Часть 1. Воспоминания (1/1)

Мэри бежит по деревне, спеша к козлятам, и соседки приветливо машут ей вслед, усердно хваля ее за трудолюбие и оптимизм. У нее почти что идеальная репутация. Ее любят — сильную, неунывающую мать-одиночку, не обременяющую соседей без нужды. Ей сочувствуют — вдове с пятью детьми; ее уважают, как образец морали и нравственности — в отличие, например, от Виолетты, ласточки, которая ни разу не была замужем. Ее соседки — и овца Молли, и зайчиха Паула, и белка Кира — всякий раз прибегают к ней за советом, и даже медведица Марта, которая чуть ли не вдвое ее старше, всегда прислушивается к ее мнению. Мэри сама создала себе такой имидж, а теперь усиленно старается поддерживать его, не давая повода для сплетен. А это непросто — сплетни и слухи являются неотъемлемой частью жизни их деревеньки. Иногда Мэри кажется, что ее соседи скорее откажутся от еды, чем от возможности посудачить около колодца обо всем, что сумеют заметить хоть краем глаза. Вон, к примеру, Молли жалуется Марте на свою старшенькую, Лилиану, которая просто ?возмутительным образом? готова кокетничать с каждым встречным-поперечным. Мэри улыбается краем губ — а помнит ли Молли, как сама лет пятнадцать тому назад беззастенчиво строила глазки Флориану (хоть более старшие уже тогда поговаривали полушепотом, что попугай едва ли ответит кому-либо взаимностью)? И как только Оскар — ныне супруг ее, а в те времена ухажер — это терпел?— Как живешь, соседка? — перебивает ее воспоминания Молли.Мэри подходит ближе, смотрит на нее встревоженно:— Новый сосед, Грей, не к добру сюда явился, — взглядом она указывает на мрачного вида двухэтажный дом, напоминающий темную крепость. — Я бы волку не доверяла!..Мэри уверена — к вечеру вся деревня будет смотреть на него косо... Она не считает себя сплетницей, но, с другой стороны, соседки все равно будут о чем-то судачить — не о волке, так о кокетстве Лилианы или о неприемлемом поведении троицы бездельников: волчонка Сильвера, осленка Марка и рыси Руди. А визит — вернее, возвращение, но об этом мало кто сейчас вспомнит — Грея и вправду ничего хорошего не предвещает. По крайней мере, для Мэри.***Грей приходит к ней без приглашения и не один: с ним приблудная троица, которая почему-то признала в нем лидера. Они ведут себя вызывающе, особенно Грей — бесцеремонно шастает по ее территории, курит при детях, пытается как будто ненароком дотронуться до нее, нарушая тем самым ее личное пространство. Это провокация, понимает Мэри.— Я не знаю, почему ты невзлюбил моих козлят, но даже не смей прикасаться к ним, если жить не надоело! — бросает она ему в лицо.Грей наклоняется настолько близко, что она морщится от запаха табака, который, признаться, всегда ненавидела.— Действительно не знаешь, почему?— Уходи, — шипит Мэри так, словно она не коза, а самая настоящая кошка. — Тебе здесь не место.— Что же ты так груба, соседушка? Не о тебе ли в деревне молва ходит, как о самой добродетельной, великодушной матери и хозяйке?..— На что ты намекаешь? — на лицо Мэри ложится тень. — Объяснись!— Не здесь и не сейчас, — глаза Грея блестят, а голос переходит на шепот. — Вечером у меня.— Даже не думай! — яростно огрызается она.— Как скажешь. Тогда около моста в восемь. На том самом месте — помнишь, надеюсь.Мэри благодарит судьбу за то, что ни одна из соседок не услышала их разговор. Что бы сказали Молли или Кира, узнай, что она за каким-то надом встречается с волком под покровом ночи?***У всех есть свои тайны, а у тех, чья репутация почти идеальна, таких тайн больше вдвойне. Мэри невольно вспоминает события пятнадцатилетней давности, свои бурные студенческие годы, когда моря были по колено, а самое лучшее — только впереди. Когда однокурсницы — и Молли, и Паула, и Виолетта — по вечерам бегали на концерты тогда еще совсем молодого шоумена попугая, а она же сама уходила совершенно в ином направлении...Ее избранник и возлюбленный был бунтарем, тем, кого называют ?опасными?. Красивый, харизматичный, грезящий рок-н-роллом и великими свершениями. Мэри была всецело и полностью им увлечена.— Твои подруги опять пошли на шоу Флориана? Фу, как попсово! — он морщил лицо, а она находила это забавным.— А как там твоя рок-банда, которую ты грозился собрать и покорить с ней весь мир? — дразнила она его с лукавой улыбкой на губах.— Скоро, радость моя, скоро.Он верил в свой успех и плевал на любые препятствия. Не признавал законов и условностей, в частности, тех, что официально запрещали союзы между разными видами. Мэри восхищал его пыл.— Мы сбежим отсюда. Далеко. Туда, где никто нас не осудит.— Грей, послушай...— Тебя что-то пугает? — он смотрел в упор.— Здесь моя родина, Грей; я выросла здесь, равно как мои родители и мои друзья. Они не одобрят наш поступок, да и мне так жаль расставаться с ними...— Ты должна выбрать, Мэри! Они или я! — он был возбужден и непоколебим. Сомнения, как казалось, были ему неведомы.— Не сейчас, Грей.— Сейчас! Сегодня вечером. Я буду ждать.Она не пришла. Не рискнула сменить надежное проверенное будущее на нечто неопределенное и рискованное где-то в далеких землях и странах. Он уехал один. Мэри написала ему объяснительное письмо, затем еще одно, но ответа не последовало. Время шло, а он так и не вышел на связь.Четыре года спустя Мэри вышла замуж за Джозефа, который долго за ней ухаживал и был, как казалось, полной противоположностью Грею. Затем родила от него пятерых детей, а два года назад ее супруг погиб вследствие несчастного случая. Ни о каких новых романах Мэри не помышляла, а о Грее и вовсе думать забыла. И вдруг он объявился — постаревший, но все еще держащий себя в хорошей форме; не прославившийся, как звезда рок-н-ролла, однако достаточно состоятельный, чтобы тут же приобрести в их деревне двухэтажный дом, похожий на мини-крепость; и ведущий себя так, словно она ему все еще что-то должна.