитался, братец. Никого зауряднее я еще не видел. У нее даже груди нормальной нет,?— он начал показательно лапать меня, ухмыляясь, и у меня не осталось сомнений, что это всего лишь концерт, глупый фарс, устроенный для того, чтобы выбесить одного-единственного зрителя. А может, принести ему удовольствие?— кто знает? Меня всю затрясло, и я поняла, что мне этого не избежать.Если бы он не удерживал меня, я бы свалилась прямо к его ногам. Конечности не держали меня, и я постепенно начала уплывать в прошлое, которое уже четыре года пыталась забыть, выжечь из своей памяти навсегда, но мне казалось, что я вернулась в этот кошмар снова, в то место, где была кладовка с ярко горящей лампочкой, и где был мужчина, который точно также позволял себе лапать меня против моей воли на протяжении многих лет. И, сама того не осознавая, я вскоре привычно расслабила тело, чтобы это, наконец, закончилось, чтобы он взял все, что ему нужно, и больше не трогал меня.Ухмылка не исчезала с лица Джерома, он прижался ко мне теснее, сначала проведя носом по шее, громко вдыхая мой запах, а затем прижал губы к моему уху. Из состояния оцепенения меня вывел его полный еле сдерживаемого гнева голос:—?Кто сделал это с тобой?—?Отчим,?— на автомате ответила я. Джером продолжал прижиматься ко мне, и я отстраненно заметила тем участком мозга, который еще работал, что Ксандру, который за нами наблюдает, должно быть, ничего не видно, и уж тем более не слышно.—?Надеюсь, ты его убила?—?Я даже себя убить не смогла,?— с трудом выдавила я. После его слов в моей голове будто щелкнул переключатель. Джером больше не удерживал меня, и я прижалась к его груди, малодушно ища у него защиты, просто потому, что я почувствовала: он поймет меня. Уже понимает. Мне не нужно ему ничего объяснять. Я не думала, что вообще когда-нибудь в жизни смогу говорить на эту тему, и вот теперь призналась в ужасных событиях, в связи с которыми ничего, кроме стыда, боли и отвращения нельзя испытывать; рассказала о попытке суицида малознакомому человеку, который проявил больше эмоций, чем те родные, кто об этом знал. —?Значит, у тебя еще есть время, чтобы это сделать,?— он потрепал меня по волосам, а затем резко и настойчиво отстранил от себя. —?Детка,?— проговорил Джером со смешком,?— да ты ведь совершенно безумна.—?Я не выспалась,?— выдавила я первое, что пришло на ум. Что-то копошилось в моей голове, не давало покоя, я чувствовала себя, словно во сне. Да это и был сон — кошмар, который все никак не кончался, и единственное, что мне оставалось делать, это пытаться устоять на ногах. —?Знаешь, ты очень страшный, но глаза у тебя красивые.Меня оглушил взрыв хохота. Джером аж сложился пополам и при этом начал бить себя по колену, всячески показывая, насколько ему смешно. Это было так гиперболизированно и фальшиво, что я не удержалась от нервной улыбки, когда в душе мне хотелось кричать.Я не знаю, что тогда со мной произошло, но я не смогла бы перестать говорить странные вещи, в то время как на месте моих чувств образовалась огромная дыра, которую мне нечем было заполнить. Та часть разума, которая еще не была заблокирована болью и ужасом, бесстрашно выдавала набор фраз и предложений, которые расценивались Джеромом как ответы, в то время как я практически не осознавала, что говорила и делала. Кажется, я сказала ему даже больше, чем помню. —?Что ж,?— выдыхал он в перерывах между смехом,?— а у тебя глаза, как у наивного олененка, которому охотник вот-вот свернет шею.—?Спасибо.—?Что ты здесь забыла, красавица? —?Джером уже находился на большом расстоянии от меня, и это было очень… тактично с его стороны. Если слова ?Джером? и ?тактичность? вообще могли стоять рядом. —?Чем ты так насолила моему братцу? Тоже крысу ему в кровать подбросила? Хотя нет,?— он ухмыльнулся,?— его кровать суждено увидеть только плюшевым игрушкам.—?Ну… —?он выжидательно смотрел на меня, и я поняла, что лучше говорить, глядя ему в глаза, чтобы он понял, что я его не обманываю. Он прищурился, и от этого начал выглядеть менее безумным, но не менее опасным. —?Наверное, ему не понравилось, что я дружу с Экко.—?С маленькой прокси? —?Джером с наигранным удивлением вздернул бровь. —?Погоди, а вы с ней не? —?и он начал показывать похабные движения, вгоняя меня этим в краску.—?Боже, нет, —?я устало посмотрела на него. А мне-то после его гневной реакции на мои слова об отчиме показалось, что он нормальный. Насколько могут быть нормальными безумцы. У меня совершенно не было сил на то, чтобы терпеть еще и издевательства. —?