9. Затишье (1/1)

Взглянув на свой первый рисунок, изображающий Экко на стрельбище, я поняла, что мне придется полностью его переделывать. Во-первых, когда я его рисовала, я еще ничего не знала о стрелковых очках. Во-вторых, я нарисовала совершенно неправильную стойку, из-за чего казалось, что Экко?— новичок, впервые взявший в руки пистолет. К тому же, она стояла у меня как-то неровно, словно падала, и я была рада, что не успела подарить это подруге.Так как все вечера она проводила у меня, рисовать приходилось сразу же после ее ухода или вставать пораньше утром. Я хотела, чтобы это был сюрприз. Так что я совершенно не высыпалась. Но сам процесс рисования делал меня немного счастливей, так же как и воображение того, как я вручу эти рисунки ей. Я не останавливалась ни на день.Помимо того комикса, в котором Экко была двойным агентом, я нарисовала еще один, в котором она выступала по ночам в женских боях без правил. На мужские я боялась ее посылать, все-таки там слишком опасно. Но и от противниц ей немало доставалось, зато она всегда выходила победителем из битвы. Так же я нарисовала Экко отдельно: в ее ?пятничном? костюме; за рулем машины (я детально нарисовала спидометр, стрелка которого зашкаливала) и вместе со мной, поедающую пиццу. В последний раз я рисовала саму себя лет в пять, поэтому прежде, чем начать общий рисунок, я много-много раз нарисовала себя отдельно. Опыт оказался… интересным. Я редко обращала внимание на свою внешность, и, если задуматься, точно не знала, как выгляжу. Когда я рисую кого-то, я запоминаю все его черты, поэтому чужие лица казались роднее, чем мое собственное.Готовые рисунки я прятала в ящик стола, перевернув их чистой стороной вверх. Даже если бы Экко увидела их, она не стала бы трогать их без моего разрешения, поэтому я могла не волноваться за элемент неожиданности, когда подруга увидит мои творения впервые. Я чувствовала себя почти настоящим художником, видела, как мастерство мое росло (вместе с мешками под глазами). Мне хотелось сделать не только красиво, но и быстро, потому что я ощущала, как медленно, но верно приближается какая-то беда. Экко становилась все напряженнее, меньше улыбалась, и я видела, с каким вниманием она смотрела новости, боясь какого-то события, которое рано или поздно покажут в вечерней программе.Как я и обещала, я ни о чем ее не спрашивала. Если ей захочется рассказать мне, что же все-таки происходит, она это сделает, а до тех пор волноваться не о чем. Я начала ловить себя на том, что тоже прислушивалась к голосу ведущей. Раньше я никогда не смотрела новости, поэтому узнала для себя так много нового?— о переизбрании мэра, о неком Эдварде Нигме, просящем называть себя Загадочником, который, к слову, помог своему другу Освальду Кобблпоту по прозвищу Пингвин (ну и имечко!) сбежать из Аркхэма. Экко дернулась при этой новости, но это, видимо, было еще не самое худшее, потому что она не сдвинулась с места. В общем-то, это было самое интересное, а рассказы об улучшении Готэма, соседствующие с возмущениями жителей о коррупции, даже не отпечатывались в памяти. Скучно. Бесполезно. Вот почему я никогда не смотрела новости.Я все так же добиралась на работу на автобусе, ловя косые взгляды, прикованные к моей трости, но иногда Экко подвозила меня на машине, как и в этот день. На этот раз мы ехали в серебристой хонде, и, о боже, я совершенно не понимала, зачем ей так много автомобилей. Я подозревала, что она просто не хотела, чтобы ее машину узнал кто-то из наших, но вероятность этого и так была равна нулю, ведь в офисе не было ни водителей, ни курьеров, которые могли бы ее опознать. — Меня копируешь? — улыбнулась подруга, щелкнув меня по пучку, когда я садилась на соседнее сиденье.— Не копирую, а набираюсь мудрости! — поправила я. — Так в разы удобнее. А еще я выгляжу представительнее. Совсем как ты.Она только головой покачала. От дома до работы ехать — всего ничего, и вот Экко уже протягивала мне мою сумочку, которую я чуть не забыла.