Глава 21 (1/1)

—?А можно отменить свадьбу? —?неожиданно спрашивает Мюге, устало развалившись на диване в гостиной. —?Я же женщина? Скажу, что передумала и не хочу больше замуж? Сейчас я хочу только съесть огромный шоколадный торт, запить его горячим чаем и спать ближайшие лет сто!Гедиз и Рефика посмеиваются, глядя на утомленную свадебными хлопотами Мюге. Она и представить не могла, что подготовка к свадьбе может быть такой выматывающей. Бесконечные примерки платьев, которые нужно было подшить то тут, то там, чтобы оно сидело идеально, вереница визажистов, пробующих на ее лице различные варианты свадебного макияжа, куча парикмахеров, безуспешно воюющих с её непослушными рыжими волосами, дизайнеры с бесконечными предложениями об украшении дома невесты, танцоры и танцовщицы, музыканты, певцы… Все это смешалось в одну большую кучу бесконечных дел, отнимающей все силы.Гедиз и сам невероятно устал. У него уже двоилось в глазах от невероятного количества тканей, которые ему предлагали для украшения дома, драгоценностей, которые предполагалось надеть на невесту и её подруг, подсвечников, позолоченных столовых приборов и прочих атрибутов свадебного торжества, а язык заплетался от бесконечных переговоров с огромным количеством людей. Он уже и сам был готов увезти сестру с её женихом на какой-нибудь маленький островок и справить там тихую свадьбу.Единственным человеком, который радовался этой суете, была их мать, госпожа Рефика. Женщина безумно боялась, что её старшая дочь останется одинокой, поэтому с огромным энтузиазмом принималась за все дела, связанные с её скорым замужеством.—?Ничего, доченька. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Все это закончится, а ты станешь самой счастливой женой на свете,?— утешающим тоном произносит Рефика, глядя на дочь.—?Если я доживу до этого,?— фыркает Мюге, обнимая одну из диванных подушек. —?Кто придумал вообще все эти свадебные хлопоты?—?Это вопрос, на который мы никогда не узнаем ответа, дорогая сестра,?— шутит Гедиз. Он встает, подходит к дивану и протягивает сестре руку. —?Ты устала. Пойдем, тебе нужно поспать. Завтра последняя примерка платьев.—?Еще одна чертова примерка, и я собственноручно разорву все эти чертовы платья,?— бормочет Мюге в подушку.Гедиз усмехается и тянет сестру за руку. Мюге нехотя поднимается и позволяет брату увести её в свою комнату. Гедиз галантно открывает ей дверь и пропускает в комнату. Что-то в выражении лица сестры не дает ему просто уйти. Он доводит её до самой кровати и присаживается рядом.—?Мюге, все хорошо? Ты не передумала? Ты ведь действительно хочешь этой свадьбы? —?Гедиз бережно сжимает её ладонь и заглядывает в её глаза. —?Я не хочу, чтобы ты делала то, что заставляет тебя чувствовать себя плохо.—?Ох, Гедиз,?— Мюге переплетает их пальцы и благодарно улыбается. —?Все хорошо, братишка. Я хочу этого. Я хочу выйти замуж за Омера, потому что знаю, что он сделает меня счастливой,?— девушка мягко улыбается. —?Я просто немного устала.—?Немного? —?ухмыляется мужчина.—?Ладно, я очень устала! —?признается Мюге. —?Кто же знал, что свадьба может стать такой головой болью.—?И не только головной,?— поддакивает Гедиз. —?У меня скоро язык отсохнет отвечать на все звонки от портных, музыкантов и поваров.—?Спасибо, что делаешь все это для меня,?— серьезно произносит Мюге. —?Я очень ценю это.—?Разве могло быть иначе, сестра? —?Гедиз шутливо щипает её за щеку. —?Как я могу оставаться в стороне, когда моя единственная сестра выходит замуж?—?Надеюсь, однажды я смогу вернуть тебе этот должок, разгребая уже твою предсвадебную суету.Слова вырываются у Мюге неожиданно. Она действительно хотела однажды увидеть своего брата счастливым и окрыленным скорым воссоединением с любимой женщиной. Но внезапно потухший взгляд Гедиза заставил её тут же пожалеть о сказанном. Гедиз аккуратно высвобождает свою руку из пальцев Мюге. Он будто становится меньше. Мюге больно наблюдать за тем, как горбятся его широкие плечи, как лицо скрывается за каменной маской безразличия, как её маленький братик уходит, а вместо него приходит незнакомый угрюмый мужчина. Гедиз глубоко вздыхает и нацепляет на лицо фальшивую улыбку.—?Боюсь, сестрица, тебе долго придется ждать этого момента. Возможно, ты никогда его и не дождешься. —?Неестественная улыбка становится еще шире. —?