Просто спросил! —?развел он руками. И, хитро глядя на меня, четко проговаривая каждую букву, произнес:?— БЭМБИ*.Из его уст это прозвучало по-издевательски оскорбительно, хотя я и не совсем поняла, причем здесь герой из диснеевского мультика.—?Сам олень,?— отозвалась я. Глаза у меня слипались. Я бы легла прямо на пол, у его ног, потому что лежать здесь было бы больше негде, если бы могла почувствовать себя в безопасности. Я почти даже сказала это вслух, может, его бы это позабавило. Этот разговор мог продолжаться долго, но я и правда очень, очень устала.Если в этом бункере и был бог, то он все время наблюдал за нами и решил сжалиться. Я даже не обижалась на него за испытание, которое он на меня послал. Ему нужно было проверить меня, и он сделал это блестяще. Именно в стрессовых ситуациях люди показывают себя настоящих. Что же тогда ему удалось разглядеть, и почему он решил остановить мое истязание именно в этот момент?Послышался какой-то непонятный скрежещущий звук и шипение, как при настройке микрофона, и спокойный, несколько искаженный голос мистера Уайльда произнес:—?Вижу, вы уже подружились.Джером мгновенно оказался рядом, хлопнув меня по спине, а затем закинул мне на плечо свою тяжеленную руку, заставив меня заметно прогнуться к полу. Я чуть не потеряла равновесие и только чудом не свалилась, схватившись за него. Может, этого он и добивался.—?Еще как, братишка! —?весело воскликнул он, глядя в камеру. Я поморщилась. —?Она так мило злится. Я, пожалуй, даже оставил бы ее себе. Ты же не собирался сам ею воспользоваться, а?—?Хочу сообщить тебе, Джером,?— проигнорировал Ксандр его слова,?— что ты здесь надолго. Если ты будешь хорошо себя вести, я выделю тебе комнату получше.—?И девку тоже получше дашь? —?все не унимался Джером. Боже мой, когда ему надоест, я уже слушать все это не могла. —?Вот с такими буферами! —?он показал руками нужный размер, продолжая меня удерживать. —?Зря стараешься меня задобрить,?— его голос мгновенно сменился с веселого на угрожающий. Он оттолкнул меня, словно бы для того, чтобы я не мешала ему общаться с братом. —?Ты ведь знаешь, что мы давно следили за домом твоей маленькой подружки?—?Если ты о преследовании,?— холодно ответил тот,?— то Экко смогла оторваться от хвоста. Никто не знает, где ты, и никто за тобой не придет. Я бы на твоем месте задумался о сотрудничестве.—?Сотрудничестве? —?хмыкнул он. —?Я тебе его и предлагаю. Подумай: ты и я, вместе. Мы разнесем Готэм ДО ПОСЛЕДНЕГО КИРПИЧИКА!Пока он смеялся, дверь в противоположной стороне открылась. И прежде чем я успела о чем-то подумать, Экко втащила меня в коридор, и стена за нами снова задвинулась на место. С той стороны ощутимо ударили кулаком. Послышались крики, но Экко уже уводила меня все дальше вглубь лабиринта. Я чувствовала ее руку, больно сжимающую мой локоть, и ее близость отрезвляла меня. Она была глотком такой необходимой воды, моим ангелом, который делал все по приказу своего бога. Я не знала, что думать и чувствовать, как мне теперь относиться к ней — той, кто всего лишь повиновался, а не действительно желал мне зла. Вела ли она меня на верную погибель или же впереди меня ждало спасение?Как только я оказалась на свободе, у меня будто открылось второе дыхание. Я чувствовала себя больше, чем пьяной. Я чувствовала себя живой.Теперь я буквально бежала навстречу к Ксандру как к моему спасителю из ада, в который он же сам меня и забросил. Я точно не могла сказать, сколько прошло времени. Скорее всего, уже наступило утро, и никто из нас троих (Джером не в счет) так и не поспал. Экко была в той же самой одежде, и взгляд ее выдавал усталость. Она вела себя совершенно по-другому, холодно и отстраненно, будто мы с ней не были знакомы, и я решила не начинать разговор, пока ситуация не прояснится.И снова?— кабинет, и снова?— Ксандр, но на этот раз с кружкой кофе. У него, по идее, должен был совсем быть сбит график, если он часто вот так не спал по ночам. Я бросила быстрый взгляд в сторону. Около левой стены стояло множество телевизоров разных размеров, и почти все они были включены, кроме двух-трех небольших. На один из них, самый маленький, передавалось изображение с камеры из комнаты, в которой сейчас находился Джером... Он что-то явно кричал, но звук был отключен. Мне хватило пары секунд, чтобы понять: в этом месте невозможно спрятаться. Он все время будет следить за нами. За всеми нами. Ксандр уловил мой взгляд и нахмурился. Нужно было как-то отвлечь его внимание.