Подруга подвозила меня уже в третий раз, и люди начали шептаться. Я почувствовала их внимание, когда выходила из машины. Кто-то увидел в окно, ну и?— новости расходятся быстро?— вскоре Моника, от которой издалека веяло любопытством и жадным желанием услышать какую-нибудь невероятную сплетню, уже подходила ко мне с вопросом, который большими буквами был написан на ее лице.—?Это твой парень? —?с ходу выдала она. —?Посмотри-ка, уже подцепила кого-то. А с виду мышь мышью. В последнее время, правда, лучше одеваться стала. Его влияние? Он богатый? Красивый? Или он старый? Давай, я хочу знать все. Ни разу не видела тебя в компании кого-то помимо самой себя.Я поджала губы. Ее напор и бестактные вопросы мне не понравились. Что это значит, я мышь мышью? Неужели она думала, что я чисто гипотетически никогда не смогла бы найти себе пару? Так и хотелось брякнуть: ?Нет, это моя девушка?, но тогда пойдут слухи, притеснения, оскорбления, возможно, меня даже уволят. А оно мне надо? Но если согласиться с тем, что это мой парень, люди из окружения Моники начнут о нем языки чесать, захотят его увидеть, Моника наверняка попросит его привести на какой-нибудь очередной корпоратив. Куда проще было сказать, что это ни тот и не другой. Хотя малодушно хотелось сделать обратное, просто для того, чтобы другие люди думали, что я не одна.—?Моя подруга,?— нехотя ответила я. —?Познакомились, когда ногу сломала.—?А,?— Моника сразу же потеряла всякий интерес. —?Да, кстати, тебя Кевин спрашивал, подойди к нему в перерыве.Так все-таки его зовут Кевин… Надо запомнить имя человека, который поставляет мне информацию. Только наступило время ланча, как я сразу бросилась на общую кухню, где и нашла его, делающего себе очередную порцию кофе. Взглянув на меня, он указал на кофемашину:—?Оно тебе тоже нужно. У тебя такие круги под глазами, что в них пару человек спрятать можно.Я нахмурилась. Обычно я их замазывала, но сегодня утром, видимо, так увлеклась рисованием, что совершенно про это забыла. Мне стало стыдно из-за того, что об этом мне говорит именно парень, а не, к примеру, та же Моника. Благо что я начала носить косметичку с собой и могла быстро исправить это недоразумение.—?Ты меня звал? —?быстро перевела я тему. —?Есть новости?—?Да, и довольно любопытные. Послушай, я расскажу всем,?— остальные как раз уже подтянулись. Они слышали обрывки последней фразы, и теперь кто с нетерпением, кто с недоверием смотрели на него. —?Наш человечек выяснил, что было осуществлено еще несколько поставок на имя Экко, представительницы Уайльда. Нам никогда не приходило в голову ее проверять. Если посчитать, сколько он заказывает у нас, у Уэйна или у Готэм Электроник, и если добавить в наше уравнение еще несколько компаний, торгующих электроникой, можно сделать вывод, что он заказывает у всех по чуть-чуть, а это значит, от нас он точно никогда не откажется. Если, конечно, кто-нибудь не решит слить ?конфиденциальную?,?— Кевин изобразил в воздухе кавычки, иронично улыбаясь,?— информацию. Так что спор закончен, ребята.?Ребята? начали возражать, что-то выкрикивать, и мне пришлось ждать возможности поговорить с Кевином. Когда наконец она появилась, я отвела его в сторону и спросила:—?Что он еще заказывал?—?Так тебя это интересовало? —?Кевин хмыкнул. —?Почему тебе так стали интересны дела мистера Уайльда? Не его ли машина тебя подвозит по утрам, а? —?он подмигнул.Мне стало смешно. Кевин попал в цель, но даже не догадывался об этом.—?Нет, не его,?— пришлось соврать мне. Правда, врать я еще не научилась, поэтому не удивилась, что парень мне не поверил. —?Просто любопытно. Он заказал столько телевизоров, камер и разных чипов, что их хватит, чтобы снабдить небольшой городок.—?Вот ты и перечислила все его покупки,?— Кевин хмыкнул. —?Добавить больше и нечего. Разве что микрофоны, прослушки, электрошокеры…—?Электрошокеры? —?