Думается мне, что я так и останусь вечным холостяком. Эдаким дядей Гедизом, который постоянно шляется где ни попадя, а потом приезжает домой и рассказывает любимым племянникам много-много интересных баек о веселой жизни свободного мужчины. А Омер будет беситься и говорить, что я плохо влияю на ваших детей.—?Если он когда-нибудь так скажет, то ему придется навсегда забыть обо мне и наших детях. Потому что никому нельзя будет обижать дядю Гедиза,?— Мюге снова тянет руки к рукам брата и сжимает их в ладонях.За маской на мгновение проявляется прежний Гедиз. Мюге видит это в проблеске боли в темных глаза, в дернувшихся от горечи уголках губ. Она ненавидит причинять боль брату, но еще она знает, что любое лечение предполагает боль. Гедиз был болен. Болен пестрой птицей, болен легендой, болен Нарэ. Нарэ тоже была больна, но Мюге больше волновало состояние брата. Нарэ проходила через это все по доброй воле, она сама выбрала Санджара, сама согласилась стать его женой, сама решила связать свою жизнь с семьей Эфе. Гедиз же ничего не выбирал. Любовь свалилась на него резко, неожиданно. И он увяз в ней. Никогда не любивший ни одну женщину такой любовью, Гедиз утонул в этих чувствах. Мюге буквально видела эту борьбу, которую её брат вел с тем потоком чувств, что бушевал в нем. Но сейчас все изменилось. Раньше эта борьба была явной, громкой, отчетливо отражавшейся во всем облике ее брата, начиная его взглядом и заканчивая языком тела, наполненного желанием победить. Теперь же эта борьба была только внутри него. Для всех вокруг Гедиз был прежним. Говорливым, смешным, деловитым мужчиной, у которого любое дело спорилось в руках. Но Мюге видела эти перемены. Буря внутри Гедиза будто… Нет, не успокоилась. Просто Гедиз будто бы бросил все силы не на то, чтобы победить её, а на то, чтобы удержать её. Яростная битва или же утомляющая оборона?— что было сложнее? Мюге не знала ответа на этот вопрос. Но знала, что и то, и другое, забирало у её брата очень много сил. Она действительно не представляла, как он не сошел с ума за эти месяцы, проведенные вдали от дома и семьи. Мюге вспоминает загадочную Дениз, которая стала для Гедиза близким человеком. О ней Мюге знала совсем немного. Лишь то, как она выглядела, и то, что Гедиз очень ей дорожил. Наверняка она была тем оплотом, который помогал Гедизу держаться на поверхности, не утонуть в этом потоке окончательно.—?Может, пригласим твою Дениз на свадьбу? —?неожиданно предлагает Мюге. —?Она ведь очень дорога тебе?—?Что? —?переспрашивает Гедиз, удивленный словами сестры.—?Я просто подумала, что неплохо было бы познакомиться с девушкой, которая долгие месяцы терпела твое наверняка отвратительное поведение. Она, должно быть, очень интересна особа,?— пожимает плечами Мюге.—?Интересная особа?— это мягко сказано,?— улыбается Гедиз.Мюге с изумлением находит в этой улыбке беззаботного и счастливого Гедиза, которым был её брат до встречи с Нарэ. Желание познакомиться с этой девушкой становится только сильнее. Но Гедиз тут же остужает её пыл.—?Не думаю, что это хорошая идея, Мюге,?— говорит Гедиз.—?Почему? —?спрашивает девушка.—?Дениз будет неуютно. Она не любит влезать в дела, которые не касаются её лично.—?Но она ведь твоя лучшая подруга, не так ли? Как свадьба сестры лучшего друга может её не касаться?—?Дениз очень щепетильно относится к теме семьи. Свадьба сестры лучшего друга для нее слишком личное мероприятие, на котором должны быть только самые близкие люди. Как бы близки мы ни были, она не посчитает себя достаточно близкой для того, чтобы присутствовать на твоей свадьбе.Гедиз лукавит. На самом деле не составило бы никакого труда познакомить Дениз с Мюге и матерью. Он был уверен, что они быстро нашли бы общий язык. Он и хотел бы этого. И одновременно с эти не хотел, чтобы Дениз видела его таким. После той ночи Гедиз чувствовал непонятный стыд перед ней. Нет, Дениз ни словом, ни действием не давала ни малейшего намека на осуждение или жалость. Она не стала носиться с ним как с хрустальной вазой, не стала унижать чрезмерным сочувствием или жалостью. Все осталось по-прежнему. Она так же подшучивала над ним, так же кричала и материлась, когда они в очередной раз заканчивали подготовку к мероприятию в последний момент. Но Гедиз все равно чувствовал себя голым. Он ни перед кем так не обнажал свою душу. Ни перед матерью, ни перед сестрой. Они берегли его, позволяли ему упиваться своей болью, дрейфовать на волнах моря внутри. Дениз же ворвалась в его бурю, заставила и без того беснующееся море окончательно взбеситься, доведя его до высшей точки кипения. Гедиз вывалил на неё все свои чувства, всю свою боль, все мысли, что беспрестанно выгрызали его изнутри. Но еще её несокрушимая решительность словно иссушила неистовое стремление моря внутри него к разрушению. Гедиз был рад последствиям этой ночи, но вместе с этим почему-то сожалел о ней.