—?Мистер Уайльд! —?начала я с порога. Ноги меня едва держали, перед глазами плыл туман, но непонятно откуда взявшийся оптимизм, граничащий с истерикой, позволил мне и дальше выдавать осмысленные предложения. —?Или мне лучше называть вас мистер Валеска? Ваш брат абсолютно невыносим! Не оставляйте меня больше с ним, пожалуйста!В оглушающей тишине кабинета эти слова прозвучали слишком громко, ударяя по мозгам и рассыпаясь перед глазами множеством ярких искр.Он сделал большой глоток, не отрывая от меня взгляда. Мне уже было все равно, как я выгляжу, кто я и зачем я сюда пришла. Если раньше вид мистера Уайльда меня раздражал, то теперь необъяснимо успокаивал. Прилизанный! В очках! Никаких больше пошлых шуточек! И выглядел таким уверенным, спокойным, будто единственный здесь, кто еще был способен держаться за реальность. Видимо, такова была реакция моего разума на пережитый стресс.—?Еще не хватало,?— медленно проговорил он,?— чтобы меня называли именем моего никчемного брата.—?Хорошо, мистер Уайльд,?— с готовностью ответила я. Только бы не решил убить меня или вернуть обратно в ад. —?А теперь возьмете меня на работу?Часть кофе, которого он отпил, вылилась обратно, и он отвернулся, чтобы аккуратно вытереть рот платком. Я смотрела на него с отчаянием утопающего, невозмутимостью нашкодившего сорванца и усталостью человека, который прожил в этом мире слишком долго.—?После всего, что ты видела, ты все еще хочешь работать на меня?Он переглянулся с Экко, пытаясь что-то сказать ей взглядом, и я повернула голову в ее сторону. Она смотрела ровно посередине, явно не желая выбирать между нами. Мне до безумия хотелось сказать: ?Я тут только ради нее?,?— но за это можно было схлопотать пулю в голову. Он бы все равно меня не понял или понял бы не так, а она... В тот момент я не была уверена, что ей все это нужно. Ставить ее в неловкое положение своими признаниями? Я пришла не для этого.Эти двое, они наверняка говорили обо мне. Не знаю, что именно ей пришлось наплести, но он относился ко мне уже не так враждебно.—?Да, мистер Уайльд,?— как можно официальнее проговорила я. —?Готова приступать хоть прямо сейчас. Экко меня тренировала, — потом, подумав, что я слишком мало знаю об Экко и ее тренировках, я решила уточнить: — только на убийство меня не посылайте. Я еще не дошла до этого урока.—?Убийство? —?удивился он, но взгляд его стал цепким, неуютным. Я заметила, что мистер Уайльд выглядел слишком бодрым для того, кто не спал полночи. Хотела бы я хоть немного отхлебнуть из его кружки. Оранжевой, кстати. Мне всегда нравился этот цвет. —?Экко не убивает людей... без лишней необходимости. Только припугивает. Я должен был убедиться, что ты не предашь нас, как только появится такая возможность.—?Да? —?я почувствовала себя полной идиоткой, хотя тихий голос в моей голове говорил, что мне не стоит ему доверять. Глаза, я видела его глаза. Он не верил в то, что говорил, он просто пытался меня успокоить. Но для чего? —?Это, наверное, хорошо?Мистер Уайльд покачал головой, будто я была самым большим разочарованием в его жизни.—?Экко,?— приказал он. Своим обычным голосом. —?Отведи ее в гостевую комнату. И дай что-нибудь из своей одежды. Это,?— он презрительно осмотрел мой наряд,?— совершенно недопустимо.К счастью, все комнаты находились недалеко друг от друга, поэтому не пришлось долго плутать. Наши с Экко были соседними, так что сначала она зашла в свою, резко открыв шкаф и взяв оттуда не глядя несколько вещей, а затем мы уже прошли в мою, которая внутренним убранством абсолютно ничем не отличалась. Шкаф, кровать, тумба, стол стояли на тех же местах, и даже светильники были одинаковыми. Только зеркала стояли по-другому... Зачем здесь такие большие зеркала? Я не смогла заставить себя посмотреть на свое отражение. Мне почему-то было очень противно. Плюхнувшись на кровать, я еле слышно, но требовательно сказала:—?Рассказывай.Я раскинула руки в стороны, наслаждаясь размером и мягкостью кровати. Кажется, Экко действительно начала говорить?— тихим, убаюкивающим голосом, в котором теперь прорезалось столько эмоций, что они могли снести меня, если бы я смогла разобрать хоть слово. Наверное, я даже ответила ей?— что-то абсолютно бессвязное, но сон меня окончательно сморил.__________*Бэмби (сленг)?— лесбиянка, которая заинтересована только в объятьях и поцелуях, но не в сексе. Это слово было распространено в 80-е годы XX века.