переспросила я удивленно. —?Они что, у нас есть?—?Представь себе.—?Надо и мне тоже себе заказать…— Если уж совсем по секрету, — Кевин вновь подмигнул, — то могу сказать, что кое-кто балуется биометрическими системами защиты. Но это не по нашему адресу.Я отнесла кружку с кофе на рабочее место. Быстрыми движениями замазала ужасные мешки, от чего сразу стала и выглядеть, и ощущать себя лучше, вытащила из сумки бутерброды, приготовленные дома, и начала раздумывать, зачем же мистеру Х так много техники. В итоге я пришла только к одному выводу: когда старые вещи ломались, он, не умея их чинить и не желая вызывать мастера, покупал новые.Часы тянулись безумно медленно, и мне хотелось, чтобы случилось все, что угодно: началась война, на Готэм упал метеорит, неважно, что именно, лишь бы я смогла окончить работу. Теперь я окончательно призналась себе: она меня больше не привлекала. Если раньше я находила успокоение в рутине, в цифрах, в отсутствии какого-либо взаимодействия с другими людьми, то теперь, на контрасте со временем, который я проводила с Экко, я видела, что я не развиваюсь как личность. Мне ничего не интересно, я ничему не учусь, просто выполняю однотипные задания день за днем, работая только для того, чтобы оплатить счета и купить продукты. Просмотр телевизора также больше не радовал меня. На экране были выдумки, ложь, умело маскирующаяся под правду, в то время как реальная жизнь была вокруг меня, и я ее упускала. С Экко я начала больше говорить и улучшила свой английский за какие-то полтора месяца, чего мне не удалось за последние три с половиной года, которые я прожила в Америке. Благодаря подруге я стала увереннее в себе и мне гораздо легче давалось взаимодействие с людьми. Старая работа и старая жизнь?— пройденный этап. Я хотела идти дальше, но совершенно не представляла, куда.Экко верила в мои способности как художницы, но я не хотела превращать это в профессию. Я рисовала только для себя и для нее, мне было бы невыносимо зарабатывать на этом деньги, подстраиваться под четкие сроки, подчиняться чужому видению. Я хотела свободы, которую могла дать себе только сама. К сожалению, в этом и состоял тупик. Я неплохо разбиралась в своей профессии, которой отдала три года жизни и любила рисовать, но этим, к сожалению, мои способности, а значит, и выбор дальнейшего пути жизни, ограничивались. Снова идти работать посудомойкой не хотелось, это тоже уже пройденный этап. Я решила остаться на этой работе, пока не найду что-нибудь получше. К тому же, отдохнула?— время и поработать. Это будет справедливо.В общем-то, я чувствовала, что бухгалтерия?— это не мое, задолго до того, как сломала ногу, но у меня совершенно не было времени об этом думать. Я работала добросовестно и весьма старательно, пытаясь с помощью этого получить уважение и выбиться в люди, но единственное место, которое я могла получить в этой фирме?— это место Моники, когда она уволится, то есть очень, очень и очень не скоро. Это казалось мне единственной и самой лучшей перспективой, но теперь я все видела иначе. После бесконечных вечеров с Экко, после сумасшедшей гонки и стрельбы, после новых рисунков, количество которых превышало все, что я нарисовала за то время, что прожила в этой квартире, я просто не могла остаться прежней. И я понимала: если останусь с Экко, изменюсь еще больше. Я хотела этого.—?Хей,?— поймал меня Кевин вечером уже по пути к выходу. —?Ты вся светишься, будто вообще не работала. Кофе и разговор с приятным собеседником?— под приятным собеседником я, если что, подразумеваю себя?— явно пошел тебе на пользу.—?Ага,?— я улыбнулась ему. —?Я приняла важное решение, и мне стало хорошо.—?Какое, если не секрет? —?теперь он шел рядом, подстраиваясь под мой неторопливый шаг хромой косули.?Я здесь не останусь?,?— подумала я, но произносить это вслух не решилась. Вдруг не сбудется?—?Серьезные планы лучше оставлять в тайне, чтобы ничего не могло им помешать,?