Здесь же, в Мугле, Гедиз чувствовал себя особенно паршиво. Слабым. Разрушенным. Здесь все его мысли тянулись к Нарэ. Хотел он этого или нет, но нахождение в такой пугающей близости от неё, не проходило бесследно. Он постоянно возвращался к их последнему разговору. Её холодные жестокие слова даже в воспоминаниях ранили так же сильно, как в первый раз, на кончиках пальцев до сих пор ощущалось прикосновение её ледяных пальцев, вырывающихся из его хватки. Он не хотел представать перед Дениз в таком ничтожном виде. Ему не хотелось опускаться в глазах одного из немногих людей, которые ценили его. Поэтому он так резко отвергает предложение сестры.—?Тогда пообещай мне, что познакомишь нас после свадьбы. Хочу поблагодарить её за то, что она заботится о тебе там, где я не могу этого сделать,?— просит Мюге.—?Обязательно,?— обещает Гедиз, обрадованный тем, что Мюге так быстро отказалась от этой затеи.Гедиз встает с кровати. Мюге смотрит на его неестественно прямую спину, на сжатые кулаки, и не сдерживается.—?Нарэ приходила поздравить меня с помолвкой,?— говорит она в спину брату.Гедиз замирает у двери, но не поворачивается. Молчит.—?Не знаю зачем, но я попросила её в тот день прийти на мою ночь хны и нанести её мне на руки. —?Мюге встает и подходит к брату. Его лицо ничего не выражает. —?Хотела бы я сказать, что сделала это только из-за того, что я психолог и пыталась ей помочь, но это не так. —?Мюге глубоко вздыхает. —?Я хотела, чтобы она поняла, насколько большую ошибку совершила, выбрав Санджара. Хотела, чтобы она поняла, что все её нынешние страдания?— это результат её собственных действий.—?И что? —?Гедизу хочется казаться максимально безразличным, но дрогнувший голос выдает его.—?Она убежала сразу же после моей просьбы. Изменилась в лице, растерялась, а после что-то пролепетала про то, что ей нужно домой и уехала. Я так и не поняла, что тогда произошло.—?Возможно, она побежала к Санджару рассказывать о том, насколько легендарна их любовь, раз её просят быть той, кто будет наносить хну на руки невесте. Ведь давно известно, что эта честь выпадает только тем женщинам, которые счастливы в браке. —?Гедиз пожимает плечами и дергается, будто стряхивая с себя наваждение. —?Забудь об этом, сестрица. Совсем скоро ты создашь свою семью. Счастливую, наполненную любовью, доверием и взаимоуважением. И тебе не придется отвлекаться на чьи-то проблемы, особенно на проблемы семейки Эфе. —?Мужчина целует сестру в щеку. —?Спокойной ночи.—?Спокойной ночи,?— рассеянно отвечает Мюге, глядя вслед уходящему брату.Гедиз заставляет себя идти медленно, хотя ему безумно хочется ускориться и побыстрее закрыться в своей комнате. Наконец, дверь закрыта на замок. Гедиз скидывает с себя пиджак, в котором он проходил целый день, стаскивает рубашку через голову и несколько секунд борется с ремнем, пока не расстегивает его и не вышагивает из штанов, оставляя их лежать бесформенной кучей на полу. Ноги сами несут его к мини-бару. Гедиз достает бутылку коньяка и стакан. Бросает в него два кубика льда, заливает их алкоголем и выпивает залпом. Горло обжигает, а пустой желудок отзывается тупым спазмом на столь бесцеремонное вмешательство спирта. Но Гедизу плевать. Мысли Гедиза уже далеко от дома. В его мыслях Нарэ. Конечно же он не верил в те слова, что он сказал сестре. Нарэ никогда не пошла бы к Санджару рассказывать об их легенде. Возможно, Нарэ испугалась. Испугалась того, что вся её жизнь была лживой сказкой. А слова Мюге только подтвердили это. Гедиз почти видит её, всю напряженную, сгорбленную под грузом проблем и боли, навалившейся на неё, мечущуюся между тем, что правильно и тем, что хочется. И от этих мыслей становится еще хуже. Гедиз жалеет о том, что не предложил Мюге и Омеру сыграть свадьбу в Стамбуле, в его ресторане. Удушливый ночной воздух Муглы не позволяет набрать полную грудь кислорода. Гедиз заливает в себя еще одну порцию коньяка. Кажется, его ждала очередная бессонная ночь.