— философски изрекла я, важно поправив очки.—?Не хочешь говорить? —?он, казалось, обиделся. Но сразу же перешел к новой теме:?— Поняяятно. Ты до остановки сейчас? Или твоя подруга,?— он выделил это слово,?— тебя подвезет?Видимо, Моника уже всем разболтала. Снабдив своими собственными догадками и мнением на сей счет. Плевать.—?К остановке, куда же еще,?— я пожала плечами. —?Моя подруга ведь тоже работает. Наши графики не совпадают, по утрам она подвозит меня по доброте душевной. Мне,?— я указала на ногу,?— не так уж и легко ходить.—?Хочешь, я тебя подвезу?Я остановилась, недоуменно посмотрев на него. Еще никто мне такого никогда не предлагал. На меня в принципе не обращали внимания, я старалась быть как можно незаметнее и тише, ни с кем не разговаривала, боясь разочаровать или выставить себя на посмешище. Я и одевалась только в однотонные серые, белые или голубые блузки да брюки, а сейчас начала носить юбки и красивые рубашки более ярких цветов и оттенков, но все в рамках приличия. Строгого дресс-кода у нас не было, но все равно нужно было выглядеть подобающе. И да, я полюбила ту красную помаду, которой никогда не пользовалась Экко. Она просто оставила ее на моем столе и… рука как-то сама потянулась. Я не красилась специально, честно. Однако это возымело эффект. Я кому-то понравилась.—?Ну, если ты настаиваешь, я не буду отказываться,?— я хитро ему подмигнула. —?Но особо ни на что не рассчитывай. Я не та, кто тебе нужен.В его машине я почувствовала себя уже не так уверенно. Во-первых, я побывала всего в пяти машинах в своей жизни?— это машина, на которой я сдавала экзамен по вождению, такси и те три автомобиля, на которых меня успела покатать Экко. Эта была незнакомой, вместо моей подруги на водительском сиденье сидел чужой человек, и при это был не таксист и не инструктор. Во-вторых, я действительно плохо знала этого парня, как и его мотивы. И, наконец, в-третьих, я не представляла, как девушка должна вести себя в подобной ситуации. Кокетничать я с ним не собиралась, рассыпаться в благодарностях тоже?— он сам предложил, а не я навязалась. На чай (кофе, нужное подчеркнуть) звать его тоже не было в моих планах. А о чем говорить в машине? Спасла бы магнитола, но ее не было.Что ж, самый верный путь сейчас?— не переживать и плыть по течению. Этому научила меня вторая родина, хоть я и очень редко прибегала к этому уроку. А первая родина была здесь. Говорят, кто хоть раз бывал в Готэме, всегда в него возвращается. Я родилась в нем и прожила первые пять лет жизни, но почти ничего не помнила об этом. Однажды мама увезла меня из этого города?— как я думала, навсегда. Но вот я снова была здесь, и прошлое постепенно стиралось. Я и сама старалась поскорее его забыть. Теперь мой дом?— это Готэм. И я действительно могла идти дальше.—?Слушай, я знаю, ты уже выразила свою позицию, но я все равно спрошу: ты свободна в пятницу после работы? —?в лоб спросил Кевин, не отрывая взгляда от дороги.Я вспомнила приключения, которые устроила мне Экко в одну из пятниц, что тут же вызвало на моем лице непроизвольную мечтательную улыбку. Когда-нибудь, я, возможно, стану такой же, как она.—?Не думаю,?— ответила я после раздумий. —?Но я могу подумать еще.—?У тебя ведь нет парня, да? —?тон, которым он это произнес, мне абсолютно не понравился. Кевин в этот момент был ужасно похож на Монику. Как будто я слишком страшная, чтобы кто-нибудь захотел со мной встречаться. Он произнес это так собственнически, что я не могла удержаться от явного хулиганства. Мы как раз подъехали почти прямо к моему дому (буду я малознакомому парню показывать, где я живу, ага), а значит, настало время прощаться. Я отстегнула ремень безопасности, повернулась к Кевину и с самым серьезным выражением лица, на которое только была способна, произнесла:—?Нет, парня нет. Только муж.Я вылезла из машины, оставляя Кевина с вытянутым лицом. Грациозно вылезти не получилось?— потолок у машины был слишком низкий?— но я постаралась. Поправив юбку, которая слишком высоко, по моему мнению, задрались вверх, я бойко обошла машину, отправила водителю воздушный поцелуй и, счастливая, поковыляла в направлении дома.Эпизод с Кевином мне довольно быстро удалось выбросить из головы. Он был слишком незначительным, чтобы вообще думать о нем. У меня были вещи поважнее?— закончить все к приходу Экко.Я вытащила все рисунки и комиксы из тайного места и разложила их по мере их завершенности. Страницы комикса нужно подшить?— дело пяти минут. У одного рисунка не хватало только теней, тоже не так долго. Экко приходит всегда в разное время, но, по идее, у меня должно было быть в запасе около часа или чуть больше. Не так уж и много, за работу нужно было приниматься сразу же. И я приступила, сделав все в рекордные для себя сроки. Когда Экко позвонила в дверь (пора уже было делать ей дубликат ключей, честное слово), я уже запаковала все рисунки в ярко-красную оберточную бумагу, которую купила в книжном специально для такого случая, вместе с парой книг по саморазвитию и управлению своими эмоциями. Все это великолепие украшал большой белый бант. Слишком ярко, слишком вычурно, но я так захотела. Мне казалось, что такая обертка соответствовала настоящей Экко, той, что она тщательно прятала внутри. Выходит, не одна я могла стать кем-то большим. Но на нашем пути к счастью стояли мужчины. Мужчины часто все портят.Я сразу же понесла подарок в двери. Экко тоже оказалась не с пустыми руками. В коричневом пакете из соседнего маркета я заметила зелень, яйца, багет и майонез, а так же несколько банок консервов. Значит, ужинать мы снова будем вместе.—?Сегодня какой-то праздник? —?удивилась она, с улыбкой принимая подарок. Мне пришлось забрать ее пакет и отнести на кухню, где я тут же уткнулась в него носом, заглядывая внутрь.—?Это оплата твоего урока,?— ответила я, отрываясь от пакета. —?Я ведь обещала.Я нервно потирала одной рукой другую, с замиранием сердца смотря, как Экко открывает тонкий подарок. Сверху я положила обычные рисунки, потому что их было быстрее просмотреть, снизу же уже лежали два коротеньких комикса. Первым, конечно же, лежал рисунок Экко на стрельбище?— полностью переделанный и максимально приближенный к реальности. Экко снова улыбнулась.—?Я так выгляжу, когда стреляю? —?спросила она. —?Довольно устрашающе. Наверное, я отпугиваю всех своим видом.—?Неправда,?— запротестовала я. —?Ты просто была очень строгая и сосредоточенная. Но, с другой стороны, тебе и нужно отпугивать врагов, если ты в них стреляешь?—?Верно,?— кивнула Экко и перешла к следующему рисунку. Следом на контрасте был ее совершенно безбашенный вид?— эти ее перчатки, рожки, рваные джинсы, широкая улыбка во все лицо. Подруга замерла, потрясенно глядя на рисунок. Я уже было заволновалась, что ей не нравится, но тут она произнесла:?— Я правда выгляжу такой… счастливой?—?Да,?— ответила я. —?Я стараюсь не лгать в своих рисунках.В глазах Экко промелькнула печаль, и она, стараясь не смотреть на этот рисунок, взяла следующий. Снова на нем главным образом отражены сосредоточенность, расчет. Ракурс: чуть сверху и сбоку. Экко ведет автомобиль, она не улыбается, взгляд не отрывается от дороги, в то время как стрелка спидометра просто зашкаливает. Я не знала, куда так спешила нарисованная Экко: со мной она была в автомобиле или не со мной, но она четко следовала своей цели, не отвлекаясь ни на что постороннее.Настоящая Экко больше не улыбалась, она была так же сосредоточенна, как ее нарисованный двойник, какие-то процессы происходили в ее мозгу, она пыталась осознать то, что видит, то, что я пытаюсь ей сказать теми способами, которые мне доступны. И вот она уже держала в руке последний самостоятельный рисунок: снова она в пятничном костюме, с широкой улыбкой на лице. Мы валяемся на кровати перед телевизором, поедаем пиццу. На мне уже ?рожки? и неровная ярко-красная помада, и видно, что я смеюсь. Рисовать саму себя было не так уж и просто и даже странно. Но я гордилась тем, что получилось: я справилась с поставленной задачей!—?Так мне лучше? —?серьезно спросила Экко, тыкая на нарисованную себя.—?Ну,?— я растерялась, не зная, какой ответ был бы правильным. —?Ты нравишься мне и такой, и такой. Не думаю, что тебе нужно выбирать что-то одно. Просто… будь собой.Я вздрогнула, когда Экко неожиданно меня обняла. Она ни разу не обнимала меня первой, а когда это делала я, она всегда была чуть отстраненной и какой-то уж очень твердой, что ли. Как будто обнимаешь камень. Под градусом она, конечно, становилась несколько мягче, и сейчас это снова произошло, только на этот раз она была абсолютно трезвая.Когда она отстранилась, ее руки немного подрагивали. Посмотрев на комиксы, она со слабой улыбкой произнесла:—?Можно, я почитаю их позже, у себя? Мне нужно о многом подумать.—?Конечно,?— усиленно закивала я. —?Тебе понравилось? Или где-то было слишком? —?Слишком чего, я не могла сказать, потому что сама до конца не понимала.—?Понравилось,?— она потрепала меня по плечу, а затем сложила листы в аккуратную стопку и начала перевязывать их подарочной лентой. —?У тебя настоящий талант. Ты совершенствуешься. Ты можешь стать художницей.—?Не хочу. Художнику в Готэме не выжить.—?А кем тогда хочешь? —?спросила она, не отрываясь от своего занятия.Она догадывалась о том, что я хочу уйти с работы. Более того, намеренно подталкивала меня к этому решению. Вот он, шанс сказать ей. Правда, что именно, я тоже не знала.—?Неважно, кем,?— пожала плечами я, будто бы небрежно, но на самом деле я очень волновалась. —?Если там будешь ты.Она смерила меня долгим изучающим взглядом.—?Ты не представляешь, что тебя там ждет.—?Это даже к лучшему, разве нет?—?Даже если там?— смерть?—?Если это означает, что ты рискуешь своей жизнью каждый день, хорошей же я буду подругой, если оставлю тебя.—?Ты не перестаешь меня удивлять.—?Да уж. Ну так, что у нас сегодня на ужин? —?оптимистично хлопнула в ладоши я, ловко переводя тему. —?Не могу представить, что из этого можно приготовить.—?Сегодня легкий день. Приготовим яичный салат,?— приняла на себя роль главной Экко, отбрасывая тяготящие ее мысли. —?Насколько я помню, яйца ты резать не умеешь, так что бери на себя зелень.Распределив роли, она тут же сосредоточилась на новой задаче. Телевизор я включила фоном, пришлось заметно прибавить звук, чтобы его было слышно на кухне. Атмосфера стояла довольно напряженная. Обычно, когда мы готовили что-то вместе, это чувствовалось совершенно иначе. Я ощущала спокойствие, единение, даже радость, свою причастность к чему-то, пусть и маленькому, но такому важному для меня. Сейчас же мы с Экко были на разных волнах. Она думала о своем, я о своем, и единения не происходило. Должно было пройти время?— разговором тут ничего не исправить. И мы молча выполняли каждый свою часть работы.Салат приготовили быстро. Разложив его по тарелкам, направились к телевизору. Новости уже давно начались, но ничего важного мы не пропустили. Напряженно скрестив ноги на кровати, и положив на них сверху тарелку, я нервно крутила вилку в руке, переводя взгляд от тарелки на экран и обратно. Есть совершенно не хотелось. У меня было плохое предчувствие?— и у Экко, я видела, тоже. Чего бы она не ждала, это произойдет сегодня.Экко не ела. Внешне она не проявляла никаких признаков беспокойства, но волновалась не меньше меня. Прошла четверть программы, половина… ?Пожалуйста,?— шептала я,?— пусть сегодня ничего не произойдет… пожалуйста, пожалуйста…?Когда лицо ведущей переменилось, я поняла: началось. Я спрятала лицо в руках, не в силах на это смотреть.—?Экстренные новости,?— заговорила ведущая теленовостей. —?Только что поступила информация о том, что из лечебницы Аркхэм сбежали заключенные, в их числе, пожалуй, самый опасный преступник — Джером Валеска.Послышался звук разбившейся посуды. Это Экко подскочила, уронив тарелку.